Гриффиндорец

      Так началась учеба в Хогвартсе. В последующие дни Гарри мирно посещал занятие. Травология оказалась вполне интересным предметом, уход за растениями мог бы стать для Гарри любимым хобби, но только в далеком будущем, когда у него будет время на это самое хобби. Мало кто знает, что первым преподавать такую гербологию начал престарелый Годрик Гриффиндор, уставший от битв, а до этого учеников учили только собирать нужные травы в лесах и на лугах. Профессор Стебль оказалась добрым и профессиональным преподавателем, на ее уроках Гарри получал и знание, и опыт, и удовольствие. Хотя, для себя он считал этот предмет бесполезным, ведь травы, как и зелья можно купить, а работать после школы в садах или зельеваром он не собирался. Флитвик продолжал радоваться успехам Гарри и Блеза, их постепенно догоняла Боунс, регулярно с ними тренирующаяся, и Гермиона, тренирующаяся одна. Остальные ученики только начинали контролировать свою магию, но скоро разрыв между ними и Гарри с Забини начнет сокращаться. На занятиях трансфигурации ситуация с успеваемостью была той же самой, что и на заклинаниях. Профессор Макгонагалл старалась вести себя с Гарри так, будто ничего не произошло, хотя ее внутри мучили самые противоречивые мысли и чувства.       Снейп старался держать себя в руках, он лишь постоянно пытался отвлечь Гарри едкими комментариями, когда тот варил зелье, или снимал баллы с Гриффиндора. Но Гарри его игнорировал и вполне нормально варил зелья, Гарри вообще не понимал, зачем тут нужен учитель, если Снейп только пишет рецепт на доске, а свойства ингредиентов и зелий они изучают самостоятельно, когда конспектируют учебник. С таким же успехом занятия мог вести и их завхоз Филч.       Самыми скучными и бесполезными оказались история и защита от темных искусств, таких унылых людей и призраков Гарри еще не видел, хотя привидений он не так много успел увидеть, но все они были «живее» этих двоих. Когда профессор спросил: «как можно справиться с садовыми гномами?» — от скуки Блез и Гарри ответили, что нужно использовать адское пламя, после этого профессор так заикался, что весь урок никто не понимал, что он говорит. С этих пор на его уроках Гарри и Блез давали самые «темные» ответы на его вопросы.       Так же всю неделю Блез, Гарри и Сьюзен продолжали тренироваться. Гарри успел ознакомиться с несколькими работами по ментальной магии. Он много узнал, его навыки и способности росли, все это отрабатывалось вместе с Сьюзен и Блезом. Ребята тоже быстро осваивали эту область магии, сказывался оригинальный метод обучения Гарри. Выяснилось, что никто не использовал легилименцию, чтобы обучать кого-нибудь чему-нибудь. Если Гарри сможет овладеть анимагией через легилименцию, то это будет хорошим началом для исследований. Потом Гарри сможет научиться через легилименцию еще чему-нибудь, затем он попытается обучать через легилименцию других. Если все получится, то он сможет опубликовать эту работу и стать самым молодым магистром легилименции и окклюменции. Нужно еще хорошо подготовиться, чтобы его силы соответствовали уровню магистра. В основных разделах магии есть несколько основных степеней овладения, самыми верхними считаются мастер, который в совершенстве овладел данной областью магии, и магистр — это мастер, который сделал какое-нибудь открытие или изобретение в своей области. Так как легилименция и окклюменция спаренные области магии, то получая фактически одно магистерство, получаешь два официально. Легилименция и окклюменция — это сложные и малоизученные области, поэтому не так много по ним материала, который следовало изучить. Но добиться совершенства в исполнении любого из приемов ментальной магии невероятно сложно. Еще Поттер заметил, что волшебники практически не знакомы с магловской психологией, маги, конечно же, выяснили в этой области многое сами, но все же сильно отставали от маглов. Психология могла стать отличным источником для еще одних исследований, и тогда материала может хватить и для того, чтобы в магистры произвести Блеза и Сьюзен, если они, конечно же, достигнут нужного уровня владения этой магией.       Блез имел все шансы стать мастером трансфигурации, ведь анимагия одно из самых сложных умений этой области.       Еще на этой неделе был урок полетов, на котором сначала Невилл попал в неприятности. Потом Драко хвастался тем, что стащил какую-то игрушку Невилла, но из-за этой безделушки он поругался с Уизли, и они решили выяснять отношения на метлах. Закончилось все тем, что вещь Невилла была разбита, оба мальчика наказаны.       И вот наступил особый день — пятница. В пятницу должна прийти почта Боунс и Забини, в пятницу у них будет первый урок с загадочным профессором Принцем, и пятница ознаменовала начало выходных.       