Гриффиндорец

      Гарри Поттер взял своего опекуна за руку, и они аппарировали на платформу Кинг-Кросса девять и три четверти. Рядом стояло несколько министерских сотрудников, они специально подготовили небольшую площадку для безопасного перемещения министра. Следом появился домовик, перенесший чемоданы. — Ну вот и все, Гарри, ты снова уезжаешь в Хогвартс. Поезд здесь, чемоданы здесь, вроде бы, все нормально, — сказал Корнелиус Фадж, осматриваясь по сторонам. — Спасибо, сэр, до свидания, — попрощался Гарри, пожал руку и направился к поезду.       И в тот момент, когда Гарри направился к поезду, а Фадж захотел переброситься с родителями, провожающими детей, парой фраз, послышался шум, кто-то стал кричать. Как вскоре оказалось, кто-то перекрыл проход на платформу. Министр моментально отдал приказ задержать поезд, чтобы маглорожденые и дети волшебников, не способных к трансгрессии, не опоздали, а сам поспешил аппарировать в министерство.       Вскоре прибыла оперативная группа, они сразу же оцепили вокзал и каким-то артефактом, оставшимся со времен войны с гоблинами, оглушили всех, кто не являлся человеком, множество птиц попадало на землю. Так удалось обнаружить домового эльфа, который и был повинен в этой аварии. Вскоре всех учеников погрузили в поезд и отправили в школу, для маглов придумали подходящее объяснение, а в министерство вызвали хозяина домового эльфа Люциуса Малфоя.       И уже в министерстве магии ему предложили сделку: снять все обвинения с министерских сотрудников по делу об обысках, в обмен на его эльфа без допросов. Так уж оказалось, что, не смотря на довольно низкую должность и положение в министерстве, Артура Уизли уважали многие волшебники из всех отделов, а некоторые не последние люди были перед ним в долгу, поэтому они сразу воспользовались шансом, чтобы помочь ему. Ну и, конечно же, с Люциуса несколько чиновников содрали небольшую плату за молчание.       Стоит ли говорить, что домового эльфа ждали грандиозные пытки. ***       Гарри преспокойно занял купе, Сьюзен и Блез не заставили себя ждать, и они втроем сразу же стали обсуждать предстоящую учебу. Блез планировал поразить Макгонагалл своими талантами в трансфигурации, Сьюзен ровно изучала всю школьную программу во всех направлениях, а Гарри углублялся во внешкольные дисциплины.       Но их беседа была неожиданно прервана стуком в дверь. — Извините, здесь не занято? — спросила маленькая худенькая девочка с длинными светлыми и спутанными волосами, войдя в купе. — Пожалуйста, проходи, — ласково пригласила Сьюзен. — А! Черт тебя! — неожиданно крикнул Гарри, вскочив и направив палочку на девчонку. Когда он посмотрел на девочку, его очки сами включились, желая показать хозяину тайну девочки.       Блез и Сьюзен моментально вскочили и тоже достали палочки. — Гарри! Что с тобой?! — спросил Блез, не понимая происходящего. — Что за дрянь вокруг тебя летает? — напряженно спросил Гарри, периодически взмахивая палочкой, будто отгоняя что-то от себя. — А, так ты их тоже видишь. Это не дрянь, это мозгошмыги, нарглы и бундящие шицы, — спокойно сказала девочка. — Они не опасны, их даже не существует, я их просто выдумала. Нарглы шепчут, что это твои очки позволяют их увидеть.       Блез помотал головой, он совершенно не понимал, что происходит, Сьюзен тоже пребывала в растерянности, им казалось, что они попали в сумасшедший дом. Тогда Гарри дал им примерить свои очки, чтобы они увидели этих существ. Блез достал свой жезл и поставил с его помощью щит от нематериальных существ. — Кто ты? — спросил Гарри. — Луна Лавгуд, я первый раз еду в Хогвартс, — девочка мягко улыбалась, не обращая внимание на угрожающие ей палочки. — Это демонология? — неожиданно спросил Блез. — Ну конечно, Лавгуды всегда вне подозрений, что бы ни случилось, никто бы никогда и не подумал… — Нет, демонология — темная извращенная магия, мы же занимаемся чистым творением, — девочка продолжала улыбаться. — Но за основы вы берете знания именно демонологии. Ведь многие известные демонологии были с вами в родстве, даже король Яков. Но вы сами всегда выглядели совершенно безобидными и ни в чем не были замешаны, — заявил Блез. — Верно, потому что мы никогда не применяли свою магию кому-либо во вред. Мы просто творим новое и изучаем мир, — спокойно произнесла девочка.       Гарри осторожно попытался заглянуть в ее мысли, но там его встретил каскад ярких красок, мелодий, карнавал цветов и вспышек разнообразнейших эмоций, чувств, ощущений. Не было никаких блоков, потому что были не нужны, нельзя было что-то понять здесь, как и нельзя на что-то осознанно и целенаправленно повлиять, ведь совершенно непонятно, на что ты пытаешься влиять, и что из этого получится. А вот оказавшийся в непосредственной близости с таким сознанием человек оказывался в некоторой опасности, он сам не понимал, что с ним происходит, его просто увлекало этим необычным потоком. — Какая прелесть, увидеть твое сознание — такой же сюрприз, как узнать, что Мерлин был говорящим троллем, — высказался Гарри и, глупо улыбаясь, опустил палочку и просто уселся на свое место. — Тролли? А мой отец недавно написал в своей газете, что почти все пожиратели смерти — это искусственно созданный гибрид тролля и домовика, Сами-знаете-кто их создавал в большом количестве, как слуг. Пожиратели смерти очень злые, как тролли, но послушные, как домовики. Так как по комплекции они посередине между домовиками и троллями, то их часто путают с людьми. Они настолько были уродливы, что их заставляют носить маски. И что пожиратели смерти боятся соли.       От такой дикой информации Блез просто выпал в осадок, он совершенно не понимал, откуда мог взяться весь этот бред. А вот Гарри, не отойдя еще от эффекта знакомства с сознанием Луны, теперь хохотал до истерики. — Какая точная характеристика их качеств, чистокровный фанатик, жаждущий власти, это гибрид тролля и домовика, слуга Волда. Даже не знаю, это грубая глупость или тонкая ирония, — смеялся Гарри. — Меня зовут Сьюзен, это Блез и Гарри. А не хочешь ли, Луна, присоединиться к нам? — вдруг спросила Сьюзен, заинтересованно глядя на девочку. — Мы вместе изучаем магию, тренируемся, а так же планируем немножко изменить мир. — Только скажи своим мозгошмыгам, чтобы не трогали нас. — Хорошо, а я собираюсь на Равенкло поступать, там учились мои родители, — заявила Луна. — Я на Хаффлпафе, — сказала Сьюзен. — Пожалуйста, не стоит посвящать всех в наши дела, остальным лучше не знать о некоторых наших делах, мыслях, разговорах, идеях. — Я на Гриффиндоре, — добавил Гарри. — Об особенностях моих очков тоже лучше никому не знать. Мы так же будем периодически изучать некоторые направления магии, которые остальным могут не понравиться, поэтому лучше им об этом не говорить. — Я на Слизерине, — закончил Блез. — Мой жезл тоже должен остаться тайной. Некоторые люди в Хогвартсе желают причинить нам зло, так сказать, у нас есть враги, но мы защитим тебя и обучим кое-чему интересному. Главное, слушайся нас, а то они могут воспользоваться ситуацией и навредить нам.       В течение большей части поездки они обсуждали, что будут изучать, так же старшие друзья пообещали Луне научить ее анимагии. Луна периодически пересказывала отрывки из статей своего отца, тогда Гарри вновь начинал хохотать, а Блейз недоумевать, Сьюзен же просто не обращала внимание. — Кстати, Гарри, а что ты планируешь делать, когда тебя вызовет Дамблдор? Он точно захочет с тобой побеседовать, ты ведь его в больницу отправил с инсультом, — спросил Блез. — Если честно, то пока не знаю, как-нибудь выкручусь, ведь мой мозг защищен, а причинить мне какой-либо другой вред он не рискнет, — задумчиво сказал Гарри. — Мой отец писал в газете, что Дамблдор перед битвой развешивал плакаты с компрометирующими изображениями Гриндевальда, тот засмущался, ослаб и проиграл, — вспомнила Луна.       Блез вновь закатил глаза, совершенно не понимая смысла всего этого бреда. Какие, к черту, плакаты? Что за компрометирующие изображения, что Гриндевальд засмущался? Гриндевальд засмущался? Гриндевальд засмущался?! Бред! — Он может попытаться как-то подорвать мою репутацию, распространить слухи, обвинить меня в чем-нибудь, — согласился Гарри. — Впрочем, не только он, я был слишком неосторожен и нагл в отношении с Малфоем. Но на моей стороне министр магии, а он хоть и дурак, но все-таки министр, да и не только он мне поможет в случае беды. — Министр Фадж? Он ненавидит гоблинов и хочет прибрать к рукам их банк, в одной из статей отец написал, что он убил множество гоблинов, кого-то растворяли в специальных зельях, кого-то топили, запекали в пирогах. Может быть, ты видел трофейные головы убитых гоблинов? Теперь гоблины не любят всех волшебников и особенно министерство, и совсем тех, кто близок к министру. — Нет, голов я не видел, но министр как-то радостно рассказывал, что в Германии и Скандинавии гоблинов перебили. Конечно же, они хотят прибрать банк к своим рукам, все хотят денег, особенно карьеристы и взяточники Фаджа. Сам Фадж слишком пассивен, не хочет брать лишнюю ответственность, боится перемен и довольно труслив, чтобы как-то действовать, но вот некоторые люди из его штаба могут заказать убийство какого-нибудь гоблина, да и упоминались в старых газетах случаи, когда без вести пропадали гоблины. Если Фадж и его люди воспринимают гоблинов, как животных, то особо радикальные вполне могли пойти на преступление. Да, министерство и особенно весь штаб Фаджа у гоблинов под подозрением, — размышлял Гарри над словами Луны. – Да, надо будет сказать гоблинам, что я не поддерживаю Фаджа, а его опекунство лишь использую для своей выгоды. — Гарри, в том, что ты говоришь, есть смысл. Но как ты это понял из ее слов?! — воскликнул Блез. — Гоблин запеченный в пироге, это же идиотизм и гадость! — Мозгошмыги туда сюда летают и недосказанные части мыслей переносят, — сказала Луна. — Я просто заглянул в ее сознание, и теперь мое собственное слегка синхронизировалось с ее, — сказал Гарри, и вдруг его глаза с удивлением. — Луна, бред… Локонс, лабиринт… Точно! Нужно изменить мышление так, чтобы оно стало непонятно, тогда даже при недостатке силы я буду хорошо