Memento mori

Раздался звонок, на панели загорелась лампочка. Он надавил пальцем на экран. Появилось знакомое угрюмое лицо. — Время уходит. Сколько прикажешь ещё ждать мой заказ? — холодный голос эхом звучал по всему отсеку. — Скоро, — обронил капитан, — мы над этим работаем. — Хорошо. Мне важен результат. Экран погас, звонивший оборвал связь, оставив его в полной темноте. Йонду сложил руки на груди, положив ногу на ногу. Он уже час смотрел в потолок. Прошло полтора месяца, а она выходила на связь всего дважды. Мысли роем крутились в голове, заставляя капитана злиться на самого себя. Опустошители занимались прежними делишками, капитан не давал спуску, но теперь всё было не так: валилось из рук. Йонду опустил ноги на пол, закрыл глаза и глубоко вдохнул, чтобы успокоить нервы. Конечно же у него была поддержка: верный Краглин и остальные никуда не уходили, однако, она всегда находила в нем только хорошее, смотрела с улыбкой и обнимала — этого не хватало до боли. Йонду посмотрел на свою ладонь, сжал пальцы в кулак. Раскисать нельзя было ни в коем случае. Опустошитель встал, надел плащ, покинув отсек. Краглин встретил его у выхода. — Что сказал Коллекционер? — Ждет. Нужно немного поторопить её, — Йонду похлопал Обфонтери по плечу. — Как думаешь, она справится? Столько времени прошло, а вестей никаких нет. Может её раскрыли? — Краглин заметно нервничал. Удонта покачал головой, направляясь вдоль по коридору. Краглин следовал за своим капитаном, поникнув. Все время синий был мрачнее тучи и думал. Много думал. — Ты нашел координаты резервации, Краглин? — Я записывал их ранее, но пришлось снова находить, так много всего… — Опустим. Нужно скорее отправить уцелевших туда, но сначала проверить, что за место. Отошли на разведку Обло и Нарблика. Мы же не хотим, чтобы кто-то пострадал, верно? — усмехнулся Йонду, тут же вернувшись в своё прежнее состояние. Краглин удалился исполнять приказ. Капитан тем временем вошел в отсек своей возлюбленной. Мария никогда не скрывала от него свои вещи. Он провел пальцами по кровати, одеяло собралось в гармошку у самой подушки, постель больше не хранила её тепло. Мужчина повертел в пальцах фигурку самого себя, которую Мария оставила под подушкой. Йонду по-доброму улыбнулся, ощутив прилив тепла внутри. Капитан подхватил со стула её майку. Вспомнил, как девушка страстно целовала его; её глаза, горящие щеки от предстоящего соития; нежные прикосновения, когда так было необходимо. Он первый раз пришел сюда за эти полтора месяца. Йонду прилег на постель и задремал. — Вставайте, господин капитан. Кто-то настойчиво дергал синего за рукав плаща, Йонду хотел запустить стрелой в незваного гостя. — Здравствуйте, Муна, — открыл он глаза. — Ты устал, я знаю, но нам нужно поговорить. — О чем? — Йонду поднялся, пригласив её сесть рядом. — Моя внучка в опасности. — В смысле? Она со стражами, что могло произойти? — напрягся капитан. — Я видела сон. Ты знаешь, что и она видит иногда такие сны. Её ждёт беда, Йонду. Ты должен помочь ей. Как обещал мне, помнишь? — она вновь схватила его за рукав. Красные глаза заблестели, синий поджал губы, морщины на лбу стали глубже. — Муна, Вы уверены, что это произойдет? — Да. Но я не знаю когда. Я видела черноту, какую-то мерзкую слизь или что-то похожее, — вспоминала Муна. — Может, что-то ещё? — уточнил Йонду. Старушка закрыла глаза, лицо сузилось, словно посерело. Капитан терпеливо ожидал, когда Муна выйдет из своего небольшого транса. — Нет, больше ничего сказать не смогу. Мне очень жаль, что не облегчаю тебе задачу. Ты же не бросишь её? Я знаю, что ты ждешь её возвращения, вижу по твоему взгляду, — она ткнула сухим пальцем ему в грудь. — Прости, капитан. Я постараюсь увидеть больше. Мария нуждается в нас, я чувствую это. Она как-то шептала мне на ушко, что ты с ней сделал. Йонду вскинул брови и почувствовал, что кровь прилила к щекам, неужели Мария разболтала их интимные тайны? — А что я с ней