Избранный

- Ты не можешь прятаться вечно, Люк. - Я не буду с тобой сражаться! - Ты должен принять тёмную сторону, - в очередной раз твердил Дарт Вейдер, крепко сжав рукоятку активированного лайтсейбера, излучающего яркий алый свет. Люк ничего не ответил, а только, притаившись в углу, ждал дальнейших действий ситха. Скайуокер хорошо понимал, что отец его давно уже не тот самый Энакин, что был прежде. Но в голове молодого джедая до сих пор не укладывалась мысль о том, какую судьбу готовит для него отец. Неужели он способен толкнуть собственного сына на тропу зла, и тем самым обречь его на вечные одиночество и страдание? Неужели в нём не осталось ни капли добра? Люку не хотелось верить в это.

***

После нескольких гнетущих минут безмолвия ситх наконец-то произнёс: - Только так ты сможешь спасти своих друзей. Вдруг джедай ощутил лёгкое покалывание в сердце: «Там, на Эндоре. С ними что-то не так. Я чувствую это. Опасность грозит не только мне, но и… Лея. Отец, нет, не надо!» - Да… Твои мысли выдают тебя. Твои чувства к ним очень сильны, - Вейдер приблизился к тому месту, где сидел Люк. – А особенно… - главком повернул голову в сторону сына, - … к сестре. Хм… Значит, у тебя есть сестра. Твои чувства снова выдали тебя. Оби-Ван мудро поступил, когда спрятал её от меня. Теперь его поражение окончательно. Если ты не перейдёшь на тёмную сторону, то тогда, возможно, она перейдёт. - Нет! - разительный крик вырвался из утробы молодого джедая. Он сразу же выскочил из укрытия и активировал световой меч. Два клинка, синий и красный, встретились, при столкновении воссоздав ослепительный свет. Джедай напал первым, но Вейдер сумел увернуться. Две ярости, два огня теперь слились в единое, негасимое пламя. Тёмный Лорд смотрел на джедая и видел будто бы отражение себя, тогда, в юности, когда был нетерпеливым и вспыльчивым. А сын, казалось, позабыл, что до этих секунд не желал биться с родным отцом, и всё так же продолжал наносить удары. И вот они оба не заметили, как зашли на мост. Ситский отпрыск не переставал размахивать мечом, даже не думая, куда бьёт. И через несколько попыток Люк всё-таки задел плечо тёмного рыцаря, что, в несостояние драться дальше, взвалился на перила и прекратил защищаться. Разъярённого джедая остановили тяжёлое дыхание отца и довольный, размеренный смех Императора, что чёрной тенью осторожно спускался по ступенькам. - Хорошо, хорошо… Ненависть сделала тебя могучим. Теперь исполни предначертанное. Останься со мной вместо своего отца. Люк Скайуокер на мгновение буквально застыл. Гнев затуманил рассудок молодого джедая. И только сейчас он понял, что натворил. Вот она – грань между тёмной и светлой стороной. Люк посмотрел на отца. Тот лежал и практически не шевелился, приставив к ране ладонь. А другая… Скайуокер близ тёмного рыцаря заметил отсечённую руку и невольно посмотрел на свою. Протез сжался в кулак. Сила говорила сыну Энакина Скайуокера, что нельзя вторить ошибкам отца. - Никогда, - джедай, пронзив Императора строгим взглядом, отбросил в сторону деактивированный лайтсейбер и с твёрдостью сказал. – Я не перейду на тёмную сторону. Вы проиграли. Я – джедай… такой же, каким был мой отец. Тот же, недоумевая, озлобленно взирал на джедая. Ведь как смел какой-то мальчишка перечить великому Императору целой Галактики и по совместительству Владыке-ситху? Дарт Сидиус не стерпел этакой наглости. Молодецкая грудь каждый миг то вздымалась, то садилась обратно вниз. Сердцебиение Скайуокера участилось, ибо каждая клеточка его тела была пропитана каким-то детским страхом. Что же будет дальше? Этот янтарный взор не сулил ничего хорошего. - Ты пожалеешь… джедай, - вынес окончательный приговор Владыка-ситх. – Если не будешь со мной, то будешь уничтожен. Из мертвенно белых рук инквизитора моментально выпрыгнули множественные разветвлённые потоки электрического заряда и обхватили плоть, не ждавшего подвоха, джедая, которого сшибло с ног, и он упал навзничь. Вейдер, немного оправившись, встал и занял место возле своего учителя. - Юный глупец… Только сейчас, в конце, ты осознал, - и