Вещий сон

Хатидже почувствовала, как запахло аммиаком. Он настойчиво пробивался через ноздри, пытаясь вытащить женщину из того бездонного колодца, в котором она снова очутилась. Женщина распахнула глаза и с облегчением увидела, что находится в комнате Элени, которая была ей очень хорошо знакома. Возле кровати стояла заплаканная Хуриджихан. Однако когда девочка увидела, что мама очнулась, то тут же бросилась к ней в объятия. - Я так испугалась, мама! – продолжала всхлипывать девочка. - Ну что ты? – Хатидже улыбнулась и поцеловала дочь в макушку. – Я теперь ни за что на свете тебя не оставлю! В комнате кроме них были маленький Тео, который, увидев свою учительницу без сознания, не растерялся и велел Хуриджихан оставаться на месте, а сам побежал за подмогой. Разумеется, Нико, укорив себя за то, что послушался Госпожу и оставил её одну, вместе с Марией быстро оказались на месте и отнесли женщину к знахарке. Поэтому в эту минуту они вместе с несколькими школьниками, с облегчением наблюдали за радостными объятиями матери и дочери. Элени подождала несколько минут, чтобы дать девочке возможность прийти в себя после очередного потрясения и убедиться, что её мама жива и здорова, после чего попросила всех оставить её наедине с Кассандрой, чтобы как следует её осмотреть. Как ни странно все послушались. Едва дверь закрылась, Элени тут же скрестила руки на груди и сурово взглянула на свою пациентку: - А теперь рассказывай всё начистоту. Ты опять решила свести счёты с жизнью? – знахарка не стала лебезить перед Госпожой, поскольку много месяцев они жили бок о бок под одной крышей и за это время Элени хорошо изучила характер своей гостьи. Кроме того, Нико предупредил всех присутствующих о том, что жена его брата не желает, чтобы её называли прежним именем. Однако в эту самую секунду такие ужасные обвинения из уст знахарки покоробили Султаншу. Но удивление, появившееся на лице обвиняемой, не убедило Элени в её искренности, поэтому она продолжила, медленно перемещаясь по периметру комнаты: - Я всё понимаю. Тебе снова пришлось расстаться с Тео, ты потеряла сына… Но ведь у тебя же есть дочь! Знала бы ты, как она испугалась! У неё же здесь никого кроме тебя нет! Как ты могла, Кассандра? Это в высшей степени эгоистично с твоей стороны… - Клянусь Аллахом, у меня и в мыслях не было ничего подобного! – Хатидже с мольбой взглянула на знахарку. Конечно, когда она поднялась на ноги после длительного неподвижного сидения возле могилы, то почувствовала, как её покачивает из стороны в сторону. Однако молитвы принесли ей небольшое утешение, поэтому она шла домой с мыслями о том, что нужно посвятить всю себя своей дочери. Но внезапно у неё возникло такое ощущение, словно на голову ей надели тёмный мешок, ей стало трудно дышать. В голове появились ужасные мысли о болезнях, смертях и проклятиях. И когда она лишь представила, что с Ибрагимом может произойти несчастье, то резко упала на землю. Но в свете услышанных обвинений Хатидже не стала пересказывать эти подробности. - Хорошо, - Элени села на край кровати и внимательно взглянула на женщину. – Тогда расскажи мне, что случилось. Хатидже кратко рассказала ей симптомы, не вдаваясь в детали. - Хм, а раньше с тобой случалось что-то подобное? - На самом деле я уже два месяца страдаю от головокружений. Кроме того, я перенесла морскую болезнь, путь в Манису дался мне нелегко… Лекари, осматривавшие меня в Стамбуле, утверждали, что мне в еду подсыпают яд… - внезапно глаза Хатидже расширились от ужаса: - Аллах! Неужели это правда? Ведь это означает, что я скоро… - Глупости всё это! – Элени улыбнулась и взяла Хатидже за руку. Знахарка уже догадалась, в чём наиболее вероятная причина такого состояния Султанши, тем более что на днях одна из её соседок тоже упала в обморок, после чего