Ломая лед

      Тяжелый вздох огласил тишину полупустой комнаты. Дарья Моргендорффер, студентка второго курса Бостонского Колледжа Рафта, лежала пластом на одной из двух кроватей прямо в ботинках и, образно говоря, плевала в потолок.       В комнате, где юная Моргендорффер в данный момент находилась в одиночестве, проживала еще одна студентка, но Дарья вечно забывала ее имя (помнила только, что фамилия у той из серии «назови цвет – не прогадаешь») и не имела понятия, где та находится в данный момент. Не то чтобы та была как-то расстроена этим фактом – иногда Дарье казалось, что эта Блэк-Грей-Вайт сама не помнит, с кем именно делит жилплощадь. Это были почти идеальные отношения, как иногда думала Дарья. Идеальнее могло быть, если б вместо Грин-Пинк-Блу с ней жила Джейн.       Именно с Джейн у Дарьи была назначена встреча через час в кафе неподалеку от колледжа. Календарь показывал четверг, но особо важных занятий в пятницу не было ни у Лэйн, ни у Моргендорффер, поэтому вдвоем они ехали в Лондейл.       Была еще причина. Дарья была на пределе. Удивительным образом в колледже ее окружали люди, считающие себя вполне адекватными, но скрывающие под этой оболочкой еще более наивные взгляды. Иногда казалось, что школьные Кевин или Бриттани понимали в жизни больше, чем эти надутые от излишнего ЧСВ студенты, обсуждающие и осуждающие то, в чем ничего не понимают. Лицемерие-лицемерие-лице… Дарья сдерживалась из последних сил. Ей был нужен дом Лэйнов или, на худой конец, свой собственный.       Эта «терапия» началась через месяц после поступления в колледж. Окончательно пережив разрыв с Томом и привыкнув к студенческой жизни, Дарья начала чувствовать неприятное зудящее чувство в висках, оно преследовало ее днем и ночью. Через месяц, впервые съездив с Джейн на выходные домой, поиздевавшись над Квин и просмотрев с подругой новые выпуски любимого шоу, Дарья поняла, что за чувство преследовало ее. Раздражение, круглосуточное и беспощадное.       Возможно, она была излишне требовательна к рафтонским студентам, но ничего не могла поделать с собой. Глупышек, обсуждающих «высокую моду» в школьных коридорах, можно было стерпеть. Пустышек, пускающих дым в курилке и рассуждающих о здоровом образе жизни – нет.       Ей. Была. Необходима. Привычная. Обстановка.       Самой себе Дарья напоминала выбравшуюся из кокона гусеницу, которая забыла о том, что пора стать бабочкой, и потому не может находиться в обществе тех, кто совсем недавно жевал рядом листья, а сейчас выписывает пируэты над головой. Даже Джейн немного изменилась, не в худшую, но и не в лучшую сторону. Изменения были чисто профессионального плана: более неряшливый вид, еще более сбившийся график дня, использование художественных терминов в повседневной речи.       Сама Дарья изменилась, пожалуй, только тем, что стала носить брюки вместо юбки – удобнее – и очки в овальной оправе вместо круглой – подарок тети Эми. Но даже эти изменения дались Дарье с трудом. Ей было страшно, что станет с ней через несколько лет. Она будто зарастала толстой коркой льда, и даже «домашняя терапия» давала все меньше результатов.       Еще раз протяжно вздохнув, Дарья взглянула на наручные часы – полдень – встала с кровати, и, взяв собранную сумку, покинула комнату. Следовало быстрее забрать Джейн из кафе – если она уже проснулась и сейчас направляется туда – и ехать в Лондейл. Через несколько дней Рождество, которое, вероятно будет отличаться от встреченных ранее. Ведь она будет отмечать его у Джейн.       Остальное семейство Моргендорфферов на добровольно-принудительной основе на Рождество отправилось к Рут Моргендорффер, и Дарья спаслась только тем, что могла остаться в колледже на это время, так как была занята масштабным проектом. Но ей удалось закончить его в срок и тем самым освободить каникулы, хотя ни родители, ни Квин об этом, само собой, не знали.       Сев в старенький Плимут Сателлит, купленный на прошлый день рождения, Моргендорффер тихонько вздохнула. Такая машина была куплена не просто так. Хотелось закрыть глаза и представить себя на пассажирском сиденье, сзади спит Джейн, а за рулем ее старший брат. В салоне тишина, разрушаемая только слегка приглушенной музыкой.       