Гриффиндорец

      В кабинет профессора Дамблдора вошли мистер Чанг и профессор Флитвик. Они сели напротив директора на предложенные стулья. Здесь сидели директора трех школ, Фадж, Бэгмен и Крауч. — Итак, Филеус сообщил, что вы хотите забрать свою дочь, Лонгвей… — уточнил Дамблдор.       Гость лишь хмуро кивнул. Для того, чтобы магу забрать своего ребенка из Хогвартса обычно нужно лишь уведомить декана и забрать его, но директор зачем-то попросил о разговоре, что сильно насторожило китайца, он опасался, что ему попытаются воспрепятствовать. — Хм, я хотел бы знать, каковы причины? — поинтересовался директор. — Мистер Поттер сообщил нам о сути своего второго испытания, он опасается, что для его проведения могут использовать мою дочь, меня это категорически не устраивает, — ответил мистер Чанг. — Цель школы, насколько я до этого был уверен, в том, чтобы обучать детей, а не подвергать опасности в сомнительных авантюрах, на что я согласия не давал. — Никакой опасности нет, мистер Чанг, все под полным контролем министерства, — холодно и даже равнодушно произнес Крауч. — Нет оснований для беспокойства. — Я только что фактически получил подтверждение того, что вы действительно собирались засунуть мою дочь на дно озера к русалкам без моего разрешения, — хмуро сказал Чанг. — Это совершенно неприемлемо. Не говоря уже о том, что у меня дипломатический договор с волшебниками Британии, но нет никаких соответствующих договоров с русалками, для меня непозволительно нарушать протокол пребывания своей семьи в этой стране. — Это не является проблемой, я уже обо всем договорился, — попытался возразить директор. — Нет, Альбус, вы не гражданин и тем более не официальный представитель Китая, Тайваня, Макао и Гонконга и тем более не представитель моей семьи. Меня не интересует, о чем вы договорились. Никто не может договариваться за меня, за мою семью вместо меня. К тому же я в любом случае не позволю засунуть свою дочь на дно озера, — строго сказал китаец. — Это очень важное мероприятие, мистер Чанг, поэтому мы настаиваем… — начал было Крауч. — Моя дочь — гражданка Китая, настаивайте перед своими гражданами, Барти, — ответил Чанг. — Семья Делакуров нам полностью доверяют, они даже предоставили нам свою младшую дочь сестру чемпионки Флер Делакур, — заметил Дамблдор, зная, что Лонгвей слышал об этой семье. — Это проблема семьи Делакуров, — ответил Лонгвей. — Если им угодно, то пусть свою дочь хоть в жерло вулкана кидают, а моя дочь будет дома в полной безопасности. — Я вас понял, Лонгвей, — устало сказал директор Хогвартса. — Вам необязательно забирать дочь из Хогвартса, раз вы настаиваете, то она не будет участвовать в Турнире. — Нет, Альбус, вы потеряли мое доверие и доверие Китая, Гонконга, Макао и Тайваня в моем лице, — ответил мистер Чанг. — Филеус, пожалуйста, проводите меня к моей дочери, аудиенция окончена. — Ну, кто еще на очереди? — спросил Бэгмен, когда Логвей и Флитвик покинули кабинет. — Не знаю… — прошептал директор. — Поттер все просчитал. Чанг забрал дочь специально сейчас перед самым турниром, чтобы, так сказать, щелкнуть нас по носу, это вполне в его стиле. В Хогвартсе остался мистер Забини — его друг, но сомневаюсь, что он согласится. Конечно, еще есть его подруга Луна Лавгуд, но я уверен, что и тут возникнут препятствия, мистер Поттер не мог не предусмотреть этого, а он, по всей видимости, не намерен с нами сотрудничать. — Я сомневаюсь, что с дочерью Ксенофилиуса Лавгуда будут проблемы, — отмахнулся Фадж. — Ксенофилиус не испытывает пиетета к министерству. У вас нет рычагов давления на него, Корнелиус. Впрочем, Филеус может пригласить Луну для беседы, — ответил Дамблдор. — Тогда, Филеус, я вас прошу, пригласите сюда, пожалуйста мисс Лавгуд, — попросил министр.       