В ожидании рассвета

Они встретились с рейнджером на берегу Остроги, как и договаривались. Там, в наиболее удобном и узком месте реки, находилась одна из самых крупных переправ на всем Западе. Тяжёлые плоты дни напролёт переправляли целые повозки с тюками тканей, одеждой, ящиками с оружием, слитками руды, особой огнеупорной глиной, редкими камнями и боги не упомнят чем ещё. Торговцы перевозили на другой берег полноводной Остроги даже скот, окуривая дымом из веток жимолости, чтобы не буянили, и сбивая их в небольшие группы. Для этого имелись отдельные плоты с огорожей повыше, которые больше ни для чего другого по понятным причинам не использовались. Ночами же перевозчики зарабатывали барыши гораздо крупнее, переправляя среди грузов контрабанду и, поговаривают, даже людей, которые скрывались от закона. Охотник, а, по совместительству, наёмник, бывал здесь не раз, сопровождая торговые караваны или охраняя важных личностей. И видал всякое. — Анлаудд! — вдруг послышалось за спиной, вырывая его из раздумий. Он обернулся на задорный хохот молодого оружейника, с которым за пару лет знакомства была хожена и езжена не одна миля. — Веслер, — охотник быстро спешился и ощутил сильный хлопок по плечу. Затем его схватили ручищи, словно кузнечные клещи, и стиснули мышцы плеч до боли. — Что-то ты совсем пропал из виду! У меня такие предложения здесь… Вон, гляди, краля — её папаша рядом стоит… — затараторил упомянутый Веслер, поворачивая охотника лицом к берегу. — Переправа одной из самых богатых невест со всем приданым на свадьбу. Даровая работенка! Ещё и жених прислал с той стороны дюжину охранников и мешок золота… представь, мешок! Дай боги им плодиться и размножаться! Анлаудд улыбнулся Веслеру. Мужик он был хороший, деловитый. С его извечным энтузиазмом и энергией можно было перевернуть саму Острогу течь вверх по руслу, если бы только ему это было зачем-то нужно. И он, ровно так же как и Анлаудд, скучал в ограничении только своего оружейного дела и всегда искал, чем бы интересным заняться и где заработать. На этом они и сошлись. Раньше охотник бы, не раздумывая, согласился на столь заманчивое предложение знакомого, но теперь от подобных дел лишь глухо заныли напряжённые виски. Понимание, что кто-то просто живёт своей обычной жизнью, работает, вон, даже замуж собирается… резануло по сердцу тяжёлым и тупым серпом. Он всегда считал подобную жизнь скучной… Но, бездна её бери, как же она понятна, спланирована и определённа. По крайней мере, в твоих руках заработать достаточно, чтобы сделать её максимально безопасной. Захотелось как можно быстрее отсюда убраться на ту сторону, желательно, не встретив ещё кучу людей, которым ему сейчас абсолютно нечего было объяснить. — Боюсь, сегодня нам предстоит ещё одна дальняя дорога, — отозвался Шеридан сбоку и тоже спешился. — Так что, обязательно поучаствуем, но в другой раз, — внимательный взгляд перешёл с вдруг поникшего охотника на темноглазого здоровяка, что обнимал его за плечи одной рукой с явным намерением уже вести в сторону близкой прибыли. Рука сразу же убралась, а Веслер глянул на рейнджера, потом обратно на охотника, который уже одернул себя мысленно и отбросил лишние чувства. — Да, ты прав, дружище, дела первее всего, — знакомый снова хлопнул его, только в этот раз осторожно по ключице, и ухмыльнулся. — Но я все равно здесь, если что. — Знаю. Бывай, Вес, — Анлаудд, слабо улыбнувшись в ответ, взял довольно переступающего копытами Ревнивого под уздцы и утихомирил, направляя к одному из широких бревенчатых плотов. Уж кто-кто, а рыжий конь отчего-то всегда любил плавать по реке, наклонив свою длинную морду вниз и с крайне внимательным видом тихо постукивая копытом меж плотно подогнанных и просмолённых брёвен. Кто бы мог подумать. — Скоро добраться! — Веслер махнул рукой, недолго посмотрел им вслед и снова затараторил что-то одному из своих помощников. Добрались они скоро. Сразу принялись подгонять коней, пустив наименее многолюдными путями, и к заходу солнца уже были далеко на север от места переправы. В пути изредка моросил дождь, серость и тучи носились над головой. Порывы ветра, а позже просто промозглость пробирались сквозь одежду. Пришлось пустить усталых животных шагом через редколесье, которое через пару часов грозило утонуть в густой темноте холодного вечера. В течение дня они то и дело посматривали по сторонам, вглядывались в проезжих, прислушивались к разговорам. Но не наткнулись ни на что, о чем бы можно было беспокоиться в свете последних событий с нападением и преследованием демонов. Поэтому Анлаудд ехал, положившись на чутье рейнджера, и рассеянно