Вещий сон

От нарастающего беспокойства Хатидже не знала, куда себя деть. Госпожа металась по комнате из угла в угол, пытаясь продумать план поиска мужа. В конце концов, от суетливых мыслей её спасли дети, которые спустились в гостиную, полностью собранные и готовые отправиться во дворец Топкапы. «Ну, конечно! Нужно обо всём рассказать Повелителю!» Хатидже, воодушевившись возникшей идеей, широко улыбнулась и взглянула на детей: - Мы отправляемся немедленно! Дети, радостно крича, наперегонки побежали к запряжённой карете. Госпожа едва поспевала за ними. Когда они расположились на мягких сидениях, сопровождавший их ага дал указание выдвигаться в путь. Смех детей и топот лошадиных копыт немного успокоили Госпожу своей монотонностью. Разглядывая сменяющие друг друга за окном деревья, она думала о том, кому же могло понадобиться увидеться с Ибрагимом в неизвестном ей месте. И главное, с какой целью? В записке было упомянуто деликатное слово «разногласия». Означало ли это, что автор записки – заклятый враг, желающий ему смерти? Или это просто какой-то недоброжелатель, который хочет поставить Паше свои условия, чтобы «прийти к взаимопониманию»? - Мамочка, что с тобой? – голос Хуриджихан звучал очень тревожно. Хатидже только сейчас осознала, что, размышляя об Ибрагиме и грозящей ему опасности, перестала контролировать себя. Её глаза были широко раскрыты и в безумной панике беспокойно двигались из стороны в сторону, при этом она лихорадочно проводила пальцами по своей шее, отчего вскоре появились заметные красноватые пятна. - Что-то случилось, мама? – забеспокоился Осман. Хатидже поняла, что нужно взять себя в руки и перестать паниковать раньше времени. Она сфокусировала взгляд на детях и постаралась, чтобы её голос звучал мягко и спокойно: - Всё в порядке, не волнуйтесь. Внезапно карета остановилась прямо посреди леса. Ага, не дожидаясь указаний Госпожи, покинул карету, чтобы выяснить причину остановки. Хатидже ещё помнила то ужасное нападение на Ибрагима, когда они собирались на несколько дней поехать отдохнуть. Её и сейчас бросило в холодный пот от воспоминаний о приставленном к горлу кинжале. Но сейчас рядом с ней не было Ибрагима, способного в одно мгновение лишить жизни целую дюжину воинов. Понимая, что сильно рискует, она приказала детям оставаться в карете, а сама вышла. И каково же было её облегчение, когда она поняла, что вовсе не разбойники остановили их, а Матракчи и его люди. Она едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться от радости и не броситься обнимать самого верного человека Паши. - Матракчи, какая удача встретить тебя здесь! Насух Эфенди, в свою очередь, был немного растерян. Ему было хорошо известно, что Госпожа редко покидает дворец в отсутствие мужа и уж тем более, никогда не ездит этой дорогой. - Госпожа? Что Вы здесь делаете? Честно говоря, я ожидал увидеть в карете Пашу… - Я попросила отвезти меня во дворец самой короткой дорогой, - ответила Госпожа. - Но зачем? Неужели что-то случилось? – он спустился с лошади и шагнул навстречу жене Паши. Хатидже приложила палец к губам, призывая Матракчи говорить тише. Она бросила взгляд на карету и увидела, что Осман высунул голову и наблюдает за всем, что происходит. - Прошу тебя, Матракчи, говори тише, - шепнула Хатидже. Затем она подошла к нему вплотную и продолжила говорить так тихо, чтобы услышать мог только он: - Сегодня утром я обнаружила записку, в которой сказано, что Ибрагим должен с кем-то встретиться, - Хатидже замешкалась, доставая и разворачивая записку: - вот здесь. Я беспокоюсь. А вдруг это очередная западня, подстроенная его врагами. Насух Эфенди быстро ознакомился с содержанием записки, после чего его брови поползли вверх: - Какое странное место для встречи… Этот дворец давно пустует… Хатидже забеспокоилась ещё сильнее: - Ты знаешь, где это? Долго туда добираться? - Отсюда я смогу добраться довольно быстро. Сейчас же и отправимся, - Матракчи сделал взмах рукой, призывая стражникам занять свои позиции, но Хатидже остановила его: - Постой, Матракчи! Он с удивлением взглянул на Госпожу. - Я поеду с вами. - О, в этом нет необходимости, Госпожа! Я более чем уверен, что Паша будет в порядке. - Хватит с меня ваших заверений! – в гневе воскликнула Хатидже. – Я постоянно только и делаю, что схожу с ума от беспокойства в ожидании вестей. Я хочу лично убедиться в том, что с моим мужем всё в порядке! Матракчи никогда не видел Хатидже-Султан такой решительной и дерзкой. Но от