Хозяин кабинета, тем временем, пока они ожидали Флитвика и Лавгуд, занялся чаем, чтобы угостить гостей, по мановения его палочки в комнате закружились чашки, чайник с кипятком и заварка, а домовые эльфы принесли пирожные. — Я не понимаю, почему от вашего ученика такие проблемы, Альбус. Мои ученики гораздо более дисциплинированны, — возмущенно сказал Игорь Каркаров, хотя его возмущение было притворно, он знал о плане Поттера саботировать идею с заложниками. — Игорь, а у тебя нет проблем касательно выбора заложника для твоих чемпионов? — спросила мадам Максим. — Я все еще не увидела твоих заложниках и даже не слышала о них. — При необходимости я могу не заморачиваться такими мелочами, я могу выбрать любого дурмстранговца и отправить его на дно, а перед самым испытанием просто объявить своим чемпионам, за кем им придется плыть. Они не все друзья, но все члены одной команды, — ответил Каркаров. — Хотя для Виктора Альбус любезно предоставит свою ученицу, кажется, ее зовут, мисс Грейнджер. Кстати, Альбус, как она? — С ней не возникло проблем, — ответил Дамблдор. — Минерва уже побеседовала с ней, она и Габриэль Делакур уже в комнате ожидания ждут нашего возвращения. В кабинет вошла профессор травологии и Сьюзен Боунс. — А, Сьюзен, очень рад тебя видеть, — улыбнулся Фадж. — После второго испытания Диггори устраивают небольшую вечеринку, надеюсь встретить там вас с Амелией. Кстати, на счет испытания, там требуется заложник, которого бы спас чемпион… ничего особенного. Мы тут все очень надеемся, что ты согласишься побыть этим заложником. В общем-то, это пустяк, ты даже ничего не заметишь, так как ты все это время будешь спать. — А почему я должна спать во время испытания? — спросила Сьюзен Боунс. Министр бросил растерянный взгляд на Дамблдора. — Видишь ли, заложники разного возраста, силы, подготовки, и если кто-то начнет помогать своему чемпиону, то это будет нечестно. Поэтому все заложники будут спать, чтобы не мешать и не помогать чемпионам, — ответил директор Хогвартса. — А кто будет меня спасать? — осторожно спросила Сьюзен. — Седрик? — Ну разумеется, вы очень мило смотрелись на балу, — поспешно заявил Корнелиус. — Я согласна, — ответила Сьюзен.       Прежде чем декан Хаффлпаффа успела ее увести, в кабинет вошел декан Равенкло с Луной Лавгуд. Две ученицы встретились взглядами, они обе все поняли. — Добрый день, мисс Лавгуд, — строго сказал Брати Крауч. — Вы уже успели сделать что-то доброе сегодня, мистер Крауч? — спросил Луна. — Простите, мисс… — День не является добрым сам по себе, его делают добрым добрые поступки, мистер Крауч. Вы должны это понимать. Вы сделали доброе дело, чтобы ваш день был добрым? — очень строго спросила Луна, как спрашивал бы строгий начальник с нерадивого подчиненного, копируя Крауча.       Все молча уставились на равенкловку. Сьюзен закатила глаза, ее подруга снова вела свою игру, но надо разрушить ее чары, поэтому Сьюзен очень громко чихнула, а затем извинилась, но этим она отвлекла всеобщее внимание от Луны на себя, разорвала неловкую паузу тишины, заставив прийти в себя, вывести из задумчивости. Все поспешно пожелали Сьюзен здоровья. — Мисс Лавгуд, — произнес Дамблдор. — Скоро состоится второе испытание, чтобы оно состоялось, нам нужна ваша помощь. Кто-то близкий Гарри Поттеру должен… — Нет, сэр, Гарри предупреждал меня, что это может случиться, он попросил меня ни в чем не участвовать, — категорично заявила равенкловка. — Но Луна, тут собрались директора школ и главы департаментов нашего министерства, ты не можешь отказаться, — заявила Сьюзен. — Ты подводишь всех нас, нашу школу, наше министерство.       Все стали кивать и говорить, что это очень важно, надеясь, что девочка сдастся под давлением. — Вы сказали, что заложник должен быть близким другом чемпиона? — спросила Луна и дождалась подтверждение директора, прежде чем продолжить. — Так вот я не могу согласиться, иначе я подведу своего близкого друга. — Неужели Гарри не доверяет министерству? Это же глупо, — возразила хаффлпаффка, бросая взгляд на Фаджа. — Почему Гарри не доверяет министру? Ответь, Луна.       