Покончив с завтраком весь первый курс двинулся в класс, профессор решил, для экономии времени, проводить занятие у всего курса сразу.       Профессор поприветствовал детей, провел перекличку и начал занятие: — Ну что же, поговорим о магии. Кто знает, что такое магия? — спросил учитель.       В классе стояла тишина — Верно, нельзя ответить на этот вопрос. Нельзя сказать, что такое пространство, время или материя. Это основа нашего мира. Мы можем их изучать, мы можем измерить пространство, можем изучить некоторые свойства времени. Мы все в этой школе учимся пользоваться магией. Все сущее состоит из материи. Но мы не можем сказать, что это такое! У маглов есть интересные теории насчет материи, времени, пространства и энергии, они смогли узнать очень многое. Но ответа у нас все равно нет, — подвел итог преподаватель. — Магия — это сила, — заявил Драко Малфой. — А что такое сила, мистер Малфой? Почему магия это сила? Как вы объясните силу без магии? Что такое тогда магия, которая неподвижна и не действует ни на что? — спросил учитель. Малфой не смог ответить, и учитель продолжил. — Как я уже сказал, мы смогли определить некоторые свойства магии. Магия пронизывает все пространство в мире. Магия может превращаться в пространство, время, материю и энергию. А так же магию излучают некоторые предметы: звезды, недра земли, живые существа, мертвецы, приведения. Магия может различаться, это похоже на цвет или вкус, трудно сказать, у нас волшебников — это определяется видом используемой магии. Но магия все равно одна и та же, она может менять свой «цвет», так что эта характеристика не так существенна. Магия неоднородна, где-то ее больше, а где-то меньше. Есть подземная тюрьма под Сахарой, там нет жизни, туда не проникает свет ни солнца, ни луны, ни звезд, но тюрьма неглубокая и она не достает до подземных вод или минералов. В итоге там мало магии, время там течет чуть-чуть быстрее, это можно заметить, если оставить одни часы там, а другие на поверхности и, спустя год, проверить. У магов в этом месте есть только та магия, которую излучает их живое тело и душа, поэтому там маги становятся слабее. Есть много явлений, позволяющих нам лучше понять свойства магии, но сама магия остается загадкой. Можно еще с уверенностью сказать, что магия существует, а это значит, что она часть бытия, а в небытии магии нет.       Сейчас все дети с удивлением слушали учителя, оказывается, они не знают, что такое магия. — Хорошо, тогда еще один вопрос: Чем отличаются волшебники от маглов? — спросил профессор Принц. — У них нет магии, — предположил Рон. — Нет. У них есть немножко магии, чуть-чуть… они живые, у них есть душа, значит, они излучают магию. Так же маглов можно использовать в некоторых нехороших ритуалах, о которых мы говорить не будем, — ответил профессор. — Дело в нашей крови, — предположил Драко. — Да, так и есть, — подтвердил Дэвид Принц. — Есть такая вещь, как гены, их маглы открыли, это способ записи нашей наследственной информации. Половина генов достается от отца, а половина от матери, по генам и строится наше тело. Это довольно упрощенная картина, если кто-нибудь захочет прочесть про это подробнее, то у меня есть книги. В отделе тайн нашли гены, которые делают нас волшебниками. Это информация совсем новая, можно сказать, с передовой, поэтому об этом знают лишь единицы, и вы в их числе. Эти гены сами состоят отчасти из магии, все гены состоят из простой материи, а эти из материи и магии. Я бы сказал, что этот ген — артефакт, созданный природой. Как растет плод в соответствии с генами у всего живого, так растет и магия у нас в соответствии с этими генами. Распределение обычных генов случайно, как падение монетки, гены отца и матери достаются наугад. А магия имеет направленность, она стремится продолжаться, поэтому у мага ребенок, почти, всегда маг. Если спустя поколения у мага появляется какая-то магическая способность, какой-то новый волшебный ген, то он, скорее всего, передастся потомкам. — А откуда берутся маглорожденные? Почему я ведьма? — удивилась Гермиона. — Мир изменчив, изменчивы и все его составляющие, — начал рассуждать профессор. — Наверное, это то, что маглы называют мутацией, вот не было у ваших родителей особого гена, а у вас есть. Откуда вообще взялись маги, наверное, все мы потомки первых маглорожденных. Тоже и с некоторыми сквибами, появляется какой-то ген, который блокирует магию, но сквибы бывают разные и причины отсутствия магии тоже могут быть самыми разными. Или вот еще пример: у родителей простых магов родился метаморф, хотя до этого их в роду не было, это тоже новый ген сам собой появился.       