Дом на Либерти Авеню

Прошло 1,5 недели. Сэм чувствует прикосновение к своему лицу, а затем лёгкий поцелуй в висок и скользящее дыхание. Ещё один поцелуй в щёку и последний – самый сладкий, в губы. Так начинается каждое его утро, но сегодня неугомонный Габриэль, кажется, решил расширить рамки своих шалостей. Он отрывается от любимых губ Сэма и целует подбородок, переходя на шею. Руки уже скользят по его груди, опускаясь ниже, откидывают одеяло и поднимают футболку. Сэм молчит, продолжая тихо наблюдать за пределами совести призрака. Её, кажется, нет, потому что футболка оказывается задранной до самой шеи, а нежные губы и язык Гейба уже изучают грудь и соски Сэма. Если не открывать глаза, можно представить, что Габриэль состоит из плоти и крови, как любой живой человек. От слабого давления вполне реальных зубов на комочки сосков хочется кричать, и Сэм вскрикивает. Дом пуст, можно не стесняться. Дин давно уже живёт у Кастиэля, лишь изредка появляясь, чтобы хоть иногда проводить время с родным братом. Руки бессовестного призрака опускаются ниже, оглаживая бока и живот, проводят линию от пупка под резинку боксёров, где уже вовсю сочится смазкой возбуждённый член, увлажняя ткань белья. Губы повторяют траекторию рук, оказываясь рядом с бугорком под трусами. Габриэль тянет бельё вниз, вызывая у Сэма полу-вздох, полу-стон, прикасаясь губами к сочащейся дырочке, кружа языком вокруг уздечки. Сэм стонет и повторяет имя призрака. Гейб заглатывает головку и медленно опускается до середины, поднимаясь назад, помогая себе рукой. Сэм понимает, что недолго сможет терпеть эту сладкую пытку - у него очень давно никого не было. Последний секс с Амелией у них был ещё до похорон её отца, а только у брата в Денбери он живёт уже почти два месяца. Габриэль энергично сосёт, вбирая уже целиком. Головка достаёт до стенок горла и каждый раз вызывает словно вспышку молнии по всему телу. Боже, да Гейб просто создан для минета! То, что он творит, просто сносит крышу и выносит мозг. Сэм стонет и задыхается, готовый вот-вот разорваться на куски и разлететься атомами по вселенной. В последний момент он успевает схватить Габриэля за волосы и оттащить от себя, прежде чем излиться на живот, задерживая дыхание от феерического оргазма. - Ты шустрый, – мурлычет призрак ему на ухо. - Ты знаешь почему, – Сэм притягивает Гейба к себе и страстно целует, пробуя самого себя на вкус. - Ты тааак стонешь, был бы я жив, кончил бы только от этого уже дважды. - Ты невыносим, – падает обратно на подушки Сэм. - И это вся твоя благодарность? – хитро ухмыляется призрак. - Спасибо тебе, Габриэль… - начинает наигранно пафосно благодарить тот, но потом замолкает и продолжает уже обычным голосом. – За самый лучший минет в моей жизни. Но если ты будешь и впредь меня так будить… то тебе придётся давать частные уроки Кастиэлю, потому что мой брат умрёт от зависти, услышав мои стоны. - Обожаю, когда ты шутишь! – сиял Гейб, гладя возлюбленного по рисунку солнышка с пентаграммой внутри, выколотому под левой ключицей. – Твоя татуировка. Ты знаешь, что она обозначает? - Это просто рисунок. Мы с Дином сделали их ещё подростками. - Это защитный знак, Сэм. - И от чего же он защищает? - От одержимости. - Он не даст мне однажды сойти сума? - Не от этой одержимости. Этот знак не пустит внутрь твоего тела того, кто может это сделать. - И кто же на такое способен? - Демоны. Я. - Что? - Призраки, Сэм. Я могу вселяться в людей и подчинять себе их тело и разум. В кого угодно. Кроме вас с Дином. Эта картинка, словно закрытая дверь. - И часто ты так делал: вселялся и подчинял? - Однажды. Я тогда ещё не научился контролировать собственное тело и решил попробовать использовать чужое. Неприятное, знаешь ли, занятие. Будто костюм из трупа на себя напялил. - Скоро у тебя будет своё тело и тебе не придётся ни в кого вселяться. - Скорей бы. - Габриэль? – Сэм ощутил, как тело призрака под его рукой тает, становясь туманным. - Прости, – прошептал Гейб, садясь на край кровати, – слишком много ресурсов затратил. Батарейка села, – устало улыбнулся он. – Когда ты воскресишь меня, я так просто не сдамся, обещаю! – подмигнул он Сэму. Тот на это закатил глаза и застонал, пытаясь представить масштаб будущего "бедствия". Приготовив себе панкейки, Сэм, по наставлению призрака, обильно залил их сиропом, отказываясь добавлять ещё и варенье с джемом. Габриэль был