У Луны было мало времени на раздумья, ее подруга затеяла игру, надо быстро сделать свой ход. — Потому же, почему министр не доверяет Гарри, — ответила Лавгуд, а затем резко повернула голову в сторону министра. — Мистер Фадж, если Гарри считает идею с заложниками глупой и опасной, то почему вы ему не доверитесь? Ведь Гарри вас никогда не подводил!       Министр был вынужден смотреть в эти большие ясные широко-открытые глаза, полные грусти, ему даже показалось, что они вот-вот заблестят от слез. Фадж физически ощущал ту важность, которую вкладывала в этот вопрос девочка. Ему было неловко, не удавалось выдавить ни слова. — Но речь идет не о жизни и смерти, речь идет о празднике, о Турнире, — ответила хаффлпаффка. — Если речь не идет о жизни и смерти, то и мое участие в этом не так уж важно, — ответила равенкловка. — Я уверена, что все вполне сможете обойтись без меня. — Я не понимаю, почему это так важно? — удивилась Олимпия Максим. — К чему все это? Луна вздохнула, нужно резко менять поведение и стиль, чтобы победить. Как бы ответил Гарри? — Мэм, если собрать всю информацию, которую вы не знаете и не понимаете, то выйдет величайшая библиотека, — резко ответила равенкловка, хотя ей эти слова дались с трудом. — Мисс Лавгуд, минус пять очков, пожалуйста, придерживайтесь рамок, — спокойно сказал Флитвик, до этого не вмешивавшийся в спор и с интересом наблюдавший за игрой своей ученицы. — Это возмутительно! Какая невоспитанная грубиянка. В Шармбатоне никто не смеет так себя вести, — начала возмущаться мадам Максим, когда до нее дошел смысл сказанного равенкловкой. — Эту негодницу следует… — Мадам, придерживайтесь рамок, вы говорите о моей ученице. Мисс Лавгуд вызывает мою гордость, она демонстрирует интеллект, отвагу и волю. И если в Шармбатоне нет таких учеников, способных бросить вызов, то вам остается лишь завидовать, — отозвался Флитвик. — Прошу вас, не надо ссориться! — воскликнул Дамблдор, подняв руки, прерывая спор. Бэгмен резко поднялся на ноги и достал палочку. — Это какая-то ерунда. Всего-то и нужно, что сделать пару взмахов палочкой, никто же не пострадает, никакой трагедии не случится, — заявил глава департамента магического спорта.       Но тут яркая вспышка света заставила его отшатнуться, на плече у Луны появился феникс. Затем еще одна вспышка, и феникс перенес свою хозяйку вместе со стулом в другой конец кабинета. — Я могу вас покинуть прямо сейчас, но это было бы невежливо, — спокойно сказала Лавгуд. — Но мой Хорс перенесет меня в безопасное место хоть со дна озера, а еще мой отец — редактор самой независимой во всей Европе газеты. — Которую никто не читает, — хмыкнула Сьюзен. — Интервью Гарри Поттера прочтут, — ответила Луна. — Я думаю, что мы можем заканчивать этот разговор. Как я и говорил в самом начале, у нас ничего не получится, — устало сказал Дамблдор. Старик снял очки и потер переносицу, но затем резко поднял взгляд на Луну, он почувствовал, что она хочет что-то сказать. — Не может получиться, если вы не верите и считаете свое дело пустым, а вы не можете поверить, занимаясь пустым делом, которое не получится. И пока вы закрыты в этом круге, демон бессилия будет пожирать ваше время, сэр, — заявила Луна. — Этот круг и есть демон, только он пожирает не свой хвост, а ваше время и чужое, и этот круг становится ульем мозгошмыгов.       