снова, спустившись на ступеньку ниже, промолвил старик, продолжая нещадно добивать джедая молниями. Люк, вопреки сковывающим зарядам, попытался приподняться и выпрямить спину. Его взгляд был наполнен отчаянием, будто бы Люк наконец-то признал возможность того, что быть ему и Вейдеру на разных фронтах до конца жизни. Но Скайуокер не желал упускать ни надежды, ни близкого человека. Из уст Люка вырвалась ещё одна тщетная мольба. Сидиус ненадолго остановился, чтобы узреть мучения джедая. Ситх надменно произнёс: - Твои навыки не идут ни в какое сравнение с мощью тёмной стороны. Вейдер следил за мерными движениями Императора, за его бледными руками, задорно подпрыгивающими морщинами на дряхлом лице, за пеленой упоения, перекрывшей взор старика. Сидиус подошёл почти в плотную к молодому джедаю и снова пустил в него молнии. Люк упал с бака. - Ты заплатишь мне за своё непонимание, - непрестанно грозил Император. Скайуокер взывал отца о помощи, но тот, будто не слышал его. Он всё так же молчал и безучастно наблюдал за гибелью собственного сына. Вейдер привык гасить в себе всё самое хорошее, чем некогда владел Энакин Скайуокер. Но… смятение – привычное чувство, накрывшее ситха вновь. Что-то защемило в глубине стального сердца главкома. Оно разрывалось на части. Сила твердила одно, а совесть – другое. Вейдер знал, что в его руках судьба сына, и что именно от него сейчас зависел исход этой битвы, на кону которой стояла вся его жизнь. И выбор не терпел отлагательства. - Отец! Прошу! А! Джедай протянул руку к застывшему отцу. А тот только сжимал протезы в кулак. Барьер, чрез который десятилетиями тёмный Лорд не смел преступить, не мог быть снесённым в одну минуту. - А! Помоги! – Люк Скайуокер, подобно раненному зверю, изверг последний, пронзительный глас. По спадающей интонации джедая Вейдеру стало ясно, что это была последняя просьба о помощи. Однако, и за ней не последовало никакого ответа. За безликой маской таилась боль, копившаяся ещё со времён смерти матери. Потом Падме. А теперь и… детей? Нет, это не могло больше так продолжаться. Неужели, все эти смерти напрасны? Дарт Сидиус бросил победоносный взор на полуживого, практически убитого от предательства отца джедая. - А сейчас, Скайуокер, ты умрёшь. Последние электрические потоки поползли по покровам истерзанного джедая, в коем надежда на спасение гасла. Люк больше не кричал и не извивался от высокого напряжения. Он смиренно ждал смерти. Его потерянный взгляд устремился в сторону колебавшегося отца. Вейдеру казалось, их глаза встретились в последний раз. Лорд ситхов понимал, если он не воспользуется возможностью помочь Люку, жизнь утратит всякий смысл и после не будет стоять ровным счётом ничего. Вейдер не мог смириться с тем, что он, не успев найти сына, потеряет его. Навсегда. Главком, то и дело, переводил взгляд со Скайуокера на Сидиуса, и обратно. Наконец-таки он вознамерился сделать шаг, решивший всё. Сделав глубокий вдох, Вейдер яростно прокричал: - Не-е-ет! Вейдер вознёс над собой разъярённого Императора и перебросил через перила зияющей, как чёрная дыра, шахты. Тот полетел с криками вниз и после растворился в голубой вспышке. Милорд едва держался на ногах от ран, нанесённых сыном и молниями, и оперся на один из баков. Дарт Вейдер жалел, что вот так ему пришлось разойтись с учителем, присутствие в Силе которого он более не ощущал. Разорванное ветром одеяние, застывшее в отчаяние лицо и мертвенно бледные руки с окоченевшими костяшками на пальцах, янтарные очи… Таким он запомнился ученику, каким был в последние секунды жизни. До оскомины доводило предательство, как со стороны Сидиуса, так и со стороны Вейдера. Только заключительное слово было за Лордом. Но если Владыка променивал лишь учеников и одного учителя, то Вейдер – мать, супругу, детей, веру, друга, Родину, учителей, учеников… Но ещё большей горечью для него было то, что, как тогда думал Вейдер, он пал в глазах собственного сына, поскольку безучастно наблюдал за тем, как его убивают. И даже, если Люк и простил бы отца, то сам Вейдер не сделал бы этого. Не простил бы себя за содеянное.