этого его мнение о ней только улучшилось. - Хасан-Ага, подойди! – приказала она. Слуга послушно подбежал к ней и склонился в почтительном поклоне: - Слушаю, Госпожа. - За Османа и Хуриджихан отвечаешь головой! Если с ними что-то случится… - Не беспокойтесь, Госпожа. Прикажете развернуть карету? Хатидже собралась было дать утвердительный ответ, но тут в её голову пришла мысль получше: - О, нет! Отвезите детей в Топкапы и отведите прямо к Повелителю. А если он спросит, где я, скажите ему всё, как есть. Что я отправилась вместе с Насухом Эфенди во дворец Джилизлихана. Ах, да, - Хатидже забрала записку у Матракчи и вручила её Аге: позаботьтесь, чтобы эта записка попала Повелителю лично в руки. А если он спросит, где ты её взял, скажи, что эту записку Ибрагим получил сегодня утром, - сказав это, она повернулась к Матракчи, который улыбался, показывая тем самым полное одобрение её действий: - Посмотрим, что предпримет по этому поводу Повелитель. Когда карета отправилась в путь, Хатидже села на лошадь вместе с Матракчи, который первым делом извинился за неудобства, которые предстоит испытать Госпоже, и они со скоростью стрелы помчались спасать Пашу. Как и говорил Матракчи, дворец действительно оказался на отшибе. Здание располагалось прямо посреди поляны, которая со всех сторон была окружена глухим лесом. Лишь тот, кто хорошо знает эти места, мог найти этот дворец. Насух Эфенди не рискнул сразу же появляться возле входа. Он приказал стражникам слезть со своих коней и осмотреть территорию. А сам вместе с Хатидже стал внимательно следить за главным входом. Они успели заметить, как вся охрана Паши почему-то стояла снаружи, хотя сам он, по всей видимости, находился внутри. По другую сторону стояла карета, а рядом с ней стоял… Сюмбюль-Ага? Хатидже не поверила своим глазам и, чтобы убедиться в правильности своего предположения, не пошла, а побежала, через опушку. - Госпожа, куда Вы? – тщетно кричал Матракчи. Понимая, что Госпожу не остановить, он приказал всем своим людям сопровождать её. Хатидже на секунду перестала дышать, когда увидела испуганного Сюмбюля. - Что ты здесь делаешь? - Аллах, пощади, - евнух прижал руку ко рту и смотрел на Хатидже полными ужаса глазами. - Матракчи! Срочно идите внутрь! Но не успели стражники собраться возле дверей, как они тут отворились, выпуская Хюррем-султан, которая с философским спокойствием шествовала к карете. Ей показалось странным, что Сюмбюль не крикнул положенное «Дорогу Хасеки Хюррем-Султан!», но она не придала этому значения, пока не поняла весь ужас происходящего. Увидев Хатидже, она в шоке застыла на месте: - Госпожа, что Вы здесь делаете? Где-то вдалеке слышался смех Ибрагима. - Я хотела задать тебе тот же вопрос! - Я приехала поговорить с Ибрагимом-Пашой о своём вакфе. - Кого ты обманываешь, Хюррем? – крикнула Хатидже. Внезапно она услышала, как зазвенели сабли, и поняла, что предчувствие её не подвело. Внутри её мужа действительно ожидала засада. - Ибрагим, - едва слышно пролепетала она, и, забыв о своих намерениях разоблачить Хюррем, бросилась туда, где её муж сражался за жизнь. Хюррем несколько секунд постояла, не зная, как лучше поступить в данной ситуации, пока к ней не подошёл Сюмбюль: - Госпожа, нам нужно срочно покинуть это место. Дай Аллах, мы ещё успеем показаться Нигяр-Калфе на глаза… Хюррем понимала, что шансы Паши выжить возросли в несколько раз в связи с мерами, которые предприняла Хатидже, но она надеялась, что сумеет убедить Повелителя, как всегда убеждала. Поэтому она поспешно села в карету и приказала гнать лошадей во весь опор. - Нам остаётся только молиться, Сюмбюль… *** Тем временем кровавая битва продолжалась. Хатидже не могла спокойно смотреть, как каждый новый головорез в чёрной маске заносит саблю над головой её мужа. Несколько стражников из его охраны уже пострадали, равно, как и несколько бандитов распласталось по земляному полу. Хатидже видела, как её муж сражался сразу с тремя противниками. Но когда она увидела, как сзади к нему с кинжалом бежит четвёртый, она не смогла сдержать полный ужаса крик: - Ибрагим, сзади! В этот же миг все сражавшиеся обратили взгляд в её сторону. Все кроме Ибрагима, который воспользовался тем, что его противники отвлеклись, и толкнул их на землю. Когда он обернулся, то увидел летящий в свою сторону кинжал и в последнюю секунду успел пригнуться. Хатидже уже обрадовалась, что Ибрагим уцелел, как вдруг почувствовала резкую боль в плече. Она сразу не поняла, от чего