Вне фазы Плато

- И-Ч-И-Г-О?! – зловонная пасть Кислотного Шнура клацнула своими пудовыми челюстями. – А Я И З-А-Б-Ы-Л О Т-Е-Б-Е!.. Крепкая лапа, до сих пор сжимающая цепь души Орихиме поднялась выше, заставляя железо ещё сильнее впиться в горло нагой принцессе. Та была уже совсем синей и почти не дышала. Тварь занимала почти всю комнату от пола до потолка. Стоя сейчас перед нею, даже Рукия, посвятившая жизнь борьбе с такими чудовищами, ощутила себя запертой в клетке: - Ичиго, ты… - она знала, что было жизненно необходимо сказать что-нибудь, но на ум не приходила ни одной сносной строки. Рядом с ними лежала спиной вверх голая Тацуки, выглядящая всё такой же жертвой изнасилования, а рядом с нею покоилось безжизненное тело Орихиме, будто пуповиной скованное цепью с ещё не вышедшей духовной оболочкой девушки, которую продолжал показательно сношать, удушая, пустой. - Ты тварь! – кисть Куросаки онемела на рукояти меча. Он не хотел видеть одноклассницу такой. – А ну отпусти Иноуэ! – он не знал, как объяснять две сущности одной девушки перед своими глазами, но едва ли его ещё могло что-нибудь удивить. Лезвие занпакто поднялось выше, но тут между врагами быстро встряла Рукия. - Стой, Ичиго! – она расставила руки. – Знаю, о чём ты думаешь, но ты не должен повредить эту цепь! Она единственное, что ещё может сохранить девушке жизнь. - Н… Но… Действительно, первое, что приходило в голову – перерубить цепь, чтобы девушка могла хотя бы дышать. Но нужно было догадаться, что цепь не совсем обычная, раз объединяла тела. Шнур сухо рассмеялся, ещё туже затягивая кольцо на шее Орихиме: - К-А-К И-Н-Т-Е-Р-Е-С-Н-О, И-Ч-И-Г-О! Е-С-Л-И Т-Ы Р-А-З-Р-Е-Ж-Е-Ш-Ь Ц-Е-П-Ь, К-О-Т-О-Р-О-Й Я Д-У-Ш-У Е-Ё, О-Н-А У-М-Р-Ё-Т. Е-С-Л-И Т-Ы Н-Е Р-А-З-Р-Е-Ж-Е-Ш-Ь Ц-Е-П-Ь, О-Н-А В-С-Ё Р-А-В-Н-О З-А-Д-О-Х-Н-Ё-Т-С-Я. Т-Р-Е-Т-Ь-Е-Г-О Н-Е Д-А-Н-О. Т-Р-У-Д-Н-О Б-Ы-Т-Ь Г-Е-Р-О-Е-М, И-Ч-И… - ЗАВАЛИ ПАСТЬ! Полуторное лезвие с хрустом прошло сквозь плоть. Остатки неразличимого гомона Кислотного Шнура потонули в его же воплях, когда Куросаки одним махом подскочил к нему и ссёк лапу, держащую цепь Орихиме: - Третий вариант всё же есть! – прогремел голос нового шинигами. – Эй, Рукия, позаботься об Иноуэ и Тацуки! - И… Ичиго… «Он так быстро сориентировался в стрессовой ситуации и сделал правильный выбор. Даже после окончания Академии не все шинигами обретают такую железную волю… Он…» Девушка сама не поняла, как её ослабшее тело подчинилось сильному голосу. Девушка протянула руки и кое-как поймала рыжеволосую пленницу, не давая ей расшибиться об пол. - Б-О-Л-Ь-Н-О! – рассвирепел пустой. – Э-Т-О Б-О-Л-Ь-Н-О, Ш-И-Н-И-Г-А-М-И! Оперевшись о землю другой рукой, Шнур распахнул костяную пасть, готовясь к броску. Ичиго был уже совсем близко, но малые размеры комнатки заставляли обоих противников тщательнее продумывать шаги. - Второй раз ты от меня не уйдёшь, змей! - Р-А-А-А-А-А-А!!! – яркое пламя начало формироваться прямо во рту врага. Собираясь в форму идеальной сферы оно становилось всё ярче, словно готовясь взорваться в любую минуту. «Серо! – смекнула Рукия, припоминая название техники. – Он всё здесь разнесёт!» - И… Ичиго! Осторожно, от этого невозможно уклониться! Это… И снова Куросаки разбил чужие ожидания. Не дожидаясь, пока смертельный луч испепелит его и всю комнату, новый шинигами поднял тесак и развернул зеркальное широкое лезвие прямо в лицо, а, точнее, в маску пустого. Когда мерцающий выстрел произошёл большинство энергии срикошетило назад в нападавшего, а остатки рассеялись в воздухе. Рукия почувствовала запах гари. «Невозможно! Он отразил Серо мечом без освобождения… Кто же он такой?..» Змей был сражён собственной атакой. Все, что было выше его мускулистой шеи, объял дым, и чудище замерло, становясь очевидной мишенью. Не желая испытывать судьбу, Куросаки разогнался, что было сил, и врезался в Шнура, пробивая вместе с ним стену, и вываливаясь на улицу, навстречу свистящему ветру. В полёте он ещё раз поразил тварь мечом от груди до переднего основания хвоста. А потом они