защищен ментально. — Но это же безумие. Да, в окклюменции есть прием маски, маскирующий мышление, но не изменяющий его на самом деле. Изменив мышление, ты изменишь себя, может быть, впадешь в безумие, ты же сам говорил, что ты почувствовал, что этот Локонс не в себе. Да и Луна довольно необычная, то есть измененное сознание… — стала спорить Сьюзен. — Мы меняемся каждое мгновение, просто одно изменение может быть сильнее другого, — заметила Луна. — Да, ты права, не будем спешить, надо все хорошо обдумать, может быть, с кем-нибудь посовещаться, — согласился Гарри. ***       Вскоре поезд прибыл, Луна вместе с Хагридом и другими первокурсниками отправилась к лодкам, а остальные ученики поспешили занять кареты, в которые были запряжены странные существа. Как ни странно, их почти никто не видел, а те, кто увидел, старались не смотреть, отводили глаза. — Что это за лошади? — спросил Гарри. — Ты о чем, Гарри? Кареты просто зачарованы, они передвигаются без лошадей, никто не будет держать конюшни ради одного дня в году, когда привозят учеников, — заявила Сьюзен. — Это фестралы, их могут видеть только те, кто видел смерть. Мы видели смерть Квирелла, да и потом нам кое-кто явилась… — поправил Блез. — Посмотри на остальных, Невилл старательно отводит взгляд, вон та студентка сильно побледнела, и ее, кажется, мутит. Мы такие не единственные, просто остальные не хотят этого показывать. Друзья быстро забрались в карету и наложили несложные запирающие чары, чтобы к ним больше никто не присоединился. — Ну, что вы думаете о Луне Лавгуд? — спросила Сьюзен. — Интересная и перспективная, это крайне необычная способность, она демонолог от природы. А еще ей хочется доверять, мне она кажется надежной. Но мы все равно сначала должны к ней получше присмотреться, — сказал Гарри. — Лавгуд нейтральная семья, они не поддерживали Темного Лорда, не были сторонниками Гриндевальда, всегда считались светлыми магами, но при этом никогда не состояли ни в одной организации светлых магов, не поддерживали их и держались как-то отстраненно. Их никто не воспринимает всерьез, и поэтому с ними не связываются. Поэтому она вряд ли замешана в чьих-либо интригах. Никто не стал бы включать Лавгудов в свои игры, — добавил Блез. — Но осторожность не помешает, лучше и вправду присмотреться, ее могут втянуть во что-нибудь, как только она будет замечена рядом с нами, или если кто-нибудь сочтет ее саму по себе полезной.       Когда друзья вышли из кареты, они разделились, направившись к своим факультетам. Гарри подошел к спорившим Гермионе и Рону. — Гермиона, ну он же такой вредный, вот бы его выгнали, — говорил Рон. — Он же вообще всех бесит. — Рональд, нельзя так плохо отзываться о преподавателе. Его бы не взяли в школу, если бы он был плохим учителем, — возразила отличница. — Должен тебя расстроить, но его действительно выгнали, потому что он отвратительный учитель, — вмешался Гарри. — Странно, что такая хорошая ученица не может отличить плохого учителя от хорошего. — Это правда?! Снейпа больше не будет? — удивился Невилл. — Да! — Отлично! — воскликнул Невилл, и вскоре эта новость моментально распространилась среди учеников.       Ученики добрались до замка, прошли в большой зал и заняли свои места. Все сразу заметили, что число преподавателей изменилось. Многие с радостью заметили, что место Снейпа занимает толстенький старичок с пышными усами. Так же чуть в стороне сидела группа из пяти магов среднего возраста, они никак не выделялись и все сохраняли неизменно строгое выражение лица. Но всеобщее внимание привлекал лысый старец с татуировками на голове, он был одет в абсолютно-черную мантию, он сидел рядом с профессором Дамблдором, и они о чем-то тихо спорили, а профессор Макгонагалл, поджав губы, недовольно косилась на этого гостя.       Профессор Макгонагалл вынесла в центр зала древний табурет, сотворенный четырьмя основателями в самом начале их союза, когда они только начали строить школу. Возможно, этот табурет был даже немного старше Хогвартса. Никто не знал, где прячут эту реликвию, ведь ее доставали только раз в год на распределение. Табурет был очень крепким, был сделан из массива дуба, скупость резьбы лишь подчеркивала его строгость. Поговаривали, что когда кто-нибудь из основателей или первых директоров собирался судить дуэли или соревнования по боевой магии, то он садился именно на этот табурет. Каждый ученик Хогвартса один раз в жизни садился на него, в самом начале ученика сажали на стул основатели для личной беседы, а потом появилась шляпа. Именно ее декан Гриффиндора принесла — старую, потрепанную шляпу Годрика, что была зачарованна основателями уже в самом конце. Это был обычный старый говорящий артефакт, что весь год хранился в кабинете директора, где на нее мог посмотреть любой желающий, но таких не находилось, ведь никому не интересно смотреть на старую шляпу. Некоторые попечители даже поговаривали, что давно пора чем-нибудь заменить эту шляпу в заплатках.       Заместитель директора привела первокурсников, шляпа в очередной раз прокричала какое-то подобие песни, чем еще больше заслужила пренебрежения, и началось распределение. Гарри холодно из вежливости хлопал в ладоши, когда кто-то присоединялся к Гриффиндору. Луна, как и собиралась, отправилась к столу Равенкло. Рон что-то громко кричал над ухом Гарри, тыкая пальцем в одну рыжеволосую девчонку, как выяснилось, это была его сестра — Джинни Уизли, и она отправилась к столу Гриффиндора, как ранее и все другие Уизли. — Ну что ж, вот и закончилось распределение, сегодня вас ожидает немало объявлений, да вы и сами, может быть, заметили изменения среди любимых профессоров. Но лучше всего сделать это на сытый желудок, поэтому, кушайте, — сказал Дамблдор.       Директор казался несколько скованным, будто ему было несколько неуютно в присутствии стольких новых профессоров. Не было его знаменитых шуток и глупостей, возможно, он хотел передать настороженность детям, привыкшим к веселому директору. Не было здесь его знаменитых слов: «Олух! Пузырь! Остаток! Уловка!»       В то же мгновение на столах появилась различные яства, и большую часть студентов ничего не волновало, кроме как процесса насыщения. Рон громко и невнятно с набитым ртом обсуждал отсутствие Снейпа. Но трапеза подошла к концу, и директор снова заговорил. — Ну что ж, вот и начался новый учебный год. Рад снова видеть всех вернувшихся ребят, я буду лелеять надежду, что прошлые годы не прошли зря, и вы что-нибудь помните. Новоприбывшим, добро пожаловать, у вас еще все впереди. Так же, надеюсь, что не заблуждаюсь, что все вы вынесете из школы в своих головах, что-нибудь полезное, как говорится: Тролль в лесах, тролль в горах и у реки, но не в тетради, — напутствовал директор. — Хочу представить вам нового преподавателя по зельеварению и декана Слизерина: профессор Слизнорт, увы, но профессор Снейп счел, что преподавание — не его призвание, поэтому он отправился в кругосветное путешествие. Однако профессор Слизнорт уже когда-то преподавал в этих стенах, он был учителем родителей многих из вас, и он же учил профессора Снейпа, поэтому он далеко не новичок, а опытный профессор.       Слизнорт не успел еще встать, как по залу прокатилась волна аплодисментов и восторженных криков. Три стола разразились самыми бурными овациями, а стол Слизерина состоял из вежливого приветствия тех, кто не хотел выделяться, и чуть более восторженного приветствия тех, кто от родителей слышал об этом учителе. Гораций сиял бы от радости, если бы не знал, что дети трех факультетов не столько рады его видеть, сколько на самом деле просто ненавидели Снейпа, ведь его самого же тут из учеников никто не знал. А значит, вывод на счет зельеварения при Снейпе напрашивался неутешительный. Работать придется много. — Профессор Слизнорт так же собирается ввести факультативы для всех желающих по алхимии и некоторым связанным с алхимией и зельеварением областей. Еще я хочу представить нашего нового профессора по защите от темных искусств Златопуста Локонса! Он, как всем известно, прославленный герой, кавалер ордена Мерлина третьей степени, член лиги защиты от темных искусств и, чего греха таить, пятикратный обладатель приза «Магического еженедельника» за самую обаятельную улыбку! — Дамблдор громко захлопал в ладоши, подмигивая залу.       Почти вся женская половина сразу же зааплодировала вместе с директором, мужская часть разделилась: кто-то тоже восторженно аплодировал, кто-то из вежливости пару раз хлопнул в ладоши, ну, а кто-то просто смеялся над речью Дамблдора. — Так же департамент международного сотрудничества министерство магии вместе с попечительским советом посчитало, что студентам Хогвартса необходимо изучать иностранные языки, поэтому департамент выделил нам нескольких сотрудников в качестве новых преподавателей. Представляю вам профессора Нельсона, профессора Грея, профессора Бакнера, профессора Чанг, профессора Патил, — сообщил директор.       Несколько незнакомых мужчин и женщин в строгих черных мантиях синхронно поднялись в знак приветствия и сразу же сели. Их сопровождали уже более спокойные аплодисменты. — Для всех студентов обязательным является изучение одного любого иностранного языка из тех, что могут предложить вам наши новые преподаватели. Но вы, конечно же, можете изучать и больше одного. Так же, помимо оценок за СОВ и ЖАБА, в ваш выпускной документ теперь войдут и оценки за изученные вами языки, и поверьте, это очень сильно может повлиять на ваше будущее. В этот документ войдут оценки не только за знания языков, изученных с нашими новыми преподавателями, вы также можете пройти экзамен на знания любого известного вам языка. Кроме кокни, конечно же, — пошутил в конце профессор. — Обо всем вы должны договориться с новыми преподавателями сами и в конце недели сообщить своему декану о своем выборе, профессора будут свободны для беседы всю неделю, так что никто не помешает после уроков или в выходные дни обсудить все необходимое. Те же, кто не сможет сам выбрать, будут распределены уже своими деканами.       