Для всех детей открывался новый мир, для всех было невероятным, что есть какие-то гены, мутация. Большинство волшебников просто жили и не задумывались над природой магии. — И напоследок я вам расскажу о силе мага, — продолжил лекцию Принц. — Силу мага определяют объем его магии, способность управлять своей магией и скорость восстановления. Полный объем магии складывается из запасов магии тела, души и чисто магической составляющей ауры. Как уже говорилось, все живое излучает магию, и наша кровь делает нас волшебниками, поэтому от состояния наших тел зависит часть нашей силы. Если вы будете тренировать свое тело, заниматься спортом, то сможете повысить свой объем магии. Чисто магическую составляющую иногда называют аурой, хотя это не так, у маглов тоже есть аура, а вот чисто-магической составляющей нет. Это, скорее, вторая аура или аура мага. Ее тоже можно развивать, производите по сто заклинаний в день, и она будет развиваться. Всякие новые волшебные навыки добавляют сил, например, став анимагом, волшебник увеличит объем магии и тела, и ауры. Аура способна так же поглощать магию из окружающей среды, поэтому так же важно то, где волшебник находится. Так же врожденные способности, как, например, метаморфизм, делают этот объем чуть больше. Способность контролировать собственную магию так же очень важна. Объем может быть огромным, но если маг обладает низким контролем, то он не сможет собрать, сфокусировать и направить эту магию, чтобы сотворить по-настоящему сильное заклинание. Контроль необходим и при создании тонкой и сложной магии. Это способность разума подчинять магию. Эта способность тоже развивается путем тренировок и практики. Могу сказать, что чем вы умнее, тем выше эта способность, она зависит от уровня развития вашего разума. Но есть еще некоторые способы для увеличения концентрации, я вас этому научу. Я вас научу правильно дышать, правильно думать, правильно воспринимать, вам нужно будет почувствовать магию снаружи и внутри себя. Ну и скорость восстановления, я думаю, всем понятна. Первый источник магии, это ваше живое тело, тут все так же просто, будет крепким, здоровым и развитым тело, будет хорошо восполняться ваш резерв. Ваша аура собирает магию из окружающего мира, тут я вам тоже все рассказал. И есть еще один источник — это душа, этот источник вечен и неиссякаем. Правда магии она излучает мало, но если вы истощены, тело ранено, и вы находитесь, например, в той самой тюрьме под Сахарой, то душа будет вашим единственным источником, который даст возможность творить хоть какую-то магию.       У многих сразу возникло желание лучше учиться, больше тренироваться и заняться спортом. Но вот долго ли продлится эта тяга к развитию? — А теперь попытаемся почувствовать магию, разбейтесь на пары, — приказал учитель. — Один из вас создает самый простой щит заклинанием «Страгулум», а второй кидает в него заклинанием щекотки, а потом меняетесь. Старайтесь почувствовать магию, сконцентрируйтесь на своих ощущениях, когда держите щит, когда в него попадает магия. Попытайтесь рассчитать силу, которую вкладываете в заклинания.       Далее весь класс погрузился в хаос. Все шумели, веселились, повсюду летали заклинания щекотки. Но профессор Принц был вполне доволен, он ходил по классу и показывал ученикам новые заклинания, которыми следовало стрелять друг друга. Тут были заклинания икоты, ватных ног, разоружение. Учеников посильнее он учил щиту протего.       Гарри и Блез вновь решили показать себя, поэтому начали бросать друг в друга более серьезные заклинания и защищаться более сложными щитами. Профессор сразу их похвалил, наградил баллами и попросил походить по классу вместе с ним и помочь другим.       Занятия профессора Принца сразу стали любимыми на всем курсе.       Так как занятие у всех четырех факультетов происходило одновременно, сэкономленного времени хватило профессору Принцу на три урока подряд у первокурсников. После этой небольшой разминки, профессор Принц быстро успокоил детей и стал показывать дыхательные упражнения. Самообучение Гарри в этой области было обрывистым и неполным, поэтому многое и для него тоже было новым. Профессор пытался научить детей контролировать количество магии, вкладываемое в заклинание. Для примера он использовал, опять же, щитовые чары. Можно было увидеть, как щит профессора становился ярче или тускнел, в зависимости от его желаний. Это был кабалистический щит «Ариил», он не имел четких характеристик, его сила зависела исключительно от заклинателя. Его мог создать даже пятилетний маг, но и щит будет, соответственно, слабый. Сильный маг может этим щитом сдерживать даже великанов, а очень могущественный чародей сможет этим щитом защитить себя и окружающих от демонов или даже стаи драконов. Так же это заклинание одно из немногих, которое может спасти от дементоров, но только если маг достаточно силен.       