С Трентом, кстати, Дарья виделась редко. В частности, за прошлый учебный год из тридцати шести проведенных в Лондейле выходных она застала его двенадцать раз. Он мог просто шляться где-то неопределенное количество времени, мог рвануть на очередную Альтернапалузу или в другой штат, чтобы выступить с Мистической спиралью в очередном полузаброшенном баре. Но на Рождество должен быть дома.       Дарья припарковалась у кафе и стала просто ждать, не делая попыток покинуть машину и зайти в помещение. Через двадцать минут ожидания дверь с пассажирской стороны открылась без стука и тяжело дышавшая Джейн устроилась справа от подруги.       - Ты проснулась час назад? – спросила Дарья, поворачивая ключ зажигания.       - Верно, - подтвердила Джейн, бросая дорожную сумку на заднее сиденье. – До семи утра стояла с кисточкой в руках и, что удивительно, не рисовала, а позировала.       - Если бы ты лежала, то могла поспать в процессе, - заметила Дарья, поворачивая на магистраль.       - Хм, - ответила Лэйн, удобно устраиваясь в кресле.       Путь прошел в обсуждении последних новостей, ведь, несмотря на то, что девушки виделись каждые выходные и часто в будни, им всегда было, что рассказать исключительно друг другу.       В дороге прошло не больше трех часов, хотя могло быть и меньше, но погода редко интересуется мнением обывателей. Был на удивление снежный день, и чем дальше от города, тем больше был слой снега.       Заехав в Лонсдейл, Дарья с Джейн немного оживились и отвлеклись от ленивой болтовни. Вскоре показался дом Лэйнов, единственный обитатель которого не сделал ни единой попытки украсить свое обиталище к празднику.       - Это точно нормально, что я проведу у вас праздники? – спросила Дарья в последний раз, когда они уже припарковались у дома и вытаскивали из машины сумки. – Я могла бы остаться в Бостоне или отправиться к Рут, - на последних словах ее передернуло.       - Это абсолютно нормально, только если ты не планировала устраивать семейный ужин, петь рождественские гимны или что-то в этом роде, - вздохнула Джейн, первой направляясь к дому по засыпанной снегом тропинке. – Если во втором тебе может помочь хотя бы Трент, то с первым никто из нас даже не попытается найти к тебе сочувствие. Остальные Лэйны шатаются где-то по миру, так что в твоем распоряжении только мы с братцем. Но если ты скучаешь по всяким семейным традициям, мы с Трентом всегда поймем… - издевательски протянула Джейн.       - Ничего подобного, сама знаешь, - отозвалась Дарья, заходя в дом вслед за подругой.       Они положили в холодильник купленный по дороге недельный запас продуктов и заказали пиццу. Уже через час обе девушки сидели в комнате младшей Лэйн, ели пиццу и смотрели «Больной безумный мир». Трент где-то отсутствовал; как предполагала Джейн, он мог задержаться, когда возвращался из Род-Айленда, где опять выступал в каком-то Богом забытом месте. Дарья удивлялась, как, находясь на довольно большом расстоянии от брата, Джейн в курсе всего, что происходит в его жизни, так же, как и он, наверняка, сможет рассказать, что происходит в жизни сестры. Не раз и не два их встречи в Бостоне прерывались звонками от Трента, который только проснулся и не знал, какой нынче час и день.       Незаметно пролетели три дня, которые подруги провели на удивление однообразно – лежа на диване и смотря телевизор. В день Рождества каждая из них позвонила семье и долго и неискренне поздравляла всю родню с праздником. В итоге, когда Дарья освободилась, заказала и получила пиццу, Джейн еще висела на проводе и, кажется, должна была нескоро освободиться.       - Привет, - тихо раздалось за спиной.       Повернувшись, Дарья увидела какого-то печального Трента в теплой куртке, которую тот, судя по всему, забыл снять, зайдя в дом. На его голове был небольшой сугроб, на лице – многодневная щетина, в руках – чехол с гитарой и дорожная сумка.       - Привет, Трент, - отозвалась Дарья, откусив еще пиццы. – Джейн разговаривает с вашей сестрой, может, ты хочешь присоединиться?       Парень лишь мотнул головой, отчего во все стороны полетели капли растаявшего снега.       - Джени лучше во всех этих делах, чем я. У меня с родственниками не ладится. Ты слышала про тетю Бернис?       - Да уж, - хмыкнула Дарья и протянула Тренту кружку с горячим кофе, при виде которого Лэйн-старший слегка приободрился и, скинув куртку, присоединился к Дарье в поедании пиццы, запивая ее кофе.       Через несколько минут Джейн освободилась и также села за стол.       - В следующем году твоя очередь, - недовольно скривилась она. – У Саммер опять сбежали дети, она встречает Рождество в одиночестве и хотела уже приехать к нам, но на второй линии пробился полицейский участок. Уинд нашел себе новую подружку, а Пенни в Гватемале и кричала в трубку так, будто я прервала нечто важное. Чего она так нервничает из-за рамок? – закатила она глаза.       - Она теперь делает украшения, Джени, - поправил сестру Трент с невозмутимым видом. – Что родители?       - Они сейчас работают почти неподалеку друг от друга, на выходных встречаются. Сегодня утром как раз опять разъехались.       - Где их дух Рождества? – пробулькал гитарист в кружку. – А твоя семья, Дарья? У них-то наверняка все по правилам. Индейка, хлопушки, пунш… и всякое такое.       - Индейку готовили в прошлом месяце, Трент, - индифферентно произнесла Дарья. – Не знаю, как у них дела. Когда я разговаривала с Хелен, то слышала на заднем плане крики Джейка и Рут*. Кажется, все хорошо. А вот у тебя не очень. Ты давно такой любопытный? – она прищурилась и уперла взгляд в лоб Лэйна.       - Он просто словил зеленую фею, - фыркнула Джейн. – Кажется, «Мистическая спираль» начала отмечать Рождество еще по дороге в Род-Айленд, - она спрыгнула со стула. – Мы с Дарьей будем у меня, если хочешь – приходи. Давно не виделись, братец, - Джейн обняла Трента и пошла по лестнице вслед за Дарьей.       По телевизору в основном шли рождественские передачи, поэтому ящик был выключен. Девушки выключили верхний свет, оставив торшер и настольную лампу, и включили магнитофон. Заниматься ничем не хотелось, Джейн что-то черкала в альбоме, лежа на полу на животе, а Дарья, лежа на кровати, читала книгу.       Через полчаса в комнату ввалился побритый и принявший душ Трент с гитарой, упаковкой пива и недоеденной пиццей. Он улегся на кровати в ногах у Дарьи и начал наигрывать что-то тихое, периодически прикладываясь к банке. Сначала атмосфера была весьма невеселой, но потом ребята расслабились, Джейн захотела научиться играть на гитаре, и следующие несколько часов Дарья наблюдала, как пьяный Трент пытается объяснить не самой трезвой Джейн (которая помогла брату в уничтожении выпивки), что такое струны и что с ними делать.       Так прошла ночь. Джейн спала прямо на ковре в обнимку с гитарой, Дарья заснула с книгой на лице; Трент использовал ее живот в качестве подушки. Моргендорффер проснулась часов в одиннадцать утра, когда Лэйны еще переживали самые насыщенные моменты своих снов. Тихонько выскользнув из-под головы Трента и переступив через Джейн, Дарья отправилась на кухню, где заварила кофе и продолжила читать книгу. Прошло не больше получаса, прежде чем на лестнице послышались шаги, и на кухню зашел Трент.       - Утро, - кивнула Дарья, на секунду оторвав взгляд от страницы.       - Правильно: Счастливого Рождества, - с ухмылкой поправил Трент, на что Дарья закатила глаза. – О, ты заварила кофе, - обрадовался парень и, наполнив кружку, присел за стол.       Дарья взглянула поверх книги, как Трент, преодолевая остатки сна, сосредоточенно пьет кофе.       - Ты чего проснулся так рано? Мне казалось, что по части сна ты обычно привередливее, чем Джейн.       - Так и есть, - кивнул Трент, его голова при этом опасно качнула по направлении к столу. – Но Джен редко пьет, сегодня она проспит дольше. Интересно, - он упер взгляд в собеседницу, - что было, если бы ты к нам вчера присоединилась. Дарья Моргендорффер дерется по-пьяни? Или рассказывает все свои сокровенные тайны? Я был бы не прочь узнать парочку.       Дарья перелистнула страницу и кинула недовольный взгляд на Лэйна:       - Скорее я захочу избавиться от населения земного шара. Первыми будут задающие глупые вопросы рок-музыканты.       - Удивительная агрессивность в рождественское утро. Кажется, раньше ты была больше рада моей компании и моим глупым вопросам.       Дарья ничего не ответила, делая вид, что скользит взглядом по строчкам, но под воображаемым слоем льда она ощущала краску стыда. Ей казалось, что все симпатии к Тренту Лэйну остались в прошлом, и пока она встречалась с Томом, так и было. Наверное. Ей было неуютно оставаться с ним наедине, не хотелось показывать свои слабости.       Трент тем временем продолжал говорить, неспешно, будто сочинял новую песню:       - Мы же вроде… близких друзей, Дарья. «Школьницы круче тебя я не знаю», - немного издевательски процитировал он собственные слова.       - День рождения Джейн еще нескоро, прекрати делать это, - недовольно пробормотала Дарья, отложив книгу и недовольно посмотрев на парня.       - Делать что? – Трент вопросительно изогнул бровь.       - Это, - раздраженно бросила Дарья, допив кофе и встав к мойке, чтобы сполоснуть кружку. – Будто что-то от меня хочешь.       - Может, я действительно хочу что-то от тебя? – спросил Трент, встав сбоку и облокотившись на столешницу.       Дарье захотелось побиться головой обо что-нибудь, чтобы избавиться от дурацкого томления в груди. «Он просто хочет попросить взаймы или еще что-нибудь», - идиотский аутотренинг, он не помогал, и романтичные картинки не желали пропадать.       - Ээм, и что же это может быть?       - Я хотел попросить тебя, - начал Трент, и Дарья немного приободрилась. – Сними очки.       - Ты приготовил мне подарок или что-то в этом роде? – спросила Моргендорффер, развернувшись к Лэйну.       - Что-то в этом роде, - пробормотал он, протягивая руки и сам снимая очки с подруги.       Дарья тут же ощутила, как расплывается изображение перед глазами, лишь лицо Трента, что подошел на расстояние полуметра, оставалось относительно четким. Он внимательно смотрел на нее, не произнося ни слова, и девушка почувствовала себя беззащитной, словно утрата зрения лишила ее какого-то преимущества.       - И что дальше? – спросила она, прочистив горло.       Трент продолжал молчать, обхватив пальцами подбородок. С таким изучающим выражением на лице он был похож на свою сестру, когда она находилась в процессе создания очередной работы и, закончив одну из деталей, пристально разглядывала произведение полностью, раздумывая, добавить что-нибудь еще или остановиться сейчас. В его глазах плескался не до конца выветрившийся хмель, словно он уже протрезвел настолько, чтобы осознавать, что делает, но не сильно мучиться при этом от мук совести.       Он практически не изменился за прошедшие полтора года – растянутая футболка, порванные джинсы, количество татуировок и сережек оставалось неизменным. Даже бородка все так же мозолила глаза, но в данный момент она спасла Дарью. Чтобы не смотреть парню в глаза, она уперлась взглядом в эту бородку, мечтая, как садистски выдернет или сбреет ее когда-нибудь.       Она сосредоточилась на этой бородке и пропустила момент, когда Трент приблизился настолько, что теперь ей приходилось задирать голову, чтобы посмотреть ему в лицо.       - Ээм… Трент? – спросила она, испытывая смутное беспокойство.       - Я только хочу попробовать кое-что, - невнятно ответил он, наклоняясь ближе и скользнув губами по ее скуле.       Внезапно стало темно, и Дарья не поняла – то ли она потеряла сознание от неожиданности, то ли ослепла. Но она просто закрыла глаза, чем Трент тут же воспользовался, поцеловав их тоже и двинувшись вниз, прокладывая цепочку невесомых касаний к губам. Достигнув их, он притормозил на секунду, но после уверенно прикоснулся в поцелуе, словив удивленный вздох девушки. Целуя Дарью, руками он поглаживал ее напряженные плечи, таким образом призывая расслабиться, но получилось это не сразу.       Поцелуй был поверхностным, совсем легким поначалу. Трент касался губ Дарьи лениво, будто в замедленном действии, но, стоило ей ответить на поцелуй, как он начал действовать увереннее, закинув руки Дарьи себе на шею и обхватив ее лицо ладонями. Когда им стало не хватать воздуха, он оторвался от губ девушки и переместился на шею, прокладывая линию поцелуев к вырезу футболки, отчего у девушки перехватило дыхание. Наконец, отстранившись от Дарьи, Трент прикоснулся губами к ее лбу, при этом обняв девушку.       - Спасибо, - сказал он, прежде чем выйти из комнаты и оставить Дарью в смятении.       Когда Моргендорффер пришла в себя и, нацепив очки, выскочила из кухни, Трент уже ушел в неизвестном направлении. В комнате Джейн обнаружилась лишь Лэйн-младшая, крепко обнимавшая во сне гитару. Пройдя к кровати, Дарья без сил рухнула на нее; прикоснулась пальцами к губам и закрыла глаза. Она была уверена, что испытывает к Тренту лишь дружеские чувства. Она знала, что у них нет никаких перспектив, и что пытаться строить с ним какие-то отношения – все равно, что ходить по кругу.       Но это было до того, как Трент-чертов-Лэйн поцеловал ее на кухне.       - Черт… - прошептала Дарья, сохраняя на лице свою обычную маску, но чувствуя, как сердце бешено колотится в груди при воспоминании о случившемся.       Ей нужно было все обдумать. Решив так, Дарья сама не заметила, как заснула.