Флитвик коснулся локтя Луны, он собрался уже ее увести из кабинета, так как всем стало очевидно, что разговор закончен, Лавгуд не станет заложником русалок. — Мистер Фадж, — Луна снова повернула свою голову в сторону министра. — Гарри нужна ваша поддержка, он хочет как лучше. Когда деканы вывели из кабинета Луну и Сьюзен, то прежде чем разойтись в разные стороны, они вместе спускались по лестнице. — Ну зачем тебе это нужно?! — яростно спросила Боунс у подруги. — Что ты получишь, отказавшись участвовать в испытании? — Гораздо больше того, чтобы получила, если бы согласилась участвовать, — ответила равенкловка. — Хватит говорить загадками, — возмутилась хаффлпаффка. — что за дурацкая манера. — Никаких загадок, просто ты не хочешь понять элементарного. Но давай я попытаюсь объяснить тебе на твоем языке. Я знаю, зачем ты согласилась быть жертвой. Поверь, это уже не секрет. Но лично у меня нет причин на это соглашаться. А еще я знаю, что если не подберут Гарри заложника, то надобность в заложниках для чемпиона пропадет вообще, и тогда ты потеряешь свою выгоду. Но во всем этом нет выгоды ни для меня, ни для Гарри, — сказала Лавгуд.       Сьюзен нахмурилась, ей не нравился тон подруги, хотя она понимала, что та просто стала соответствующе отвечать на то снисходительное высокомерие, с которым с ней зачастую разговаривали. А сейчас она дала понять, что ей нет дела до интересов Сьюзен.       Деканы делали вид, что не слышат их перепалку. После лестницы они благополучно разошлись в разные стороны. — Мисс Лавгуд, вы говорили с мисс Боунс о некой выгоде. Неужели ученики моего факультета не могут помочь школе без собственной выгоды для себя? — осторожно спросил профессор чар. — Могут сэр, но Гарри Поттер попросил меня ни в чем не участвовать, он мой друг, и самое лучшее, что я могу сделать для него, это не давать лишних поводов для волнений, — ответила Луна. — Лучше не отвлекать его по пустякам, у него и так много более важных забот. — Смеет ли скромный учитель спросить, какие могут быть важные заботы у четверокурсника? —Волан-де-Морт, пожиратели смерти, морщерогие кизляки, темнолобые слонотролли… — начала перечислять Лавгуд. — И что же, мистер Поттер лично занят пожирателями смерти? А впрочем, не отвечайте, конечно, этот гриффиндорец не может не влезть в гущу событий, — хмуро отозвался декан Равенкло. ***       Следующим кабинет директор посетил Блез Забини. Слизеринец важно осмотрел всех, прежде чем занял свое кресло. Он не чувствовал дискомфорта под суровыми взглядами профессоров и чиновников. — Мистер Забини, давайте приступим сразу к делу, для второго испытания нам требуется заложник, за которым чемпион отправится в путь, чтобы освободить его. И мы хотим, чтобы вы побыли заложником мистера Поттера, вам ничего не нужно будет делать, только поспать несколько часов, пока он вас спасает, — сказал Людо Бэгмен. — Нет, — спокойно ответил Забини. — Я не гей, и меньше всего я хочу, чтобы у кого-то сложилось иное мнение. Так что на роль спящей красавицы выберите кого-то другого, но предупреждаю, что Поттер тоже не испытывает противоестественной тяги к парням, а потому может просто отказаться спасать парня.       Несколько человек громко закашлялись, кто-то поперхнулся чаем от слов слизеринца. — Но мистер Забини, мы не подразумевали ничего такого, — попытался оправдаться Дамлдор. — Мы знаем, что у вас с Гарри Поттером крепкая мужская дружба, и… — Профессор Дамблдор, нет… Если вам так хочется, то станьте сами заложником, только вас он тоже предпочтет оставить на дне, а для освобождения выберет другого заложника — какую-нибудь симпатичную девушку, — спокойно ответил Блез. — Конечно, будь у него близкий родственник, ситуация была бы иной, но у Поттера нет родственников. — Это возмутительно! Почему мы слушаем этого пти’гарсона? — возмутилась мадам Максим. — Давайте уже просто заколдуем его, мне надоело здесь сидеть. — Я согласен с Олимпией, ученики Альбуса совсем распоясались! Почему мы должны тратить весь день на то, чтобы препираться с молокососами? — поддержал коллегу Каркаров. — Министр, почему в нашей стране мне угрожают пожиратель смерти и полувеликанша? — демонстративно спросил слизеринец у Фаджа.       