Гарри создал мутную завесу из тумана и света, на поверхности этого щита плавало пятно, которое старалось обрести очертания льва, но способностей Гарри на это пока не хватало. Как сказал учитель, очень часто этот щит сопровождается изображением льва, почему-то этот зверь имел какое-то отношение к этому щиту. Щит Поттера был сильнее, чем у большинства, но самого Гарри это сейчас не волновало, он пытался хоть как-то повлиять на свой щит: уменьшить, сделать более тусклым или же наоборот — сделать его ярче и больше. Но как Гарри ни старался, щит не изменялся, и ни у кого это пока не получалось. По всему классу ученики создавали тонкие бледные пленки щита и напрягали все силы, чтобы сделать их ярче, кто-то вспоминал советы учителя и начинал «правильно» дышать, но ни у кого не получалось добиться успехов. А учитель в это время ходил по классу и пускал сноп искр в щит каждого ученика по очереди, щиты детей были совсем слабыми и не выдерживали даже такой простой атаки, тогда ученикам приходилось заново создавать свои горе щиты. Щиты Гарри и Блеза смогли выдержать первые два залпа искр, но Принц усилил свою атаку, и мальчишек сразу постигла участь одноклассников.       Когда же ученики стали уставать, их щиты действительно стали тускнеть, но этот процесс был совершенно непроизвольным и никак не контролировался. — Думаю, что на сегодня все. В следующий раз мы так же изучим немного теории, а затем продолжим осваивать контроль над собственными силами, — сообщил профессор Принц. — Вот ваше задание: Выполняйте по сто заклинаний в день, заклинания могут быть любыми. Это должно сделать вас сильнее, на следующем уроке я научу вас двум заклинаниям: одно для тех, у кого хватит сил, а второе для всех остальных. Так же тренируйте дыхание, это вам здорово поможет в будущем.       Ученики всей толпой двинулись на обед. Ругаться не могли даже самые ярые гриффиндорцы и слизеринцы, ни у кого не было на это сил.       Во время обеда прилетели совы, Сьюзен и Блезу тоже достались письма. Когда Гарри оглянулся на каждого из них, оба делали многозначительное выражение лица. Но далее была история магии с равенкловцами, и нормально поговорить не было возможности.       Урок был невероятно скучен, впрочем, как и всегда. Гарри пытался читать гоблинские книги, но Рон постоянно что-то громко ему говорил в ухо, да и монотонная речь Бинса отвлекала. Но Гарри упорно пытался продвинуться дальше.       Но стоило прозвенеть звонку с урока, Гарри направился в пустой класс, где он регулярно виделся с друзьями. Вот и сейчас он их там застал. Блез и Сьюзен смотрели на него тревожными взглядами. — Привет. Что случилось? — спросил Гарри — Снейп — пожиратель смерти, он работал на Темного Лорда, его хотели посадить в Азкабан, но Дамблдор его отмазал. Директор заявил, что Снейп был шпионом и лишь притворялся, что верен Темному Лорду, — рассказал Блез. — Поэтому нам стало понятно такое его поведение в школе. Далеко не все слизеринские семьи поддерживали Сам-знаешь-кого. Но в таких условиях весь Слизерин сплачивается против трех других факультетов. Ведь Снейп и самые обнаглевшие слизеринцы настраивают всех учеников против всего Слизерина в целом. В итоге, когда Сам-знаешь-Кто вернется, все слизеринцы окажутся у него в руках, — пояснила Сьюзен. — Нам срочно нужно налаживать хорошие отношения со всеми слизеринцами, которые не поддерживают Волда! А что у нас с анимагией? — спросил Гарри. — Заклинание у меня. Я смог выполнить его и научил этому Сьюзен. Вдвоем мы сможем превратить тебя в человека, — уверенно ответил Блез. — Тогда начнем. Открой мне свое воспоминание, — потребовал Гарри.       Блез кивнул, снимая свои неумелые щиты. Гарри погрузился в его воспоминания, чтобы вновь испытать болезненные ощущения. Его мышцы вновь свела адская боль. Гарри упал на пол, но пытался продолжить трансформацию. Но вскоре ощущения оборвались и боль отступила. — Не получилось, давай снова, — раздалось в пустом классе.       Гарри вновь и вновь проникал в воспоминания Блеза и пытался повторить его превращение, пока совсем не устал. Правда, в последний раз появилась бурая шерсть, которую пришлось убирать заклинанием.       