Гриффиндорец

      Одни и те же события прокручивались в голове много раз, внимание заострялось на каждой мелочи: на интонации, на движениях век, движении глаз, дрогнувших пальцах. Мозг в течение нескольких недель отчаянно искал зацепку, решение проблемы, он вспоминал все его встречи с одним мальчиком, он вспоминал колебания ауры, поведения его ментальных блоков. И всю информацию, связанную с этим мальчишкой, старый разум сравнивал со своим более чем вековым опытом. Сейчас не было разницы между сознанием и подсознанием, все смешалось в состоянии, похожем на сон, работало все: и логика, и интуиция, и опыт. Он фантазировал, представлял разные ситуации и моделировал возможное поведение этого мальчика в них, представлял себя на его месте, чтобы он сделал на месте этого мальчишки. — ОН СОЛГАЛ! — крикнул Дамблдор, выйдя из комы.       Тело и мозг директора были полностью исцелены, в теле циркулировала яростная магия. Как Гарри Поттер посмел надругаться над самым святым для директора?! Он подло солгал, чтобы спасти свою шкуру. Чтобы не проводить лето с родственниками, он сделал столь мерзкий поступок.       Альбус Дамблдор испытывал праведный гнев. Подчиняясь его воле, на нем из воздуха материализовалась строгая темно-синяя мантия, сильно отличающаяся от его обычных идиотских нарядов, затем на ногах возникли обычные черные ботинки. Все это делалось без помощи палочки, та появилась в руках директора в последнюю очередь. — Сэр, вы… — в палату вбежала молодая целительница. Женщина сразу почувствовала холодную мощь, исходящую от старого мага, испытала необъяснимый ужас и трепет. — Со мной все в порядке, благодарю, — сказал Дамблдор и с хлопком исчез, оставив после себя запах озона, какой бывает после грозы. *** — Гарри, у меня к тебе серьезный разговор, — сказал министр магии, после того, как вернул Гарри домой. — У меня было очень много дел, но сейчас я могу уделить внимание своим обязанностям опекуна. Ты представитель древнего рода, ты имеешь статус чистокровного мага, не смотря на происхождение твоей матери. Я ничего не хочу сказать плохого про твою мать, ты должен ей гордиться, конечно же, но из-за своего происхождения ей изначально были недоступны некоторые знания, что должны быть изначально доступны тебе. Ей мог дать эти знания только твой отец, как ее законный муж и глава рода Поттеров. Так вот, ты обязан выучить некоторые наши секреты. Магия чистокровных делится на несколько частей. Первая часть — это общие положения, правила, законы, традиции, заклинания, обряды, рецепты и приемы, известные всем чистокровным магам в Европе и в некоторых других местах за ее пределами, этому я, конечно же, тебя научу. Вторая часть — это магия известная только некоторым группам чистокровных, я могу тебя обучить германо-скандинавской магии, так как мой род имеет частично датское происхождение, но в основном англо-саксонское, и так как род Поттеров тоже в родстве с этими народами, ты имеешь право знать эту магию. Но я почти не владею кельтской магией, магией бриттов, галлов, не знаю приемов друидов, а твой род имеет в себе и эту составляющую в немалой степени, поэтому тут тебе придется договариваться с кем-нибудь еще. И есть третья часть — это магия рода, я не могу поделиться с тобой тайнами рода Фаджей, и я не знаю родовую магию Поттеров. Но так как все чистокровные семьи в родстве друг с другом, то и у нас есть некоторое родство, поэтому я могу рассказать лишь то немногое, что у Поттеров и Фаджей общее. — Сэр, а могу я узнать семьи, с которыми у меня наиболее близкое родство? — спросил Гарри. — Правильно мыслишь, Гарри. Как я уже говорил, все чистокровные семьи между собой в том или ином родстве, поэтому список большой. Сегодня я приглашу на ужин семьи твоих друзей и семьи тех, кого спас твой эликсир, они не откажутся тебе помочь. — А когда начнем обучение? И как вы будете меня обучать, если вы очень заняты на работе, а мне скоро в школу? — Обучать тебя мы сможем только на каникулах, а учить тебя буду не только я, но и вся моя семья. А начнем прямо сейчас. Для начала я научу тебя варить зелье берсерка из мухоморов, это куда круче всех глупых приемов друидов. Остальные народы часто поклоняются всяким примитивным идолам, животным, скоту, а я расскажу тебе, чем асы их лучше. Научу тебя ритуалу Тюра, Тора и Одина, который может сделать тебя неуязвимым на некоторый срок. Но мои знания заканчиваются магией асов, магия ванов мне не доступна, их секреты у восточных народов. Дурмстранг, если верить легенде, был создан Квасиром, обучая всех общей магии асов и ванов. Восточнее идет какая-то малоизвестная школа Ванахейм, где учат магии ванов, а дальше чисто славянские школы, так, о чем это я… — министр понимал, что Гарри неизвестно многое из того, что ему кажется очевидным, поэтому он старался рассказывать мальчику обо всем подряд. — Вообще, в каждой стране есть, как минимум, одна школа, плюс есть международные учебные заведения, как Думстранг. Соответственно, каждая школа учит общей магии и магии соответствующего народа, поэтому в некоторые школы ты не сможешь попасть, не имея соответствующего гражданства. В некоторых школах существуют специальные отделения для маглорожденных и чистокровных, а так же отделения для разных групп чистокровных, ну и программа там различается, чтобы сохранить некоторые секреты. Тебе повезло, что ты учишься в Хогвартсе, конечно же, каждая школа называет себя лучшей, но только несколько учебных заведений в мире имеют право претендовать на статус лучшей. Знания разных народов собраны в универсальную программу, это магия галло-кельтов и англосаксов, греческая и классическая римская магия на латыни, плюс магия от путешественников и завоеванных, покоренных когда-то народов, мы не зря в свое время колонизировали другие земли. Почти нигде маглорожденные не получают такого продуманного и полного образования, к тому же стоит заметить, что и чистокровные отдают своих детей в Хогвартс наравне с маглокровками, так как магии чистокровных они могут дополнительно научить и сами вместе со своей родовой магией, а вот такое общее образование дать очень трудно. ***       Корнелиус Фадж долго пытался объяснить Гарри традиции, правила, а так же особые заклинания, приемы и ритуалы, но Гарри периодически задавал вопросы, пытался что-то уточнить, чем ставил своего опекуна в тупик. Оказалось, что Корнелиус умудрился сам многое забыть из того, чему его самого учили в молодости, а многое он пропустил или не выучил в свое время. В итоге они оба отправились в библиотеку, чтобы все выяснить. В библиотеке же возникли новые проблемы, Гарри совершенно не понимал ничего из этих книг, что не было написано на английском, а книг на французском, испанском или гоблинском языке здесь не было. Фадж довольно хорошо знал немецкий, но вот датский, исландский, норвежский и шведский знал плохо, а древнескандинавские языки и различные диалекты вообще не понимал. В общем, Гарри стало понятно, что министра магии трудно назвать могущественным магом, что его так же очень трудно назвать знающим и хорошо разбирающемся в магии волшебником. Очевидно, что придется искать других учителей и начать учить языки, интересно, а как много языков должен знать сильный волшебник, сколько языков знает Дамблдор или Волан-де-Морт?       А спустя несколько часов пришло время принимать гостей. Первыми к ним пришли два брата Скримеджера с супругами, они долго благодарили Гарри за помощь их семье. Затем пришли Лонгботтомы, Августа долго извинялись перед Гарри и благодарила его вместе с Невиллом, Алиса и Фрэнк двигались с большим трудом, сильно заикались, но все же они быстро возвращались в норму. Аластор Грюм помолодел и избавился от всех своих шрамов и повреждений, шел на двух своих ногах и весело подмигивал обоими глазами, а за ним шла целая компания исцеленных авроров прошлой войны с семьями. Ну и под конец явились Боунсы и Блез Забини с матерью.       Гости чувствовали себя несколько неудобно, было некоторое напряжение, что несколько обычных экс-авроров оказались в гостях у министра, еще и Августа с министром не была близко знакома, испытывая нелюбовь ко всему министерству. К тому же эти экс-авроры сами были людьми невеселыми из-за того, что им пришлось пережить, от них прямо веяло какой-то угрюмостью. Это напряжение передавалась остальным, единственной темой для разговора оказались Гарри, Блез и Сьюзен — молодое поколение, защитники философского камня, спасители ветеранов прошлой войны. Что же поделать, раз опекун Гарри — министр магии? Все они хотели его поблагодарить, поэтому и пришли. Вскоре разговор перешел на воспоминания дней прошедших, стали поминать всех погибших в прошлой войне, и разговор стал еще более тяжелым.       Гарри захотел отойти в уборную, встал, извинившись, вышел из-за стола и сделал несколько шагов, как вдруг перед ним аппарировал высокий старец. Морщинистые, старые, но сильные руки вцепились в Гарри. Мальчишка сильно испугался, когда увидел разгневанное лицо Дамблдора. — Ты солгал мне! Ты оскорбил меня, надругался над моей памятью о близких! Ты отправил в больницу, едва не убив своей ложью!       