Зал зашумел, ученики с негодованием обсуждали эту новость, хотя некоторая часть все же была рада нововведениям, предчувствуя перспективы от нового предмета. Дамблдору пришлось поднять руку и призвать всех к тишине. — Так же у нас появился новый предмет, для учеников пятого, шестого и седьмого курса, — с некоторой неохотой сообщил директор и выдержал паузу. — В министерстве и попечительском совете посчитали, что вы должны поближе познакомиться с темными знаниями, дабы понимать, почему они опасны, к чему могут привести. Возможно, это не самое мудрое решение, а возможно, это самое верное решение, но оно уже принято. Поэтому я представляю вам профессора, который познакомит вас с темной магией, Калисто Крамера.       При упоминании своего имени, Калисто встал и помахал рукой студентам. Аплодисменты были довольно прохладными, все с удивлением смотрели на темного мага среди учителей. — Я хочу, чтобы вы все помнили о силе духа, способной противостоять соблазну и падению во зло. Знание не сделает вас темными, только ваш выбор. Я заклинаю вас всех помнить об опасности, помнить о тех магах, кто когда-то так же как вы учился в этих стенах, но поддался соблазну, иллюзии величия и стали вершить страшные злодеяния, — проповедовал директор. — Да, ваш директор хочет для вас только добра. Не стоит его упрекать за столь строгую опеку, — неожиданно заговорил Калисто, воспользовавшись театральной паузой Дамблдора. — Мы находимся в школе, никто не будет учить вас чему-нибудь по-настоящему опасному, не будет проклятий, убийств, пыток и чего-либо еще, за что запрещается темная магия. Но в то же время я постараюсь сделать так, чтобы мои занятия были интересны вам, а не состояли лишь из длинных списков, чего нельзя делать, — улыбнулся темный маг. — К тому же, не только старшекурсники могут обращаться ко мне с вопросами, если уж темная магия действительно настолько опасна, как описывает ее наш многоуважаемый директор, то для небольших консультаций я доступен всегда и для всех. К тому же я не только ваш новый профессор, но и член попечительского совета, поэтому можете обращаться ко мне по любым школьным вопросам, у нас всех есть шанс сделать в нашей школе что-нибудь лучше. А для студентов шестого и седьмого курсов, продолживших занятия по защите от темный искусств, заклинаниям, трансфигурации, рунам, нумерологии или уходу за магическими существами, я могу организовать дополнительные занятия, так как некоторые области магии пересекаются. — Спасибо вам за столь важное дополнение, — немного раздраженно сказал ранее перебитый Дамблдор. — Этот вечер был очень насыщен объявлениями, и я вижу, что вы все очень устали, а после сытного ужина слипаются глаза, поэтому буду краток. Запретный лес по-прежнему запрещен для посещения, дуэли в коридорах запрещены. Список предметов, запрещенных завхозом, висит у его кабинета, любой студент может ознакомиться с ним. Студенты со второго курса и старше могут узнать о наборе в команды по квиддитчу у капитанов или деканов, студенты с третьего курса и старше могут узнать о посещении Хогсмида у декана. Расписание занятий у старост. Для первокурсников и тех, кто забыл или не знал, сообщаю, что за успехи в учебе и за помощь в делах школы ваш факультет получает очки, а за нарушения лишается. Как бы мне не было приятно проводить время с учениками, но время позднее, а у вас завтра с утра начинаются занятия, поэтому я желаю вам всем спокойной ночи!       Студенты двинулись в свои спальни, Рон громко выражал недовольство темным магом в стенах школы, через речь директора он почувствовал его настроение. Что тут говорить, для семьи Уизли директор Дамблдор был кумиром, и они были готовы поддерживать даже не явно высказанные им взгляды. Как ни странно, но Гермиона поддержала его, а следом начали кивать и остальные гриффиндорцы, кто-то принципиально был настроен против темной магии, как Гермиона, а кто-то принципиально поддерживал Дамблдора и так же настроен против темной магии. — Нет, я лично с ним знаком, это очень умный, интересный и надежный волшебник, — возразил Гарри. — К тому же профессор Крамер — член попечительского совета, он был одним из тех, кто поддержал отстранение Снейпа, и я планирую пригласить его посетить наши занятия с профессором Бинсом. — Но Гарри, темная магия… — попыталась возразить Гермиона. — Это знание, страх перед знанием — глупость и невежество. Ты не знаешь с чем и как бороться, если не знаешь что такое темная магия, — спокойно возразил Гарри. — Да и Дамблдор не вызвал профессора Крамера на дуэль, а позволил ему преподавать. И опять же, злого темного мага Снейпа он помог выгнать.       Сразу же пошли споры, большинство гриффиндорцев были готовы побрататься с любым темным магом, если именно он избавил их от Снейпа. К тому слово Гарри Поттера имело вес и авторитет, в отличие от Рона и Гермионы, его уважали. В итоге Гермиона вынуждена была отступить, так как с ней сразу же стали спорить остальные ученики, убеждая, что в попечительском совете и министерстве не дураки сидят, что они дурного бы не сделали. — Гарри, а у нас будет в этом году дуэльный клуб? — спросил Рон. — Общий клуб будет, а вот на факультетские собрания времени не хватит. У нас у всех теперь языки, а у старшекурсников еще появился профессор Крамер, — ответил Гарри. — Хотя я никому не буду мешать организовывать что-либо самим. — Чертовы новые занятия, у нас и так есть чем заняться! И без языков жили! — начал ругаться Рон. — Лучше бы учился, а не ныл, ты и так третий на всем курсе, после Крэбба и Гойла. Да и то, Крэбб может тебя и обогнать в этом году. Я удивляюсь, что вас троих вообще в школе оставили, да и еще перевели на второй курс, — распекал однокурсника Гарри. — Я вот сам французский и испанский выучил, гоблинский изучаю и не жалуюсь. Если волшебник знает иностранные языки, то он сможет пользоваться магией других народов. Самые могущественные маги знают очень много языков, нельзя стать магистром или мастером, опираясь лишь на знания одного народа.       Глаза Гермионы загорелись, отличница жаждала знаний, теперь уже она затыкала Рона, убеждая его и остальных в пользе этих новых уроков. А вот Гарри мучили тяжелые мысли, он понимал, что очень скоро господин директор вызовет его в свой кабинет. Это будет очень опасный бой, это будет бой без заклинаний и физических ударов, это будет бой слов, лжи, полуправды, громких фраз и изощренной менталистики. Но у Гарри были тузы в рукаве, они с Блезом пережили невероятное сродство со смертью, настолько сильное, что воплощение смерти явилось к ним с подарками. Еще у Гарри внутри шрама прятался маленький уродец, испытывающий огромнейшую боль. Так же Гарри знал пророчество, которое вроде как не мог знать. И того у него были боль, смерть и рок, что еще нужно, чтобы идти на бой со светлым волшебником? Риторический вопрос. Гарри Поттер стал повторять про себя слово «смерть», он внимательно вслушивался в ощущения, он осознает, что смертен, что он конечен. В загробный мир Гарри не верил, ведь к нему являлась не мать, а некоторый ее отпечаток в этом мире, существующий в его крови, ну, а смерть могла быть эманацией коллективного бессознательного всех людей, осознавших свою смертность. Там только пустота, ничто, это как вечный сон без сновидений. Гарри повторял про себя разные слова: смерть, умереть, исчезнуть, погибель, погибнуть, убить. Он старался найти все ассоциации, которые связаны для него с этими словами. В голове шевелились самые разные мысли, образы и воспоминания.       Темный Лорд трус, он не имеет воли к смерти, не смотря на все шоры и символику, которой пытается закрыться от страхов. Темный Лорд пытается насмехаться над смертью, хочет ее победить, он создал некое подобие культа смерти с черепами и звучными названиями: Темный Лорд Волан-де-Морт и пожиратели смерти, использует девиз: последний же враг истребится — смерть. Но Том — трус, у него есть воля к власти, но нет воли к смерти, может быть, поэтому он проиграл Лили Поттер, ведь у нее не было воли к власти, но нашлась воля к смерти. Темный Лорд против Лили Поттер — воля к власти против воли к смерти, где тут светлая магия? Любовь матери имела огромное значение, она победила, но обратилась отнюдь не в светлую магию.       Смерть и власть, власть и смерть, смерть и власть… Силы, которые притягивали Гриндевальда, вот уж действительно он создал культ смерти, черный орден, имевший и то и другое, СС. Гарри помнил, как один бритоголовый водил детей к себе в квартиру, чтобы показать разные вещи: железные кресты, нацистскую форму, знамена, гербы, фотографии, записи парадов, он показал им фильм «триумф воли». Этот парень частенько рассказывал истории, зачитывал им отрывки из разных книг, так Гарри познакомился с Гитлером, Ницше, Эрнстом Юнгером, Меллером Ван ден Бруком, узнал о консервативной революции. Этот парень был очень талантливым психологом, он часто угощал детей сладостями, был добр, умел выслушать, поговаривали, что он устроился работать учителем, чтобы двигать свои взгляды. Многие дети после этого стали в серьез увлекаться этой идеологией, кое-кого из ребят постарше из его компании позже задерживала полиция за участия в драках, беспорядках. Однако Гарри ко всему относился критически, да и был слишком любознательным и разносторонним, он куда ближе общался с анархистами, панками, слушал «Oi!» Но все же некоторые знания и впечатления у Гарри остались, и теперь они всплывали…       На улицах Лондона Гарри часто общался с самыми разными людьми, готы, сатанисты, оккультисты рассказывали ему о черной звезде, черной весне, эгрегорах. Конечно же, маглы ничего не понимали в практической составляющей магии, но каким-то образом понимали или чувствовали концептуальную составляющую, некую философию, и сейчас Гарри ощущал, что все это связано каким-то невероятным образом. Причем очень часто люди, с которыми общался Гарри, сами совершенно ничего не понимали, но пересказывали чьи-нибудь мысли, высказывания, давали послушать музыку или показывали картины, которые несли в себе след какой-то идеи или духа. И сейчас Поттер жалел, что в Хогвартсе не работало чертово электричество. Сейчас ему очень хотелось послушать что-нибудь из «Death In June».       