сделал? — осторожно поинтересовался центаврианец. — Ты заставил её почувствовать себя желанной и нужной. В деревне внучку мало замечали, мальчишки часто обзывались, унижали. Девушки дружили с моей девочкой, но только лишь для того, чтобы пролезть к старейшинам и охотникам или просто использовать её для чего другого. — Неужели у неё не было друзей? — Были, но и те отвернулись, когда я объявила Марию своей ученицей. Обычно у нас выбирается человек, который продолжит дело старших, но я решила, что она отлично подошла бы, так как я с детства учила её. Это моя ошибка. Когда ты пришел к нам, то все ужасно испугались. — Да неужели. Я то подумал, почему мне не кланяются в ноги? — Хватит иронизировать, — старушка ткнула палкой в носок сапога синего. — Ты будешь слушать или нет? — Да. Она не рассказывала мне особо о своем детстве. Но почему? — Потому что не хотела загружать тебя ненужными фактами. Твоя работа и без того сложная и нервная, по крайней мере, внучка так говорила. Мария родилась сильной и полной жизни. В раннем детстве она была лидером, обожала бегать по полям, собирать всякую живность и тащить домой. Мать никогда не ругала за это, а учила обходиться с животными, как с равными нам. — Что случилось с матерью? — он перебил Муну в очередной раз. — В очередной праздник ко Дню духов она отправилась в лес, чтобы найти там красивых безделушек, чтобы украсить дом, но не заметила ловушки под ногами. Её мать провалилась и упала на колья. Наверняка ты видел в лесу такие. Хота сходил с ума от горя, хотел отменить праздник. Марии же сказали, что мать ушла в путешествие. — Она до сих пор не знает, что та умерла? — нахмурился синий. — Нет, — закрыла лицо руками старушка. — Мне не стоит рассказывать об этом? — Как пожелаешь. Я не могу запретить тебе. Мы хотели уберечь её от этого. Хота посчитал, что так будет лучше. Раз духи забрали к себе мать Марии, то не должны оставить его совсем в одиночестве. Девочка с того времени всё ждала, рисовала ей картинки и сочиняла истории про то, как мама попадает в разные истории. И от каждого такого поступка нам становилось всё больнее. Прошло время, она подустала или подзабыла свои увлечения. Перестала рисовать. Как и любой подросток увлеклась тем, что было интересно для всех детишек в деревне. Охота приносила много пользы, только самые сильные и смелые получали право стать полноправными защитниками деревни. А девушки желали получить в мужья таких мужчин. Йонду закатил глаза, везде одно и то же. Муна сгорбилась сильнее обычного, опираясь рукой на палку. — У моей внучки никак не выходило завести с кем-нибудь отношения, она грустила и переживала по этому поводу, но вскоре просто сдалась. Перестала реагировать на всё. Обзывания и унижения проходили мимо, сталкиваясь с невидимой преградой. Но потом появился ты. — А что сделал я? Я хотел вас в рабство взять. Это показалось ей романтичным? — Нет, я ощущала страх, когда ты появился в первый раз. Внучка боялась, но и хотела показаться героиней. Она не знала, что ты будешь делать: возможно, убьешь всех нас, а, может, и нет. Даже я на тот момент не могла знать, что станется с нашим народом от твоей руки. Ты стал неожиданным проводником в иной мир. Духом, которого все так боялись. Когда мы вновь обрели друг друга на планете, я ощутила энергию, исходящую от неё. Ощутила изменения. — Да, я заметил. Помню, каким испуганным ребенком она смотрела на меня в первую нашу встречу, — он опустил руки на колени, — тогда ещё промелькнула в голове мысль, что это будет даже смешно, согласиться на её просьбу. Но затем, её словно подменили. Я не стараюсь хвалиться тем, что взрастил в ней новый характер, не подумайте. — Ты уверен? — Муна легонько ущипнула капитана за плечо. Йонду обнажил зубы в улыбке, старушка захохотала. Его неловкая улыбка подняла ей настроение. — Девушка окрепла, узнала много нового. Я рада, что она теперь сама сможет за себя постоять, что нет больше того забитого несчастного комочка, с