Сквозь миры

Тор, сын Одина – он всегда называл так сына, дабы напомнить своему наследнику о лежащей на нем ответственности. Тор не забывал. Смелый, честный, надежный - им были основания гордиться. Один и гордился. И любил так, как можно любить только первенца, и потерять боялся пуще всего остального. И сейчас, стоя на переливающейся радужной поверхности Биврёста, был на волосок от этой угрозы. Один знал – за все содеянное нужно иметь смелость ответить. Лично, не перекладывая ответственности на чужие плечи, не ища себе оправдания. Потому не просил Локи держать в тайне свой поступок. Промолчал – лишь согласно кивнув – стоило сообщить Тору, что он приведет в Асгард своего эльфа. И пришел встретить – один – хотя мог взять сопровождение, которое, случись непредвиденное, оттянуло бы момент истины. И непредвиденное случилось – в тот миг, когда пересеклись их взгляды. У Всеотца подкосились ноги. Он ждал – чуть ли не навалившись на посох, глядя на медленно приближающиеся к нему фигуры. Частью сознания он отметил, что Тор поддерживал эльфа под локоть. Какая ирония, что собственная судьба лежала сейчас в руках сотворённого им же создания. Одним словом эльф способен был порвать все связывавшие его с сыном нити. - Отец, позволь представить тебе Трандуила, Короля эльфов. Один мучительный миг - и эльф его поприветствовал, прижав к груди руку и склонив голову: - Вовек славься, Эру Илуватар, Отец всего живого. - Добро пожаловать в Царство вечности, Король эльфов, - машинально отозвался Один, почувствовав зародившийся внутри луч надежды и ощутив благодарность за эту неожиданную отсрочку. Однако одного взгляда хватило, чтобы понять, что эльф держался на ногах только благодаря недюжинной воле – так расфокусирован был его взгляд и сведены челюсти. Тор тоже смотрел на своего эльфа. - Отец, позволь нам… - Да, сын, проводи Короля эльфов в гостевые покои – я вижу, он нуждается в отдыхе. Тор посмотрел с благодарностью и, сделав вместе с эльфом несколько шагов, просто обхватил его рукой и унесся в чертог. Один горько вздохнул. Своими руками он подписал себе приговор.