Но как же тогда Дамблдор победил? Как он такой слабый человек, не способный противостоять простой террористической группировке, просто борющейся за власть в одной стране, победил легионы смерти, захватившие многие земли? Или он не побеждал их… Дамблдор победил Гриндевальда, но он не сражался в кровопролитных боях с солдатами, боевой техникой, боевыми магами, ордами инферналов и других видов нечисти, он просто вызвал на дуэль отдельно взятого человека. Очевидно, что реально сражалась какая-то другая сила. Гарри плохо помнил школьные уроки истории, к тому же часто прогуливал, не говоря уже о том, что не проучился и половину классов, так как попал в Хогвартс, а надеяться узнать что-нибудь от профессора Бинса просто напрасно. Вроде как Гарри припоминал, что английские и американские войска были вместе с кем-то еще, то ли с русскими, то ли с китайцами… Ко всему теперь еще и добавилась необходимость изучать историю, причем не просто набор фактов, а некую подоплеку, причинно-следственные связи, настроения того времени, философию, царствовавшие концепции, понять дух истории. Возможно, следует спросить об этом у Калисто.       Вскоре Гарри стал проваливаться в сон, ему виделись парады магов в черных мантиях с нашитыми стальными черепами, знамена. У каждого из них был дар смерти, но не какой-то артефакт, а что-то нематериальное внутри, какая-то часть души, некое особое черное вдохновение. Гарри чувствовал в них еще и волю к разрушению, он видел легионы солдат и царящего над ними бога войны. Кто знает, какие черные обряды проводил Гриндевальд, пробуждая древних богов и демонов, какие идеи пришли в головы тем маглам, не способные к магии они от этого были еще более изощренными.       Затем сон стал совсем спутанным и непонятным, Гарри видел Дамблдора, стоящего на коленях и плачущего. Его лицо было почти такое же белое, как и борода, крупные слезы текли из кроваво-красных глаз, а из приоткрытого рта виднелись клыки. Почему-то во сне Дамблдор был вампиром. Затем Гарри увидел несущуюся на метле профессора Макгонагалл, в руках она держала снитч и пыталась вручить его Гарри, мальчишке он был не нужен, и он изо всех сил отказывался. Затем Макгонагалл превратилась в его отца, и теперь он протягивал ему снитч, Гарри стало стыдно, но он все равно отказывался от этого «подарка». Потом ему стали сниться родители, какие-то сцены из той далекой жизни, когда они были вместе с ним.       Эманации Гарри распространялись по всей спальне, вскоре всю мужскую половину второго курса Гриффиндора мучили кошмары. Им снились гримы, банши, огромные пауки, чудовища в масках, мумии. С каждым новым витком сна, они все глубже погружались в глубины подсознания, им снились умершие родственники: дедушки, бабушки, дяди и тети. Они погружались в воспоминания об умерших знакомых, видели сцены из прошлого, и все это перемежевалось с непонятными, запутанными снами и кошмарами, что рождало подсознание, пытаясь как-то разрешить ситуацию. ***       Призраки предпочитали не появляться в спальнях, чтобы не мешать ученикам, все же у призраков не самая приятная аура, да и вид далеко не жизнерадостный. Но сейчас Почти Безголовый Ник внимательно следил за детьми, так как чувствовал нехорошую для детей атмосферу в помещении. Но все, что он мог сделать, это сообщить о странной аномалии профессору Макгонагалл с утра, к тому же эта аномалия была не опасна.       Стоит ли говорить, что дети проснулись в скверном настроении, они цапались и ругались друг с другом и окружающими, плохо понимали, что говорят на уроках учителя. Только Гарри был в форме, он уже привык к кошмарам, к тому же, будучи менталистом, легко приводил свои мысли и чувства в порядок. А вот остальные второкурсники гриффиндора весь день грубили окружающим, несколько раз пререкались с учителями, Рон даже получил проклятие от какого-то старшекурсника, Симус же пнул кошку Филча и отказался потом приходить на отработки.       К радости Гарри, директор его не вызывал, даже более того, старался избегать, а в большом зале за завтраком не смотрел в его сторону.       Далее были обычные занятия по обычным предметам: травологии, заклинаниям и трансфигурации. Как обычно, Гарри демонстрировал блестящие результаты там, где требовалась палочка, впрочем, как и его друзья, с которыми он виделся на разных сдвоенных уроках, да и Гермиона не отставала. В теории он тоже разбирался, но уже значительно уступал Гермионе и Сьюзен. Гарри почувствовал, что его мощь значительно возросла, летом он не пользовался магией, и она полностью восстановилась после первого курса. Заклинания давались с невероятной легкостью, а их сила превосходила силу заклинаний других учеников, кроме опять же Блеза и Сьюзен. Но на травологии первое место стал занимать никто иной, как Невилл, он тоже очень изменился, перестал стесняться отвечать на уроках, вернул палочку отцу и обзавелся своей собственной. ***       А вот последний урок интересовал очень многих, ведь все хотели узнать, кто заменил Снейпа. Профессор Слизнорт понимал, какой урон нанесен репутации его науки среди трех факультетов, ученики принципиально не хотели заниматься зельями. Да и на его родном факультете ученики привыкли, что они всегда получают хорошие оценки на зельях, чтобы не случилось только потому, что они слизеринцы, а это тоже не приносило пользы его предмету.       Но старый учитель был очень опытным педагогом и крайне хитрым слизеринцем.       Все ученики расселись на свои места, как в класс вошел хмурый маг в черной мантии с высоким воротником. — Здравствуйте, класс, — грозно сказал новый профессор. — Я здесь для того, чтобы научить вас самой важной науке! Поэтому не потерплю расхлябанности, невнимательности, лени и глупости! Как я узнал из отчетов, мой предшественник профессор Снейп не был достаточно строг!       По классу прошла дрожь, если Снейп не был достаточно строг то, что это за монстр с усами сейчас перед ними стоит? — Кто-нибудь может ответить, что это за зелье? — спросил профессор, доставая из кармана флакон и демонстрируя его ученикам.       Все молчали, второкурсники никак не могли идентифицировать неизвестное зелье. — Бездари, — зашипел новый ужас подземелий. — Ладно, сейчас я его приму, а вы старательно запишите все происходящее.       Когда дети взяли в руки перья и приготовились марать пергамент, профессор Слизнорт залпом выпил свое зелье, и в тот же миг его нос увеличился, распух и покраснел, а волосы стали пятнами менять цвет на самые ядовитые оттенки, какие только можно представить. Усы выросли так, что достали до пола, а затем они ожили и начали развеваться на воздухе, ощупывать предметы, лежащие на столе. Из ушей повалил розовый дым, принимая причудливые фигуры.       Первые несколько секунд в классе царило оцепенение. Профессор подмигнул классу, ловко достал фотокамеру и сделал несколько снимков. И стоило кому-то одному не выдержать и рассмеяться, как весь класс погрузился в хохот. Кто-то держался за бока, у кого-то от смеха выступили слезы. — Это будут прекрасные снимки, — удовлетворенно сказал учитель, стирая с себя последствия зелья.       Наконец, дети закончили смеяться и теперь с живым интересом смотрели на удивительного учителя. Слизнорт мягко улыбался ученикам, он терпеливо ждал, пока ученики полностью успокоятся. — Что ж, к сожалению, мы не сможем так веселиться на остальных уроках, так как зельеварение — очень опасная наука. Неправильно сваренное зелье может очень серьезно повредить вам, активная субстанция может взорвать котел и облить вас кипящим раствором. Поэтому я убедительно прошу вас: будьте внимательны и осторожны, — проникновенно говорил учитель. — А вообще, зельеварение очень полезная наука. Зелья могут облегчить вам жизнь, решить некоторые проблемы, умение варить зелья может помочь вам сэкономить или даже заработать. Как вы только что увидели, зелья могут быть веселыми, все создатели разных шуточных изделий, вроде магазина Зонко в Хогсмиде, который вы увидите в следующем году, тоже отлично знают эту науку. Волшебные фейерверки так же изготавливаются с использованием зельеварения. Есть зелья, которые могут сделать еду вкуснее или необычнее.       Все ученики были крайне удивлены, никто из учителей не обсуждал с ними приколы, фейерверки и сладости. — Конечно же, вы здесь для того, чтобы овладевать наукой, я не позволю кому-либо баловаться на моих уроках, и если мне придется, то я могу быть куда строже моего предшественника, — профессор на мгновение вернул себе строгий вид. — Но все же сегодня мы можем чуть-чуть пошалить.       До конца урока дети варили зелья меняющие цвет волос, зелья выращивающие волосы в носу до колен, зелья икоты, мази, увеличивающие ненадолго отдельные части тела. Это были простенькие зелья, и на их приготовления не требовалось много времени, так ученики за урок успевали сварить большую часть из предложенных зелий.       Задания на дом не было. Слизнорту нужен был только этот первый урок, чтобы произвести правильное впечатление, а дальше они успеют нагнать программу и даже перегнать, работая в усиленном режиме.       Но от обдумывания радужных перспектив, Слизнорта отвлекла непонятная возня у двери. — Дай пройти, грязнокровка, — рявкнул Гойл, толкнув Гермиону.       Рон и Симус сразу же кинулись на слизеринца с кулаками. Остальные ученики тоже не остались в стороне и уже бросились в атаку, грозя затоптать Гермиону. Но профессор, не доставая палочки, одним взмахом руки отбросил учеников в разные стороны. — Минус пять очков с каждого факультета за драку, еще минус пять балов Гриффиндору за начало драки, — профессор подошел к Гермионе и помог подняться. — Минус тридцать очков с мистера Гойла и неделя отработок за недопустимое оскорбление ученицы.       