жуткой сладкоежкой, даже без возможности съесть это всё самому, поэтому сейчас трещал не умолкая. - Сэмми, ты даже не представляешь, как я соскучился по всем этим вкусняшкам! Сиропы, варенья, пирожные, шоколааад! – протянул Гейб, облизываясь. – Поверить не могу, что скоро снова смогу ощутить во рту его вкус. Ты должен, ты просто обязан купить мне большой кулёк конфет! И несколько плиток шоколада. И ещё пастилы. И мороженого. Клубничного! И ещё мармеладных мишек. И… - Попа не слипнется? - Нет, – отмахнулся Габриэль. – И ещё торт! Торт с воздушным кремом по-дой-дёт! И взбитых сливок не забудь! - Боюсь даже представить зачем… - призрак на это только хитро улыбнулся. – Ладно, сейчас поеду в магазин и куплю что-нибудь сладкого. Завтра должна прийти посылка со скарабеем, а Бальтазар сообщил, что они с Ханной добыли пыльцу гиацинта. - Значит, завтра я уже стану живым? – не верил Гейб. - Возможно. Сэм до вечера проходил по магазинам, покупая всё, что пожелал призрак, надеясь, что он не станет есть это всё сразу. Вернувшись домой, он услышал в гостиной разговоры и понял, что кто-то пришёл - возможно, Дин вернулся с работы. Он собирался взять на завтра отгул, чтобы помочь провести ритуал. На диване, с бокалами вина сидела будущая чета Роше. - Всем привет! – Сэм прошёл в сторону кухни, чтобы разложить покупки по полкам шкафов и холодильника. Габриэль тут же бросился к нему, шурша пакетами, заглядывая в каждый как в мешок Санта-Клауса. - Сэмми, ты купил мне конфет? Правда? Любимый мой! И даже тортик не забыл! Малыш, как же я тебя люблю! - Прости, сливки забыл, – соврал Сэм, ещё в магазине решив, что от греха подальше пока не стоит этого делать. Ханна, сидевшая в гостиной, вопросительно посмотрела на своего жениха, как бы спрашивая: «что происходит»? - Это называется «сабриэль», – прошептал Бальтазар. – Сэм плюс Габриэль. - Плюс. Ага, – не спрашивая, а скорей соглашаясь, проговорила девушка. После Дина и Каса она уже не удивлялась странностям семьи Винчестер. Щёлкнул замок двери и в дом вошли Дин и Кас. - А вот это называется «дестиэль», – так же шёпотом проговорил Бальт, поднимая бокал в сторону вошедшей парочки. - Дин плюс Кастиэль, – улыбнулась Ханна. - Здрасьте всем, какие новости? – поприветствовал Дин. Кас кивнул друзьям и расплылся в приветливой улыбке. - Мы привезли пыльцу гиацинта, – сказала Ханна, кладя на стол небольшую коробочку, слегка краснея. - Да, только эта дрянь оказалась сильнейшим афродизиаком, – посмотрел Бальтазар на невесту. – Вы не знали? – все отрицательно покачали головой. – О, ну теперь знаете. Мы проверили, – улыбнулся Бальт, а Ханна покраснела ещё больше. - Постараемся особо не нюхать, – сказал Сэм. - Да, а то ритуал воскрешения превратиться в оргию, – усмехнулся Бальт. – Что там насчёт египетского жучка? - Посылка на таможне. Завтра курьер обещал её доставить. Думаю, к вечеру мы будем готовы. - Вы ведь придёте завтра? – спросил Кастиэль. - Простите, но у нас завтра кое-какие дела, – начала Ханна. – Но мы хотели с вами обсудить один вопрос, – они с Бальтазаром внимательно посмотрели на Дина и Каса. - Да, – поддержал её Бальт. – Мы решили сломать один шаблон, – заговорщически начал он. – У нас скоро свадьба, и это ни для кого не секрет, – он обвёл всех присутствующих взглядом, – и хоть так уж повелось, что по традиции, свидетелями на свадьбе выступает шафер и подружка невесты, в свете последних событий, мы решили немного изменить привычный ход вещей и заменить последнюю на второго шафера. - Мы хотим, чтобы свидетелями на нашей свадьбе были вы с Кастиэлем, – закончила за жениха Ханна. Дин и Кас замерли, удивлённо хлопая ресницами. - Ханна! – на лице Кастиэля расцвела восторженная улыбка. – Бальтазар! Это огромная честь для нас. Правда, Дин? - Д-да. У меня просто слов нет, – выдохнул, улыбаясь, тот. – Мы сделаем всё, что от нас зависит. – Обнял он любимого и чмокнул в щёчку. - Но мы всё равно не обойдёмся без секса, да? – начал Габриэль. - … то есть? – не понял Дин. - Не нужно так трястись, так заведено: шафер спит с подружкой невесты, такая уж традиция. В данном случае шафер будет спать… с другим шафером, – Дин и Кас дружно закатили глаза. - Итак, если вы согласны, то предупреждаю сразу – вас ждут тяжёлые времена, – подмигнул Бальт. - А когда они были лёгкими? – удивился Дин. - Я о том, что вам предстоит продумать кучу вещей, подписать сотню