Старик посмотрел мальчишке прямо в глаза, невероятно сильный легилименист ворвался в сознание Гарри, ломая его блоки. Гарри был хорошим менталистом, он в достаточной мере овладел навыками, но главная его проблема решена не была, магических сил ребенка не хватало, чтобы блоки были действительно крепкими. Но зато у Гарри было кое-что другое в запасе, уродливый осколок Темного Лорда испытывал нечеловеческую боль, не прекращающуюся более десяти лет, Гарри направил всю боль этого существа навстречу директору, так не вовремя оказавшемуся внутри головы Поттера. Гарри добавил к этому потоку боли еще и свой собственный удар такой силы, на какую только был способен, сознание директора мигом вылетело из Гарри. Дамблдор был ошеломлен, он не ожидал такой атаки от ученика, только закончившего первый курс, в ребенке не могло быть столько боли, это равносильно безумию. — Да! Потому что ты не хотел им помочь, ты сказал, что их возвращение изменит политическую ситуацию. Ты хотел забрать эликсир Фламеля у меня! — закричал Гарри. Один раз его ложь обезвредила директора, отправив на месяц в больницу, может и теперь этот старикашка куда-нибудь денется. — Он напал на Гарри! — подключился Блез, направляя палочку на директора.       В тот же миг большая часть магов достала палочки, но направлять на Альбуса Дамблдора их не спешила. Директор еще не отошедший от ментального шока повернул голову и увидел тех, кто больше десяти лет не покидал больницы святого Мунго. Значит, Гарри воспользовался эликсиром Фламеля и спас их, а теперь обвиняет его Альбуса Дамблдора в… Директор попытался возразить, но из открытого рта не вышло ни звука, слишком сильный был шок. Директор отступил на шаг, испуганно смотря на своих старых соратников, он качал головой, махал руками. — Нет, — наконец-то смог выговорить бледный директор. — Не правда… ***       Никто так и не смог поверить ни Гарри, ни Дамблдору, все пребывали в растерянности. Дамблдор через несколько дней полностью пришел в себя и привел свои дела в порядок, хотя с некоторыми делами, свершенными, пока он был в коме, пришлось смириться. Грюм и Лонгботтомы стали относиться к директору прохладнее. Фадж запорол несколько проектов, исходивших от сторонников Дамблдора, эти проекты ему не нравились изначально, но раньше он был в более хороших отношениях с Дамблдором. Гарри был немного растерян, с одной стороны он не был против этих законопроектов, там, в основном, предполагались законы о защите маглов, а так же несколько проектов по перераспределению бюджета министерства, но с другой стороны он хотел насолить Дамблдору. Так же директор несколько раз хотел встретиться с Гарри, но Корнелиус Фадж строго запретил Дамблдору встречаться с мальчиком, в итоге Альбусу оставалось только дожидаться учебного года.       Дамблдор сидел в своем кресле, у него накопилось множество дел. Он только что вернулся с международной встречи магов, чтобы подтвердить свою дееспособность, он не собирался никому сейчас уступать пост президента международной конфедерации, пока не собирался. Это было трудно, так как в этой конфедерации хватало молодых и амбициозных волшебников, старец был бы рад уступить дорогу молодым, но слишком опасался Темного Лорда, который мог объявиться в любой точке мира, поэтому не мог позволить себе выпустить эту власть из рук. В Визенгамоте проблем было гораздо меньше, большая часть чародеев была не в состоянии сместить величайшего мага, все интриги прекратились, как только он вышел из комы. Оставалось еще разобраться с делами в школе и с Гарри Поттером. Пока он лежал в коме, Калисто провел реформу образования, и теперь будут осуществляться занятия по темной магии с пятого по седьмой курсы. Конечно же, Дамблдор сможет избавить школу от этих уроков, но не сразу, на это потребуется несколько лет, уж слишком крепко Калисто и его сторонники вцепились в это дело.       Дамблдор как раз ожидал появление этого темного мага в своем кабинете. Он хотел обговорить каждую деталь его преподавания, ведь не мог же Альбус Дамблдор позволить учить детей действительно опасной магии.       Вскоре в камине вспыхнуло зеленое пламя, и оттуда вышел лысый чародей в угольно-черной мантии с татуировкой виде двух черных воронов на затылке. — Ну здравствуй, Альбус. Ты хотел побеседовать со мной. — Да, меня, как директора волнует, чему ты собираешься учить моих учеников. — Наших учеников, — поправил его Калисто. — Это дети всей страны, а не твои собственные. — Так что же ты им собираешься преподавать? — спросил Дамблдор. — Общей теории хаоса, некромантии и демонологии, ритуалам, связанным с жертвоприношением животных, так же им будет полезно узнать о более эффективных методах защиты своего жилья и имущества, расскажу о некоторых артефактах. Еще я познакомлю их с некоторыми верованиями, культами, ну расскажу про темных существ, — сказал Калисто. — Обо всем этом и так рассказывают ученикам на защите от темных искусств, а про культы рассказывают на истории магии. Незачем углубляться в темную магию. — Чушь, Альбус! На истории уже несколько десятилетий призрак вгоняет детей в сон своей бредовой учебной программой. Ритуалам и обрядам в Хогвартсе уже век не учат. На этой самой защите учат, как нападать на темных существ, а я научу, как договориться и мирно разойтись без конфликта или даже получить выгоду. К тому же на защите ничего не говорят про демонологию и некромантию, а лишь показывают несколько заклинаний, которые могут справиться лишь со слабыми созданиями этих искусств. Да и последние годы совет попечителей недоволен твоими учителями по защите, особенно последним. — Я уже более пятидесяти лет тебе говорил, что не позволю учить детей темной магии. — Но ты их даже светлой магии не учишь. Кроме люмоса на первом курсе и патронуса на седьмом, учеников не обучают светлой магии. Как попечитель, я был бы не против того, чтобы ты ввел этот предмет, но ты и этого не сделал. А я свой предмет уже ввел, и ты, Альбус, не сможешь мне помешать научить детей хоть чему-то стоящему. — Хорошо, я попробую что-нибудь сделать со светлой магией. Но детей нельзя перегружать… — Светлый маг Альбус Дамблдор уже давно директор, а ввести светлую магию в качестве предмета только сейчас захотел, когда я только-только расширил программу, но, даже не успев ввести эту самую светлую магию в школьную программу, он уже беспокоится о перегрузках. Не смешно, Альбус, к тому же ты не хуже меня знаешь, что у детей полно свободного времени, и что раньше предметов в школе было больше. К тому же ходят слухи о некой новой методике по изучению анимагии, и многие хотели бы увидеть в Хогвартсе эту самую методику. А еще я недавно разговаривал с Краучем, и мы подумываем над тем, чтобы ввести дополнительные занятия по изучению языков. Сам понимаешь, в департаменте международного сотрудничества заинтересованы в кадрах, знающих иностранные языки, да и знание этих языков поможет ученикам расширить свои возможности в изучении магии. Ведь невозможно достичь уровня мастера в заклинаниях, трансфигурации, алхимии, зельеварении, опираясь лишь на знания одного народа. Да и в других школах отводят немало внимания изучению языков, — Калисто использовал тему про языки, чтобы отвлечь директора от темной магии. — И какие же языки вы предлагаете? — заинтересовался Дамблдор. — Я и моя дочь знаем довольно хорошо несколько языков из германской группы, еще египетский, шумерский и немного аккадский, еще я когда-то эблаитский язык изучал. Дэвид Принц знает идиш, иврит и довольно хорошо знает аккадский, а так же немного арабский и финикийский. Слизнорт, как и любой алхимик, прекрасно знает греческий, латынь и арабский. Флитвик, будучи архимагистром в области заклинаний, должен знать очень много языков, и он точно знает гоблинский язык. Крауч из своего отдела сможет предоставить сотрудников, знающих любые нужные нам языки. — Это довольно интересно, но нужно все как следует подготовить. Что касается анимагии, то это надо обсуждать с мистером Поттером и мистером Забини, — скривился директор, эти два мальчика были для Дамблдора очень болезненной проблемой, да и еще эти языки, а ведь директор прекрасно знал, как много темных, черных, проклятых знаний написано на этих языках. — Хотя зачем детям изучать мертвые языки? — О, да! Одна из причин, почему я лично хочу преподавать, это возможность оказаться поближе к этим двоим, они избранные… — улыбнулся темный маг, услышав про Гарри и Блеза. — Что ты имеешь в виду, Калисто, — Дамблдор слегка вздрогнул, он умел себя контролировать, но фраза об избранности все же застала врасплох директора. Калисто ведь не мог знать о пророчестве, да и Блез в пророчестве не упомянут. — Я чувствую, что им суждено стать великими, — продолжал улыбаться темный маг. — В будущем они станут могущественными темными магами, их пометила судьба, а я не могу упустить возможность поближе познакомиться с ними. — Нет, ты ошибаешься. Гарри Поттер не пойдет по