Все пораженно смотрели на декана Слизерина. Гриффиндорцы были ему благодарны, в их глазах читалось уважение и удивление, ведь львы не ожидали справедливости от декана змей. А вот среди слизеринцев было много недовольных. ***       Гарри шел к профессору Калисто, его очень интересовало, что профессор сможет сказать по поводу Гриндвальда и победы Дамблдора, вместе с Гарри пошли и его верные друзья. Профессор Крамер как раз только вышел из своего кабинета и не успел далеко отойти. — А, мистер Поттер, мистер Забини и мисс Боунс, я сейчас направлялся к профессору Принцу на чашку чая, надеюсь, что вы не откажетесь составить мне компанию, — предложил Калисто. — Вообще-то, Дамблдор недоволен тем, что я общаюсь с учениками, видите ли, я темный волшебник. А вы у нас младшекурсники, вам вообще нельзя рядом находиться с таким «источником зла», как я. Ну и, конечно же, великий Гарри Поттер тем более должен быть на безопасном расстоянии от меня. Поэтому лучше вам не приходить ко мне лишний раз, чтобы Альбуса не нервировать, а то учудит что-нибудь. Я буду заходить периодически на чай к некоторым коллегам, можете составлять мне компанию. Знаете ли, тут, по большей части, собран неплохой и довольно интересный коллектив. Дэвид, Гораций и Филиус мои хорошие знакомые и интересные собеседники.       Они вместе прошли к нужному помещению, Гарри, как и его друзья, еще не был ни разу в личной комнате ни одного из преподавателей. У Принца все стены были покрыты какими-то знаками и письменами, на столе стояла менора, местами висели защитные амулеты, повсюду были прибиты полки с книгами, а в центре комнаты был очерчен круг. Сам же профессор стоял внутри этого круга и сжимал какой-то амулет в форме ладони. — Здравствуй, а я не один, — сказал Калисто. — О, приветствую, — Дэвид быстро вышел из круга и засуетился вокруг гостей, наливая всем чай. — Кстати, ты ведь не забыл о моей небольшой просьбе? — спросил Крамер у Принца. — Нет, я их специально подготовил, — профессор Принц потянулся к шкафу, доставая оттуда какие-то книги и передавая их профессору Крамеру. — Тут все ключи Соломона и Гоетии, еще я тут достал оригинал Эц Хаим, ну и кое-что из Лурианской школы. — Профессор, а что это? — спросил Гарри, указывая на амулет в форме руки.  — Хамса, просто небольшой защитный амулет. Я использую тот защитный круг для некоторых экспериментов, и иногда мне для безопасности требуется некоторая подстраховка, — ответил учитель. — А символы на стенах? — поинтересовалась Сьюзан. — Ох… В общем, магию можно применять с помощью волшебных символов. У разных народов свои символы, вы, например, сможете изучать руны, это исконно европейские символы. Кабалистика в средневековье стала довольно популярной в Европе среди магловских философов, мистиков и богословов, как некоторое учение, а у магов как некая магическая область знаний, поэтому ее изучали и даже изменяли под свои нужды или взгляды. Так появилась некая новая европейская кабалистика, я плохо помню с кого она началась в Европе, вроде бы это был Раймонд Луллус, он заполучил некоторые книги и стал их изучать. Поэтому некоторую часть кабалистики вы сможете так же изучить здесь в Хогвартсе. Я обучался этому в семье, в жеронской школе Исаака Слепого, в немецкой академии имени Христиана Розенкрейца, конечно же, ездил в Израиль, еще некоторое родство кабалистика имеет с египетской магией, и поэтому я немного пожил и в Египте, собирая эти знания, — рассказывал профессор Принц. — Так вот здесь на стенах именно кабалистические символы. Некоторые обеспечивают защиту, другие сигнальные, третьи делают меня сильнее и дают некоторые возможности в пределах этого помещения, четвертые скрывают некоторую мою деятельность от посторонних глаз. Тут не так много знаков и начерчены они только мелом и углем, так как я всего лишь преподаватель в школе, а не полноправный хозяин этого помещения. — Я слышал, что Гриндевальд в первые же годы заключения покрыл стены, пол и потолок своей камеры символами, начерченными своей кровью. Одни символы стали перекрывать другие, а на них ложились третьи и в итоге все поверхности в камере покрыты его кровью. Это не помогло ему бежать, но с ним обращаются очень осторожно, так как даже без палочки в своей камере он имеет большую силу, поговаривали, что ему пару раз удавалось ранить нескольких неосторожных тюремщиков. И я в это охотно верю, он сам по себе невероятно силен, и его знания очень обширны, он мог использовать самые сильные знаки всех народов в самых причудливых и опасных комбинациях, хотя это трудно представить, — добавил Калисто. — Трудно назвать более опасного мага. Если честно, то Волан-де-Морт не дотягивает до его уровня. Гриндевальд собрал огромные силы, он воззвал к древним силам, к проклятым знаниям, кровожадным богам, демонам и духам прошлого. Он отправлял своих людей во все стороны, чтобы собрать по крупицам всю магию, которая только возможна, в самые дальние края забирались его последователи за артефактами, книгами, свитками. И при этом он принял все, что мог дать прогресс, он впитывал все новейшие достижения, как магов, так и маглов. Он возглавил орды магов, существ, монстров и маглов со всеми их невероятными изобретениями. — Но как же Дамблдор смог все это победить? — спросил Гарри. — А что у вас с историей магии, молодой человек? — поинтересовался Калисто. — У нас профессор Бинс. Рекомендую как-нибудь посетить его занятия, в качестве представителя попечительского совета, — ответил Блез, Сьюзен с Гарри сразу закивали. — Разберусь… — пообещал Калисто и начал отвечать на вопрос. — В общем, Дамблдор одолел самого Гриндевальда, а уничтожать армии в одиночку, тем более такие, не под силу ни одному волшебнику. На востоке была сила, которая оказалась способна сразится со всей Европой и побороть ее. — С Европой? — удивилась Сьюзен. — Но ведь Гриндевальд управлял только Германией. — А его союзники среди магов и маглов, захватили власть в еще нескольких странах, а остальные страны они захватили быстро и без особого труда. Эти страны пополняли ряды армии, их промышленность работала на Гриндевальда. Да и Япония стала его союзником. Америка в поисках прибыли помогала всем, кто мог заплатить за помощь, — ответил Калисто. — В общем, на востоке была страна, СССР или Советская Россия… Я никогда особо не интересовался политикой, я говорю лишь о событиях, которые непосредственно видел сам, поэтому не буду углубляться в особенности этой страны. Эта страна оказала сопротивление Гриндевальду, что казалось невозможным, мы участвовали в этой войне с самого начала, поэтому не могли остаться в стороне, ну и Америка пришла к дележу, хотя и до этого оказывала материальную помощь, не бесплатно, конечно же. И в последний момент, когда все должны были напасть на Гриндевальда, вдруг Дамблдор вызвал его на дуэль и победил. — Это был шок, — продолжил Принц. — Дамблдор, конечно же, считался очень сильным магом, но он не принимал активного участия в войне, он всегда был учителем в Хогвартсе. Несколько могущественнейших магов со всего мира стремились в Берлин, каждый хотел получить голову Гриндевальда, но наш директор как-то опередил их всех и при этом действительно победил. В том, что бой был настоящий, я не сомневаюсь, он действительно один из самых могущественнейших волшебников, возможно, что он самый могущественный. Так все и закончилось. — Но зачем Дамблдор это сделал, если война была и так почти окончена? — спросил Гарри. — Публичных заявлений он не делал. Мы с Дамблдором никогда не были друзьями, чтобы он со мной говорил на эту тему, и, возможно, что с близкими друзьями он так же не говорил об этом. А наше министерство было радо, что победитель Гриндевальда наш соотечественник, поэтому тоже его не трогало, ведь благодаря Дамблдору наша страна смогла кое-что выторговать, — ответил Калисто. — Но я уверен, что какую-нибудь версию ты и сам сможешь придумать. — Я еще хотел кое-что спросить… Я кое-что слышал в магловском мире о Гитлере… — начал Гарри, пытаясь сформулировать вопрос. — Это магл, он был соратником Гриндевальда, трудно сказать, кто из них кого заразил своими идеями, официально он возглавлял магловскую Германию, неординарная личность, но я не могу о нем подробно рассказать, так как не интересовался никогда маглами, — спокойно сказал Калисто Крамер. — А что это за идеи? Я очень много слышал о философии, когда жил среди маглов. Какая-то особая философия, идеология? Я знаю, что Гитлер считал свою нацию самой лучшей и притеснял другие. Но было что-то еще… — не отставал Гарри.       Блез мрачно смотрел на друга. — Да, но мы, маги, мало интересуемся философией. Правда, мой дедушка в свое время очень увлекался всем этим, к тому же ему с семьей пришлось сбежать из Германии, когда пришел Гриндевальд, так что он многое знает из личного опыта. Я поговорю с ним, и он пришлет тебе какие-нибудь книги, так же можешь написать письмо и задать ему свои вопросы. Так как он ушел из министерства, то у него образовалось куча свободного времени, поэтому он не откажется поговорить о философии с Гарри Поттером, — пообещал профессор Принц. — Мистер Поттер, а почему вас так заинтересовала эта тема? — спросил профессор Крамер. — Мне кажется, что некоторые идеи, символы… я не знаю, как это лучше назвать… мечты, цели могут стать источником какой-то особой силы, — предположил Гарри. — Вы глубоко копаете, мистер Поттер, — задумчиво сказал Калисто Крамер, его голос был тих, холоден и безразличен, а взгляд был направлен, как будто, куда-то внутрь себя, он старательно обдумывал, что говорил, периодически делая паузы. — Удивительно, что вы ищете такие сложные вещи уже сейчас, хотя вы же выросли среди маглов… Есть много разных видов деления магии, простая и высшая, светлая и темная… Я знаю еще одну градацию… В школе в основном учат магии, требующей мысленную концентрацию, знание процесса и конечной цели, ты хочешь левитировать предмет, ты знаешь, как это происходит и к чему приводит, и ты произносишь заклинание. Вся трансфигурация строится на мысленном контроле, немало чар высшей магии требуют создание сложных мысленных конструкций. Другая часть магии требует определенных эмоций, настроя, как например, непростительные заклинания из темной магии или чары патронуса из светлой. Так же нужными эмоциями можно усилить, ослабить или изменить действие заклинаний из первой области, то есть к мысленному контролю примешиваются чувства. Но есть особые заклинания, приемы, ритуалы, которые взывают к разным силам, как за пределами человека, так и к силам внутри человека, они находят отклик каких-то внутренних, скрытых сущностей. Магия, связанная со стихиями, силами природы и с образами этих сил и стихий, хранящимися в человеке. Так магия существует в нас и вне нас, она пронизывает и объединяет все, и какая-то идея, царствующая в умах многих, начинает существовать уже не только в их умах, она становится новой силой, подпитанной магией. А есть некие образы, что с незапамятных времен хранятся в душах людей, эти образы олицетворялись в образах богов, им поклонялись, они оживали и творили дела. Дело в том, что творимое нами волшебство, это результат взаимодействия нашего разума и магии вокруг нас, но надо понимать, что в наших головах творится гораздо больше того, что мы осознаем, что тоже влияет на магию. Маглы придумали много интересных терминов: эгрегор, эйдос, архетип, коллективное бессознательное, а мы волшебники не придумывали каких-либо названий, мы просто использовали на свою голову эти силы в ритуалах. Так что лучше ищи эти знания у маглов, у них довольно пытливый ум.       