Повисла тишина, в кабинете директора все с открытым ртом смотрели на наглого четверокурсника. Но всех прервал стук в окно, Дамблдор даже обрадовался, что появилась причина отвлечься, он впустил сову, который бросил на колени Бэгмена письмо. — Так, а это от матери мистера Забини, — объявил Людо Бэгмен. — И она мне пишет… что если ее сын окажется на дне озера, то вскоре там окажусь и я, но по частям. Что ж, миленько…       Забини с удивлением обнаружил, что на лице Бэгмена не дрогнул ни один мускул, он был совершенно спокоен, не смотря на угрозу. — Кстати, я тут по дороге встретил мистера Чанга, он поделился со мной информацией, что мисс Делакур придется плыть за своей малолетней родной сестрой, — неожиданно с усмешкой сказал Забини. — Эспекто патронум! Флер, они хотят засунуть на дно озера твою сестру для испытания. А в нем участвует Жаккар, он может первым доплыть до нее и причинить ей вред.       Волшебный медведь, сорвавшись с волшебной палочки, быстро помчался на поиски адресата. В считанные минуты после этого Флер нашла свою сестру и забрала вопреки протестам профессоров, охранявших избранных заложников до испытания, после чего вместе с ней заняла комнатушку в одной из гостиниц Хогсмида.       Флер громко и яростно ругалась со всеми, кто пытался с ней договориться. Под конец даже прибыл ее отец из Франции. — Милая, ну из-за чего эти проблемы, я же со всеми договорился, — начал мистер Делакур. — Мог бы и сам в озеро нырнуть, а не подвергать опасности Габриэль. Я бы тебя вытащила, — ответила Флер. — Там же будут русалки и Жаккар. — Я думал об этом, честное слово, но я больше и тяжелее Габриэль, со мной тебе было бы труднее победить, а твоя победа очень важна для всех нас, — ответил ее отец. — Габриэль легче и меньше всех твоих подруг, к тому же за ней ты бы поплыла охотнее. С русалками я договорился, они как раз и обещали защиту Габриэль от Жаккара, ведь русалки его партию тоже не жалуют, а мы, в общем-то, союзники русалок. Тебе не о чем беспокоиться. — Черт бы вас всех побрал! Пошли все вон, завтра я приду на испытание, но до этого момента Габриэль будет со мной, я не отдам ее, — строго сказала француженка. — Она, как и ты, моя дочь, ты должна мне отдать ее, — попытался строго заявить маг. — Тогда собери своих юристов, начни дело, вызови меня в суд, только с учетом того, что мы в Британии. Как раз к концу Турнира, наверное, ты сможешь получить Габриэль, когда угроза минует, — ответила Флер. ***       А в это время в соседнем номере Поттер сжимал зубами деревяшку, терпя боль. Мастер с несколькими подмастерьями наносил ему очередную магическую татуировку, которая должна была сделать его еще сильнее и быстрее, а также повысить сопротивляемость к проклятьям. При этом Гарри и сам достиг кое-каких успехов в этом деле, благодаря тренировкам с друзьями он уже мог в течение нескольких секунд сбрасывать чары паралича, не терять сознание после оглушающих и даже иногда удерживать палочку в руках после несильного обезоруживающего. Татуировка адски болела, магия циркулировала через нее, усиливая боль, при этом она начала взаимодействовать с узорами, которые ему были нанесены ранее. — Кстати, мистер Поттер, а вы все еще желаете нанести узор на кости? — спросил мастер, когда закончил работу. — Да, стоит это сделать сразу после второго испытания, чтобы я успел прийти в себя до третьего, — прохрипел Гарри, вызвав удивленные и даже восхищенные взгляды подмастерьев. ***       Когда пришло время для второго испытания, Гарри даже не стал надевать специальный костюм, он просто наложил на свою обычную одежду водоотталкивающие чары. По сигналу он очень быстро вошел в воду, не обращая внимание на возгласы зрителей и удивленные взгляды других чемпионов, одетых более соответствующе для купания в озере. Поттер быстро наложил на себя дезолюминирующие чары и отводящие взгляд, а затем заклятьем потока поплыл очень быстро в сторону пирса, в отличие от других участников. Для дыхания он использовал чары головного пузыря. А под пирсом Гарри активировал свой портал. Оказавшись рядом