темному пути, — грозно сказал величайший светлый маг современности. — Я говорю не только о Гарри Поттере, но еще и о его друге Блезе. И я уверен, что уж твоего мнения эти талантливые мальчики точно не спросят. Насколько я могу судить, в числе твоих сторонников они не значатся. — Калисто, я не позволю тебе сделать это, они не пойдут по пути Темного Лорда, — Дамблдор встал в полный рост, от него исходила яростная мощь, будь у Калисто волосы, они встали бы дыбом от напряжения, царившего в кабинете, вокруг все сразу стало светлее и ярче. — Альбус, судьба сильнее меня и сильнее тебя, я не собираюсь во что-либо вмешиваться, все случится независимо от наших желаний. Да и Темный Лорд — твоя педагогическая ошибка, среди моих учеников не было маньяков, серийных убийц, мои ученики не устраивали террор всей страны, — спокойно сказал Калисто. Хотя вокруг него было неспокойно, рядом с ним свет тускнел, а тени увеличились, его черная мантия буквально поглощала свет и колыхалась, будто в кабинете был ветер. — Знание темной магии не предполагает обязательное безумие и садистские наклонности, это результат исключительно дурного воспитания. И тьма внутри Гарри Поттера — твое творение! — В нем нет тьмы! — Ложь! В нем есть не просто тьма, а зияющая чернота и невероятный потенциал. И чем раньше ему объяснят, чем опасна темная магия, тем больше шансов, что мы не получим нового монстра. И твоя обычная проповедь тут не поможет, у мальчика пытливый ум, ему нужно серьезное объяснение. — Неужели ты думаешь, что темное знание может спасти от тьмы? Темные знания порождают лишь тьму! — Страх перед знаниями порождает невежество. Мой отец сам учил меня темной магии, он долго объяснял мне, как важно не потерять душу, он четко дал мне понять, какие последствия несет темная магия. Тоже самое я старательно доводил до каждого своего ученика. Скажи мне, объяснял ли кто-нибудь в школе Темному Лорду это? Или вы ограничивались короткой проповедью о добре и зле?       Феникс грозно закричал в клетке, ему в крайней степени не нравилась темная магия, исходящая от гостя. — Не нравишься ты фениксу, — заметил Дамблдор. — Я и единорогам не нравлюсь, знаешь ли, не девочка, — усмехнулся Калисто. — В любом случае, я уже получил право на свой предмет. А сейчас я навещу мистера Поттера и мистера Забини, чтобы узнать больше об их новой методике. — Ты думаешь, что эти мальчики согласятся поделиться с тобой своими разработками? — спросил директор. — Да, я с ними успел познакомиться и не вижу причин, почему они должны мне отказать, — ответил темный маг. — Осторожнее, Калисто, не играй на моем поле. Я не потерплю интриг в школе, я не отдам учеников в твои сети, не позволю одурманить их разумы, — директору не понравилось, что этот темный колдун уже познакомился с Гарри Поттером и его другом и начал налаживать с ними связи. — Альбус, ты директор школы, а не хозяин, и дети — не твоя собственность. У них есть право выбора, у их родителей есть право выбора, и у Гарри Поттера есть право самому решать. Ты не ведаешь всей его силы, ты не сможешь отобрать у него право самостоятельно делать свой выбор, — ухмыльнулся темный маг. — А ты знаешь Гарри Поттера, знаешь его силу? — тихо спросил Дамблдор, пристально глядя в глаза давнему сопернику. — Понимаешь, я знаю его лучше тебя, потому что ты создал для себя образ того, каким он должен быть по твоему мнению, а я стараюсь смотреть на него настоящего. Поэтому я за одну встречу разглядел в нем больше, чем ты за год в вымышленном образе. Ты склонен к самообману, это было бы неважно, но в свой самообман ты утягиваешь других, — сказал Калисто. — А я все же поспешу, у меня еще много дел. — До скорой встречи, — сказал Дамблдор, провожая взглядом темного мага, исчезающего в камине.       Калисто и Дамблдор никогда не были врагами, они были соперниками, были противниками, оппонентами, но не врагами. Дамблдор прекрасно понимал, что Калисто — темный маг, знающий самые черные секреты магии, весь его род состоял из темных магов, все его немногочисленные ученики становились темными магами, но никто из них не поддерживал Темного Лорда, никто не становился маньяком, не устраивал террор. Сам Калисто убивал лишь на дуэлях и в войне с Гриндевальдом, и за всю его долгую жизнь таких дуэлей было не больше десятка, да и в войне он не очень активно участвовал. А вот во время террора Волан-де-Морта он вообще остался в стороне, сохранял нейтралитет. К тому же, даже в попечительском совете Калисто никогда не помогал Люциусу и не участвовал в его интригах. Калисто и его дочь относились к категории темных магов ученых, то есть интересующихся непосредственно самой темной магии из любопытства, а не для того, чтобы ее применять и не из жажды власти. В итоге Дамблдор вполне мог прислушаться к его мнению. Вопреки распространенному мнению, Дамблдор не был идеален, мог совершать ошибки, действительно был склонен к самообману, но вопреки другому распространенному мнению, Дамблдор не был идиотом, он умел признавать свои ошибки и исправлять их. Альбус понимал, что Калисто не желает зла ни ему, ни школе, ни Гарри Поттеру, ни кому-либо еще, замешанному в этом деле.       Сейчас директор понимал, что сам виноват, что, не подумав, надавил на Гарри, в итоге получил инсульт и месяц комы, а Калисто вполне законно получил свое место. Альбусу было обидно, что он впервые пропустил день летнего солнцестояния, когда можно провести несколько полезных для здоровья и магии обрядов. Что же можно реально сказать о Поттере? Он с головой уходит в учебу, а проблемы начинаются, когда кто-то сам первым начинает вредить ему или его окружению. У него были проблемы с Дурослями, и они оказались в суде. Кингсли попытался вернуть его опекунам, и был жестоко избит. Северуса несколько раз предупреждали, но он все же начал со всей присущей ему бестактностью доставать мальчика, в итоге мистер Поттер приложил все силы, чтобы его убрать. Малфой младший оскорбил сначала Поттера, тогда Гарри унизил его, окунув головой в унитаз, а в остальном сорвался на Северуса, натравил министерство и совет попечителей, заручился помощью Филиуса и Помоны, а затем в конце года приказал переломать ему ноги, воспользовавшись нападением Темного Лорда. Но когда Драко напал на Невилла, то Гарри не только вновь унизил его, но и запугал его отца Малфоя старшего так, что тот более не вмешивался в дела школы, а Драко весь год был тише воды, ниже травы, затем так же поступил с Ноттами. На него напали два старшекурсника из Слизерина, и оба чуть не погибли, и не может быть сомнений, что это Гарри оставил их с переломанными ногами несколькими днями позже. Ох, и не повезло Тому, он на своей шкуре прочувствовал гнев Гарри Поттера и Блеза Забини. На теле Квирелла нашли множество ушибов, ожогов и следов от кучи неприятных заклинаний, начиная с детских слабых и заканчивая круциатусом. Это не добрые мальчики, которые могут прощать, а уж за смерть родителей они попытаются причинить ему самую большую боль, какая только возможна. Воистину, смерть не самое худшее, ребятки выкололи ему глаза, выбили зубы и влили насильно в него кровь единорога, чтобы не сбежал от пыток, такой жестокости могли бы позавидовать даже семейка Лестрейнджей. Если бы Дамблдор тогда подумал обо всем этом, то не совершил бы такую грубую ошибку, ведь, по сути, мальчик просто ответил на угрозу, как делал это все время, и после пробуждения из комы он вновь допустил глупость, за что незамедлительно и поплатился.       Дамблдор, сравнивая Гарри и Тома, увидел, что Том изначально рвался к власти, все зло он творил, двигаясь к цели, Гарри Поттер совершает зло, лишь отвечая на зло. Это не очень хорошо, но все же гораздо лучше, чем, если бы они были одинаковыми. Гарри защищает себя и своих друзей, отвечает злом за зло и мстит, он защитник, мститель, палач, но не второй темный лорд. Главное только, чтобы это не изменилось в худшую сторону, чтобы он и в будущем не стал им.       Дамблдор решил, что нужно наладить хорошие отношения со всеми, кто окружает Гарри. Это было прекрасной новостью, что Гарри удалось исцелить тяжелобольных ветеранов прошлой войны, но для Дамблдора эта новость была омрачена их первой встречей с ними, когда Гарри опять нанес удар, но еще не поздно все исправить. А еще надо погрузить Гарри в учебу, чтобы у него ни на что другое не оставалось времени, тогда и проблем будет меньше, мальчик и сам любит учиться, вот и надо его отправить на все факультативы, будет больше знать, значит, у него будет больше шансов на победу. Жаль только, что в этой ситуации силой любви и не пахнет, но ничего не поделаешь, раз мальчик из другого теста. Дамблдор поднялся из кресла, он действительно захотел ввести в школе занятия по светлой магии и языкам. Было бы здорово, если бы еще и Калисто из Гарри и Блеза вытянул тайны анимагии. Директору пора заняться делами школы, все упреки в его сторону были обоснованными, он должен больше заботиться о своих обязанностях директора.       