наблюдая за длинными ушами коня, изредка трепля мягкую гриву, и его снова захватили невесёлые раздумья. Как только сумерки того осеннего дня, когда ему выпало редкое счастье ночевать с ней, уже начали спускаться на лес, он сидел напротив Линед, наблюдая за тонкими пальцами, осторожно отрывающими хрустящий хлеб. Тот самый, который Неймар потрясающе вкусно умел печь — с семенами льна, зернами подсолнечника и сладкой морковью. Она тоже оценила вкус и то и дело тянулась за следующим кусочком. Девушка вспоминала что-то из её прошлой жизни, рассказывала о матери, которую помнит лишь совсем из раннего детства. У неё тоже были тёмные волосы и чёрные глаза, которые дочь унаследовала в полной мере. — Я знаю, кто сделал это со мной, — произнесла она внезапно, смотря ему в глаза. — У меня была уйма времени обдумать это. — Откуда? Что именно? — Анлаудд насторожился, уловив её напряжённость и задумчивость. — Как-то раз к нашему дому подъехала женщина… — начала она. — Я сперва не слышала, о чем они с отцом говорили. Но догадалась, что эта госпожа хотела выкупить пару наших лучших коней. Линед обхватила себя руками, смотря в сторону и вспоминая дальше. Свет очага позади неё мягко охватывал плечи, придавая её фигуре ещё большую хрупкость. — Отец отказал ей. Объяснил, что это мои кони, и они не для продажи. Если бы я только знала… — темные глаза на миг скрылись за опущенными ресницами. — Я вышла на её громкий голос. Она требовала от отца подчинения, угрожала. Но, завидев меня, замолчала, и я смогла её рассмотреть. — Она выглядела необычно? Что ты заметила? — охотник подался вперёд, уперев локти в стол. — Острые черты лица, тёмные необычные одежды. Дерганые движения рук, — ответила девушка неприязненно. — Она вызывала у меня страх. А отец совершенно спокойно отказывал ей и просил уехать, более не беспокоя нас. Но она бросила ему, что он «дорого заплатит за свое пренебрежение», и наконец оставила наш двор. — И больше ты её не встречала? — Нет. Но через некоторое время… — Линед поежилась, и охотник взял её ладонь и положил на стол рядом с собой. — Что-то ещё произошло? Связанное с ней? — Я… Мне сложно это объяснить, но… на меня напала какая-то чёрная птица, похожая на грача. Исцарапала руки до крови… а потом… — она вздохнула. — Потом я уже помню лишь то, как блуждаю лесами день и ночь, не ведая куда идти, и все вокруг кажется мне промозглым непроглядным сном, — в огне тревожно щёлкнуло полено. Глаза поднялись на охотника. Анлаудд взял и вторую её ладонь в свои, согревая, успокаивая дрожь её пальцев. Раздумывал, смотря в чёрные глаза, представляя, как все случилось наверняка. — Очень похоже, что она была ведьмой, — протянул он задумчиво. — Ты точно больше ничего не помнишь? Может, с ней кто-то был ещё? — С ней был какой-то мужчина, видимо, охранник. Или спутник. Но вряд ли она из местных… — Девушка забеспокоилась, — ты же не собираешься искать её? Анлаудд, это было пятнадцать лет назад, я не хочу, чтобы ты постоянно рисковал из-за меня… Пожалуйста… Давай забудем обо всем этом. Охотник не признался, что это и было его первое жгучее желание — найти её, кем бы она ни была, где бы она ни жила. Достать из паршивой могилы, если её уже нет в живых! И проделать с ней все то же самое, что она себе позволила. Но он ничем не выдал напряжения, охватившего его плечи. Сел рядом с девушкой, обнял и успокоил её. Первым делом, нужно избавить Линед от этого «подарка», а потом он хорошенько и особенно внимательно посмотрит, получится ли заставить безымянную ведьму заплатить за своё зло. — Ты что-нибудь можешь сказать о проклятье? — внезапно спросил он у рейнджера, обернувшись. — Не много, — отозвался Шеридан и покачал головой. — Но я кое-что слышал про оборотней. — Та история? — Та история закончилась скверно. Анлаудд помолчал, вспоминая, сколько раз уже слышал такое. Все советовали ему не лезть, говорили, что это бесполезно, он лишь угробит себя… Но что он мог им ответить? Что до последнего вздоха проклинал бы себя, если бы послушал их? Что они не знают, что говорят? Или думают, что знают наилучший выход? Возможно, нужно потратить на них отмеренное время и объяснить им всем и каждому, что эта девушка потеряла все, что она вынуждена обретаться в теле беспощадного зверя, убивать и в конце потерять всякий путь назад? И за что? Или попытаться объяснить им, что он чувствует, держа ее тонкие пальцы в своих, когда она тихо и мирно спит у него на груди? Внезапно он ощутил злость на всех. Никто был не в праве решать, что ему делать со своей жизнью. Никто не в праве попусту отнимать его время, когда она далеко и одна, ждет его возвращения, возможно, каждую