пригласительных открыток, перепробовать массу тортов и начинок, выбрать море цветов для украшения зала и ещё много всего, что связано и не связано со свадьбой, – загибал пальцы Бальт. - Думаю, мы справимся, – улыбнулся Кас, глядя на своего парня, который был несколько растерян такими перспективами. - Отлично! – поднялся Бальтазар, подавая руку своей возлюбленной. – Тогда созвонимся послезавтра, когда вы будете все живы… - он посмотрел на призрака. – И, надеюсь, здоровы. *** Габриэль лежал на животе на пушистом ковре возле зажжённого камина. Рядом на спине лежал Сэм, закинув обе руки за голову. Кастиэль и Дин решили сегодня переночевать здесь, чтобы с утра начать подготовку к ритуалу, и сейчас из комнаты Дина доносились еле слышимые стоны, поэтому Сэм спустился в гостиную, намереваясь провести эту ночь там, подальше от тонкой стены, разделявшей его комнату и комнату брата. - Неужели завтра я смогу выйти отсюда и больше не видеть и не слышать весь этот беспредел? – спросил призрак, хлопая себя ладонью по лбу. – Я, конечно, очень рад за своего младшего братика, что он стал таким социально-активным и его личная жизнь теперь полна красок, но это уже просто издевательство над моей ограниченной в действиях сущностью. У меня голова от этих стонов начинает болеть! Хотя о чём я? Призраки ведь не болеют. Вот чёрт! - Да, это немного… необычно. Одно дело знать об этом, а другое – видеть и слышать. Но я рад и за Дина. Он, наконец, счастлив. Он влюблён. У него постоянные отношения. Пусть и не совсем традиционные. - Ты стонешь куда приятнее, малыш, – Габриэль наклонился к Сэму и нежно поцеловал его, углубляя поцелуй и добиваясь того самого, хоть и тихого, стона. - Ты зарядил свой аккумулятор? – спросил тот, когда призрак отстранился. - Не настолько, – поиграл бровями Гейб. - Эй, я ничего не имел в виду. Просто ты весь день держался от меня подальше, а сейчас твои губы тёплые и мягкие. - Завтра ты узнаешь, что не только губы, – мурлыкнул призрак в ухо Сэму. - Габриэль… А что, если у нас ничего не получится? - Не говори так, Сэм! У нас всё получится, я уверен! Не отнимай у меня надежду, – тихо добавил призрак. - Прости, – повернулся к нему Сэм и чмокнул того в лоб. – Ты так и не сказал, к чему привязан твой дух. - Я думал, ты уже догадался. Ты знаешь обо мне больше, чем другие, – сказал Гейб, поднялся с пола и оседлал Сэма. – Поиграем в загадки и отгадки? - Это что-то из вещей на чердаке? – Сэм положил руки на бока призрака. - Нет. Но большинство из них – это подсказки, – прошептал Габриэль, наклоняясь и шепча прямо в ухо. - Это какая-то вещь? Или фрагмент тела? Кровь? Волос? Ноготь? - Это очень дорогая мне вещь, – Гейб стал целовать шею, ощущая, как ладони Сэма скользят ниже, на его задницу, чуть сжимая её. – О, Сэмми, а ты шалунишка. - Так что это за вещь, Габриэль? – выдыхает он прямо в губы призраку. - Думай, малыш. Ты видел мои крылья. Ты трогал меч. Ты слышал дудочку. Лилия на столе… и моё имя. Как меня зовут? – Гейб качнул бёдрами, вызывая у Сэма стон. – Как меня зовут, малыш? - повторил он. - Габриэль, – простонал тот. - Крылья, дудочка, лилия, меч, имя, – с каждым словом Гейб делал новое движение, вызывая новый стон или резкий вдох. - Крылья ангела… Дудочка… Лилия… не знаю. Меч… меч архангела… Габриэль… Гавриил! - Скажи это, малыш! – провёл он языком по кадыку, переходя на подбородок. - Архангел Гавриил. - Бинго! – призрак впился в губы Сэма, увлекая его в полный страсти поцелуй. – Моя батарейка на исходе, – признаётся он, отстраняясь и слезая с Сэма. - Ты садист, Гейб! – шипит тот, опуская руки на явный бугорок на своих джинсах. - Не трогай, Сэмми. Я хочу, чтобы ты помнил. Ты получишь всё сполна завтра вечером. Просто потерпи, малыш, – Габриэль целует его за ушком и окончательно поднимается на ноги. – А теперь приз! – он берёт статуэтку архангела с каминной полки и кидает её в руки Сэма. - Это он? К нему ты так привязан? - Это подарок от мамы. Она назвала меня в честь архангела и хотела, чтобы я был похож на него. Эта статуэтка как напоминание об этом. Когда я был маленький, она всё время говорила, что Гавриил охраняет меня, защищает и наставляет на путь истинный. Она плакала, когда я сбежал с Люцифером. А потом стало поздно что-то исправлять. - Мы обязательно навестим могилу твоих родителей, когда всё закончится. Ты сможешь попросить у неё прощения. Уверен, она услышит