Дамблдор взял из белого горшка, покрытого узором в виде ромашек, щепотку летучего пороха, шагнул в камин, чтобы через мгновение выйти из такого же камина в кабинете своего заместителя. После ожесточенного спора могущественнейшего из светлых магов и просто сильного темного мага, сопровождавшегося всплесками магии и запахом грозы, в кабинете Макгонагалл воздух казался затхлым. — Миневра, я хотел бы тебя кое о чем попросить, — начал Дамблдор. — Ты не могла бы составить расписания всех преподавателей так, чтобы для второго курса Хаффлпаффа, Слизерина и особенно Гриффинддора были доступны все возможные факультативы, которых скоро должно стать очень много? — С учетом того, что на втором курсе еще нет предметов по выбору, то это возможно, хотя и очень сложно. Но я еще не знаю, сколько новых факультативов появится, слишком много слухов сейчас ходит. Филеус и Дэвид со своим дуэльным клубом носятся, да еще Филеус хочет давать некоторым ученикам дополнительные занятия по заклинаниям, вроде как очень много интересного он не может впихнуть в школьную программу. Еще от Барти Крауча и нашего нового коллеги пришла служебная записка насчет занятий по языкам. Слизнорт тоже пылает энтузиазмом. Ах да, я побаиваюсь энтузиазма Златопуста Локонса и не доверяю его способностям, слишком уж разнится его нынешняя слава с его школьными „достижениями“, я до сих пор не согласна с тем, что вы взяли его на работу, — задумалась профессор трансфигурации. — Но я так же должна поинтересоваться:, а зачем вам это нужно? Это как-то связанно с мистером Поттером? — Да, он довольно трудный ребенок, но любознательный. И если мы полностью погрузим в учебу, утопим его в знаниях, чтобы у него совсем не было времени, это пойдет на пользу нам всем, — мягко сказал директор. — Еще бы его заинтересовать квиддитчем, а то нынешний наш ловец довольно посредственный, а меня огорчает, что Гриффиндор уже несколько лет не может взять кубок, а Гарри должен был унаследовать талант своего отца, они ведь так похожи. — Во-первых, это жестоко по отношению к мистеру Поттеру, он еще слишком молод для таких нагрузок. Во-вторых, прекрати паясничать, тебе есть чем заняться, кроме как школьным квиддитчем интересоваться, к тому же ты директор, ты не должен отдавать предпочтение той или иной команде. И, в-третьих, мистер Поттер не похож на своего отца, они совершенно разные. — Ты права, извини, это все моя привычка — стараться сгладить неловкие моменты шуточным тоном. Но Гарри сам будет рад такой возможности, вот увидишь, можешь сама у него спросить, напиши письмо своему ученику. К тому же он всегда может отказаться от дополнительных занятий, они же дополнительные, ну или мы, в крайнем случае, можем его отстранить от чего-нибудь, причем достаточно объяснить ситуацию Фаджу, а он и сам сможет повлиять на своего подопечного. И я заметил, что Джеймса ты называла всегда по имени, а Гарри ты называешь исключительно мистером Поттером. — Да, он, действительно, мистер Поттер. Я все же подумаю, что можно сделать? Но причем здесь Слизерин и Хаффлпафф? — Мистер Забини — как бы это лучше сказать? Он „симметричен“ Гарри, они идут вровень по всем предметам, у них один уровень во всем, они оба дрались с Квиреллом, и в этой битве два мальчика вносили равный вклад. У них почти одинаковая анимагическая форма. Если у него не будет доступа к тем же дисциплинам, что и у Гарри, то это вызовет проблемы. Ну и на Хаффлпаффе Сьюзен Боунс, ее так же не следует разлучать с друзьями. — Сомневаюсь, что мне удастся так удачно распределить занятия для трех факультетов, да и второкурсники на Равенкло могут заметить такую несправедливость, если у них не будет такой же возможности. Я не говорю уже про то, что другие профессора могут заметить такую аномалию в расписании второго курса. Еще я побаиваюсь, что одна моя ученица может переусердствовать с новыми занятиями, Гермиона слишком старается быть лучшей, — тут Миневра Макгонагалл позволила себе улыбнуться. — Ну ты уж посмотри, что можно сделать, — директор жалостливо посмотрел на своего заместителя, про себя отмечая, что, когда у Миневры плохое настроение, нужно будет интересоваться успехами мисс Гренджер. — Альбус, но зачем ты притащил в Хогвартс Локонса? Он же ничему не сможет обучить детей. Я не верю ничему из того, что про него говорят, он не герой, он всегда был труслив, еще он был абсолютно бездарен, Локонс не способен был даже тряпку заставить левитировать, про трансфигурацию на моих уроках я вообще молчу, его магический потенциал на седьмом курсе был ниже, чем у среднего третьекурсника. Магических сил в нем лишь немного больше, чем у Аргуса. Это худший преподаватель, если не считать Сивиллу. Неужели никого другого нельзя было найти? — спросила Макгонагалл. — Можно, у меня еще есть один должник из Лютного переулка, занимается продажей органов из магловских моргов для темных ритуалов. Кое-чему он может научить детей, уж как защищаться и как справиться с темными существами он знает, ему это жизненно необходимо знать, при его-то работе. Он тоже может согласиться на эту должность, — тихо сказал Дамблдор. — Я серьезно… — Я тоже. Эта должность проклята, и я ставлю сейчас того, кого не жалко. По этой же причине я не давал эту должность Северусу. У меня есть нехорошие подозрения на счет Локонса, я провел небольшое расследование, во всех его книгах упоминаются реальные события, но вот найти реальных героев я не смог, он их как-то убирает. Я проверил его с помощью кое-каких чар, которые показали, что на его руках нет крови. А так же натравил на него фестрала, тот свалил с ног нашего „героя“, Локонс его не видел, а значит, он не видел смерти, из этого следует, что он не убийца, иначе бы я его в школу не допустил бы. Но в некоторых своих книгах он писал, что был свидетелем нескольких смертей. Должность проклята, ты ведь понимаешь, что Квирелл погиб именно будучи профессором защиты от темных искусств, а Волан-де-Морт, прячась в его теле, был сильно ранен. — Альбус, а что с самим предметом, ведь ученикам же необходимо учиться? — У нас есть специальные занятия у Дэвида, где он регулярно показывает ученикам щитовые чары. Я распорядился, чтобы на уходе за магическими животными ученикам показали красных колпаков, болотных фонарей и прочих неприятных созданий. Еще у нас теперь есть дуэльный клуб. Да и от Калисто на старших курсах, надеюсь, будет польза, там как раз СОВ и ЖАБА. — Ладно, я постараюсь разобраться с расписанием. И еще, я попытаюсь показать ученикам что-нибудь из защитной трансфигурации.       Все стало чуть лучше, проблемы потихоньку отступали. Вот только мысли о Блезе Забини не давали покоя Дамблдору. Альбус совершенно не знал, что можно ожидать от этого слизеринца. ***       В поместье было тихо, впрочем, как и всегда. Блез зашел в комнату для занятий темной магии, чтобы увидеться со своей матерью. Она сама отправила ему сообщение с требованием прийти. Слизеринец вошел в зловещую комнату, стены были выложены из темного непрозрачного янтаря, на полу стояли свечки, они горели тусклым багряным пламенем. Как-то его бабушка обмолвилась, что эту комнату ей подарил отец, и добавила, что имеет в виду не официального отца банкира из Австрии, а некоего другого мага. В центре на троне сидела хозяйка поместья. — Что ж, Блез, я рада, что ты смог заручиться доверием Гарри Поттера и Сьюзен Боунс, — произнесла Ниваин. Вокруг ведьмы, не касаясь пола и стен, колыхалось черное пламя магии, она управляла темными силами лишь волей без слов и взмахов палочкой, к черным языкам это проклятого огня тянулись тени, именно к нему, а не от него, как это происходит с обычным огнем. — Когда будет нужно, этими двумя можно будет выгодно воспользоваться. — А ты не думаешь, что я мог с ними искренне, по-настоящему подружиться? — спросил Блез. — Конечно, не думаю, это невозможно, — засмеялась леди Ниваин, и в то же мгновения от черного огня стал исходить холод, узор инея покрыл стены и пол. — Я слишком хорошо тебя знаю, ты холоден и расчетлив, у тебя стальное сердце, ты не стал бы привязываться. К тому же ты мой сын, мы с тобой два одиночки, нет — дружба не для таких, как мы. Ты можешь обманывать других, притворяться хорошим, добрым, изображать из себя идиота, верящего в мораль, но я знаю, кто ты, «Совесть и трусость, в сущности, одно и то же, Бэзил. „Совесть“ — официальное название трусости, вот и все». — А как же мой отец? Ты говорила другое… — Я была слишком молода. Ведь молодость и существует, чтобы совершать глупости. Правда, некоторые глупости могут приносить боль. Сейчас я стала умнее и ни за что не посмотрела бы на такого мага, каким был Бен, ну или бы вышла за него замуж и убила бы через два или три года, чтобы получить все его имущество. К тому же он был очень сильным магом, а это, в любом случае, важно при продолжении рода, — теперь из инея на полу стали вырастать острые, как бритвы льдинки.       