минуту жалея о том, что он вернул её обратно. С тех пор, как он встретил ее в том тёмном заброшенном доме, с тех пор как увидел ее полные страдания глаза. С тех пор как совсем незаметно она стала для него больше, чем жизнь? Шеридан наблюдал за другом со спины, и с каждым мгновением тот становился все более погруженным в свои метущиеся мысли. Без сомнения, он сейчас ощущал что-то крайне серьезное, потому что даже не замечал ничего вокруг. Ладонь сильно сжимала рукоять меча на его поясе, и желваки на скулах проступали все чётче, когда он нетерпеливо поворачивал голову. Таким лучник его никогда еще не видел. Всегда спокойный, легкий в общении охотник имел мало общего с этим человеком. Не нужно было особых способностей, чтобы понять — ради нее он сейчас убил бы, если бы это помогло. Если бы. — Анлаудд. Скрипя зубами, охотник остановил коня на три шага впереди, напряженно слушая голос друга посреди узкой тропы, что терялась в клочьях тяжёлого тумана. Внутри все бушевала эта новая для него ярость на весь мир. — Послушай, что я скажу, — рейнджер говорил спокойно, подключив свои способности убеждения. — Ты же доверяешь мне? — Тебе я верю, как никому другому, — послышался напряженный ответ. — Ты знаешь сам. — Тогда отпусти эти эмоции, — Шеридан подъехал сбоку, положил руку ему на плечо. — Ты не находишь покоя, я понимаю. Но оставь это. Сейчас главное –это хладнокровие и разум. Всё будет хуже, если ты не справишься с собой. Охотник разжал кулак, закрыл глаза и опустил голову, протяжно выдохнув пар во влажный воздух. — Я спокоен. — Нет. — Скажи мне, что ты знаешь. Шеридан убрал руку, снял фляжку с водой с бока Ревнивого и решительно впечатал охотнику в грудь, когда он обернулся к нему лицом. — Выпей. Последовало два глотка и ожидание ответа. Но рейнджер повернул коня и пустил шагом. — Лучше едем дальше, я расскажу во время ночевки. Ближе к северу начал летать снег, и стало темнеть совсем рано. Когда кони были стреножены на круглой поляне с почти сухой травой, а ветки собраны, они развели костер возле небольшой пещеры, скрывающей от ветра и дождя. Охотник, уже взяв себя в руки, выкурил половину трубки и внимательно слушал Шеридана. — Считается, что магия имеет свои границы. Воля — главная ее составляющая, — объяснения о магии от рейнджера звучали необычно. — Чтобы наложить проклятие большой силы, нужно иметь большую силу воли. Либо большую ненависть, что, по сути, имеет одно и то же начало. — Это может раздвинуть границы магии? — Верно, — ответил Шеридан. — Но границы — понятие условное, — продолжил он. — Всегда есть куда двигаться дальше. Повлиять на форму человека не так сложно. Сложнее повлиять на его сущность. — В том случае это произошло? — Знающие сошлись во мнении, что так и было, — рейнджер неопределённо качнул головой. — Жертвой проклятия стал один человек, высокородный. Его прокляли враги, и он стал превращаться в оборотня. — Какого? — Волчьего. Суть превращений одинакова, поэтому нет большого различия, в кого превратится жертва. Чем сильнее ведьма, тем в более страшное существо она может обратить. — Что случилось с ним? — охотник вскинул взгляд, услышав про ведьму. Подумалось, что та самая могла быть достаточно сильной, чтобы наложить подобное проклятье. И уж ненависти ей точно было не занимать. — Он загрыз свою жену и детей, — сказал рейнджер тихо. — Затем его ранили охранники, и он сбежал. Объявили лов. Но оборотня и след простыл. Жертвы множились, пока он не попался в ловушку. А когда его уничтожили, — тёмные глаза следили за поджёгом небольшой ветки над огнём, — то в человека он уже не превратился, как обычно должно происходить. Он полностью утратил себя. Таким образом, проклятие изменило его природу — он просто исчез, — Шеридан задул огонёк на конце ветки и посмотрел охотнику в глаза. — И его место занял волк. Внутри Анлаудда вился клубок разнообразных чувств, и он напряжённо размышлял, стараясь уловить что-то нужное в этой информации. — У того типа не было никого, кто бы пытался снять проклятие, — заметил друг, крутя в пальцах дымящийся огарок. — У вас есть шансы. Многое зависит только от тебя. Ты понимаешь? — Если бы я не понимал, то давно оставил бы это, — медленно проговорил охотник. — Я делаю, что могу. Я не всесилен, не особо разбираюсь в магии… Но проклятие, выходит, действует и на меня, — он слабо усмехнулся. — Я уже не стану прежним. — Это не проклятие, Анлаудд, — Шеридан подался вперед. — Есть вещи посерьёзнее. — О чем ты говоришь? — Что ты чувствуешь к ней. — Откуда тебе знать? — Оттуда, — отрезал рейнджер, и огонь с треском проглотил остаток ветки. Анлаудд