***

Трандуил с трудом сполз с ложа, на котором его оставил Тор, и, держась за предметы мебели, пошатываясь приблизился к окну. Только сделав глубокий вдох и ощутив как свежий воздух проник в легкие, он почувствовал некоторое облегчение. Головокружение чуть спало, и тошнота отступила, но невыносимая головная боль все также разрывала виски, и Трандуил прижался головой к оконному проему, опасаясь падения. Кто бы знал, что возвращение памяти столь болезненно... А знал ли сам Эру, что такое может случиться? Насколько он мог судить по его виду, произошедшее не было для него неожиданностью. Но и готов он был не больше. Хотелось рассмеяться, да мешали рвотные позывы. Дверь открылась и закрылась, но Трандуил остался на месте, почти не сомневаясь, что пришедший – не его Айну. - Как ты себя чувствуешь? Трандуил усмехнулся и сжал в кулаки ладони, попытавшись хоть частично собраться. Ему это почти удалось – он медленно обернулся и, приложив к груди руку, ответил с едва заметной иронией: - Я чувствую себя, как и любое существо, которому выпала честь побывать в обители Эру Илуватора. Вновь почувствовав подступающее головокружение, Трандуил сделал небольшой шаг назад, опершись на подоконник. Один вздохнул и шагнул к нему. Подняв руки, он прикоснулся к его вискам и тихо повелел: - Закрой глаза. Трандуил чувствовал себя таким больным, беспомощным и несчастным, что послушался беспрекословно. И будто волна омыла его голову. Водоворот воспоминаний, не отпускавший его со встречи с Одином, вдруг замедлился и успокоился полностью. Все снова обрело свое место. - Один Всеотец так же быстро лечит, как и калечит, - иронично сказал он, стоило Одину отступить. - Перестань, - вымученно отмахнулся Один, отойдя к креслу. – Когда сын от меня отвернется, это будет тебе достойной местью. Ты ведь сказал ему? Трандуил вдруг рассердился, принявшись мерить шагами комнату, а Один устало опустился в кресло, ожидая ответа. Справившись с эмоциями, эльф остановился и надолго замолчал, вглядываясь в закат. - Ты ничего мне так и не скажешь? – спросил Один. – Мне проще принять твою ярость, чем молчание. Валар и эльфы не наблюдают часов и могут пребывать в задумчивости на протяжении долгого времени. Но Один ждал – ответа, решения, приговора – и каждый лишний миг лишь продлевал его мучения. - Я чувствую себя так, будто во мне сейчас пытаются ужиться две совершенно разные личности, - наконец заговорил Трандуил, и Один неожиданно пожалел, что тот стоит к нему спиной. В его голосе слышалась улыбка и, должно быть, его невероятные глаза сейчас пронзали лучи заходящего солнца, делая их теплее и глубже. Но взгляд его был направлен вовнутрь и был настолько одухотворенным и восторженным, как если бы он сделал невероятное и прекрасное открытие. – Одна из них ненавидит тебя. Ты пленил меня, лишил памяти, разлучил с дорогими мне созданиями… А другая… ищет тебе оправдания. - Находит? – невесело усмехнулся Один. Трандуил обернулся. - Успешно, - с некоторым удивлением проговорил он. – Ибо моя жизнь должна была закончиться в том мрачном царстве, где я оказался… - Царстве тьмы. - … и именно твои люди нашли меня и исцелили. - Это было нашим долгом, - отмахнулся Один, но Трандуил, будто не услышав, продолжил: - Мой сын остался в Средиземье, приняв на себя правление, и даже после моего возвращения ни разу не заикнулся о возвращении в Валинор. - Он бы и так остался… - И, Эру, не будь этого заточения, разве узнал бы я, что кто-то готов ждать и искать меня на протяжении столетий? Ведь я – всего лишь эльф, а Тор – Айну. - Ты не просто эльф, - вновь перебил его Один. Воцарилось молчание. Теперь Трандуил смотрел на него ровным и задумчивым взглядом. - Тебе не нужно мое прощение, - наконец понял он, - ведь ты сам себя простить не можешь. Один вскинул на него взгляд. Мог ли он предвидеть, что его разговор с эльфом сложится так: что эльф будет искать ему оправдания, а он – их отвергать? Король эльфов был прав – он сам не мог найти себе оправдания. - Значит, ты ему не сказал. - Нет, Один, и не скажу. Не потому, что этих оправданий для меня достаточно. А оттого, что не нужно много мудрости, чтобы знать, что два родителя – лучше одного, и один – лучше полного их отсутствия. А мы оба знаем, как воспримет Тор подобную новость. Один опустил голову, поднялся и, дойдя до двери, сказал, не оборачиваясь: - Однажды я сказал тебе, что, возможно, ты превзошел меня в мудрости. Теперь я в этом уверился. Дверь тихо закрылась, и Трандуил прошел на террасу. Устремив взор в небо, он с удивлением и восхищением воззрился на очерченную заходящим солнцем планету. - Это Арда, мой эльф. Мы зовем ее Мидгардом. - Тор приблизился почти незаметно. Почти – потому что Трандуил всегда безошибочно определял его появление – по какой-то теплой волне – любви и радости, которая окутывала его в присутствии Айну. Бог опустил ему на плечи руки и, прижав к себе, запечатлел долгий поцелуй на затылке. - Финрод Фелагунд, эльф-Нолдо из третьего дома Финвэ, однажды сказал в Менегроте, что Арда – круглая, - отрешенно заметил он. - И как это восприняли? - Снисходительно. Видишь ли, Финрод – самый любознательный из всех живущих, пришел с Благословенного края, где общался со многими Валар. Мало ли, каких глупостей наговорили ему Манвэ и Варда, - закончил он с кривой усмешкой. Тор рассмеялся, но вдруг затих. Повернув к себе эльфа, он с удивлением, недоверием, боясь поверить полностью, спросил: - Ты помнишь..? Трандуил внезапно смешался. Прошло лишь несколько часов с тех пор, как к нему вернулась память, а он уж и забыл, что когда-то ее не было. Скажи правду, и последуют неудобные вопросы. - Иногда я вспоминаю какие-то вещи, - выкрутился он, - как, например, сейчас. Однажды я вспомню все. Не ты ли желал, чтобы я стал прежним? Воцарилось неловкое молчание, напомнившее о недавней ссоре. Трандуил задел эту тему нечаянно, но сейчас она неожиданно сыграла на руку – Тор не хотел и не стал ее продолжать. Он запустил руку в карман и вдруг сделался удивительно неуверенным. Трандуил с интересом ждал, что он скажет. - Моя мать, царица Фригг, носила кольцо, в которое был вправлен камень, позволяющий отцу всегда знать, где она находится. Теперь это кольцо у меня, и я хотел бы отдать его тебе. В ладонь легло золотое кольцо. Как и все асгардские вещи, оно было массивным и отличалось симметричностью рисунка и вправленных в него каменьев. Один из них – центральный – переливался действительно неземным светом. Должно быть, по меркам асов, кольцо было женским, по эльфийским – мужским (эльфийки предпочитали значительно более изящные вещи) – причем в лучших нолдорских традициях. Искусство Нолдор в чеканке и огранке не превзошли даже гномы, и одно из нолдорских украшений уже хранились у него в шкатулке – золотой обручальный перстень с восьмиконечной звездой Феаноро. Это кольцо, конечно, также было… Сердце, казалось, оборвалось вместе с мыслью. - Почему ты не дал мне его раньше? – сумел выговорить он, пытаясь восстановить дыхание. - Отец отдал его мне лишь сегодня, - ответил Тор. Кольцо было обручальным. Сердце подпрыгнуло и застучало дальше. Счастье заполнило душу, и Трандуил ощутил неведомое ему ранее желание шутить и смеяться. - Как ты хочешь, чтобы я его носил? - спросил он, поднимая на Тора взгляд. – На цепочке на шее? На пальце? Тор так растерялся, что Трандуилу стало неловко за свою нелепую шутку. Подавив неуместную улыбку, он снял с безымянного пальца собственный золотой перстень и взял Тора за руку. - Мой Айну, - серьезно сказал он, - я принимаю твое кольцо в обмен на свое. И на обещание… - Любое, мой эльф… - Что мы оба забудем о моем исчезновении, и ты прекратишь поиски виновного. Тор ошеломленно молчал, в голубых глазах явно отразились подозрения. - Почему просишь об этом? На этот раз Трандуил не отвел взгляд, понимая, что пути назад нет. К сожалению, к победе в этом противостоянии могли привести лишь не самые честные и достойные методы. - Потому что только так я смогу забыть о твоей измене. - Обещаю, - после долгого натянутого молчания откликнулся Тор. Забрав кольцо Фригг из ладони эльфа, он надел его ему на палец. Конец