Блез ухмыльнулся, ну конечно, чего он еще мог ожидать от этой змеи. Она, теперь, свободна от химеры, именуемой совестью. Ее мощь возросла, сейчас морганово отродье уступает по силе лишь немногим магам. Она пронизана тьмой, но не желает власти, так как не видит большого смысла в возможности управлять теми, кого считает скотом. Нет смысла пытаться переубедить Ниваин, заставить ее поверить во что-то настоящее и светлое, но она права, Блез умеет притворяться, если она хочет видеть подонка, то она его увидит. — Зря ты так, без заморочек с совестью и высокими целями жизнь довольно скучна. Скажем так, это интересная игра, которую тоже хочется попробовать в жизни. Ну, а ты тоже боишься, поэтому я тебе и нужен. „Ни среди живых, ни среди мёртвых нет у меня никого, с кем я чувствовал бы себя родным. Это неописуемо жутко“, — Блез смеялся. — Я отлично все помню, это были первые книги, что ты дала мне читать. — Ну вот, этих слов я ожидала от тебя услышать, мой маленький сверхчеловечек, — тихо сказала Ниваин, перестав улыбаться. Иней мгновенно исчез, а лед стал серым и после этого сразу испарился, в комнате снова стало тепло. — А то я уж испугалась, что тебе в школе мозги промыли, с Альбуса станется… — Так вот, Гарри Поттер считает меня своим другом и полностью мне доверяет, поэтому имеет смысл помочь ему с обучением, тогда возможная польза от него возрастет, — сказал Блез. — Мальчик — сирота, наивный по сути, хоть этого и не видно, он будет нам предан, если мы ему поможем. С ним плохо обходились родственники, на улице ему очень часто причиняли боль, не было друзей в приюте, он потянется к любому проявлению тепла. К тому же он купился на твой спектакль, и уже склонен доверять нашей семье. — Я подумаю над этим, а теперь ступай, у тебя еще тренировка с Гаспаром, — сказала Ниваин, она задумалась, а темный огонь стал исчезать, не поддерживаемый постоянным контролем воли.       Блез кивнул и зашагал прочь, он смог обмануть ее, он создал ей ложный образ Гарри Поттера. Пустота — нет совести, нет морали, нет идеалов, нет смысла, только ничто, но даже самая маленькая эфемерная химера больше, чем ничто. Его отец был хорошим человеком, это говорят все, пусть Блез никогда его не видел, но это все равно больше, чем ничто. К тому же он читал много разных книг, а не только те, что давали ему читать мать и бабка, у него было свое мнение.       Интересно, а Алексия — не дочка ли Гриндевальда, а то уж слишком взгляды одного философа, которого почитал Гриндевальд, в их семье укоренились… Ведь, по сути, каждая женщина из рода его матери несколько веков только и занималась тем, что выискивала себе самого могущественного мага и использовала его просто как самца для продолжения рода, а в начале двадцатого века Гриндевальд долго считался самым могущественным. ***       Слизнорт сидел в своем старом кабинете, он снова профессор зельяварения, он снова декан Слизерина. Салазар Слизерин на несколько секунд появился на своем портрете, чтобы с улыбкой поприветствовать Горация, что было огромной редкостью, Слизерин крайне редко появлялся на своем портрете.       Профессор же заказывал оборудование, ингредиенты и книги, необходимо было обновить школьную программу в соответствии с последними изменениями в мире зелий, да и для дополнительных занятий стандартных наборов будет мало. Гораций собирался ввести продвинутое зельеварение, алхимию, еще возможно будут языки. В этом году Гораций еще попробует справиться сам, но к следующему ему придется найти ассистентов, и не только он будет искать помощников, это будет проблемой для всех преподавателей, ведь когда младенец Гарри Поттер одолел Сами-знаете-кого, в волшебных семьях снова стали появляться дети. Вообще, сейчас в школе очень мало детей, она и на десятую часть не заполнена, в итоге на всех учеников хватает чуть больше десятка профессоров. К счастью у Слизнорта хватало талантливых учеников, ставших для него друзьями, полезными связями он сможет помочь и другим преподавателям, когда и тем понадобятся подручные.       Когда профессор думал об ассистентах для зельеварения и алхимии, его взгляд невольно падал на фотографии двух его любимых учеников: Северуса Снейпа и Лили Эванс. Но Лили погибла, а Северус оказался потерян, после того, что Гораций услышал о нем, он ни за что не подпустит его к детям. Многие способные ученики отказывались продолжать занятия по зельям, а несколько очень талантливых учеников после пятого курса перевелось в другие школы, чтобы готовиться к ЖАБА подальше от Снейпа, а это было очень плохо для репутации Хогвартса. Слизнорт знал об этом не понаслышке, ведь он часто становился частным учителем, и от каждого такого ученика он слышал об отвратительном характере Северуса Снейпа. Но ничего не поделаешь, зато у Горация Слизнорта было много других кандидатов на роль ассистентов.       Был еще один ученик, на которого Слизнорт когда-то возлагал большие надежды, но в свое время Гораций сжег все его фотографии. Он очень боится этого ученика, да и не только он, вся Англия жила в страхе. Если бы он знал, кто вырастет из самого талантливого его ученика, он гораздо строже бы относился бы к правилам, не закрывал глаза на некоторые „шалости“, не делал бы поблажек, вроде специального допуска в секретную секцию, не знакомил бы его со многими влиятельными людьми. Слизнорт пошел бы даже на преступление, он вполне мог бы подмешивать в еду Тому Реддлу яды, разрушающие магию, уменьшающие потенциал, снижающие внимание, ухудшающие память, он вполне мог бы сделать из будущего Лорда Волан-де-Морта посредственного мага, и никто не вступился бы за сироту из магловского приюта, но Гораций не мог знать…       Но прошлого не исправить, и сейчас нужно работать. Так же после Северуса осталось много проблем с родителями учеников, к своему удивлению, Слизнорт обнаружил несколько странных писем от некоторых семей слизеринцев. В них требовалось какое-то особое отношения к их детям, и были непрозрачные намеки на угрозы. Бедный Снейп — одинокий полукровка без связей, власти и денег, он был вынужден идти на поводу этих семей, но они не той масти, чтобы Гораций Слизнорт их боялся. Старый зельевар и алхимик начал писать письма своим любимчикам из аврората, банка, а так же еще некоторым другим влиятельным магам, они смогут устроить пару внеплановых обысков, создать финансовые проблемы и просто объяснят, кто здесь главный.       Хотя, все же стоит подумать об отношении к отдельным ученикам, ведь Слизнорт всегда выделял себе любимчиков, и сейчас у него уже был список кандидатов в новый клуб слизней. Гораций уже припоминал, чьи дети сейчас учатся в школе, кто поступает, еще он собирался в ближайшие дни посмотреть досье всех школьников, чтобы выявить таланты детей в разных дисциплинах. Но уже сейчас первым в списке стоял Гарри Поттер, шикарный экземпляр: знаменитость, невероятно талантливый ученик, наследник богатого и знатного рода, уже имеет связи — опека министра чего стоит. Да и к тому же Аластор Грюм и братья Скримеджеры поручились за него, что это достойный молодой человек. Далее Сьюзен Боунс: представитель замечательной семьи, воспитываемая своей тетей — новой главой департамента магического правопорядка, опять же отличница по всем предметам, опять же связи.       Еще на горизонте появился их друг — Блез Забини, этот молодой человек настораживал профессора, нет — он не был знаком с ним, но был знаком с его родителями, дедушками, бабушками. Когда-то Гораций, уже будучи немолодым, боролся со своим другом Демианом Кроули за сердце прекрасной Алексии Оуэн, Демиан победил, и Слизнорт был свидетелем на свадьбе друга. Затем его друг трагично погиб в схватке со стаей оборотней, но каково же было удивление Горация, когда безутешная вдова спустя месяц вышла замуж за какого-то американского мага, владевшего несколькими предприятиями, Гораций с ужасом наблюдал, как черная вдова каждые два-три года захватывала все новые богатства мужей, отправившихся в мир иной. Зельевар благодарил судьбу, что не стал ее мужем. Будучи учителем, он встретил Ниваин Кроули, и эта девочка была образцом расчетливой слизеринки, от нее веяло темной магией, было видно, что девочка ее старательно изучала. Слизнорт был знаком и с другой семьей, он всегда был в хороших отношениях с Лордом Забини и его женой, ему посчастливилось обучать их сына в Хогвартсе, и для учителя зельеварения было шоком, когда Бен Забини связал свою недолгую жизнь с одной из самых опасных учениц Хогвартса. Трудно представить, что Ниваин могла как-то натравить Темного Лорда на своего мужа, но все же репутация женщин ее рода говорила гораздо больше, да и после Бена ее новые мужья стали умирать довольно часто. И теперь их наследник в школе, и учится он именно на Слизерине. Придется внимательно присматривать за ним. ***       Гарри сидел на кровати, обложившись книгами, свитками, старательно выписывал важные моменты на пергамент. Вокруг его кровати так лежало множество книг, которые Поттер складывал, не заботясь о порядке. Сейчас у юного героя было несколько важных задач. Фаджи серьезно отнеслись к поручению главы семьи и активно начали учить Гарри Поттера всему подряд, громадное количество хаотичной разрозненной информации сваливалось на мальчика, Гарри с трудом понимал все это, не зная языков, в итоге он сейчас разбирал германо-скандинавскую магию, обложившись словарями. Другой важной задачей была ментальная магия, Гарри по-прежнему пытался научиться этому искусству в совершенстве, он копался в старых малопонятных книгах, изданиях прошлых веков, выискивая какой-нибудь новый прием или секрет, но все было тщетно, все и так ему было известно, просто написано в другое время, другим языком. Еще Гарри периодически почитывал гоблинские книги, потихоньку разбираясь в их традициях и правилах. И, конечно же, новой целью для Гарри стало изучение способности контролировать потоки магии внутри своего тела, чтобы разобраться с крестражем, нужную литературу для этого ему прислала Ниваин. Впрочем, мальчик не истязал себя учебой выше нормы, Гарри регулярно выкраивал время, чтобы через камин зайти в гости к друзьям или принять их у себя, или вместе прогуляться по Косому переулку.       