Пронзительный взгляд Калисто устремился на Поттера. — Вы должны понимать, что это очень опасная… даже не магия… составляющая нашего человеческого бытия. В общем, это крайне опасная вещь… Обряды и ритуалы, использующие ее, могут впустить в наш мир разрушительнейшую силу. Использование заклинаний и приемов заставляющие обращаться к этой силе, изменят вас, они могут из самостоятельного и свободного человека сделать аватара этой силы, без личности, просто соответствующего этой силе. Я сам когда-то экспериментировал с этими силами, я делал это в глубоких заброшенных шахтах, приготовив адский огонь, чтобы в случае опасности уничтожить все и похоронить под землей, — предупредил Калисто. — В свое время древние маги и их союзники среди маглов и магических существ потратили много сил, чтобы победить многих древних богов. Их нельзя убить, можно лишь отправить в забвение. Вот, например, войны никуда не делись, регулярно вспыхивают конфликты, людям свойственно сражаться, драться, бороться друг с другом, но существа, что назывались богами войны, которые ставили войну своей единственной целью и регулярно устраивали бессмысленные войны, исчезли, покинули реальность, лишились материального воплощения. Гриндевальд был невероятно сильным, храбрым и безумным магом, он пытался пробудить их: богов войны, богов смерти, богов власти… Он мог погубить весь мир. Это не темная магия, это что-то более опасное. А я не просто темный маг, я волхв, я объявлю войну тому, кто попытается возродить, вернуть из небытия этих призраков, и буду безжалостен. — Где этому можно научиться? — сразу спросил Гарри. — Ты меня вообще слушал?! — раздраженно спросил Крамер. — Этому никак нельзя учиться второкурснику. Ты должен в совершенстве ознакомиться с основными дисциплинами, вроде заклинаний и трансфигурации, изучить общие теоретические знания, повзрослеть и набраться сил. Совсем немного книг есть в запретной секции, в самой закрытой ее части, куда ты, может быть, получишь доступ на седьмом курсе. Конечно же, в отделе тайн есть книги, но их так же мало, там лишь общие сведения. Эти знания можно получить лишь от наставника. Так что, забудь об этом лет на десять, а лучше на двадцать, совершенствуйся в других областях. — Гарри, профессор прав, — подал голос Блез. — Это действительно слишком опасно и не несет достаточно большой выгоды, чтобы окупить опасность. Лучше сконцентрироваться на чем-то более перспективном. — Мистер Забини, я рад, что вы действительно правильно понимаете ситуацию, — сказал Калисто, повернувшись к Блезу. — Мне кажется, что вы не впервой слышите обо всем этом… Я всегда осуждал подход Ниваин к вашему обучению, она совершенно бездумно допускала вас к оправданно запрещенным знаниям, и поэтому я рад, что ты сам можешь контролировать себя и правильно использовать и правильно НЕ использовать полученные знания. — Просто, это очень интересно, мне хотелось бы больше узнать об этом, — снова заговорил Гарри. — К тому же у меня есть две большие проблемы. Первая, мы в прошлом году узнали, что Волан-де-Морт все еще жив. Вторая, Дамблдор тоже жив, ему что-то от меня нужно, и он обязательно захочет на меня как-то воздействовать, к тому же это я его до инсульта довел, а он это просто так не оставит. И мне нужны знания и сила, чтобы противостоять им. Мне кажется, что моя мать использовала что-то связанное с этой магией, что смогло одолеть Темного Лорда. Вы сказали про настрой, взывание к силам, к внутренним образам… Моя мать обратилась к смерти, она добровольно пожертвовала собой, то есть она достигла какого-то особого внутреннего состояния, чтобы смочь это сделать… А против Дамблдора я хотел использовать не саму эту силу, а некий внешний вид, иллюзию, чтобы напугать его. И мне, как менталисту, интересно воздействие этих сил на разум. — Все может быть… В ту ночь произошло уникальное событие, поэтому я не берусь делать какие-то выводы. Но сейчас, Поттер, тебе просто нельзя это изучать, ты должен освоить очень многое и вырасти. В свободном доступе в библиотеке имеется огромное количество полезных заклинаний и приемов, которые ты должен освоить, ты должен очень многое изучить, прежде чем касаться закрытых знаний, — сказал Калисто. — Есть множество наиполезнейших заклинаний: лечебных, защитных, охранных и особенно бытовых. Ведь были случаи, когда вроде бы могущественные волшебники жили в не самых лучших условиях, так как в молодости не уделяли внимание именно бытовым чарам… И, пожалуйста, не ищи в директоре врага…       Блез кивнул, одновременно как-то растерянно пожав плечами, он понимал, что профессор прав, и ничего тут не поделаешь. — И, Гарри, я понимаю твое отношение к директору, но не надо ставить его в один ряд с Темным Лордом. Это, как минимум, глупо, — сказал Принц. — А что касается любопытства и попытки «сыграть образ», то все эти образы и так хранятся во всех нас, они находят отражение в мифах, легендах, художественной литературе, магловские психологи пытаются это изучить. Ты можешь попробовать изучать и это тоже, наблюдая за своей реакцией на художественные и мифические образы, какой отклик они создают в тебе, а заодно узнать трактовку всего этого с точки зрения психологии. — Но ведь некоторые волшебники до сих пор поклоняются разным богам, проводят ритуалы и обряды, — подала голос Сьюзен. — Лишь немногие волшебники кому-то поклоняются, в основном волшебники не касаются этой темы, это принято высмеивать, как устаревшие и бесполезные традиции, а в Хогвартсе отмечают лишь Хэллоуин и рождество. Те немногие поклоняются лишь светлым, в общем-то, безобидным божествам, богиня урожая точно не повредит, если ей что-то принести в жертву. К тому же есть божества, которые не олицетворяют какие-либо силы и стихии, то есть пустышки. Поклонение некоторым богам запрещено, если это обнаружится, то последуют санкции со штрафами, конфискацией имущества и возможно небольшим сроком в Азкабане. Самые опасные обряды и ритуалы наши предки предали забвению, — успокоил Калисто. — Хотя надо понимать, что этих божеств как таковых не существует, они лишь олицетворение сил и стихий или определенных сторон человеческой натуры, которые никуда не денутся. Поэтому всегда есть опасность, что они снова примут форму определенной личности. Или станут доминировать над умами и душами, оставаясь в обезличенной форме, ведь Гриндевальду так и не удалось вернуть кровожадных божеств в форме личностей, только всепоглощающую идеологию.       Студенты еще какое-то время посидели с учителями, оба учителя рассказывали по очереди ученикам разные интересные истории. Профессора очень заинтересовались этими студентами, так как они уже сейчас на втором курсе демонстрировали неординарный ум, любопытство, тягу к знаниям. Затем Гарри, Блез и Сьюзен все же покинули каббалиста и чернокнижника, напомнив последнему посетить уроки Бинса.       Затем они втроем поспешили к министерским сотрудникам, чтобы записаться на занятия по иностранным языкам. Там они встретили Гермиону и Луну. Конечно же, Грэнджер в первый же учебный день решила разобраться с занятиями по языкам, она направилась сюда сразу же после занятий, и пока наши герои пили чай с профессорами, она мучила министерских работников своими расспросами. А вот Луну друзья были рады видеть, ведь они хотели познакомиться с этой волшебницей поближе.       Как выяснилось, Гермиону волновало не только расписание на этот год, она хотела узнать, как в будущем будут соотноситься занятия по языкам с новыми предметами. Сотрудники департамента международного сотрудничества не сталкивались раньше с Гермионой Грэнджер, поэтому начали старательно сравнивать все свои заметки с расписанием старших курсов. К тому же ученица пока плохо представляла, что это будут за новые занятия, поэтому им пришлось рассказывать ей еще и о предметах в будущем году. Они рассказывали ей про уход за животными, нумерологию, руны, магловедение, прорицание и кабалистику, и тут возникали новые проблемы, новые профессора из министерства окончили школу довольно давно и успели подзабыть эти предметы, а поток вопросов от девочки лишь усиливался. Гермиона не могла выбрать, ей хотелось посещать все занятия сразу и учить все языки. В итоге уставшие волшебники, пришли к выводу, что необходимо передать все сведения профессору Макгонагалл, чтобы она сама разобралась с неуемной тягой к знаниям своей ученицы. Все, что им удалось сделать составить список, какие языки Гермиона считает более приоритетными, а какие менее, на случай, если она не сможет посещать все занятия. — Вы представляете… — гриффиндорка начала вываливать на подошедших однокурсников все свои впечатления и негодования. — Гермиона, пожалуйста, перестань, — попросил Гарри. — Мы пришли сюда, чтобы записаться на языки, давай потом обсудим, что там, с чем не сходится…       Гарри с друзьями зашел в кабинет. Волшебники уже успели пожалеть, что они подписались на преподавание в школе. Конечно же, большая часть учеников запишется только на один язык, но первое впечатление создала именно Гермиона. — Здравствуйте, я Гарри Поттер второкурсник с Гриффиндора, запишите меня на все, кроме французского и испанского. — Еще один сумасшедший, удивительно, что тоже со второго курса Гриффиндора. Вы там все такие? Мы постараемся все скорректировать, но возможно вам не удастся посещать все занятия одновременно, — вздохнула профессор Бакнер. — Вы даже не поинтересовались, какие языки мы предлагаем… — Я все равно хочу изучать все, — спокойно сказал Гарри Поттер. — Но если вас не затруднит… — Немецкий, французский, испанский, голландский, итальянский и русский языки, — сообщила профессор Бакнер. — Латынь и греческий язык для более глубокого понимания используемых заклинаний. А так же, как и моя коллега, я преподаю немецкий, французский и испанский языки, на некоторые языки может записаться слишком много учеников, поэтому мы будем дублировать друг друга, — добавила профессор Нельсон. — Ну, а я отвечаю за немецкий, русский, итальянский, французский, шведский и венгерский языки, — сообщил профессор Грей. — Я буду вести занятия только старшекурсников, — сказал профессор Чанг. — Я так же не могу вам пока помочь, — присоединилась профессор Патил. — Мистер Поттер, а почему вы отказались от занятий по французскому и испанскому языкам? — спросила профессор Нельсон. — Я их уже знаю, — ответил Гарри. — Тогда пройдемте за мной, мистер Поттер, мы с вами побеседуем и вы ответите на некоторые тесты, — профессор Бакнер повела Гарри в соседний кабинет. — Блез Забини второкурсник Слизерина, — представился второй ученик. – Все, кроме немецкого и французского. — Полагаю, вы так же считаете, что знаете эти языки, — поинтересовалась профессор Нельсон. — Тогда пройдите в соседний кабинет к профессору Бакнеру.       