Пока была передышка, Гарри спросил: — Что еще известно о Снейпе? — Он мастер зельеварения и имеет какую-то высокую степень по алхимии. Сейчас специальный совет рассматривает его письмо, насчет присуждения ему мастерства в алхимии. Еще поговаривают, что он готовит магистерскую работу по зельям. Но он еще молод, мало кто становится магистром раньше сорока или пятидесяти лет, — рассказала Боунс. — Имеет какую-то среднюю степень по окклюменции и легилименции. Но некоторые источники сообщают, что он владеет ими на более высоком уровне, но не хочет лишний раз светиться такими умениями, поэтому не претендует на мастера, — добавил Блез. — Еще он точно владеет на неплохом уровне боевой магией и всеми разделами темной. В общем, он талантлив, силен и опасен. Справиться с элитным аврором он не сможет, но обычного вполне одолеет. То же и среди пожирателей смерти — он не входил во внутренний круг и уступал в силе членам этого круга, но был сильнее и главнее всех остальных приспешников Темного Лорда. — К тому же это было в первую войну, Снейп тогда был еще совсем молодым. А сейчас он, наверняка, стал еще сильнее, — продолжила Сьюзен. — Ладно, сейчас его защищает Дамблдор, и мы не сможем его в чем-то обвинить. Тогда тебе, Блез, следует наладить хорошие отношения со всеми слизеринцами, семьи которых не поддерживали Волда, и особенно с теми, чьи семьи пострадали из-за него и его пожирателей. А сейчас вернемся к тренировкам, теперь моя очередь, — заявил Гарри и устроил атаку на их разумы.       Периодически Гарри пересказывал им важные моменты и некоторые приемы, что сам успел прочесть в книгах по ментальной магии. Так же Гарри пытался передать некоторые знания легилименцией, но пока это плохо удавалось, друзья понимали только отдельные обрывки переданных знаний.       Угадывать мысли и, тем более, проникать в сознание Забини и Боунс пока не могли, но уже возводили хлипкие щиты вокруг своего разума. Друзья уже могли четко «видеть» картинки, которые Гарри целенаправленно отправлял им. А так же все они трое пытались улучшить способности мозга с помощью окклюменции, но этот процесс двигался совсем медленно, ведь им нужно было научиться хотя бы самым простым видам медитации.       После окончания их тренировки, Гарри шел в башню, он все думал, как же достать Снейпа. Ведь такое положение очень опасно, если Снейп продолжит позволять слизеринцам все, провоцируя другие факультеты на агрессию против них, то весь Слизерин, действительно, поддержит Волда. Еще Гарри успел понять, что Дамблдор имеет огромный авторитет, и даже Мальчику-Который-Выжил не получится его как-то пошатнуть без доказательств. А Снейп надежно спрятан за Дамблдором.       Гарри так сильно задумался, что не заметил, как вошел в башню, механически поздоровался с другими гриффиндорцами и сел в кресло. Лишь Рон Уизли вывел его из задумчивости: — Где ты пропадаешь каждый вечер? — спросил рыжий. — Общаюсь с Блезом и Сьюзен, — ответил Гарри, умолчав обо всех тренировках. — Послушай, Гарри, ты же понимаешь, что Блез — слизеринец. Они все плохие, это гиблый факультет, — утвердительно сказал Рон. Рыжему не нравилось, что великий Гарри Поттер не обращает на него внимания и общается со слизеринцами. — Нет, Рон. Ты не прав. Годрик Гриффиндор и Салазар Слизерин были друзьями. Мы не должны враждовать со слизеринцами, — спокойно ответил Гарри, замечая, что все остальные к ним прислушиваются. — Но Снейп… — запротестовал Рон. — Пожиратель смерти, и место ему в Азкабане. Он развращает детей вседозволенностью, своим отвратительным поведением он настраивает Гриффиндор, Хаффлпафф и Равенкло против Слизерина. Он хочет, чтобы весь Слизерин был на стороне Волан-де-Морта. Мы не должны враждовать со слизеринцами, мы должны найти там друзей, сторонников и союзников, — объяснил Гарри. — Дружить с Малфоем?! — удивился Рон. — Нет, Малфои — пожиратели смерти, им место в Азкабане, — ответил Гарри. — Блез попытается собрать нормальных слизеринцев. И мы должны будем с ними наладить отношения. Еще надо найти способ куда-нибудь деть Снейпа. — Вы с ума сошли. Снейп — учитель, Дамблдор не мог нанять темного мага в школу! — заявила Гермиона. — Дамблдор — идиот и трус, я никогда не смогу ему доверять после того, как он отправил меня к маглам, которые меня ненавидели. А на счет Снейпа, то можешь закатать рукав его мантии, там будет метка. Ну, или покопайся в архивах министерства, там все «бывшие» пожиратели смерти отмечены, — спокойно сказал Гарри. — Это не может быть правдой, учителя и директор не позволили бы такому произойти, — настойчиво заявляла Гермиона. — Уже произошло, — вдруг заявил портрет какого-то мага. — Я помню время, до Темного Лорда, когда директором был профессор Диппет, а деканом Слизерина был профессор Слизнорт, слизеринцы и гриффиндорцы были более спокойны по отношению друг к другу. И профессор Слизнорт был добр ко всем ученикам. — Но Дамблдор всегда боролся с Сами-знаете-кем, — удивленно проговорила Гермиона. — И сколько пожирателей смерти он убил? А сколько из них он посадил в Азкабан? Ни одного! Он делал вид, что борется, а сам сидел в Хогвартсе — самом безопасном месте, пока гибли люди. — Я уверена, что ты ошибаешься, — сердито произнесла Гермиона. — Да мне плевать на твою уверенность, потому что я ЗНАЮ, что я прав! — громко и грубо ответил Гарри. Гермиона вскочила и убежала в спальню девочек, наверное, плакать. Гарри не хотел ее обижать, но сейчас ему было важно убедить окруживших его гриффиндорцев. — Ты, правда, в этом уверен, Гарри? — спросил какой-то пятикурсник. — Да. И если ты сейчас хорошенько подумаешь, то поймешь, что это правда. Все очень просто, на самом деле, — спокойно ответил Гарри.       