помолчал, внимательно смотря в его лицо. Шеридан никогда не читал нравоучений, никогда не навязывал мнений. Но он умел парой слов натолкнуть на невидимую тропу, заставить увидеть всю картину. Что им с Линед терять? Всего лишь жизнь? Гораздо важнее то, что они смогут обрести. У них уже есть гораздо больше, чем многие могли бы даже желать. Пусть и с терпким привкусом горечи. — Я лишь хочу, чтобы она стала свободной, — его серый взгляд пристально гипнотизировал огонь. — Просто работай над этим. У тебя уже есть план. И результаты, — Шеридан заметил, что разговор сыграл свою роль, помолчал немного, а затем продолжил совершенно другим голосом: — Знаешь, когда я вытащил тебя из той истории со змеями, я надеялся, что это пойдет тебе на пользу. Не люблю ошибаться. Охотник грустно ухмыльнулся, но понял, что стало легче. Словно груз начал сползать с его сердца, и дышать стало свободнее. — Когда я давал повод в себе усомниться? — Полтора часа назад. На этот раз он открыто, но немного нервно рассмеялся, и Шеридан сурово на него зыркнул. — Ладно, но это же останется между нами? — Анлаудд сдержал смех. — Ты только что назвал меня болтливой девицей? — Я и сам удивлен, — он устало потер глаза. — Какое-то помутнение напало… — Ты долго находишься в напряжении, и, по закону, должен его сбрасывать. — Ты не представляешь, какое это напряжение, — отозвался охотник. — Иногда мне кажется, что это длинный сумасшедший сон. Никто не может сказать, сколько у нас времени. Ей становится хуже… — он наконец высказал это. Что вызывало в нем самое большое беспокойство и мучительно тянуло внутри, как порванные связки. — Что, если именно я провоцирую всё это? — Ты не можешь знать наверняка, — внимательный взгляд Шеридана исследовал лицо напротив. — Без тебя у неё не было бы и этого шанса. Ты говорил, что все это длится на протяжении долгих лет… Но всё заканчивается. И это тоже когда-то станет прошлым. Главное, что тебе нужно сделать — это не упустить его.

***

Тяжёлая деревянная дверь в этом доме стояла на века. Не иначе предки местных лесничих мастерили такие из крупных деревьев, которые раньше росли в ближних лесах. Берн налег плечом, и, когда она поддалась, зашёл внутрь, отсекая морозный воздух от тепла, что валило из большого, горячо растопленного очага в полу. Скинув с плеч снег и меховую безрукавку, он прошёл к столу и выложил из сумки добытые в местной таверне изыски. Улов был невелик, но много и не требовалось. Они должны были идти налегке, не перегружая себя, чтобы не вызывать излишнее внимание. Маг практически закончил подготовку. Ещё в Вардене поднял и изучил всю информацию, отыскал, что потребуется для поиска камней, собрал артефакты, зарядил на полную мощность и несколько раз проверил каждую мелочь. Приехал в этот городишко заранее, чтобы жители привыкли к нему и перестали следить за каждым шагом. Днем уже изучил местность, прикинул маршруты и теперь раздумывал над тем, какой лучше выбрать, сидя у огня в съёмном доме у подножия гор с кружкой горячего сифа. Тогда, в Вардене, Берн вернулся обратно в комнату таверны, и Вейт познакомила его с этим человеком. Он оказался искателем камней бездны. Дело не сказать, чтобы невыполнимое, но определённые трудности маг озвучил сходу. — Во-первых, храм, на который вы указываете, много лет как затерян в снегах Майернских гор. Во-вторых, камни, если они там все ещё есть, надёжно защищены, и их добыча потребует усилий. И, в-третьих — это будет дорого стоить. Но… Маг поразмыслил, окинул наёмника внимательным взглядом ещё раз. Умён, сильные руки и парные мечи на поясе выдают умелого воина, держится спокойно и уверенно. — Ещё кто-то будет? — решил уточнить маг. — Один человек. Рейнджер. Мой надёжный друг, — прозвучал ответ, и Берн подумал, что это совсем не помешает. В тех местах можно встретить довольно неприятные сюрпризы. — Что ж… — маг побарабанил пальцами по ручке кресла. — Это потребует времени и основательной подготовки, — он подался вперёд и положил руку на стол. — Если вы, в свою очередь, сперва поможете мне в моём деле в этом храме, то с вас я не возьму ничего. Подготовку беру на себя. Анлаудда это абсолютно устроило, они договорились о деталях и условились о месте и времени встречи. И вот теперь его будущие спутники должны были держать путь сюда — до самого крайнего поселения перед чередой опасных и холодных гор. А уже оставив коней здесь, пешком предстояло подниматься до тех пор, пока можно будет использовать магию. Следовало быть осторожным и не создавать себе лишних проблем, попадаясь кому-то на глаза. Никто не должен узнать, что это за место, которое им предстоит найти и посетить.