тебя, поймёт и простит. - Я люблю тебя, малыш. Ты – лучшее, что случалось в моей жизни, – Габриэль легко поцеловал Сэма, не требуя ответа на свои слова, зная о том, что пока Сэм не готов его дать. – А сейчас тебе пора спать, – он провёл рукой над пламенем в камине, и оно тут же затихло, оставив вместо себя лишь горстку пепла и несколько раскалённых угольков, которые всё ещё тлели. Сэм взял статуэтку и поднялся с ковра. - Кажется, дэстиэль прекратился. Надеюсь, они не решатся на второй раунд, и я смогу спокойно поспать. - Люблю, когда ты шутишь, – хлопнул Габриэль по заднице Сэма, отпуская его смотреть сны. Статуэтку тот унёс с собой в спальню. *** Утро началось со звонка в дверь. Полный невысокий мужчина лет сорока пяти, протянул небольшую посылку, и, получив автограф, убрался восвояси. - Кто это был? – раздался сонный голос Дина, спускавшегося с лестницы. - Курьер. Последний пункт списка, – потряс Сэм коробкой. Второй необычный ингредиент, а именно пепел, удалось достать на удивление быстро и просто. - Мы ещё не знаем, что прячет Гейб. Он так и не сказал, к чему он привязан. - Ну, вообще-то, я знаю к чему, – улыбнулся Сэм, вспоминая вчерашнюю игру в вопрос-ответ. - И что здесь смешного? Это что-то пошлое? Не удивлюсь. Зная этого фокусника… - Нет. Это предмет из его детства. - Плюшевая игрушка? Погремушка? Пустышка? - Не настолько детства. Думаю, начнём готовиться сразу после завтрака. - Кас ещё спит. - И почему я не удивлён? – пробормотал Сэм, но брат его услышал. - Что ты имеешь в виду? - Ты его заездил, Дино! – призрак сидел, как ни в чём не бывало, на своём любимом месте – на спинке дивана. – Из-за вас Сэму пришлось ложиться спать посреди ночи. - Прости, Сэм, – послышался тихий голос за их спинами. – Доброе утро, – Кастиэль обнял Дина и нежно поцеловал в губы. Сэм только деликатно отвернулся. Он уже почти привык к этим телячьим нежностям своего брата и его возлюбленного. - Ну так что, раз все встали, давайте завтракайте уже и начнём! – суетился Габриэль. – У меня на сегодня запланировано много дел! – он покосился на Сэма, отчего тот залился краской. Дин с Касом, к счастью, этого не заметили. - Кто будет проводить ритуал? – задал за завтраком вопрос Дин. – Можем скинуться. - Думаю, это должен сделать я. Я его брат, – решил возразить Кастиэль. - Ритуал проведу я. И это не обсуждается, – оглядел всех Сэм. - Почему так принципиально? - Причин две. Во-первых, это личная просьба Габриэля. - Скорей каприз. - Думай, как хочешь, Дин. - А во-вторых? – прищурился Кас, наклоняя голову чуть на бок. - А во-вторых, в книге написано, что в процессе ритуала происходит слияние, что собственно и даёт жизнь призраку. - Слияние чего? - Эм… душ. Этим ритуалом я заберу часть души мёртвого Габриэля, чтобы отдать ему взамен часть своей, живой души. Она и даст начало процессу воскрешения. - Нет! – вскричал Дин. Кастиэль молча смотрел на Сэма, широко раскрыв глаза. - Ты не говорил об этом, Сэмми, – вмешался Гейб, испуганно глядя на возлюбленного. - Ты этого не сделаешь! – зашипел Дин. - Ты это сделаешь? – абсолютно спокойно спросил брат. - Ты понимаешь, что это не шутки? Это игры не в игрушки, а в ментальные материи. Что если что-то пойдёт не так? Что если это убьёт тебя? Да, чёрт возьми, даже если всё сложится, как надо, ты понимаешь, что будешь привязан к Габриэлю всю свою оставшуюся жизнь, как сиамский, мать его, близнец? - У меня было достаточно времени, чтобы всё обдумать, Дин. Я принял решение. Я сделаю это. - Малыш… - Я сделаю это, Габриэль. - Если с тобой что-то случиться… - Со мной всё будет хорошо. И если вы закончили с завтраком… - посмотрел он на Дина и Каса. – То предлагаю начать. - Сэм! Какого чёрта ты творишь? Почему это вдруг стало так важно для тебя? – не унимался Дин. - Какого чёрта я творю? Какого чёрта ты творишь, Дин? Ты, тот, кто всю жизнь недолюбливал геев, кто таскался за каждой юбкой и боялся серьёзных отношений как чёрт ладана, теперь встречаешься с парнем, любишь его, спишь с ним! Без обид, Кас! – Сэм ткнул пальцем в сторону растерянного Кастиэля. – Так скажи мне, Дин, почему я не могу делать то же самое? Возможно, я тоже хочу отхватить свой кусок счастья, и Габриэль стал для меня слишком дорог, поэтому я хочу его воскрешения больше вас обоих! - Сэм… - Я люблю его, Дин! Вот почему для меня это так важно! – три пары удивлённых глаз уставились на него. – И