Сьюзен повторила все за Блезом, а Луна не выбрала латынь и греческий языки и отправилась вслед за ребятами в сопровождении профессора Нельсон. В течение получаса новые профессора опрашивали четырех студентов, требовали что-нибудь написать, давали тесты. — Ну что же, мистер Забини и мисс Боунс, ваши знания мы оцениваем между «превосходно» и «выше ожидаемого», вы действительно хорошо знаете немецкий и французский, как только у нас будут соответствующие бумаги, мы сможем аттестовать вас. Я уверена, что к такой же проверке на экзамене вы сможете добиться оценки» превосходно». Мистер Поттер, ваше знание французского соответствует «выше ожидаемого», а вот испанский на уровне «удовлетворительно», это довольно хороший результат, чувствуется, что вы усердно занимались, но в вашем обучении присутствуют недостатки. К тому же у вас есть время его улучшить, думаю, что к аттестации вы сможете подтянуться до «выше ожидаемого» и «превосходно». Мисс Лавгуд, такое ощущение, что вас учили с рождения греческому и латыни, вы без проблем пройдете аттестацию, — озвучила результаты профессор Бакнер. — Но вы, мисс Лавгуд, иногда используете слова, значение которых мне неизвестно. Я не совсем понимаю, что означает термин «морщерогий кизляк», это что-то из античной поэзии?       Далее профессора Бакнера ожидала удивительная лекция от ученицы Равенкло. Незнакомая с таким источником мудрости, как журнал Придира, Бакнер совершенно не понимала, что ей объясняют, она слышала все больше новых слов, а когда она просила разъяснить их, то… В общем, новая жертва Луны Лавгуд крепко попала в паутину безумия. — А когда начнутся занятия? — спросил Блез, даже не пытаясь слушать разговор Луны с преподавателем. — К концу этой недели у нас появятся списки всех учеников с выбранными языками, затем мы составим расписание и во второй половине сентября начнем занятия. Но вам придется учиться и по выходным дням, так же отправлю в министерство письмо, чтобы мне дали один маховик и разрешение на использование некоторых стимулирующих зелий, тогда у вас, может быть, появится шанс, изучить всю программу, — объявил профессор Грэй. — А что это за маховик и эликсиры? — поинтересовался Гарри. — Маховик времени — артефакт, позволяющий перемещаться во времени. Учебный маховик, позволяет перемещаться лишь в прошлое и не более чем на три часа. Учебные маховики иногда выдают выдающимся ученикам, но не на втором курсе, конечно же. Если мне выдадут такой маховик, то я сам лично буду переправлять вас в прошлое, дабы вы успевали изучить больше, чем позволяют двадцать четыре часа. Есть несколько специальных программ использования маховика и различных комплексов стимулирующих зелий, большая часть применима только к взрослым магам, но есть и щадящая версия для детей вашего возраста. Если министерство выдаст разрешения, то вы сможете принимать зелья, улучшающие память, сокращающие сон на час, бодрящие, увеличивающие способности мозга. Но вы получите только мягкие, разбавленные зелья, так как никто не позволит детям вашего возраста принимать сильнодействующие стимуляторы. Да и маховиком вам позволят пользоваться от силы два раза в неделю, — объяснил профессор Грэй. — Что ж, тогда я отправлюсь в учительскую к деканам, чтобы обсудить ситуацию с Грэнджер, Поттером, Боунс, Забини и Лавгуд, пожелавшими стать полиглотами. — Я напишу своему опекуну, он министр, поэтому проблем не будет, — улыбнулся Гарри, выходя из кабинета. — А я напишу своей тете, она тоже может все уладить, — добавила Сьюзен. — Это ни к чему, ведь я напишу своей матери, и уж она точно уладит все вопросы, — усмехнулся Блез, представляя, как ее ручной вампир будет запугивать мелких чиновников, а она сама не глядя сыпать золотом. Впрочем, его мысли не стали тайной для друзей, и они тоже засмеялись. — Мой отец говорит, что когда человек знает много языков, мозгошмыги меньше мешают ему. Я ему скажу, и он опубликует статью, — присоединилась Луна. — Да мы золотая молодежь, никогда бы не подумал, что окажусь своим в такой компании, — сказал Гарри. — Привыкай, нам можно все, мы получаем все, что захотим, — пошутил Блез. Пошутил ли? — Кстати, а нам бы не помешали эти стимуляторы, можно попробовать самим приготовить или заказать где-нибудь, — предложил Гарри. — Можно, да только осторожно, они ведь небезвредные, — сообщила Сьюзен.       Четверо учеников вошли в один из заброшенных кабинетов. Блез, Гарри и Сьюзен совместно наложили заглушающие и запирающие чары.       Гарри направил палочку в стену и произнес: «Авада Кедавра». Простой зеленый, не слишком яркий, но и не тусклый луч вылетел из кончика палочки и врезался в камень, оставив трещину. — Небольшая слабость, но гораздо лучше, чем в прошлом году, — сообщил Гарри, вытирая пот со лба.       Блез и Сьюзен почти одновременно вскинули палочки и ударили зелеными лучами в мебель. — Ну что же, для начала мы должны выбрать новое энергоемкое заклинание для отработки, а так же обучить Луну анимагии, аваде и общему комплексу боевых заклинаний, — обозначил цели Гарри. — Предлагаю заклинание создающее предмет, постоянно поддерживаемый магией. Огненный хлыст, например, — предложил Блез. — Заклинание полезно в бою и очень мощное. — Хорошо, тогда разделимся, ты покажешь мне это заклинание, и мы начнем его тренировать, а Гарри начнет учить Луну, потом меняемся, — распределила Сьюзен.       Гарри не спеша подошел к Луне и попросил ее открыть разум, он мягко вошел и почувствовал, что радужная пелена в ее сознание «открылась», явив Поттеру разум, похожий на вполне нормальный человеческий. Гарри осторожно стал вливать Луне свои знания, воспоминания, впечатления, ощущения об использовании легилименции и окклюменции. Прежде чем учить девочку анимагии их способом, надо сначала немного поднять ее уровень в ментальной магии, повысить восприимчивость. Гарри стал вновь, как и год назад со Сьюзен и Блезом, тренировать уже Луну, он показывал ей разные картинки и воспоминания, затем требовал словесно описать то, что она увидела, заставляя ее тем самым лучше воспринимать информацию через легилименцию. Как выяснилось, девочка с легкостью обучалась этому магическому направлению, и уже вскоре она сама начала отправлять Гарри различные образы и мысли. Гарри жизнь заставила с самого детства заниматься менталистикой, Блез и Сьюзен оказались хорошими учениками, но у Луны был просто талант к этому искусству. Гарри даже заметил, что у нее есть, что перенять, и начал старательно запоминать некоторые образы.       А вот у Блеза и Сьюзен дела шли не так хорошо, из их палочек вылетал лишь сноп жгучих искр, прожигающих пол. Лишь иногда на несколько мгновений из искр выстраивался контур, похожий на хлыст, при этом сил отнималось очень много. Но все же для первого раза это был неплохой результат, ведь искры все же были достаточно насыщены магией, чтобы прожигать следы в каменном полу, к тому же мало кого из второкурсников хватило бы больше, чем на пару попыток, а Блез и Сьюзен настойчиво продолжали пробовать. Это заклинание отличается от изученных ими ранее тем, что оно требует постоянно поддерживать его, как щит, но при этом является атакующим и требует постоянного мысленного контроля. — Ладно, меняемся. Сьюзен, начни тренировать с Луной несколько обычных защитных и атакующих чар и аваду. Гарри, я хочу показать тебе прием, который мне показал мой домашний вампир, хорошо бы ты смог им овладеть через меня легилименцией, а потом так же научить этому девчонок. А затем я покажу тебе хлыст, — предложил Блез.       Луна быстро освоила обезоруживающие, парализующие, режущие, взрывающие и щитовые чары, но вот с авадой у нее возникли проблемы, из палочки не вылетало даже одной маленькой зеленой искринки. Впрочем, это было нормой, подавляющее большинство волшебников так же были не в состоянии сделать это. Все увещевания Сьюзен, что нужно пожелать убить, отринуть сомнения, сконцентрировать злость, не возымели никакого эффекта. У нее не было образа врага, которому бы можно искренне пожелать смерти, а вот семьи Гарри, Сьюзен и Блеза сильно пострадали из-за Волан-де-Морта, и они могли представлять себе его, когда использовали это заклинание.       Гарри же тщательно изучал воспоминание Блеза о том, как он ориентировался в полной темноте без зрения и точно наносил удары, предчувствуя все действия вампира. Он пытался понять, что же именно «включилось» у Блеза на той тренировке с Гаспаром, но пока это не очень получалось. Тогда Гарри просто скопировал себе это воспоминание, чтобы потом в свободное время его снова изучить и попытаться повторить. При отработке же хлыста, результат у Гарри был немного лучше, чем у его друзей, искры были больше и ярче, и первые несколько секунд они двигались, подчиняясь мановениям палочки, все-таки у Поттеров предрасположенность к боевой магии.       