с деревней русалок, Гарри поплыл к ее центру, все с удивлением смотрели на пришельца, но, узнав Поттера, успокоились, так как он, готовясь к испытанию, уже бывал здесь несколько раз. В центре деревне на главной площади стояли столбы, к которым были привязаны спящие пленники. Гарри узнал среди них Гермиону и Сьюзен, но один из тритонов подплыл к нему и указал на пустой столб. — Гарри Поттер, вам надлежит забрать сам столб, — с усмешкой произнес русалоид. Гриффиндорец посмотрел внимательно на столб, на нем была вырезана надпись: «Для Гарри Поттера». Это было забавно, видимо, действия Гарри вызвали такое раздражение организаторов Турнира, что они решили таким образом его подставить, ведь столб труднее извлечь, и он тяжелее в несколько раз любого из пленников. Но гриффиндорец лишь усмехнулся, он заклятьем вырвал этот кусок дерева из озерного дна, а затем левитацией потащил за собой. Но, перед тем как уйти, Гарри бросил чары крепкости, неразрушимости и вечного приклеивания на веревки остальных пленников, а затем и частично трансфигурировал их в сталь, сделав отдельные волокна веревки металлическими, это ведь состязания, борьба, они борются друг с другом…       Отплыв за пределы деревни, Гарри стал бросать в сторону деревни запутывающие и отвлекающие внимания чары, чары необнаружения, сокрытия и иллюзии. Конечно, на такой большой объект, как деревня, чары действовали плохо, но все же могли на какое-то время запутать соперников. Поттер обнял бревно и активировал портал, это был качественный портал, и его сил хватило, чтобы они перенеслись целиком вместе.       Публика рукоплескала, все были поражены, что самый младший участник справился менее чем за полчаса. Судьи переглядывались и спорили. К Гарри подошла медсестра, но парень уже полностью высушил себя чарами, хотя, благодаря чарам на мантии он и так был почти сухой, и ему не требовалась помощь. А зная скверный характер гриффиндорца, мадам Помфри решила не навязывать свои услуги.       Время шло, Гарри обсуждал дела с подошедшим Блезом, время шло, а чемпионы не спешили появляться. Похоже, у них возникли какие-то трудности на дне. Лишь спустя два часа злые чемпионы со своими пленниками появились на берегу, они долго ругались и обвиняли жюри во всех грехах, хотя те не понимали, в чем дело. Гарри и Блез отметили, что пленницей Флер была обычная шармбатонка из числа ее подруг.       Гарри дали практически максимальный балл, только мадам Максим и Дамблдор поставили по девятке. После чего Блез, потирая руки, пошел разбираться со ставками. ***       Гарри вызвали к себе гоблины, в банке его сразу отвели в кабинет директор. Старый гоблин поздравил гриффиндорца с победой во втором испытании, но в целом он был хмур и раздражен. — Мистер Поттер, вы что-нибудь слышали об убийстве нескольких гоблинов в Лондоне? — спросил Гумпфрирд. — Признаться, нет, об этом не писали в газете, — ответил Гарри. — Верно, это было подстроено, как глупый несчастный случай. Эти гоблины занимались тем, что должны были выбить долги из Людо Бэгмена, но вот они «случайно» выпали из окна, — сообщил гоблин. — Бэгмен — это глава департамента в министерстве, глава министерства — министр Фадж, а министр вместе с вами и своей заместительницей Амбридж налаживали связи с членами радикальной организации. — А еще Бэгмен организатор Турнира, в который меня засунул пожиратель смерти. Я думаю, что вы уже узнали о Гойле, который притворялся Грюмом. Но всем очевидно, что он действовал не один, — ответил Гарри. — Я склонен винить во всем пожирателей смерти. — Хм… еще наша служба безопасности узнала, что вы всячески пытаетесь выведать закрытую информацию банка, — заметил директор Гринготса. — А вы не хотите ею сами со мной поделиться? — спросил гриффиндорец. — Я готов платить… —Хорошо, мы обнаружили то, что вас может заинтересовать. Есть один объект, который считался потерянным. Этот предмет