если мы всё выяснили, то предлагаю начать. Кастиэль положил на журнальный столик в гостиной чёрную меловую доску и стал рисовать на ней белым карандашом пентаграмму из книги ведьмы. Дин расставлял свечи по углам рисунка Каса. Сэм установил в центр звезды чашу. Рядом установил ещё несколько маленьких пиал, куда высыпал некоторые ингредиенты. Вся подготовка к ритуалу проходила в полнейшей тишине. Габриэль сидел на полу рядом со столиком и преданно, с восторгом, но не проронив ни слова, наблюдал за Сэмом. Сейчас в нём бушевали две стихии. Одна нетерпеливо, абсолютно по-детски ждала чуда, упиваясь эйфорией от произнесённых слов возлюбленного, внезапно ответившего на его чувства, не веря до конца в их смысл, но боящийся переспросить. Другая же сгорала от страха, что ритуал может пойти не по плану, и тогда Габриэль может потерять не только надежду на воскрешение, но и того, кого любил больше жизни и кто ради него не пожалел пожертвовать частью своей души. Его бил озноб от предвкушения и тревоги, сковывая дыхание и лишая возможности и желания говорить. - Dhat kann ec it tiunda… - начал читать Сэм, зажигая белые и чёрные свечи, вокруг чаши из мирры. - Ef se tunridhur… - установил он фарфорового ангела в центр чаши. - Leica lopti a… - высыпал измельчённые корни рохмании и маринды к основанию статуэтки. - Ec sva vins… - оторвал от скарабея усики и кинул их в чашу, присыпая сверху пыльцой гиацинта. - At ther villar fara… - змеиное масло, омела и бузина. Габриэль закричал. Он упал на пол, и его выгнуло дугой. Сэм испугался, но останавливаться не стал. Обратной дороги уже не было. - Sinna heim hima… - он вылил елей на статуэтку и посыпал её пеплом с ледника. Габриэль кричал и бился в агонии. На глазах Сэма наворачивались слёзы и хотелось всё бросить и прекратить эти мучения. Он увидел глаза Дина и лёгкий кивок из стороны в сторону «не смей останавливаться». Кастиэль вжался в него, по щекам катились слёзы. - Sinna heim hada… – Сэм взял белую свечу и поджёг статуэтку справа, затем повторил то же самое с чёрной свечой слева. Елей и змеиное масло сделали своё дело, и фарфорового архангела мгновенно охватил огонь. Призрачное тело Габриэля стало светиться голубым. Из глаз, носа, рта и кончиков пальцев стал вырываться яркий голубой свет. Сэм схватил нож, украшенный рунами, из того же ведьминого тайника, и полоснул себя по левой ладони, занеся её над пылающей чашей и сжимая так, чтобы кровь орошала почерневшую фигурку. – Amen! Яркий голубой свет залил гостиную. Истошный крик призрака превратился в хрип, а после затих и вовсе. Пламя вспыхнуло почти до потолка и тут же угасло, оставив горку пепла и осколки фарфоровой статуэтки. Дин оторвался от Кастиэля, чтобы пулей метнуться к брату и подхватить оседающее тело. - Сэм! Сэмми! Ты меня слышишь? Сэм! – Дин приложил к шее пальцы и прочувствовал пульс. Сэм был жив. Дин посмотрел на руку брата, ожидая увидеть лужицу крови под ней, но ладонь оказалась на удивление целой и невредимой. От глубокого пореза не осталось и царапинки. - Чудеса. - Диин, – прохрипел Сэм, открывая глаза. - У нас получилось? - Габриэль исчез, – услышали они испуганный голос Каса. Сэм резко сел, схватившись за тут же заболевшую голову, но боль быстро ушла, а комната перестала плыть перед глазами. Призрака нигде не было. Сэм не мог поверить, что ритуал не удался, что он всё испортил и развеял любимого по ветру. Сэм помнил, как Габриэль кричал и дёргался, как его охватило голубое свечение. А затем тишина. Паника охватила сердце Сэма. Он не мог его потерять! Не сейчас, когда только обрёл! Из кухни послышался тихий скулёж. Сэм рванул первый. Вскочил на ноги и, чуть не падая, побежал на звук. Всё правильно. Именно на кухне его убили. Здесь он и воскрес. - Сэээм, – Габриэль Новак, абсолютно живой, из плоти и крови, лежал на полу в форме звезды, пытаясь хоть как-то сгруппироваться. - Габриэль! – Сэм плюхнулся рядом с ним на колени и стал помогать ему подняться. - Сэмми! У тебя получилось. Я, кажется, жив, – схватил его Гейб за футболку на груди. - Да, Габриэль, ты жив! Жив! – по щекам Сэма текли слёзы радости. - Отлично! – только и успел сказать Гейб, резко притянув Сэма к себе и впиваясь в него жарким страстным поцелуем. - А вы не очешуели? – раздался крик. – А ну отвали от моего брата, а то я сейчас верну всё как было, только на этот раз ты сразу отправишься в