***

Анлаудд был не против гор, вовсе нет. Часто приходилось видеть их красоту издалека. Величественные, бесконечные, взирающие с небес. Но, когда попадаешь непосредственно под гору… Во тьму, холод и непостижимую глубину земли… Чувствуешь себя не просто муравьём — а песчинкой под гнетом вечности. И чувство не из приятных. Те пещеры, где жили птицы-оборотни, к примеру, не шли ни в какое сравнение с этим местом, куда завёл их маг. Там было тепло. Ещё в самом начале путешествия охотник насторожился, услышав, что они ни за что не найдут главный вход в храм, затерянный где-то в высоте скальных массивов. Даже лестницы, когда-то очерчивающие путь для служителей, погребены под слоем земли, снега и льда. А узкие каменные мостики на вершине вообще давно пригодны лишь для того, чтобы рухнуть вниз. И, когда достигнешь дна, сломать себе шею в трех местах. Если вообще туда доберёшься сквозь снега. Маг заявил, что единственный шанс — это пройти низом и искать второй вход. Или выход — это как посмотреть. Один только Шеридан воспринял новости абсолютно хладнокровно, тут же свернув за магом, только лишь выйдя из портала, который открылся рядом с пещерами. Казалось, рейнджеру неважно как, лишь бы идти. Или он уже бывал в подобных местах, но охотник решил не спрашивать в этот раз. Они шли уже долго, периодически меняя направление или делая остановки. Иногда писк и шипение крысоподобных или других мелких тварей, что дерутся за добычу, будоражили эти своды, сливались в какофонию двоящихся звуков. Разбегались в вогнутых стенах, словно воздух в драборских волынках, если бы они были размером с тоннель. Демон бы их пожрал. Эти мелкие грызуны давили на нервы охотника, который ощущал, что чем дальше, тем тяжелее становится сырой воздух. А ещё эти сквозняки. Находят мелкие выступы, гудят, причудливо фонят, заставляя внутреннего стража сигналить об опасности за спиной и чьём-то присутствии или движении. Или обсыпают каменную крошку с потолка и аж до низа глубоких расщелин. Глаза жгло от постоянного всматривания во тьму под ногами, потому что даже факелы горели глухо и пощелкивали, чувствуя излишнюю сырость, что впитывалась в утепленную одежду. В какой-то момент лязг металла насторожил их. Шеридан прошёл в темноту, разгоняя её факелом, и обнаружил, что это просто сквозняк из щели тревожит ржавые цепи на стене, словно когда-то здесь держали клятых призраков, впаянных в древний камень. Здесь даже не росло завалящего взирца, и была абсолютная непроглядная темень. Маг сверился со своими записями и сказал, что дальше они должны наткнуться на часть сохранившихся стен храма, и дело пойдёт веселее. Но Анлаудд даже не предполагал, что они найдут почти нетронутый вход в этих богами забытых подземельях. Поэтому смотрел во все глаза, когда они вышли в широкую, освещенную бледным светом пещеру, и впереди показались ровные каменные стены и пол под ними, искусно выложенный плитами в пыльный, но ещё видимый узор. Посередине стены, выточенной прямо в толще камня, высился закрытый проход с огромными квадратными пластинами из металла по бокам. Добравшись до него, Берн очень мягко ощупал поверхность, замер перед проходом и стоял неподвижно с минут десять, напряжённо размышляя. Потом достал свои записи и принялся ходить, изучая их и позабыв обо всем вокруг. Шеридан сел рядом с охотником, который уже расположился на старой полуразрушенной каменной скамье неподалёку, и тихо проговорил: — Похоже, это надолго. Не хотелось бы застрять здесь, перед самым входом в храм… — Думаешь, это была бы самая неприятная вещь в этих стенах? — Анлаудд снял свои мечи, что уже порядком оттягивали мышцы талии, и сложил рядом. — Не знаю. Но лучше бы нам к ночи оказаться в более надёжном и приятном месте. — И не поспоришь, — Анлаудд, запрокинув голову и разминая уставшее плечо, указал на освещение пещеры, что исходило с высокого потолка. — Это растения там наверху или магия? — Магия, — пробубнил Берн рассеянно. — Не тошните там. Я почти разобрал, как открыть этот чудесный образец древней магии сокрытия… — А мы думали, ты уже пятнадцать минут вызываешь безмолвных покровителей, или как их там… чтобы они скинули тебе ключ, — выдал охотник. — Или