Раздался короткий стук, Гарри подскочил с кровати и поспешил открыть дверь. В комнату вошел министр магии и член попечительского совета. — Гарри, тут с тобой кое-кто хочет поговорить, это… — Мы уже знакомы, Корнелиус, — заявил Калисто. — Я прибыл, чтобы поговорить о твоей новой методике… — Она не готова, не проработана до конца, недостаточно изучена, — поспешил сказать Гарри. — Но ведь ты и твои друзья благополучно стали анимагами, что не так? Расскажи мне, в чем суть этого метода, я хочу ввести это в школе, — попросил старый маг. — Дело в том, что Блез — первомаг, он сам смог превратиться в зверя еще до школы. Я же до школы овладел легилименцией, в школе у меня возникла идея, что с помощью легилименции можно обучаться, можно передавать знания и навыки и можно их получать, изымать, копировать себе. Кое-кого я в школе обучал, испытывая эту методику, кое-что перенимал, но самым большим достижением было обучение анимагии у Блеза Забини через легилименцию. Вторым достижением было удачное обучение моих друзей окклюменции и легилименции непосредственно через саму легилименцию, когда я проникал в их разумы и изнутри давал им знания и навыки. Когда я овладел анимагией, а Блез и Сьюзен овладели легилименцией и окклюменцией на неплохом уровне, то мы принялись обучать анимагии Сьюзен. Этот процесс очень болезненный, я смог придумать ряд специальных упражнений, которые уменьшают боль, но это все равно крайне неприятно и тяжело. К тому же ни я, ни Блез так до конца не смогли описать, как это делать, то есть у нас это получается, но мы сами не очень понимаем, как… — рассказал Гарри. Калисто и Корнелиус внимательно выслушали мальчика. Конечно же, он очень талантлив, но недостаток знаний все же сказывается, он слишком мал, чтобы подробно и грамотно изучить это явление. — Что ж, у нас еще есть время. Я и сам владею легилименцией, ты мог бы обучить анимагии меня, а я смог бы это правильно описать, доработать. Я не буду претендовать на результаты твоих исследований. Мне просто нужно ввести массовое обучение, и это же поможет набрать известность и твоей работе, — тихо сказал Калисто. — Тогда посмотрите мне в глаза, сэр, — приказал Гарри.       Корнелиус Фадж видел, как мальчишка и старик встретились взглядами, министр увидел, как по морщинистому лицу темного мага катились градины пота. Министр с удивлением наблюдал, как упал Калисто и изогнулся в судорогах. — И так пока не получится, это займет меньше полугода, — грустно сказал Гарри. — Нет уж, я слишком стар для такого, я пришлю к тебе ассистента. Один из моих учеников на начальном уровне владеет легилименцией, попытайся до конца лета его этому научить, — заявил Калисто и, шатаясь, поплелся к камину.       Так и случилось, вскоре появился молодой маг по имени Джек Коннорс. Он носил простую короткую стрижку, был одет в простую мантию, и, казалось, был совершенно непримечателен, вот только руки, ладони и тыльные стороны покрывали татуировки, это были странные картинки и письмена, сразу бросавшиеся в глаза. Не тратя времени зря, они сразу приступили к обучению, Джек сразу же получил свою порцию боли и судорог на полу, на несколько мгновений на его коже появились перья, но быстро исчезли. Гарри сообщил ему обо всех известных ему способах ослабить боль, но этого было недостаточно, и Джек сам начал быстро соображать, как можно убрать боль. Вскоре в комнате Гарри появились различные бутылочки с зельями, которые притащил Джек, экспериментируя с различными обезболивающими составами. — А в какой момент мы перейдем на другой этап? То есть, к чему приведет это болезненное упражнение, и что следует за ним? — спросил Джек. — Нет никаких других этапов, это единственное упражнение, просто надо повторять его все время, пока не превратишься полностью в зверя, вот и все. Потом пытаешься превратиться в человека, это займет месяц или два, а потом тренируешься до тех пор, пока превращения не будут получаться без боли, это еще месяц, — ответил Гарри. — Но это же… Это просто до невозможного примитивно, я думал, что тут реально какая-то новая методика, а на самом деле — это просто тупой повтор чужих ощущений превращения, — удивился Джек. — Ну да, зато работает. — Значит, главная цель — убрать боль, и затем этот метод вполне можно пускать в массы, — задумался Коннорс. — В принципе, можно подобрать некоторую комбинацию зелий и заклинаний, а если еще и улучшить твои идеи… Посоветуюсь с Калисто, и может получиться… ***       Джек Коннорс с этого момента стал регулярно наведываться в дом Фаджей, чтобы тренироваться анимагии и записывать все процессы. Опытный взрослый маг быстро обучался, гораздо быстрее первокурсников, и в итоге Джеку не понадобилось больше нескольких недель, и к августу смог превратиться в грифа.       Вот и сейчас он находился в комнате Гарри и продолжал тренировку, пытаясь уже вернуться в форму человека без посторонней помощи, но пока это не получалось, и Гарри раз за разом возвращал ему человеческий вид простой формулой из трансфигурации. Уставший Джек просто лежал на полу, а Гарри разглядывал татуировки на его руках. — Джек, а зачем нужны татуировки? У них есть какая-нибудь функция в магическом мире? — спросил Гарри. — Да, есть множество разных татуировок, которые выполняют самые разные задачи, в зависимости оттого, что, где и как сделали. Есть связующие татуировки, которые используются в некоторых организациях, чтобы осуществлять связь между членами этой организации, у пожирателей смерти есть такие татуировки, через них Темный Лорд мог отдавать приказы. Есть знаки, усиливающие регенерацию, увеличивающие скорость, ловкость, гибкость или силу, влияющие на выносливость, еще есть усиливающие магию в целом или отдельную сферу. Есть профессиональные татуировки, например, одни могут прятать внутри себя какие-нибудь предметы, вскрывать замки, создавать невидимый для посторонних свет, приглушать звуки, а другие могут определять заклинания, обезвреживать артефакты или наоборот — активировать, первые иногда встречаются у воров и убийц, а вторые у мастеров по артефактам. Я видел как-то у приятеля, работающего в банке, татуировки, которые позволяют ему проходить сквозь защиту гоблинов, а так же крайне полезные при определении и взломе заклинаний, еще были татуировки, помогающие при установлении защиты. Есть татуировки, влияющие на личностные качества, усиливающие волю, целеустремленность, но есть и вызывающие безумие, одержимость, опять же, ходят слухи, что метка пожирателей смерти делает слуг Темного Лорда более преданными, и лишь немногим хватает сил сохранить самоконтроль. Есть татуировки, которые несут как пользу, так и вред, это обычно какое-нибудь редкое свойство, которое нельзя получить без жертвы. Еще есть татуировки, которые ставили рабам или взятым в плен, они как раз, наоборот, ломали волю, делали человека слабее, могли подавить магию. Еще были особые знаки, которые ставили проституткам… — Джек вдруг вспомнил, что его собеседник еще ребенок, и лучше не вдаваться в такие подробности. — В общем, разные они бывают. — А твои знаки на руках для чего нужны? — спросил Гарри. — Тут нескольких небольших татуировок, почти все они по чуть-чуть улучшают все мои физические и магические способности, одна на ладони улучшает контроль над палочкой и препятствует обезоруживанию. Еще несколько накладывают небольшую защиту на руки, и я в итоге могу несильные проклятия отбивать голыми руками. Ну и кости в руках у меня очень крепкие, практически, не ломающиеся, в рукопашном бою я кое-что могу на уровне профессионального магловского боксера. По секрету тебе скажу, что среди всех этих знаков есть парочка некромантских, позволяющих эффективнее пользоваться силами смерти, — ответил Джек.       