Все гриффиндорцы действительно начали сейчас приходить к таким же выводам. Все, что говорил Гарри, становилось очевидным. А сам Гарри лишь думал, как быстро разлетятся по Хогвартсу слухи. ***       Профессор Дамблдор сидел у себя в кабинете и обдумывал ситуацию со Снейпом. Только что портрет кого-то из бывших профессоров сообщил ему о выводах, сделанных в гриффиндорской башне. Портрет симпатизировал Гарри Поттеру, поэтому не стал упоминать его имя и пересказывать то нелестное, что высказывалось на счет Дамблдора. Более того, образ волшебника недвусмысленно и ясно дал понять, что поддерживает эту позицию.       Дамблдор сразу понял, что есть связь между этими выводами, неожиданно возникшими среди гриффиндорцев, и появлением в школе Гарри Поттера. Дамблдор прекрасно видел, что все эти выводы логичны, но он так же знал, что Снейп на его стороне, что Северус давно стал ему другом. Профессор Дамблдор не боялся школьных слухов, успокоить детей директор всегда сможет, хотя проблемы может создать Филиус Флитвик, особенно после недавних событий. Но Дамблдора беспокоило другое, что действия Снейпа действительно приводят к отчуждению слизеринцев, это и в правду может быть опасно, когда Том Реддл вернется.       Дамблдор решил обо всем поговорить со Снейпом. Когда Альбус Дамблдор вошел в кабинет профессора зельеварения, Снейп сидел за столом и читал какую-то книгу. — Перечитываешь свои учебники по легилименции, — заметил Дамблдор. — Да, я должен понять, что умеет Поттер, из каких книг он мог это почерпнуть, и как ему удалось освоить эту магию в таком возрасте, — ответил зельевар. — Тогда советую спросить об этом в библиотеке. Как мне докладывали, Гарри на этой неделе искал там книги по окклюменции и легилименции, — порекомендовал директор. — Да, это хорошая идея, завтра так и сделаю. Но он умел это до Хогвартса, более того, в Хогвартской библиотеке в открытом доступе нет описания того, как делать ментальные ловушки или воображаемых скорпионов, — ответил Снейп. — Да, это довольно интересно. Могу лишь предположить, что это первомагия, — высказал догадку директор. — Нет, первомагия крайне редкое явление, особенно в такой области, — засомневался Снейп. — Редкое, но возможное. Но я пришел к тебе по другому вопросу… — директор начал пересказывать недавно родившийся слух. Снейп, молча, выслушал это, и лишь, когда директор закончил, он тихо заговорил: — Я вынужден поощрять все действия детей пожирателей, чтобы иметь хорошую репутацию среди их семей. Ведь, когда Темный Лорд вернется, мне придется стать шпионом, а значит, мне очень сильно понадобится их поддержка. Богатые и знатные семьи неоднократно обещали мне сильно навредить, если с их наследниками что-то случится. Мать Забини угрожала, что ее ручной вампир переломает мне ноги, Гринграсы и Флинты обещали мне банкротство, а лорд Гарвин намекнул, что пожары очень опасны и могут затронуть мой дом. Если я позволяю все детям моих тайных «соратников», то я вынужден так же вести себя и с остальными слизеринцами, — пояснил Снейп. — Если хочешь, то я могу найти другого человека на роль декана Слизерина, — предложил Дамблдор. — Нет, Люциус и остальные будет против, а я должен буду вести себя так, будто и я против. Я должен выглядеть так, будто мне это место очень нужно. Но знаешь, а мне совсем не нравится быть учителем, я не умею преподавать. Может мне совсем уйти из школы, — устало размышлял Снейп. — Нет, об этом не может быть и речи. Мне очень нужен надежный человек здесь — в Хогвартсе, ты мне очень нужен на Слизерине. К тому же, это будет особенно важно, когда вернется Волан-де-Морт, — Альбус Дамблдор с надеждой смотрел на Северуса. — Я постараюсь это выдержать. Но теперь, когда в школе Поттер, мне это дается гораздо труднее. — Да, не будем себя обманывать — мальчик, действительно, трудный, — согласился Дамблдор. — Ну, а что ты думаешь о факультетской вражде? — Если эти слухи дойдут до Слизерина, то начнутся конфликты. Слизерин — сборище индивидуалистов, они с большой охотой разделятся и ополчатся друг против друга. А я не выдержу этой войны внутри