отмычку, на крайний случай. Но вдруг они не только немые, но и глух… — Говори тише, — Берн прервал его и обернулся. — А то они услышат. И дайте мне кинжал. Шеридан подошёл и передал оружие, оставаясь рядом с магом и с интересом наблюдая за его действиями. Берн воткнул кинжал в стык прямо на двери. Достал свой, отмерил расстояние, что-то прикинул и вогнал кинжал в стык меж плит пола. Затем вскинул ладони, вызвал совсем тонкий белесый поток магии между рукоятей кинжалов и прислушался. Неизвестно, что он пытался нащупать, но Шеридан заметил, как поток слегка отклонялся и вибрировал ближе к полу и далее от дверного проёма. — Ясно. Значит, остаётся квадратичная кривая… И затем поле отзывается синхронно… — бормотал маг почти невнятно, и на что поле отзывается, охотник так и не услышал. Шеридан же отошёл назад. Берн решительно вытащил кинжалы, отдал рейнджеру и принялся читать заклинание, чётко проводя по воздуху в каждом углу двери и что-то словно перемещая. А затем сделал шаг назад, завершил сложную манипуляцию и медленно опустил руки, наблюдая, как воздух перед ним сплетался в мерцающий магический узор, постепенно вплывая в поверхность камня. Напряжённая тишина стала давить так, что даже Анлаудд встал и всмотрелся, гадая, придётся все-таки им сегодня ночевать на коврике под этой дверью или нет. Затем по периметру проёма пробежало зеленоватое свечение, и пещеру наполнили лёгкий хлопок воздуха, глухой звук сдвига, щелканье металла где-то внутри, и каменная глыба поддалась, открывая проход в храм. Охотник даже тихо присвистнул и стал жмуриться, когда внутри начали мерно разгораться жаровни по обе стороны широких ступеней, покрытых по бокам руническими узорами. — Ладно, — протянул он, — на такое я, пожалуй, согласен. А то пещеры — сплошной песок в глазах. Берн бросил через плечо довольный взгляд и, проверив магией вход, смело вошёл первым. Стены и пол храма неожиданно поражали своим убранством. Каким-то образом здесь сохранились гобелены с изображениями непонятных знаков, светящихся пьедесталов и странных высоких фигур. В жёлтом свете жаровен играли напольные мозаики, резные чаши отбрасывали тени на ступени лестниц, переходов и галерей. В высоте терялись выступы анфилад и верхушки каменных колонн, что удерживали тяжёлые своды. Рейнджер осматривал тёмные ниши, словно из них вот-вот кто-то выскочит. Он чувствовал что-то необъяснимое. Атмосфера храмов всегда была особенной, наполненной присутствием силы, завораживала. А здесь она была двойственна. Защищала с одной стороны, но таила нечто тревожное с другой. И что именно — Шеридан не мог уловить. Путь внутри занял приличное количество времени. И хоть там было гораздо теплее и чище, но зато преградой стали ловушки и печати на проходах. Маг справлялся с большинством довольно справно, но иногда приходилось ждать дольше. А своим спутникам ещё на входе вручил по паре колец, защищающих от магии, если все же кто-то угодит в печать или неучтенную ловушку. Иногда приходилось попетлять по лабиринтам, пока не найдётся верный проход. Но основные большие залы они миновали, так как путь лежал снова в подземелья. На что Анлаудд лишь вздохнул. Делать нечего — договор с Берном был предельно ясен. Сперва они справляются с его поисками здесь, а потом он помогает им добраться до камней бездны. Сколько времени бы это не заняло. Наконец они прошли последнюю тёмную и пыльную галерею, увешанную паутиной, освещая себе путь факелами, и маг замер, медленно окинув взглядом дальнюю стену. На первый взгляд она выглядела совершенно обычно, пока Берн не подошёл, скинув перчатки, и не стал планомерно её ощупывать, попросив больше света. Тогда под его чувствительными пальцами ощутилось еле заметное жжение, и он запустил заклинание исследования. А через некоторое время и несколько магических формул и эта печать поддалась, вызывая внутри ни с чем не сравнимое предвкушение. За пыльным камнем стены что-то гулко сдвинулось, проскрежетало, отбиваясь эхом в этих пустынных и холодных галереях. Под ногами пробежала вибрация, и Анлаудд быстро осмотрел пол. Мелкая каменная крошка посыпалась сверху, и появилась щель. Камень медленно, тяжело поддавался и уходил вниз, открывая