которым мы не знали что делать, так как она попросту не подпускала нас. Твои ребята хорошо нас всех приняли, Йонду, спасибо. — Это мелочь. А она что-нибудь еще рассказывала? — Да. Это не такая уж тайна, так что поведаю тебе, будем надеяться, что она не узнает об этом. Он помнил о том, что говорила Муна в начале: о том, что может произойти. Как он сможет помочь, если даже понятия не имеет, когда помощь потребуется? Сейчас переживать глупо, всё равно ничего больше не узнать. Серьги Муны плавно покачивались в такт движениям её головы, волосы вылезли из пучка на затылке и разметались по голове. В иллюминаторе ничего не менялось: всё так же плыли просторы космоса. Капитан приблизился, проверить, нет ли рядом метеоритного потока, хотя Краглин всё равно бы предупредил их об этом. Он прикоснулся ладонью к прохладной поверхности корабля. — Она рассказывала, что ты очень нежный и страстный, — вдруг обронила бабушка. Йонду хлопнул себя по лбу, покраснев до кончиков ушей. Зачем об этом-то было распространяться? — Я пошутила, сынок, — засмеялась Муна. Черт, а чувство юмора у девчонки от бабули, похоже. Он решил сделать вид, что никак не отреагировал на эти слова, к сожалению, хитрую бабушку не проведешь. Мужчина понял все по её ухмылке. — Было что-либо ещё? — решил он ускользнуть от страстности. — Вроде нет, внучка любит тебя, а больше нам знать и не надо, да? — она подмигнула. Он вновь повернулся к иллюминатору, будто там что-то изменилось. Капитан улыбнулся своему отражению, разговор подбодрил его. Йонду трудно переживал расставания с теми, к кому сильно привязывался. — Эта опасность теперь будет тяготить тебя. Наверно, не самое лучшее время я выбрала, чтобы рассказать. Йонду оглянулся через плечо, в его памяти всплыл образ Коллекционера. Центаврианец осознавал, что это не единственная опасность, которая может пугать. Муна что-то бурчала себе под нос. — Скажите, а эти сны, которые посещают её, они могут принести вред? Или это какие-то способности? — спросил Йонду. Старушка замолчала, уставившись в пустоту. Капитан начинал нервничать, казалось, что она придумывает ответ. В конце-концов бабушка обратилась к нему, однако, не с ответом на вопрос, что напрягло синего ещё сильнее. — А ты как бы назвал их? В темноте отсека её взгляд приобретал зловещее выражение. Йонду ощутил, что по спине пробежал нервный холодок. Это было что-то новенькое. — Я бы скорее назвал их кошмарами, — бросил он, возвращаясь к ней. Муна растянула губы в улыбке, покачав головой. Будто бы он и не осознавал, во что влезает. — Если бы всё было настолько просто, сынок. Эти сны не просто кошмары, которые пробирают до самых костей. Они приносят ощутимый вред. И да, это что-то вроде особых сил. Дар, если так угодно. У многих он есть, только не раскрыт. — Значит ли это, что глупые люди заперли существ с супер силами в резервациях и назвали рабами? — Возможно. Теперь я знаю много больше, чем тогда. А может быть, люди и не были так глупы. Использовать обычного раба или того, кто может видеть будущее? Вариант очевиден. — А что если этот раб восстанет? — капитан прислонился к стене, выжидая, хотя сам прекрасно знал ответ. — Глупцами проще управлять, Йонду. А мы были глупы, очень глупы. Верили в то, чего не было. Хватались за тростинку это призрачной веры и считали себя чем-то необычным. Полагаю, что всю свою жизнь я потратила на то, чтобы усладить чей-то жадный взгляд. Странно только то, что меня так и не забрали, — она засмеялась. — Возможно потому, что вы –старейшина? Если глупыми проще управлять, то глупыми с таким же лидером ещё проще. Простите, — он скривился. — Не извиняйся. Ты говоришь правду. Как же мне было узнать, когда все вокруг твердили то, что оставили нам предки? — она взглянула на уцелевшую руку, затем на капитана, словно ожидая от него слов, что предадут смысла существованию в шкуре раба. Йонду знал как это — быть рабом. От того и не торопился с выводами. Синий старался