она появилась, но когда увидела полный ужаса взгляд своего мужа, направленный на неё, Хатидже медленно повернула голову в сторону источника боли. Хатидже долго рассматривала торчащую из её плеча рукоятку кинжала, а когда она потрогала пропитанную кровью багровую ткань своего зелёного платья, то почувствовала, как в глазах потемнело, и упала на землю. Паша, с потрясением наблюдавший эту картину, с ещё большим ожесточением набросился на врагов. Конечно, он уже выбился из сил и всё ещё переживал за Госпожу, поэтому и он сам не смог избежать ударов. Его прошитый золотой нитью кафтан был исполосован со всех сторон. В конце концов, благодаря Матракчи и стражникам им удалось избавиться от всех головорезов, подосланных Хюррем. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что больше никто не выскочит из-за угла, Ибрагим, не чувствуя боли и усталости, устремился навстречу к Хатидже, которая по-прежнему лежала неподвижно: - Госпожа моя, - сказал он совсем тихо, проведя ладонью по её мёртвенно-бледной щеке. Хатидже не реагировала. – Госпожа моя, прошу Вас, очнитесь, - его голос становился всё громче и с каждым словом наполнялся отчаянием: - Хатидже! - Паша, - тихо заметил Матракчи. – Мне страшно подумать, что с Вами было бы, если бы Хатидже-Султан не нашла меня и не велела бы ехать к Вам на помощь. Она спасла Вам жизнь… - Я не готов платить за свою жизнь такую цену! Не готов! – Ибрагим целовал холодную руку своей жены. – Зачем ты позволил ей приехать? - Она приказала мне взять её с собой. Сказала, что не хочет жить в вечном ожидании. - Хатидже, моя Хатидже, - продолжал сокрушаться Паша. - Ибрагим? – голос Султана прервал гулкое эхо наполненного страхом голоса Паши. Все мужчины потрясённо посмотрели на Повелителя, после чего поклонились ему в знак приветствия. Паша тоже вынужден был подняться, но ему было трудно это сделать из-за того, что раны саднили и причиняли жгучую боль. В конце концов, ему удалось встать в полный рост, и Повелитель с ужасом увидел многочисленные порезы. - На Пашу напали, Повелитель, - ответил Матракчи. – А Хатидже-Султан приказала мне приехать сюда, чтобы предотвратить беду. Но мы не успели… Внезапно Хатидже издала громкий стон. Ибрагим и Сулейман тут же склонились над ней. - Хатидже, слава Аллаху, ты жива! – улыбнулся Сулейман. – Стража! Отнесите её в мою карету и перевяжите рану. - Я сам позабочусь об этом, - Ибрагим взял жену на руки и понёс к карете. Когда они скрылись из виду, Матракчи осмелился задать вопрос: - Вы ведь тоже прибыли сюда по просьбе Хатидже? - Мне передали записку. И я знаю, что её написала Хюррем. - Что Вы намерены делать? Повелитель посмотрел вдаль и крикнул: - Стража! - Да, Повелитель? - Найдите Хюррем и доставьте сюда! - Будет сделано, Повелитель. - Карета Хюррем-Султан действительно была здесь, Повелитель, - тихо заметил Матракчи. – Хатидже-Султан успела поговорить с ней прежде, чем она уехала. *** Хюррем чувствовала, как напряглось всё её тело, когда их карету остановили. - Молись, Сюмбюль-Ага, - голос её дрожал, а в глазах плескался страх скорой смерти. Тем не менее, она взяла себя в руки и вышла из кареты. - Госпожа, - стражник поклонился. – Повелитель желает Вас видеть. Немедленно. - Бисмилляхи Рахмани Рахим… - повторял Сюмбюль, пока они возвращались в проклятый дворец. *** - Как она, Ибрагим? – спросил Повелитель, не сводя глаз с дороги. - Очень слаба, - тихо ответил Паргалы. - Поезжайте во дворец. - Но, Повелитель, Хюррем-Султан… - Я знаю. Я решу этот вопрос. Ибрагим лишь поклонился. Он не мог ослушаться Повелителя и уж тем более не мог оставить Хатидже-Султан одну. Когда топот копыт по земле затих, Сулейман почувствовал резкий укол в сердце и едва удержался на ногах. Он понимал, что это, возможно, ещё один сердечный приступ и что он рискует умереть прямо тут, посреди дороги. Он закрыл глаза и услышал стук новых колёс. Он знал, что это вернулась Хюррем. Хасеки уже приготовилась к тому, что ей снова предстоит испытать на себе гнев Повелителя, но когда она вышла из кареты, её глазам открылось зрелище гораздо хуже, чем она могла себе представить. Сулейман по-прежнему стоял с закрытыми глазами, держался за сердце и тяжело дышал. Хюррем обезумела от ужаса: - Повелитель, что с Вами? – она стремительно подбежала к нему и схватила его за плечи. Внезапно он открыл глаза и взглядом, полным любви и нежности посмотрел на жену: - Ты вонзила мне кинжал в самое сердце, Хюррем, - он улыбнулся и протянул ей смятую записку.