тёмный проем. Оттуда им в лицо дохнуло холодом и лежалой каменной пылью, тревожа и дергая огонь на факелах в руках рейнджера и охотника. По спине и плечам всех троих побежали мурашки. Берн развернул ладонь — с его пальцев сорвались тонкие синие нити и устремились в проем, огибая изнутри таинственный полукруглый зал, по пути вырывая из темноты части неровных стен, резных постаментов по бокам, огромных пустых чаш и узких желобов в полу. Посередине зала свет выделил отдельную колонну, вершина которой уходила в кромешную тьму потолка и терялась там. Скрежет сменился толчком, камень сравнялся с полом, и спутников в который раз окутала мрачная давящая тишина. Затем синие нити свились в три мерцающих шара и зависли в отдельных частях помещения. — Идём, — тихо скомандовал Берн. — Оставьте огонь здесь. Держитесь посередине. Их шаги подняли вековую пыль, и она закружила, извиваясь в синем свете, словно призрачный туман. Маг остановился с другой стороны прохода и нажал на округлый камень в стене. Дверь с шумом стала подниматься на место, оставляя их в закрытом зале, полностью ограждая от темных внешних проходов и галерей. Охотник сразу ощутил себя не самым лучшим образом в этом холодном каменном ящике под толщей горы, но виду не подал. Берн уверенным шагом уже шёл к центральной колонне, изредка кидая сосредоточенные взгляды на постаменты по бокам. Анлаудд заглянул в одну из чаш, а Шеридан раздумывал над предназначением узких каменных желобов и надеялся, что они не использовались для сбора жертвенной крови. В руках ставшего напротив колонны мага развилась сеть каких-то белых нитей, которая уплотнялась все больше, извивалась, пока он разводил и сводил ладони. Голова Берна была опущена, глаза закрыты, губы сосредоточенно сжаты, в длинных пальцах ощущалось напряжение. Между ними формировался большой шар, издавая характерный для магии вибрирующий звук. Всплеск воздуха, и маг широко раскинул руки, максимально расширяя шар и выпуская на свободу. Волна белого тумана с силой разошлась в стороны от него, охватила пьедесталы, осветила стены и грязный каменный пол. Казалось, словно разом сдернули невидимый полог, и все очертания вокруг проступили чётче. Несколько долгих секунд ничего не происходило. Шеридан понял, что задержал дыхание и тихо выдохнул. Нечасто ему приходилось видеть работу магов. Он глянул на ближайший постамент и увидел медленно проступающую на его гранях вязь слов. Анлаудд заметил такое же на центральной колонне. Маг же подошёл к ней вплотную, положил ладони на грани по обе стороны и принялся сосредоточенно читать заклинание, пока камень под его пальцами не дрогнул и не разомкнулся, с глухим скрежетом уходя вверх. В пространстве между верхней и нижней половиной колонны словно засветился некий источник. Зал стал наполняться тусклым белым свечением. — Хорошо, — констатировал маг и удовлетворённо улыбнулся, когда звук поднимающегося камня прервался. — Теперь мне понадобится ваша помощь, если хотите быстрее убраться отсюда, — Берн взмахом ладони погасил синие шары, парящие в воздухе, и с тонкой улыбкой достал из поясной сумки горсть темных кристаллов. Когда в каждой из шести чаш лежало по кристаллу, чётко сориентированных по отношению к постаментам, маг по очереди подошёл к каждому из шести, что-то произнёс и легко коснулся пальцами. Охотнику показалось, что тот прочитал светящуюся надпись на них, но он был не уверен. Что он вообще смыслил в древних текстах? Мерный гул от магии теперь все больше и объемнее заполнял весь зал, терялся в высоте невидимого потолка и дрожал в груди, разливая внутри странные ощущения. Шеридан ловил себя на мысли о происхождении свечения в колонне. Похожие чувства вызывал тот источник в лесу. Чувство вибрирующей энергии — чистой, наполненной силой и наполняющей силой. На глазах спутников над каждым постаментом прямо из пыльного воздуха соткались сферы голубоватого цвета, заставляя весь зал снова светиться призрачным сиянием. Берн уже склонил колено над каменным желобом и сосредоточенно вызвал поток магии, который, словно вода, точно потёк по камню под контролем ладоней мага и замкнулся, сформировав белый квадрат вокруг колонны. — Активация