А после этих слов Коннорс развел в камине огонь, сунул в него руку и стал поигрывать красными угольками между пальцев. — Круто! А мне… — Нет, детям ни в коем случае нельзя этого делать. Даже от небольших татуировок магия заметно меняется, что вызывает в течение некоторого времени слабость, боли, невозможность пользоваться некоторыми видами магии, пока идет процесс перестройки тела, ауры, пока идет адаптация к изменениям. Подобные изменения могут серьезно повредить твоей несформировавшейся магии, повредить здоровье, не лучшим образом повлиять на психику и умственные способности, — поспешил предупредить Джек. — Подожди хотя бы до четырнадцати, тогда сможешь поставить какую-нибудь маленькую татуировку, а к семнадцати годам ты вполне сможешь сделать такую же вязь, как и у меня. Ты вообще очень талантливый парень, поэтому с двадцати или тридцати сможешь набить себе на теле очень могущественные символы. — Ладно, — грустно согласился Гарри. — А что за вороны у Калисто и его дочери? — Это что-то из родовой магии, но точно не знаю. Есть несколько родственных родов, имеющих ворона на гербах, это, конечно же, Равенкло, у нее был герб с орлом и вороном, у Калисто ты и сам видел, еще потомки Морганы унаследовали герб с тремя воронами от Уриена и Ивейна. У Калисто этот знак, наверное, должен как-то открывать доступ к родовой магии, — размышлял маг.       Прошло еще несколько дней, и Джек Коннорс смог нормально обращаться в грифа и обратно. А еще через какое-то время он объявил Гарри, что они с Калисто уже отправили в издательство статью. Гарри с одной стороны был рад этому, ведь это был важный шаг на пути к степени магистра. Но с другой стороны он не хотел быть должен Калисто, а ведь получилось, что этот старый маг со своим учеником доделал методику Поттера, опубликовал, указав в авторах только Поттера, а сам остался как бы в стороне. К тому же их знакомство началось с того, что он спас Гарри от пробуждения крестража, что уже означало наличие долга. Гарри, вообще, не понравилось такое вмешательство, в общем-то, незнакомого человека, он не мог поверить, что это делается просто так. Да и к тому же, Гарри рассчитывал сам справиться со своей работой. Еще Гарри не знал, что именно написал в статью от его имени Калисто, но очень надеялся, что указал там Блеза и Сьюзен, как его главных ассистентов. Мальчишка просто не знал, что дряхлый маг не планирует долго оставаться в мире живых, что он уже чувствует близость старухи с косой и теперь готовился отправиться в страну вечной охоты, поэтому мог позволить себе оказать кому-нибудь безвозмездную помощь. Калисто видел в Гарри и Блезе дух перемен и свершений, он чувствовал, что они будут творить историю, и поэтому хотел оказаться поближе, стать свидетелем событий, что повлияют на судьбу страны, а может быть и мира. ***       Фадж чувствовал ответственность перед своим подопечным, он с семьей старательно заботился о Гарри Поттере, для начала обеспечил его всем материально необходимым: одеждой, едой, комнатой, книгами, раз он опекун, то он и будет тратить на него деньги, а наследство Поттеров подождет Гарри в сохранности до совершеннолетия. Корнелиус и его супруга начали внимательно следить за успехами мальчика в школе, они потребовали от Макгонагалл еженедельно отправлять отчет об успеваемости Гарри секретарю министра, который немедленно сообщал своему начальнику о любом происшествии. Летом они организовали ему занятия по отдельным направлениям магии, которые он должен знать, будучи чистокровным магом. Фаджу очень был выгоден мальчик-который-выжил, его славу можно выгодно использовать, а если Гарри добьется больших успехов, станет еще более известным, то это благотворно скажется и на репутации Фаджа, но при этом он действительно чувствовал ответственность и искренне хотел о нем позаботиться. Теперь же Фадж вместе с помощниками и секретарями копался в бумагах Поттеров, пытаясь разобраться, что принадлежит мальчику, что из этого бесполезно, какая часть имущества бездействует, лишь облагаясь налогом, а что приносит прибыль. Так же Фадж искал среди его имущества земли, квартиры, дома, ведь он должен позаботиться о том, чтобы Гарри Поттеру в будущем было, где жить, и, возможно, ему придется отдать приказ о восстановлении разрушенного дома Поттеров.       Корнелиус был доволен мальчиком, Гарри был умным, хорошо учился, был вежлив, так же успел совершить подвиг, защитив с другом философский камень от неизвестного темного духа, а в то, что этот дух — Сами-знаете-кто, министр отказывался верить. Одновременно с этим Фадж жалел Гарри, ведь у него было трудное детство: смерть родителей, отвратительные родственники, жизнь на улице, потом приют. Но некоторое чутье подсказывало, что этот мальчик не так прост, он вполне может стать участником большой игры, за ним нужно приглядывать, а то он точно во что-нибудь вляпается или окажется под чьим-нибудь влиянием.       Жалко, что у министра не так много времени, чтобы уделять его Гарри в достаточной мере, вот и сейчас магией с Поттером занималась его жена. Еще его домовики поймали какого-то психа, который пытался красть почту, это был чужой домовик. К сожалению, ему удалось скрыться, еще домовики сообщили, что он кричал что-то про заговор в Хогвартсе, про опасность, грозящую Гарри Поттеру. Понять, чей это домовик, вряд ли удастся, но служебную записку в отдел по магическим существам министр все же написал. А вот беспокоить самого Гарри не счел нужным, глупо же верить, что какой-то сумасшедший домовик действительно может знать о заговоре, если даже такой действительно есть, хотя для министра было очевидным, что никакого заговора нет.       Что ж, восстановление дома Поттеров может и подождать пару лет, Корнелиус Фадж потянулся в кресле, не глядя, поставил подписи на все принесенные ему бумаги и отправился домой. А дома он увидел, как его мать леди Элизабет сидит в кресле, а перед ней стоит Гарри и сжимает на вытянутой руке кочергу. Гарри тяжело дышал, его рука тряслась, по лицу текли крупные капли пота, но он продолжал держать кочергу. — Ох, ты и Гарри пытаешь, как меня в детстве, — скривился Фадж, сразу стал разминать свои кисти рук, повинуясь многолетней привычке. Его мать так же тренировала своих детей, чтобы они могли при необходимости без проблем сколь угодно долго махать палочкой, посохом или любым другим артефактом. — Он сам согласился. К тому же он чистокровный, а значит, сможет все, — заметила Элизабет. — А в чем наше преимущество, чего нет у маглорожденных, кроме особых знаний? — поинтересовался Гарри, не выдержав и опустив руку с кочергой. — Во-первых, у большинства маглорожденных от рождения примерно одинаковый средний потенциал, можно сказать, что они получают стандартный запас магии. Хотя бывают и исключения, крайне редко, но все же рождаются ослабленные и усиленные маглорожденные. А у нас магия в крови настаивается, если можно так сказать, магия у чистокровных и полукровок может колебаться от крайне низкого уровня, как у сквибов, до невероятно высокого. Во-вторых, у нас есть некоторые дары магии, — загадочно сказала Элизабет и взмахом палочки призвала стеклянную банку с какой-то мазью. — А что это за дары? — сразу заинтересовался Гарри. — Вот, намажь руку, это очень хорошее средство, оно убирает все негативные последствия любых физических тренировок, — старая волшебница протянула ему склянку. — Дары магии — это общее название для некоторых явлений, увеличивающих способности мага. Часть этих явлений имеет место быть в чистокровных семьях. Так некоторые получают в наследство особые родовые артефакты, которые служат только членам одной семьи и обладают особой силой. Есть старые поместья, в которых силы членов семьи, владеющей им, возрастают в несколько раз. Но нельзя все время проводить в поместье, да и артефакт может не оказаться под рукой, и, конечно же, поместья и артефакты могут быть уничтожены, поэтому гораздо интереснее дары крови…       Старушка выдержала паузу, с удовольствием наблюдая за Гарри. — Некоторые чистокровные волшебники получают в наследство врожденные способности. У очень многих чистокровных волшебников есть какие-то свои особенности, и у некоторых это именно врожденная сила, полученная от предков, передающаяся вместе с кровью. Правда наследование сил — это обычно рулетка, иногда ребенок наследует силы рода отца и матери, что бывает очень редко, а бывает, что он вообще рождается обычным волшебником без каких-либо особых возможностей, что тоже редкость, но все же чаще всего ребенок наследует какой-нибудь один дар родителей. Но у магии все же есть направленность, она сама по себе пытается продлить себя в будущее, она пытается сопротивляться случайности, поэтому принцип магловской вероятности здесь не действует, и дети скорее наследуют, чем не наследуют силы предков. Да и к тому же у старых родов всегда есть приемы, обряды и ритуалы, которыми они воздействуют на наследственность еще до рождения ребенка, подстегивая удачу и увеличивая шанс передать силы рода. — Но я ничего такого в школе не видел, хотя там учатся и чистокровные, и полукровки, — удивился Гарри. — Ну, тут есть разные причины. Кто-то не хочет раскрывать свои секреты, кто-то не может этим пользоваться в детстве, кому-то родители запретили, а есть способности, которые лучше не применять лишний раз, или возможность применять их появляется только в особых