Затем они уже втроем пытались научить Луну использовать смертельное проклятие, Гарри мог бы попытаться легилименцией вложить ей это умение, но он пока не хотел вкладывать в нее ненависть, желание убить, требуемые для этой магии.       После они выпили заранее припасенные восстанавливающие зелья и еще немного потренировались в использовании некоторых простых, но полезных чар, вычитанных Сьюзен на каникулах. В отличие от Блеза ее не тренировал до изнеможения вампир, и в отличие от Гарри, она не сидела все лето за книгами по магии и документами, связанными с наследством. Поэтому Сьюзен изучала обычные заклинания, полезные в быту. А затем они вместе отправились в библиотеку, чтобы сделать все домашнее задание, помочь первокурснице Луне не было проблемой, они даже одолжили ей свои старые конспекты и записи за первый курс, причем не только записи по школьной программе, но и собственных изысканий. А так как Блез, Сьюзен и Гарри учились на разных факультетах, и у них сегодня были разные уроки, то они смогли сделать втроем домашнее задание наперед по урокам, которых еще у кого-то не было. Ну и до закрытия библиотеки они выискивали в книгах полезные заклинания и выписывали, чтобы потом выучить. ***       Дамблдор сидел в своем кабинете и копался в бумагах, отчетах и сводках, он просматривал все новости финансовых операций в мире маглов и магов.       За свою долгую жизнь Альбусу пришлось научиться разбираться и в этом, работа в Визенгамоте и международной конфедерации магов, да и вообще участие в крупной политике требовало понимания многих экономических тонкостей. Именно тогда Дамблдор и начал носить очки, когда после победы над Гриндевальдом на него возложили много ответственных постов, а директор Дипетт ушел в отставку, оставив свое место ему, серьезная длительная работа испортила новому директору зрение. Дамблдору приходилось многие дни и ночи без сна и отдыха сидеть и вникать во все эти премудрости, разбираться с различными законопроектами и решать многочисленные проблемы, на многие годы он похоронил себя под горами бумаг, приходилось даже решать проблемы стандартизации толщины стенок котлов и диаметра прутиков в метлах. Конечно же, многие чиновники и политики вообще ничего не смыслят в экономике, но Дамблдор не относил себя ко «многим», он чувствовал ответственность, он хотел точно знать, к чему приведут те или иные законы, действия, приказы. Неоднократными были случаи, когда Макгонагалл и Слизнорт, за завтраком заметив отсутствие директора, отправлялись в его кабинет и обнаруживали его там спящим за горами бумаг. А еще были письма, многие волшебники писали ему с различными просьбами и вопросами чуть ли не со всего мира.       Директор начинал сильно сдавать, именно тогда за ним закрепилась слава чудака, когда он засыпал на заседаниях, отвечал невпопад, мог перепутать тексты приготовленных речей и начать начинать читать текст законопроекта на суде вместо того, чтобы огласить обвинение. Как только ситуация немного нормализовалась в Англии и мире, он оставил большую часть постов, он ушел из международного волшебного суда, покинул всемирный совет архимагистров, оставил должности советников в английских департаментах магического законодательства, правопорядка, международного сотрудничества, в отделе тайн, в отделе магических происшествий и катастроф. Скрепя сердце, он покинул международный совет представителей отделов тайн, отвечавший сначала за дела по изучению, запечатыванию или уничтожению секретов Гриндевальда, а затем занявшийся глобальными аномалиями и совместными исследованиями отделов тайн. После этого он сдал свой маховик времени и зарекся когда-либо еще им пользоваться. Конечно же, такому крупному лицу выдали маховик времени, чтобы он все успевал, в итоге Дамблдор сам не заметил, как поседел. Маховик использовался так часто, что даже сам Альбус Дамблдор не знает, сколько на самом деле ему лет. Да и семьей Альбус так и не обзавелся, все не было времени даже на самые простые романтические отношения, а в итоге сам не заметил, как стал слишком старым, из-за чего стали ходить еще и слухи об его ориентации.       После этого он вернулся к относительно нормальной жизни, у него появилось время для собственных исследований, он наконец-то смог немного отдохнуть, хотя Хогвартс, Визенгамот и международная конфедерация магов требовали внимания. Но он работал, откровенно спустя рукава, и ему все сходило с рук, впрочем, репутация чудака от этого только усиливалась.       Сейчас же он пытался понять смысл в действиях Люциуса, тот как-то активизировался в последнее время. Дамблдор просматривал сводки крупных финансовых операций, он видел, что Малфой намеренно покупал или продавал определенные ценные бумаги, хотя это не приносило видимой выгоды, значит, у него были какие-то особые цели. Да, Дамблдор научился неплохо разбираться во всем этом, но ему было далеко до невероятно талантливого в этой сфере Люциуса Малфоя, Альбус силился понять его цели и никак не мог этого сделать. Как же жаль, что этому прохвосту удалось спастись от Азкабана. Дамблдор был в ужасе, когда после падения Темного Лорда Люциус не только не сел в тюрьму, но и каким-то образом попал в попечительский совет.       Было очевидно только одно, что этот пожиратель смерти что-то затевает. Помимо финансовых операций, были замечены странные происшествия в попечительском совете. У Кеннета пропал внук, это был очень авантюристичный юноша, который часто попадал в передряги, но в этот раз от него не было месяц никаких вестей, сначала он обращался ко всем за помощью, но не так давно его внук нашелся, но Кеннет отказался рассказывать подробности, сославшись на какой-то договор и клятву. Несколько попечителей так же хмуро сообщили, что у них проблемы, но они не могут ничего рассказать о сути этих проблем, они смогли рассказать только о наличии оных, пользуясь какой-то лазейкой в условиях клятвы. Как бы это не казалось странным, но рассчитывать Дамблдор мог только на Калисто и его дочь, эти два члена попечительского совета очень сильные черные маги, на которых невозможно надавить, надо лишь найти, что им можно предложить.       В голове еще крутились нехорошие мысли, ведь он может шантажировать Люциуса с помощью Драко, находящегося сейчас в его школе. Еще Дамблдор может просто убить Люциуса, ведь он достаточно силен, чтобы просто пройти в его поместье, уничтожить пожирателя смерти, замести следы и просто уйти, и никто ничего не докажет, да и вообще мало кто на него подумает. Но Альбус не мог пойти против своих принципов, он отгонял все возможные мысли об использовании зла даже во имя добра, он слишком сильно был предан своим идеалам. Да и в министерстве шли непонятные волнения, директор и в этом не смог пока разобраться.       За десять лет спокойной жизни приходилось расплачиваться, сейчас Дамблдору казалось, что он тонет, и над ним смыкаются темные воды, закрывая свет. А ведь у него еще были планы на счет Гарри Поттера, но сейчас не было времени, чтобы посвятить его Поттеру. Да еще и Северус его покинул, хотя его можно понять, он столько лет существовал, а не жил на этой ненавистной для него работе. Дамблдор понимал, что был слишком большим оптимистом, скорее даже дураком, когда думал, что Снейп сможет поладить с Гарри Поттером, в итоге Северусу пришлось покидать Англию с большими потерями. Впрочем, с Гарри не поладили и он сам, хотя вначале появление симпатии мальчика к директору казалось очевидным, ведь он светлый, добрый волшебник, учитель его родителей, защитник школы, но нет… Не сложилось как-то…       Но от тяжелых мыслей профессора отвлек стук в дверь, это был Рон Уизли. Директор сам его попросил зайти, он хотел узнать о Гарри от его однокурсников. Рональд вошел в кабинет, не отказался от чая со сладостями, предложенного директором. Альбус стал мягко расспрашивать ученика об учебе, интересах, стараясь разговорить, чтобы перейти к теме Гарри Поттера. Но Рона не нужно было разговаривать, он был готов с самого начала говорить о чем угодно со всеми, кто готов был слушать. О Гарри он не сказал ничего дельного, хотя при этом говорил все подряд. Дамблдор и так знал, что Гарри любит учиться, но при этом Уизли не сказал, что именно такого особенного он изучает. Про вопросы об увлечениях, Рона рассказал очень много о квиддитче, при этом он ничего не сказал об увлечениях Гарри, кроме как того, что тот любит учиться и хорошо сражается на дуэлях. Когда речь зашла о друзьях Гарри, то тут Рон стал путаться, выходило, что Гарри в хороших отношениях со всеми, и многие считают себя его друзьями, но почти все свободное время он проводит со Сьюзен Боунс и Блезом Забини. Хаффлпафцев Рональд считал глупыми, и Дамблдору стоило больших усилий, чтобы не высказаться по поводу умственных способностей самого Рона, в итоге он ничего не рассказал про мисс Боунс. Блез Забини был слизеринцем, а все слизеринцы плохие по определению. Конечно же, лучший друг Гарри Поттера не может быть плохим, но все слизеринцы однозначно злодеи, и это не вызывало у младшего сына Уизли никаких противоречий. Почему великий Гарри Поттер общается с слизеринцами? Значит, подлые слизеринцы обманули доброго Гарри Поттера. Может ли кто-нибудь обмануть или околдовать великого Гарри Поттера? Нет, он очень крутой и умный, Сами-знаете-кто перед ним бессилен. И опять же, никаких противоречий. Как Рон относится к новому учителю зельеварения? Отлично, он веселый, интересный, справедливый и добрый. Но он слизеринец и декан слизеринцев, а значит он темный маг, подлец, хитрый змей и так далее… Противоречия? Конечно же, нет.       В общем, нужно будет поговорить с кем-то другим о Поттере. Дамблдор поспрашивал Рона обо всех однокурсниках, о преподавателях, делая вид, что слушает его ответы, ему нужно было создать впечатление, что его интересует весь учебный процесс, а не один Поттер. Затем директор отпустил его, написав записку, чтобы его никто не оштрафовал из преподавателей или завхоз за то, что он шатается по школе в столь поздний час.