принадлежал одной ведьме, которая была отравлена при загадочных обстоятельствах. В нем обнаружены темные чары и очень странная могущественная магия, которая там вроде бы быть не должна, по-крайней мере, мы не ожидали там увидеть эти чары, — ответил гоблин. — Впрочем, достать этот предмет вы не можете, совет гоблинов решил не идти вам навстречу по этому вопросу. Содержимое сейфа Лейстрендж принадлежит Лестрейнджам. Даже если вмешать в дело членов семьи, которой должен принадлежать предмет, все равно ничего не получится. — А если Лейстренджи скончаются в тюрьме? — спросил Гарри. — Хм… тогда имущество достанется Малфоям. Беллатрикс Лейстрендж — родная сестра Нарциссы Малфой, да и Рудольфус с Рабастаном близкие родственники Люциуса, и родство с Лестрейнджей с Блэками не самое дальнее, — прошептал гоблин. — Тогда сообщите мне, что там, чтобы Малфои смогли это забрать для меня, — попросил Гарри.       Директор Гринготса протянул Гарри чек, в котором Гарри расписался практически сразу. Сумма была очень большой, но деньги не так сильно волновали Поттера. После этого гоблин дал Поттеру раскрытую книгу, посвященную самым дорогим реликвиям Британии, книга была раскрыта на странице, посвященной чаше Хельги Хаффлпафф, рядом карандашом было написано: «Хепзиба Смитт». ***       По Азкабану шел Гарри Поттер, рядом под мантиями-неведимками шли братья Скримджеры и Сириус Блэк. Сириусу стоило больших усилий заставить себя вернуться в Азкабан, но и оставить Гарри без своей поддержки он не мог. Это был специальный день, когда намечена смена азкабанских авроров, сейчас авроров в тюрьме было меньше, чем обычно. Перед Поттером шел его карнифекс, который отпугивал дементоров эффективнее патронуса. Гарри дошел до камер Лестрейнджей, они располагались в трех камерах рядом друг с другом. Поттер взмахом палочки отворил двери и выпустил их наружу. — Меня прислал Темный Лорд, он скоро вернется, но ему нужна ваша помощь, — сказал Гарри. — Идите за мной. — Нам нужны палочки, — прохрипел один из братьев. — Вы их получите, скоро, они в лодке, — сказал Гарри. — Идем быстрее. — Я не знаю, почему Темный Лорд выбрал тебя, но… — Беллатрикс собралась было возмутиться.  — Боль… — прошипел Гарри на змеином языке и использовал магию крестража в своем шраме.       Все трое схватились за метку от боли. — Теперь, идем, — строго сказал Гарри.       Выйдя из тюрьмы, они направились к пристани и домику рядом с ним. — Там же авроры… — испугано прошептала Беллатрикс. — Все в порядке, следуйте за мной, — хмуро ответил Гарри.       Но в нужный момент Скримджеры, Блэк и Поттер громко атаковали пожирателей смерти. Гарри накинул на себя мантию-невидимку, а Скримджеры скинули свои. Когда из домика на пристани прибежали авроры, Лестрейнджи были уже мертвы, а в их руки вложены палочки. — Что случилось, сэр? — спросил один из авроров. — Мы с братом вышли покурить, но заметили, что что-то напугало дементоров, несколько сообщили нам, что несколько заключенных бегут сюда, — ответил Руфус.       Братьям Скримджерам стоило больших трудов, чтобы потери в репутации Аврората были минимальными, и чтобы не возникло лишних подозрений, но чтобы при этом можно было вызвать волнения министра. В конечном итоге они даже смогли сами себе выбить ордена Мерлина. ***       В Дурмстранг вернулся директор Каркаров. Он вызвал к себе в кабинет Драко Малфоя. Драко был удивлен, он был уверен, что его директор весь год проведет в Хогвартсе. Стоило ему войти в кабинет директора и сесть в предложенное кресло, как в него врезался луч оглушающего заклинания.       