факультета. Блез Забини — друг Гарри Поттера, и он уже начинает подогревать этот назревающий конфликт. Конфликт детей выльется в агрессию их родителей по отношению ко мне. А я и так на шатком положении, даже ты не сможешь мне помочь, — Снейп уже давно встал с кресла и теперь обеспокоенно ходил по комнате. — А на Гарри даже Миневра не может повлиять. Хагрид хотел с ним поговорить, может тогда мальчик успокоится. Удивительно, но Аластор очень хорошего мнения о Гарри, они как-то нашли общий язык, — размышлял Дамблдор. — Ничего удивительного не вижу. Они оба уважают только язык силы. Мне бы только пережить его обучение, — нервно усмехнулся Снейп. — В этом виноват я, — вздохнул директор. — Он просто избалованный… — Нет, Северус, все совсем наоборот. Он не избалованный, а закаленный, и ты это знаешь, — убежденно заявил директор. — Спокойной ночи, Северус. — Спокойной ночи. ***       В субботу Гарри проснулся рано. Пока все его однокурсники еще спали, он направился на завтрак. Как оказалось, субботним утром в большом зале людей было очень мало. Помимо неизвестных старшекурсников, в зале были Блез, Сьюзен, а из преподавателей Флитвик и Макгонагалл. Гарри и Блез сели рядом со Сьюзен за стол Хаффлпаффа, и, к счастью, окружающим было все равно.       Гарри умудрился пролить на себя горячий чай. В честь этого события Гарри Поттер выдал тираду ругательств на гоблинском языке. Гарри не мог не выругаться, уж слишком неприятно было ошпариться, но сделал это на гоблинском, чтобы никто не понял его. — Минус десять очков Гриффиндору, в следующий раз постарайтесь выражаться в более приличной форме, не зависимо от используемого языка, — назидательно пропищал профессор заклинаний. — Да, профессор, — Гарри не сильно опечалился, ведь обошлось без отработок. Его не сильно удивило, что кто-то из преподавателей может знать этот язык. — А что это был за язык, Филиус? — тихо спросила Макгонагалл. — Гоблинский, Миневра. Гоблинский с небольшим добавлением мертвого — гномского, — ответил Флитвик.       Макгонагалл была шокирована таким заявлением. Откуда ее ученик мог знать гоблинский язык? Он же рос среди маглов. Даже среди взрослых чистокровных волшебников большинство его не знало. Профессор Макгонагалл решила при первой же возможности сообщить об этом директору. Она ведь не знала, что Гарри Поттер только начал изучать этот язык, и ругательства были единственным, что он успел выучить в совершенстве. — Гарри, ты знаешь гоблинский язык? — удивилась Сьюзен. — Я только учу его, — тихо ответил Гарри. — Я тоже его учу, давайте вместе им заниматься. А то мне одной скучно, — предложила Сьюзен. — Я согласен, но у нас и так много занятий вместе с нашими тренировками, а язык гоблинов слишком сложный, поэтому учить его будем только на выходных, — предложил Блез. — Согласен, — сказал Гарри, как только понял, что его друзья тоже все это время мучились с этим языком.       В большой зал влетела белоснежная сова и отдала Гарри послание. Это оказалось предложение местного лесника зайти на чай. Так как сегодня был выходной, не было каких-либо причин отказываться. Друзья тоже согласились пойти к леснику, это казалось довольно интересным.       Когда они закончили завтракать, в большой зал стали подтягиваться те, кто любит подольше поспать. Гарри с друзьями сразу же направился к хижине лесника, а Миневра осталась ждать Дамблдора, чтобы сообщить ему о странной связи Поттера с гоблинами. ***       Хагрид радостно встретил Гарри и его друзей. — Это мои однокурсники: Сьюзен Боунс из Хаффлпаффа и Блез Забини из Слизерина, — представил своих друзей Гарри. — Привет, меня зовут Хагрид, я лесник и хранитель ключей Хогвартса, — важно представился Хагрид. — Зовите меня просто Хагридом, без всяких сэров.       Хагрид старался казаться приветливым с гостями, но вот Гарри сразу заметил, что на хаффлпаффку он смотрит с пренебрежением, как на дурочку, а на слизеринца с подозрением, как на темного мага. Видимо в его лохматую голову смогли поместиться школьные предрассудки, жаль, что на большее его ума не хватило. — Хагрид, а что это за волосы, — спросила Сьюзен, показывая пальцем на пучок чьей-то белой шерсти. — Это из гривы и хвоста единорога выпадает, когда он за что-нибудь цепляется, в период, когда единороги линяют, таких можно очень много найти, — ответил лесник, наливая всем чай. — Единороги! Как интересно, а расскажи… — Сьюзен очень хорошо умела завязывать беседу. Вот и сейчас в разговор был втянут великан, с единорогов они быстро перешли на остальных зверей в лесу, тогда и Блезу уже стало интересно, он тоже стал задавать вопросы или добавлять то, что ему известно. Гарри внимательно слушал разговор, ему тоже было интересно, но задавать