оба шумно ударились о землю внизу… *** «Мой отец – Куросаки Ишшин заведует семейной клиникой имени Куросаки. Как-то раз, когда мне было двенадцать, я услышал звонок в дверь. Была ночь, и клиника не работала. Я спустился и увидел девочку, тащившую на спине своего старшего брата, попавшего в какую-то аварию поблизости. Но в больнице не было нужного оборудования, и тот умер ещё до того, как приехала скорая. Через некоторое время я узнал, имя той девочки, что плакала и кричала, чтобы юноша не смел умирать. Иноуэ Орихиме, так звали эту девочку…» *** Маска Кислотного Шнура оплавилась, плоть под нею почернела. Лишь один красный огонёк горел из деформированной глазницы чудища, что лежало сейчас, разрубленное, на спине, не в силах двигаться. Ичиго же стоял… - Очнулся, наконец, как мило… - холодно произнёс он, словно издеваясь. - Что? – голос пустого сейчас снова стал различимым. – Ты до сих пор не убил меня, мальчик? - Не убил, - хмуро кивнул Ичиго. – Погляди на себя: слепой, без руки, разваливаешься. Я не убью тебя сейчас… Я знаю, ты умеешь регенерировать, вот я и жду, когда ты залечишь свои чёртовы раны, а затем уничтожу тебя одним ударом. Так будет честно… - Честно? – рассмеялся Шнур. – Ты, должно быть, чувствуешь себя героем в такие моменты. Храбрым рыцарем с белыми крыльями… - Я просто делаю, как правильно… - А как правильно, шинигами? Ты думаешь, что твоя вера истина, но много ли ты знаешь, будучи всего только человеком, скованным моралью, правилами? Веря в то, во что верят люди, глупейшие из созданий… - своей целой рукой тварь медленно поднимала себя с земли. – Когда я обернулся пустым, я стал видеть больше, чем ты, стал понимать больше, чем ты… Я скажу тебе, что правильно, - огненный глаз чудовища запылал: - трахать свою младшую сестру, которую хотел ещё с восьми лет, лишать её девственности, наслаждаться её вигами. Вдыхать аромат, что исходит между её ног. Вот это правильно! И только попробуй сказать мне, что нет. - Ты урод! - Она была хороша, - клацнул зубами пустой, - в свой первый раз она двигалась так страстно, что многие умелицы позавидуют. Девчушка вся в мать… Её маленький «цветочек» как будто создан был для моего члена, дитя… А мог бы ты сделать что-то подобное со своими родными, если бы захотел? Смог бы покуситься на их «честь», на их «целостность», может быть, даже на их жизнь и смерть? У тебя есть сёстры? Можешь ли ты выебать их, накончав им в животы своей спермы? А затем перерезать им глотки и повторить всё это ещё раз? Можешь ли сделаться счастливым, если позволишь себе сделать это? Ты всего лишь человек, дитя. Скованный по рукам и ногам человек! – вот он уже снова «стоял» обновлённый. Мысли сделали его сильнее и помогли излечиться. – Можешь ли ты получить удовольствие от моей гибели, если даже сейчас вынужден ждать какое-то время из-за своего «клеточного этикета»? Шнур кинулся на Ичиго, выбрасывая вперёд стокилограммовую лапу с такой скоростью, с какой даже раньше едва мог бы двигаться. Куросаки выставил вперёд меч, нанизывая конечность монстра на остриё, но тут кулак сжался, и занпакто застрял в нём. Таков был план. Длинный хвост Кислотного шнура обогнул обездвиженного Ичиго сзади, готовясь размозжить его в кровавую кашу. - Стой, нет! Удар произошёл, но боли, почему-то не было. Ичиго увидел лишь быстро мелькнувший клок чёрных волос Рукии. Маленькая шинигами упала в метре от него и больше не шевелилась. - Ах, чёрт бы тебя! – он ухватился за меч обеими руками, резко выдрал его, располосывая кисть пустого, и нанёс крестообразную рану по него груди. - К-А-К-О-Й Т-Ы Ж-А-Л-К-И-Й, И-Ч-И-Г-О! Монстр зарычал, сдавая назад. «Теперь с тобою будет покончено… Сора…» Новый шинигами сделал короткий пируэт, оборачиваясь вокруг оси, чтобы вложить в последний удар максимум силы. - Я У-Х-О-Ж-У… Н-О О-Н П-Р-И-Д-Ё-Т З-А Т-О-Б-О-Й… У-Д-И-Л-Ь-Щ-И-К… И меч снёс половину его головы, а тело обратилось в песок и взорвалось целой песчаной бурей. Именно так умирали, истлевая, пустые. В этот раз судьба Кислотного Шнура была определена.