ситуациях. Еще есть способности, которые ты не заметишь, если не будешь знать, что искать и куда смотреть. Как-то твоя бабушка Дорея хвасталась своим сыном Джеймсом, то бишь твоим отцом, что он один из лучших учеников, а по трансфигурации вообще гений, да и еще и в квиддитч играет. Хотя от многих подруг, чьи дети или внуки тогда учились в Хогвартсе, я слышала, что Джеймс Поттер редкостный хулиган, разгильдяй и известный шутник. Как же он все так совмещал? А дело в том, что у некоторых чистокровных волшебников магия в крови очень активна, она вместе с кровью омывает все органы и ткани, поступает в мозг, оказывая благотворное влияние. Это не очень редкая способность, поэтому она частенько встречается в разных чистокровных семьях, ее не скрывают, да и ее не так легко заметить, если не знать, куда смотреть, твои успехи в школе, во многом, объясняются этим. Я думаю, что ты унаследовал эту способность, если ты сможешь ее как-нибудь развить, то сможешь очень многое. Возможно, у тебя есть и другие способности, но это уже тайна твоей семьи, и мне она неведома. — А какие еще есть дары магии? — заинтересовался Гарри. — Ну, некоторых охраняют духи предков, причем не обычные привидения, как в Хогвартсе, а сильные духи. Кому-то достаются особые подарки от магии, если он родился в нужном месте или оказался в особом месте в особое время. Так, кстати, проходят некоторые обряды, я слышала, что раньше некоторые ведьмы уходили рожать детей на древние капища, а некоторые ходили на капища, чтобы зач… Нет, пожалуй, об этом еще рано… Еще есть особый ритуал, если маг добровольно принесет себя жертву, то тот, ради кого это делается, может получить особый дар жертвы, не уступающий по силе и уникальности врожденному дару крови. А жертва твоей матери и твое чудесное спасение наводят на некоторые мысли. Кстати, сейчас в Италии всем управляют в основном представители одного рода — Боначелли. Когда-то там шла война между кланами, и несколько представителей этой семьи принесли себя в жертву ради одного новорожденного наследника, вроде бы, их было около десяти. За ним охотились, но оставшиеся члены семьи смогли его спасти, а когда он вырос, быстро со всеми разобрался, на места волшебного президента, министра магии и другие важные посты поставил своих братьев, дядьев и других родственников. Но ты и сам сможешь обо всем этом прочесть в библиотеке, я попозже подберу тебе нужные книги о дарах магии, — старая дама успела устать от разговора. — А теперь бери кочергу и продолжай упражнение.       Корнелиус Фадж уже собирался уйти, как его матушка обратилась к нему. — Кстати, насчет родовых поместий, ты должен как можно быстрее разобраться с наследством Поттеров, раз уж ты взялся опекать Гарри. Мальчик должен как можно раньше посетить свой родной дом, это может что-нибудь дать ему полезное, может быть, пробудить силы или открыть какие-то тайны рода, кто знает, чего ожидать от магии… — задумалась леди Элизабет. — Но там же все разрушено, — возразил Корнелиус. — Эх, ни я, ни твой отец, ни школа так ничему тебя не научили, а жаль, — старая ведьма демонстративно закатила глаза. — Там произошел пожар, после всплесков магии, вся магия сконцентрировалась на Гарри и Сам-знаешь-на-ком, простой пожар не уничтожил фундамент, и он не мог уничтожить скрытые магией комнаты, подвал, если они есть. Еще на фотографиях из тогдашних газет я помню, что даже несколько обычных комнат сохранилось. Если нанять мастеров: волшебников, гоблинов, заказать у вейл, кентавров и подводных жителей кое-какие особые материалы то можно неплохое поместье сделать из останков старого, кое-что можно будет купить у лепреконов и красных колпаков, еще некоторые предметы, полезные при строительстве я закажу у одной знакомой банши… И, конечно же, закажем домовиков, — заявила дама. — Действуй, Корнелиус. — Да, мама, — тихо ответил министр. — Тогда я завтра зайду в банк и попытаюсь что-нибудь выяснить у гоблинов по поводу восстановления поместья, — сказал Гарри. — Гарри, лучше тебе не связываться с этим народцем, они не слишком… — скривившись, начал говорить Корнелиус. — Успокойся, — прервала его мать. — Все мы знаем, о некоторых твоих разногласиях с ними, но пусть мальчик учится, он еще не успел испортить с ними отношения и, может быть, чего-нибудь добьется. В любом случае все денежные операции мы контролируем и не дадим ему наделать глупостей, навредить себе. ***       Северус Снейп путешествовал по миру, ему нужен был новый опыт, новые впечатления, он почти всю жизнь провел в Хогвартсе и Паучьем тупике, лишь изредка выбираясь в магазины, в лес за ингредиентами и иногда в гости к Малфоям. Сейчас зельевар и чернокнижник заново учился общаться с людьми, он учился улыбаться, хотя это было трудно и неприятно. Улыбка намертво приклеилась к его лицу, и он уже сам перестал обращать внимание, что улыбался. В окклюменции есть один прием, когда меняешь свои мысли, поведение, ход размышлений, начинаешь по-другому мыслить, делаешь что-то непривычное для себя, копируешь чужое мышление и поведение, тогда легилименисты и не только они могут принять тебя за другого человека. Когда-то, будучи еще мальчишкой, он слепил себе образ циничного, угрюмого, злорадного темного мага, он спрятал, загнал вглубь себя все, чего боялся, стеснялся, все, что считал недостатком и слабостью, выставив на поверхность лишь холодную маску. Многие годы он срастался с этим образом, и теперь было мучительно больно выдирать себя из этого громоздкого, уродливого и неправильного, этого неудобного в нормальной жизни панциря. Все, что сейчас мог сделать Северус, так это создать новую маску, новый образ, новую манеру поведения, для этого он и отправился путешествовать, чтобы наблюдать за разными взрослыми, зрелыми и приветливыми людьми с нормальной жизнью. Большую часть своей жизни он проводил с детьми и пожилыми коллегами, до этого он общался лишь с пожирателями смерти: темными волшебниками, садистами, преступниками, фанатиками, жестокими убийцами. Что было в нем подлинным? Снейп сам не знал, но надеялся, что новое лицо станет таковым. Отбросив все сомнения, он отстриг свои длинные волосы, сменил одежду на простую рубаху и самые простые брюки, купленные у маглов, и лишь иногда он накидывал поверх этого мантию или плащ, чтобы волшебники могли его правильно идентифицировать, в общем, это помогало не выделяться и выглядеть естественно. Снейп регулярно тренировался, он общался с людьми, делился впечатлениями, обменивался ничего не значащими фразами, рассказывал интересные истории. Будучи легилиментом, он мог легко понять, когда он интересен, а когда скучен, что очень помогало при его самообучении.       Еще Северусу Снейпу нужны были новые впечатления, это была еще одна причина, по которой он отправился путешествовать. Что Снейп мог рассказать людям? Как был неудачником в школе, не имевшим нормальных друзей, подруг? Как, будучи школьным учителем, издевался над детьми только за то, что он неудачник? Как был в команде пожирателей смерти — одной из опаснейших организаций темных магов? Как потерял любовь всей своей жизни, обрек ее на смерть, и поэтому был одиноким затворником? Погрузить в сон скучной лекцией про зелья или отпугнуть всех рассказами о темной магии? Нет. Снейпу нужна новая история, новая жизнь, новые подробности, и чтобы создать их, нужен новый опыт, новые впечатления. Сейчас мужчина пробовал все: охоту на слонов с воздушного шара, охота на других всевозможных животных, скалолазание, спуск по горным рекам, плавания на яхтах, он посещал все достопримечательности всех городов, в которых бывал, пробовал все возможные блюда, пользовался услугами блудниц, посещал кинозалы, смотрел боксерские бои. Он впитывал все новое для себя, как губка.       После кругосветного путешествия Снейп точно не хотел возвращаться в Англию, он собирался перебраться в Штаты или Канаду. Везде ему сразу же предлагали место учителя, ведь он был профессором, который преподавал в одной из самых известных мировых школ, но Северус без сожаления отказывался, он ненавидел эту профессию. На должности преподавателя и декана он неплохо зарабатывал, ему всегда хватало на подписку всех журналов по зельеварению, алхимии, некоторым другим направлениям магии, а так же по некоторым магловским новинкам, в итоге он везде мог неплохо устроиться, варя зелья на заказ.       Он собирался после кругосветного путешествия понемногу пожить в разных городах Соединенных Штатов и Канады, чтобы потом выбрать окончательно.       Только Северус еще не решил, что делать с меткой на руке. Он мог бы вырезать кусок плоти с татуировкой, заживить рану, сменить внешность и имя, остаться в Новом свете. Но неизвестно, поможет ли это против Темного Лорда и его слуг. Да и к тому же он чувствовал себя причастным ко всему этому, и возможно, когда придет время, он сам по собственной воле отправится в Англию. Ведь это все по-прежнему его касается, он до сих пор интересуется новостями из родных краев, держит руку на пульсе, что-то по прежнему держит его душу.