вопросы или как-то еще участвовать в беседе он не хотел, любой вопрос, который он мог задать, и так задавался Сьюзен или Блезом. А тем временем, разговор о животных вышел за рамки обитателей этого леса, теперь обсуждались мантикоры, химеры и, конечно же, драконы. Хагрид с удивлением обнаружил, что Блез немало знает об этих чудных созданиях. — Слушай, а ты не родственник Бена Забини? — спросил Хагрид. — Да, это мой отец, — ответил Блез. — Хороший был человек. Я помню, как он на Равенкло учился, он умудрился все занятия посещать, очень он был умный волшебник. Он иногда ко мне заходил, тоже животными увлекался. Правда, он тогда всем подряд увлекался… И магом он очень сильным вырос, жалко против окаянного-этого-самого не выстоял… Эх, сколько же этот душегуб забрал… — по лицу гиганта скатилась слеза. — Он и моих родителей убил, — грустно добавила Сьюзен. — Блез, а как ты на Слизерине очутился? — спросил Хагрид. Его картина мира рушилась, на Слизерине учатся только будущие темные маги и избалованные, наглые дети — наследники таких же темных магов, а тут добрый мальчик, который любит животных, да и к тому же сын замечательного мага, но учится на Слизерине. — У меня мать училась на Слизерине, — ответил Блез. — Я вот слышал, что на Слизерине темную магию учат, — тихо заявил Хагрид, следя за реакцией Блеза. — Ах, если бы… — усмехнулся Блез. Его забавлял Хагрид. — Я бы выучил какое-нибудь проклятие пострашнее. — Зачем? Ведь темная магия — плохо. Ее изучают только злые волшебники, — рассердился Хагрид. — Мой отец не знал темной магии и погиб. Мне мать всегда говорила, что Темный Лорд вернется, она говорила, что против него все средства хороши, вообще все, — Блез привирал, обо всем этом мать ему сказала только один раз, а в остальное время заставляла учить проклятия. — Да, Хагрид. Я бы тоже хотел каким-нибудь очень темным проклятием запустить в Волан-де-Морта, — добавил Гарри. — И я, если бы я могла, я бы тоже его прокляла. Я хочу, чтобы он долго мучился и умер, — кровожадно согласилась Сьюзен. — Ну… если только в него запустить… Тогда, наверное, можно… — неуверенно, косноязычно и запинаясь, произнес Хагрид. Это был необычный день: Сегодня он встретил хорошего слизеринца, хаффлпафку, которая хочет выучить жуткое темное проклятие, и узнал, что темную магию можно использовать против Сами-Знаете-Кого.       Еще немного Хагрид рассказывал разные истории об их родителях. Но Бен Забини был всегда тихим и примерным учеником, а Ниваин и Боунсы почти не пересекались с лесником, поэтому большая часть историй была об отце Гарри и его друзьях.       Поболтав еще полчаса о всяких пустяках, Гарри, Блез и Сьюзен попрощались с Хагридом и отправились в замок.       Хагрид был немного расстроен, что Гарри был так тих и почти все время молчал. А Гарри обдумывал увиденные в голове Хагрида воспоминания, ему очень хотелось узнать, кто такой Том Реддл. Гарри догадывался, кем он может быть, но нужно проверить. Блез пообещал спросить об этом у матери в следующем письме. *** — Здравствуй, Рубеус, — в избушку лесника зашел Альбус Дамблдор. — Как дела? Я слышал, что к тебе заходил Гарри. — Здрасте, профессор, — Хагрид всегда радовался, когда видел Дамблдора, в любое время он был желанным гостем у лесника. — Дела нормальные, только кентавры говорят, что кто-то ритуалы темные в лесу проводил. Гарри с друзьями заходил. У него такие хорошие друзья, Забини и Боунс так интересовались животными. — А что сам Гарри? — Ну, он был все время каким-то задумчивым и грустным. Почти не говорил, только думал о чем-то. Но я спокоен, такие друзья его в беде не оставят, — уверенно заявил Хагрид. — Будем надеяться, — задумчиво произнес Дамблдор. — Давай-ка чаю, а потом ты меня проводишь к кентаврам. А то я не помню, в какой части леса они осень проводят. ***       За эти выходные Гарри смог превратить ногти в когти какого-то хищного животного. Блез, почитав книги по анимагии, заявил, что они занимаются по совершенно неизвестной методике, что обычно на одну только подготовку требуются месяцы, а Гарри уже добился без подготовки результатов за несколько дней. Использование легилименцией первомагом, чтобы научиться анимагии у второго соответствующего первомага, приносило хороший результат.       Гарри записывал все результаты с подробным описанием всех процессов, он надеялся, что его работа будет считаться достойной магистра. Но, чтобы стать магистром, нужно еще достичь уровня мастера. На следующей неделе Гарри попробует подчинять себе животных и проникать в разум привидений, когда удастся, можно будет говорить, что уровень мастера недалеко. Еще Гарри собирался прочесть все работы других магистров и попытаться повторить их достижения.