А на другом конце мира Люциус и Нарцисса Малфой получили письмо с угрозой и требованиями, а также магический договор, который гарантировал сохранность Драко и самих супругов Малфой при встрече с похитителями, если они обязуются подписать этот договор и соблюсти все его пункты. ***       На пустыре появился Люциус Малфой с женой, напротив них стояло несколько магов, прячущихся лица капюшонами, но кое-кого Люциус узнал сразу. — Игорь! Я доверял тебе, ты понимаешь, что ты сам себя приговорил? — спросил Малфой. — Темный Лорд и так не простил бы меня, а так у меня новые покровители, — ответил Каркаров. — Хватит болтать, Малфой! — громко сказал Поттер и стянул капюшон с одного из стоящих рядом магов, это оказался Драко с кляпом во рту. — Ты принес чашу? — Поттер, я знаю, что за этим стоишь ты. У меня есть связи среди гоблинов, — прошипел Люциус. — Засунь свои связи себе в зад, а мне отдай чашу, если не хочешь получить сыночка по кускам, — ответил Гарри. — Сначала верни Драко! — потребовал Люциус. — Ага, разбежался! Быстро чашу сюда, придурок, — сказал Гарри и применил круциатус против Драко.       Нарцисса завизжала, увидев, как пытают ее сына. Люциус бросился исполнять приказ и положил чашу на середину между ними. Вперед вышли один из магов, скрывающих лицо, он осмотрел чашу, сделал пару пасов палочкой и кивнул Гарри. — Только учти, Люциус, эта чаша очень важна для Волан-де-Морта, если он узнает, что ты ее мне отдал за сына, то он прикончит и тебя, и твоего сына, так что в твоих интересах хранить молчание, — ответил Гарри. — Заводить дело и устраивать шумиху тоже не в твоих интересах, он все поймет, когда узнает, что был затронут сейф Лестрейнджей. И помни, откат за нарушения договора будет мощным.       Поттер с компанией аппарировали, оставив только Драко, к которому сразу бросились родители. — Надо срочно отправить письмо гоблинам, сказать, что у них кто-то сливает информацию Малфоям, — сказал Гарри. — Глупости, они ее продали также, как продали тебе информацию о чаше и сейфе Лестрейнджей, — ответил Блэк. — Надо отметить, мы нашли два крестража. — Два? — удивился Скримджер, и остальные тоже удивленно посмотрели на Сириуса. — Чаша и… я нашел у себя дома медальон Слизерина! — радостно объявил Блэк. — Я хотел сделать сюрприз, поэтому не сказал сразу, ждал момента! — Надо бухнуть, то есть отметить! — сказал Гарри, щелкая пальцем, чтобы вызвать домовика. — Кстати, как там палочки и сердца Лестрейнджей? Домовики моментально организовали стол с дорогими алкогольными напитками и закусками. — Дело почти сразу удалось закрыть, поэтому держи! — сказал Руфус и протянул Поттеру три палочки и сундучок с чарами стазиса. — Подождите минутку, — сказал Гарри и спустился в подвал.       Гриффиндорец бросил сердца врагов в красный колодец, а палочки поставил в специальную стойку Поттеров для палочек. Опыт трех палочек трех сильнейших пожирателей ближнего круга передался всем остальным палочкам, и волшебная палочка стала еще чуть сильнее. А колодец переработал жертву в магию, сделав магию рода еще немного сильнее, хотя ему и не очень понравились сердца ослабленных Азкабаном магов, которых убили фактически безоружными.       Затем Гарри вернулся наверх. — Так, предлагаю пока не уничтожать их. Если мы соберем побольше крестражей, то их правильное уничтожение с помощью специального ритуала может нанести серьезный удар по самому Волан-де-Морту, если это сделать во время какой-нибудь битвы, то это позволит его вырубить, — заявил Гарри. — Неплохая мысль, Гарри, какой наш следующий шаг? — спросил Сириус. — Искать другие крестражи и попытаться нанести вред кому-нибудь из пожирателей, — ответил плечами Гарри. — Убивать кого-то в Азкабане нельзя, это привлечет внимание, семья Лестрейнджей и так вызвала слишком много шума, — сказал Вильям Скримджер. — Лучше вообще пока не трогать пожирателей, — сказал Руфус. — Я не могу заткнуть Боунс, не могу приказать своим людям не расследовать убийства, министр это не одобрит, а сами пожиратели слишком быстро поймут, что в этом замешаны мы. Лучше выждать паузу. — Хорошо, но нужно подумать, как можно навредить им хотя бы финансово, изучить их дела и нанести косвенный удар по бизнесу, — ответил Гарри.