окончена, — объявил он и поднялся. — Всё идёт, как надо. Осталось запустить процесс. — А что происходит? — поинтересовался лучник. — Здесь был зал магической зарядки? — В какой-то мере. Его использовали для священных ритуалов. Поэтому здесь такая странная атмосфера. Тоже чувствуешь? Шеридан хмыкнул. — Я буду использовать для зарядки, — продолжал маг. — Сферы на пьедесталах, — он указал на голубые шары, — вырабатывают определённую энергию равного диапазона и подпитывают этот источник в центре. — Маг энергично прошёл и остановился у светящегося сгустка в колонне. — Поле Мэлса, — его рука описала квадрат магии вокруг, — замыкает контур, позволяя концентрации стать максимально допустимой. В древних храмах строили просто потрясающие крупные установки, которые позволяли концентрировать и направлять невероятно мощные потоки магии, — внимательный взгляд застыл на магическом свечении, и в синих глазах отразились пульсирующие вспышки. — Сейчас подобное сложно найти, поэтому то, что здесь все сохранилось в рабочем состоянии — настоящая удача… Он рассказывал об этом дальше, охотно и с такими горящими глазами, что охотник даже восхитился. Этот человек явно занимался тем делом, которое составляло огромную часть его жизни. Стоило признать, что такой фанатизм всегда окупался. — Но сколько лет этому храму… По меньшей мере, лет пятьсот его никто не использует… Проходы в жалком состоянии, как вы сами заметили, — Анлаудд сделал несколько шагов и тоже всмотрелся в белый сгусток. — Что нетронутыми сохраняет эти залы? — Печати. Уникальная магия — она содержит внутренности залов в неизменном состоянии, поэтому… — Сохранность печати на входе гарантирует, что залом можно пользоваться, — закончил Шеридан. — Именно так, — маг откинул узкую полу своего одеяния, распахнутого спереди и держащегося ремнями на талии. Достал из-за пояса небольшой резной жезл с камнями на одном конце и острием на другом. Он взлетел в ловких пальцах, перевернулся и упал обратно в ладонь мага. — Не будем терять драгоценное время, — на его губах расцвела предвкушающая улыбка. Время. В этом месте, особенно под толщей камня, время совершенно не ощущалось. Храм сбивал привычные ритмы активности и сна, будоражил и путал органы чутья. Но усталость в мышцах говорила лучнику о том, что отдых необходим. И неважно, день сейчас или ночь. Когда они покончили с зарядкой жезла, о назначении которого маг умолчал, то сразу вернулись в храм. Анлаудд нашёл удалённую нишу, отгороженную решетчатой стеной, где оказалось удобно расположиться, заодно имея отличный обзор на проходы сквозь железные прутья. Каменные лавки, приглушенный свет и тепло жаровни, на которой маг нагрел какой-то расслабляющий напиток и ужин, клонили охотника в сон. Но он держался. Берн же рассказывал о своих вылазках, найденных свитках и редких предметах, крутя жезл в пальцах, и казалось, усталость ему была неведома, и это не он прошёл с ними несколько миль в темноте подземелий. Он говорил так увлечённо, что рейнджер осознал, что слушает, не отвлекаясь. Про свойства энергетических источников ему было особенно важно узнать, и Берн оказался очень осведомлённым в этой теме, так что Шеридан задавал свои вопросы. Маг не был в курсе его способностей, но создавалось ощущение, что видит больше, чем ему дозволено видеть. И он не удивился, услышав, что караулить собрался Шеридан, полностью доверяя ему. Это интриговало. Время ненавязчивого приятного общения пролетело незаметно. И даже место и условия не создавали неудобств. Виной тому азарт мага, что был крайне доволен результатом, предвкушая отдых и восстановление магии, или стены храма все же сыграли свою роль, но ночёвка прошла спокойно, и рейнджер ближе к рассвету под тихий треск огня ненадолго погрузился в свое сознание, где блуждал в некотором подобии сна. В последнее время он вызывал перед внутренним взором вовсе не колодец с водой. Глаза. Серые, притягательные, манящие глубиной. И находил в них все, что искал. Но если бы он только знал, что ждёт их на следующий день за чередой пыльных галерей, то уделил бы больше внимания этим странным, таинственным ощущениям, которые до сих пор примешивались к атмосфере защищенных храмовых залов…