Ад! - Отвали, Винчестер! – зарычал Габриэль, отрываясь от своего любимого. – Тортик! Ты же купил мне тортик! – посмотрел он счастливо на Сэма. Гейб резко вскочил на ноги и побежал к холодильнику, откуда достал торт, эклеры, мороженое и клубничный пирог, разорвал упаковки и, хватая всё прямо руками, начал поочерёдно запихивать в рот. Потом он вспомнил о печенье и шоколадных конфетах в полке, достал их и, разрывая и разбрасывая всё на столе и полу, так же закинул в себя. - Габриэль! Габриэль, остановись! Тебе будет плохо! Прекрати! – Сэм пытался отобрать у Гейба сладости, но тот доставал всё новые и продолжал их поглощать. Дин с Кастиэлем уже в голос смеялись над этой картиной. Кас был счастлив, что Гейб жив, что он снова такой, каким он его знал до его смерти: безумный сладкоежка, что теперь он сможет, наконец, жить полной жизнью: есть, пить, любить, быть счастливым и больше не быть одиноким! Кастиэль радовался за них с Сэмом, хоть Дин и не разделял его радости по этому поводу. Габриэль светился, как лампочка, рядом с Сэмом, и тот, кажется, выглядел так же. Каждый Новак нашёл своего Винчестера, и это было прекрасно! - Кажется, меня сейчас стошнит. *** - Сэмми, я умираю! – Габриэль лежал на диване в гостиной и страдал уже пару часов к ряду. - Если ты уже не заткнёшься, то обещаю, что помогу тебе и ускорю этот процесс! – злился Дин. – Если бы я знал, что ты такой нытик, то вообще запретил бы Сэму тебя воскрешать! Входная дверь щёлкнула, и в дом вошёл запыхавшийся Кастиэль. - Принёс? - Да. В аптеке очередь была, простите, – Кас протянул небольшой кулёк Сэму, и тот сразу же убежал на кухню, возвращаясь через пару минут со стаканом чего-то мутного. - На вот, выпей, – протянул он его Гейбу. - И больше так не делай, плохой мальчик! – погрозил пальчиком, как ребёнку, Дин. - А там ещё не осталось немножечко шоколада? - Габриэль! – хором сказали все трое. - Я просто хотел заесть эту гадость, – съёжился от окрика Гейб. - Поделом тебе! – продолжил издеваться Дин. – Тебе теперь сладкого недели две есть нельзя! - Две недели? Сэээмиии! – захныкал тот. - Он прав, Габриэль. Теперь только здоровая и полезная пища. - Это как твоя штрига что ли готовила? Зелёные оладушки? Фу, какая гадость. - Как ты себя чувствуешь? – спросил Кас. - Если ты об этом, - Гейб указал себе на живот, – то мне всё ещё плохо. А если ты в целом, то непривычно. Я теперь не могу… ничего, – он пощёлкал пальцами. – Где мои крылышки? Где мои фокусы? Я теперь не Коперфильд. - Зато теперь твоё тело не зависит от призрачного адреналина, а батарейку не нужно заряжать так часто, – усмехнулся Сэм. - Вы сейчас вообще о чём? – не понял Дин. – Адреналин, батарейки? Что за бред? - Дин. Кас. А вам не пора уже уходить? – расплылся в улыбке Габриэль. - Не понял? Я вообще-то тут живу! – возмутился Дин. - Последние несколько дней ты жил у Кастиэля. Я вам типа благодарен и всё такое, но, по-моему, вам уже пора лететь в ваше гнёздышко. - Дин, они хотят остаться наедине, – первым сообразил Кас. - Бинго, Касик! - Что? Что это значит? Сэм, не смей! Если я узнаю, что ты с Гейбом… - То что, Дин? – не дал договорить брату тот. – Мы уже это обсуждали. У тебя своё счастье, у меня – своё, – взял он Габриэля за руку. От этих слов и прикосновений, тот был готов расплыться лужицей. Дин с отвращением уставился на этот жест. - Меня сейчас стошнит. - Туалет там, – Гейб указал пальцем в сторону ванной комнаты. - Дин, пойдём. - Кас, ты что, так просто хочешь оставить их, чтобы они…? - Они счастливы, Дин. Они любят друг друга. Как и мы, – Кас обнял Дина и прильнул к его губам. - Чёрт, – оторвался тот. - Ладно. Я не хочу это видеть, слышать и знать об этом. Поехали к тебе, – он схватил куртку и пошёл к выходу. - Алоха, ковбой! - Кастиэль широко улыбнулся брату и его возлюбленному и, подмигнув на прощание, последовал за своим парнем. - Мне нравится, как Кас влияет на Дина. Всегда считал его размазнёй, но, кажется, у моего братца всё-таки есть яйца, – хмыкнул Гейб, когда хлопнула дверь. - Как ты себя чувствуешь? – спросил Сэм, улыбаясь. - Мне уже лучше. Эта муть оказывается и правда действует. Можно мне ещё шоколадки? - Что? Нет! - Ну, маленький кусочек. - Нет. - Ну, пожалуйста! - Нет. - Ну, малыш! – Сэм не смог устоять перед этими щенячьими глазками. - Один маленький кусочек! – согласился он. Габриэль победно улыбнулся, а Сэм принёс с кухни небольшую