удавить воспоминания о прошлом, дабы не мешали ему жить настоящим, но они смели врываться в его сознание слишком часто. — Мы не позволим, чтобы что-то плохое произошло, — он опустился напротив неё на колени, — вы обязательно ещё увидитесь. — Твои слова успокаивают, сынок. Всё что у меня осталось, как не смешно, это та дурацкая вера. Теперь не в помощь духов, а в вас, — маленькая ладонь легла ему на плечо. Йонду почувствовал, что очень хочет вновь увидеть Марию, услышать её голос и понять, что всё хорошо. Мужчина оставил бабушку в отсеке девушки, взглянул на передатчик. К нему подошел Туллк. — Были какие-нибудь известия? — Нет. — Муна ничего не видела? — выпытывал пират. — Туллк, у тебя нет занятия? — Йонду опустил руки в карманы. — Я просто переживаю, как и все. Она наша сестра и… Йонду прошел мимо пирата, бросив последнего стоять в недоумении. Туллк решил войти в отсек Марии, заметив, что Муна сидит на постели, сгорбившись. — Вы в порядке? Может принести воды? — пират наклонился к старушке. Но то, что он увидел, заставило парня отойти на пару шагов назад. Глаза Муны закатились, старушка бормотала что-то нечленораздельное. Пират решил не прерывать увиденное, но и не ушел. Муна сказала. — Он…идёт. — Что? — Туллк вновь приблизился. — Он идёт! — прокричала Муна, голова её безвольно повисла. Туллк осторожно уложил бабушку на постель, стараясь сильно не тормошить. Она дотронулась до его руки. — А, это ты. Что я сказала? — Что он идёт, — повторил её слова опустошитель. — Я видела его. Теперь я видела. — Кто он? — напрягся Туллк. — Как он выглядел? — пират понял, что бабуля никого из злодеев и знать не знает. — Большой и злой. — И всё? — опустошитель разочаровался. Муна ослабела, отвернувшись к стене. Туллк заботливо укрыл пожилую даму одеялом. — Отдохните, может, потом вспомните больше. — Не лезь в неприятности. Ты можешь потерять всё, что так полюбил, — прошептала она, засыпая. Пират нахмурился, покидая отсек. Что провидица имела в виду?       Йонду кусал губы, решая, связаться ли ему с ней или это сделает хуже. Краглин появился в капитанском отсеке весь чумазый. — Что случилось, Краглин? — проронил Йонду, не отвлекаясь от передатчика. — Пришлось чинить крепления у топливных баков. Ещё бы немного и весь корабль разметало по космосу. Всё нормально? А то выглядишь слегка озлобленным. Я не исключаю тот факт, что это твое обычное состояние, вероятно. — Ты закончил базарить? — обернулся синий. — Да, — опустошитель явно был на взводе, — Йонду, скажи, что случилось? Краглин приблизился к своему капитану, желая разобраться в сложившейся ситуации, но и не огрести по морде. Удонта закусил нижнюю губу до крови. — Танелиир висит у нас на хвосте, а мы даже не знаем, в каком состоянии операция. Я ненавижу неопределенность, Краглин. Тебе это было интересно? — Коллекционер умеет терпеть, мы в этом не раз убеждались. Когда дело касается его сокровищ. — Этот хитрый ублюдок знает своё дело. Не зря он обладает редкими игрушками. Думаешь, Танелиир получил всё это, заплатив? Большую часть владельцев он стер в порошок. С ним нельзя шутить, какими бы мы не считали себя крутыми ворами и тому подобное. — Нам нельзя вызывать её сейчас. Возможно, сорвем всё. — Я думаю об этом. — Мне и так кажется, что стражи не очень горячо её приняли. — Я знаю! — рявкнул Йонду. Краглин замолчал, словно моментально проглотив свой язык. Синий стучал пальцами по креслу. От хладнокровности к внутреннему возгоранию — такими в последнее время были его метания. Йонду не знал, что бесит больше: отсутствие информации по делу или то, что все вокруг творят то, что хотят. Раны ныли. Краглин осторожно отошел на пару шагов назад, когда капитан поднялся из кресла. Йонду завел руки за спину. То, что рассказала Муна, отложилось в его сознании, сформировав полную картину: ничерта хорошего в будущем ожидать не стоит. Мужчина принял решение. Удонта подозвал Краглина к себе. — Я должен встретиться с ней. Хватит.