шоколадку в ярком цветном фантике, усаживаясь рядом на диван. Гейб шустро развернул обёртку и переломил лакомство пополам. Одну половинку он положил себе в рот, подполз на коленях к Сэму и, держа вторую в руке, потянулся к его лицу. – Что ты делаешь? - Тсс! Раз мне пока нельзя сладкое, то этим сладким будешь ты, – он приложил шоколадку к губам Сэма и стал размазывать её как помаду, после чего запихнул остаток в его рот. Сэм, уже привыкший к причудам Габриэля, терпеливо наблюдал за этим безумием, а когда тот попытался протолкнуть сладкий кусочек между его губ, обхватил ими его палец и стал вылизывать остатки, не отводя взгляда от глаз цвета раскалённого золота. Гейб задышал чаще, когда увидел, как рот Сэма увлечённо насаживается на его палец. Он почувствовал, как к низу живота и лицу приливает кровь. Давно забытое чувство возбуждения - то, что он так давно хотел испытать снова. Зрелище было просто чересчур вызывающим, и Габриэль, недолго думая, вытащил палец и прильнул губами к этому развратному рту, слизывая с губ шоколад и мыча от удовольствия. Руки обвили шею Сэма, притягивая его ещё ближе, зарываясь в волосы, вкладывая в этот поцелуй всю страсть и желание. Боже, как давно он об этом мечтал. Спустя секунду он почувствовал руки на своей спине, тянущие прижаться плотнее. Гейб закинул ногу и повернулся к Сэму всем корпусом, оказываясь у него на коленях. Руки Габриэля гладили грудь возлюбленного через футболку, сжимали соски. Сэм застонал и откинул голову на спинку дивана, открывая Гейбу шею, чем тот не преминул воспользоваться, скользя влажным языком и слегка покусывая. - Пожалуйста, пойдём наверх, иначе я изнасилую тебя прямо здесь, – прошептал Гейб Сэму на ухо. Тот схватил Габриэля за ягодицы и поднялся вместе с ним. Гейб обвил его талию ногами, а руками впился в плечи, продолжая покрывать шею Сэма поцелуями. Оказавшись в спальне Сэма, он бросил Габриэля на кровать, нависая сверху. Гейб тут же вцепился в края футболки возлюбленного, поднимая её наверх, гладя голую грудь и кубики пресса. Сэм стянул её с себя и сделал то же самое с рубашкой Габриэля, бросая вещи на пол рядом с кроватью. - Боже, как давно я этого ждал. Да я же теперь почти девственник! 10 лет воздержания! – сквозь частое дыхание сказал Гейб, в итоге делая вывод: – Меня не хватит надолго. Сэм припал к шее возлюбленного, впиваясь в неё и оставляя засос. Опускаясь ниже и ставя ещё один. Габриэль стонал, но не возражал против меток. Он принадлежал Сэму, как тот принадлежит ему. Это такое счастье – любить и быть любимым. Сэм прикусил бусины сосков, Гейб от этого застонал - это было приятно, хоть и немного больно. Он был слегка грубоватым, но Габриэлю это нравилось. К тому же это было таким пустяком по сравнению с тем, что устраивал ему в постели Люцифер. Тот был садистом, жалким и беспощадным. Каждый их секс наполнялся болью. Люц не мог по-другому, а Гейб любил его и всё прощал. И порой даже ловил свой особый извращённый кайф от этого, но всё равно в тайне мечтал, что однажды всё прекратится, и Люцифер будет ласков и нежен с ним. Хотя бы раз. И сейчас Габриэль плавился под каждым прикосновением Сэма, растекался лужицей от поцелуев и мог позволить себе быть расслабленным, уверенный в том, что впереди его не будет ждать боль. Руки Сэма легли на пояс джинсов Гейба, щёлкнула кнопка, послышался звук расстёгиваемой молнии и Гейб в считанные секунды оказался лишь в одних трусах. Губы Сэма продолжили целовать грудь и живот, опустились к тазовым косточкам, целуя их. Руки стянули последнюю деталь одежды. Ладонь легла на сочащийся смазкой член. Габриэль застонал, понимая, что долго не продержится - слишком долгим было воздержание. Он притянул к себе Сэма, страстно впиваясь в его губы, при этом толкаясь в его кулак. Всего несколько движений и Гейб с шипением кончил, заливая свой живот и руку Сэма тёплой спермой. - Прости, – выдохнул он. - Ты шустрый, – повторил Сэм его же слова. - Ты знаешь почему, – и, видя улыбку возлюбленного, продолжил, – не думай, что так просто от меня отделаешься! - Вчера ты ясно дал мне это понять, – вспомнил Сэм требование призрака не прикасаться к себе. Гейб рывком перевернул Сэма на спину, усаживаясь сверху, схватил с пола свою футболку и стёр с себя белую жидкость, после чего припал к его губам, жарко целуя, заскользил вниз по подбородку, чуть прикусил бугорок, опустился на грудь и взял в рот затвердевший сосок. Сэм застонал под ним и это была просто музыка для Габриэля, заставляющая его плоть снова твердеть. Другой сосок и снова стон. Гейб улыбнулся, наслаждаясь этими звуками, опустился ещё ниже, целуя живот, одновременно скользя рукой к паху, где чувствовался твёрдый холмик, сжал на нём ладонь. Стоны стали громче. «Малыш, как же ты будешь кричать, когда я буду в тебе?» - подумал Габриэль и от этой мысли просто сносило крышу. Да, он хотел быть сверху, получить то, о чём давно мечтал, наконец, имея возможность брать, а не только отдавать. Потом, может завтра, они поменяются ролями. Да, обязательно! Но сегодня поведёт Гейб, хоть он и уверен, что одно слово против, любое сомнение со стороны Сэма, и он отдаст эстафету без нареканий и больше никогда не будет поднимать эту тему, пока его мальчик сам не захочет этого. Он расстегнул джинсы Сэма и стянул их вместе с бельём, целуя тёмную дорожку волос от пупка ниже, к стоящему колом члену, прикусил у основания, провёл языком по всей длине, слизывая смазку из сочащейся дырочки. Сэм задыхался от этих ласк. Габриэль смотрел ему прямо в глаза, ища сомнения или страх, но так и не нашёл, принимая это за разрешение. Он опустился ещё ниже, провёл влажным языком по стволу, сжал губами яички, поигрывая ими языком. Не отрывая взгляд, Гейб согнул одну ногу Сэма в колене и стал целовать внутреннюю часть бедра, наблюдая за реакцией парня. Тот явно понимал, к чему ведёт Габриэль, но молчал, а точнее стонал от удовольствия, совершенно не выдавая никаких признаков несогласия. Вторую ногу, так же согнутую, Гейб зацеловал до основания, переходя на ягодицы и дотрагиваясь кончиком языка до упругого колечка мышц. Ни капли возражения или страха на лице Сэма, возможно лёгкое смущение, но не более того. Осмелев окончательно, Габриэль надавил языком, чуть проникая внутрь, обильно смачивая слюной. Сэм шумно втянул воздух, но не отстранился и не остановил его, наслаждаясь происходящим. Первый палец, заранее облизанный, проник внутрь и медленно заскользил глубже. Сэм зашипел, но сразу же сменился в лице, как только Габриэль задел заветную точку. Раздался вскрик, и Гейб удовлетворённо усмехнулся. - Это было то, о чём я думаю? – задыхаясь, спросил Сэм. - О, да, это волшебная кнопочка, уносящая прямиком на Небеса. Бип! - Сэм снова выгнулся дугой и протяжно застонал. - Ещё! - Ты такой горячий, Сэмми! – Гейб с громким шлепком хлопнул его по заднице, одновременно проникая вторым пальцем. Спустя некоторое время Сэм начал сам насаживаться на них, прося большего. Третий палец оказывается внутри, и он рефлекторно потянулся к своему члену. – Я сказал, не трогай! – грозно напомнил Габриэль, вытаскивая пальцы и отодвигая руку Сэма в сторону. Тот разочарованно застонал от внезапной опустошённости, но тут же почувствовал, как к его входу прижимается головка члена Гейба. – Я люблю тебя, малыш, – с этими словами тот стал медленно проникать внутрь, сам издавая стон и стараясь держать себя в руках, чтобы не слететь с катушек и не войти сразу и до конца. Габриэль знал, что это будет чертовски больно, и он не хотел, чтобы его любимый мальчик страдал. Сэм задержал дыхание на вдохе и старался привыкнуть к новым ощущениям. Громкий, рваный выдох, и его руки охватили бока Габриэля, предлагая двигаться дальше. Гейб впился губами в раскрытые губы любимого и отвлекал его жаркими поцелуями, входя до конца и начиная осторожно двигаться. Они застонали в унисон. Руки Сэма впились в спину Габриэля, сжимая сильней, царапая кожу. Гейб зарычал и ускорил темп. Его руки легли на член возлюбленного, двигаясь синхронно с его телом. - Люблю тебя! Люблю! Люблю! – кричал Габриэль, изливаясь в Сэма, так же стонущего и содрогающегося под ним в сильнейшем оргазме. – Боже, как я тебя люблю! Габриэль упал на его грудь обессиленный и изнемождённый. Это был лучший секс в его жизни, и мысль о том, что, скорее всего, и не последний, окончательно превратила его в амёбу. Руки Сэма зарылись в его волосы, массируя и гладя. Гейб услышал лёгкий смешок над своей головой. - Ты невыносимый, Габриэль. Но ты потрясающий. Гейб поднял голову и встретился с каре-зелёными глазами, полными счастья и безграничной нежности. - Сэмми. Мой Сэмми. – Я люблю тебя, – Сэм подтянул к себе расслабленного Габриэля и стал целовать его лениво, не углубляясь, просто, чтобы передать всё то, что он сейчас ощущал.