выяснилось, что она ждёт ребёнка. – Ответь мне на два вопроса. Твой муж ведь постоянно был рядом с тобой? Хатидже кивнула. - А ты не обращала внимания, например, на то, что у тебя задержка? Султанша пожала плечами: - Честно говоря, я совсем не следила за этим. У нас с Ибрагимом было много других забот… - внезапно её осенило: - Постой! Что ты хочешь сказать? Что я могу быть… - Хатидже не решалась произнести слово «беременна», боясь спугнуть своё счастье, но знахарка лишь утвердительно кивнула в ответ. - Да, я почти уверена в этом. Но чтобы окончательно убедиться, я должна тебя осмотреть. Надень вот это, - Элени бросила на кровать ночную рубашку, - а я пока вымою руки. - Конечно, делай всё, что нужно! – Хатидже с готовностью выполнила указание знахарки. *** Пока Элени беседовала с Хатидже и осматривала её, Нико стоял за дверью и крепко держал за руку Хуриджихан. Он настолько переживал, что не заметил, как Мария исчезла из поля зрения. На самом деле девушке почему-то было неприятно смотреть на то, как и второй брат-близнец попал под влияние Кассандры. Умом она прекрасно понимала, что отношение Нико к жене его брата продиктовано чувством долга и ответственности перед братом, но в глубине души она сердилась на него за то, что он так много делает для Кассандры, так заботится о ней и переживает за неё. Она сердилась на себя за эти глупые мысли, которые с каждой минутой всё прочнее укоренялись в её голове. Мария не смогла выдержать этого зрелища, особенно когда он притянул к себе маленькую Хуриджихан, словно она была его дочерью, а не дочерью Тео. Она радовалась тому, что сейчас была тёмная ночь, и никто не увидит, как слёзы одна за другой вопреки её желаниям стекают по её щекам. «Какая же я глупая! Да Нико с самой ранней юности носился за каждой юбкой!» Собственно говоря, к ней он никогда не приближался. Когда Марии было четырнадцать лет, все мальчики в школе обращали на неё внимание, но сама она никому и никогда не отдавала предпочтения, потому что ждала большой и чистой любви. Самой сокровенной её мечтой было покинуть эту деревню, где все знают друг друга, и найти себя на новом месте. Как и большинство девушек, она взахлёб читала необыкновенные истории о любви и ждала, когда же найдётся тот самый человек, который будет готов положить к её ногам весь мир. Но уехать из Парги у неё так и не вышло. Она поняла, что источник её силы – родная земля и уже смирилась с тем, что чуда никогда не произойдёт. Что говорить, если даже Нико, который в своё время прослыл самым завидным женихом деревни, даже не обращал на неё внимания… Когда девушка упёрлась в калитку дома Манолиса, то была вынуждена оторваться от своих грустных воспоминаний и забытых мечтаний. Она невольно усмехнулась про себя. Ведь в доме рыбака она появлялась теперь гораздо чаще, чем в собственном. Но было бы некрасиво сейчас развернуться и уйти, тем более что Манолис через открытое окно услышал шорохи во дворе и поспешил выйти на крыльцо: - Мария, дорогая, что привело тебя в столь поздний час? – увидев поникший вид девушки, которая посвятила ему столько своего времени и энергии, рыбак забеспокоился и, взяв в руки лампадку, стоявшую на подоконнике, устремился к ней навтсречу. Разумеется, он не мог не заметить её красные от слёз глаза. Это привело его к ещё большему волнению. – Неужели беда какая-то случилась? Этот вопрос окончательно заставил девушку прийти в себя и на время забыть о своей несчастной судьбе. Не рассказывать же Манолису о своих переживаниях! Поэтому она сочла нужным рассказать рыбаку о случае с Кассандрой: - … Нико остался в школе вместе с Хуриджихан, пока Элени её осматривает, а я решила сообщить обо всём Вам и заодно узнать о Вашем самочувствии. - Спасибо тебе, Мария. Ты единственная, кто не забывает старика, несмотря на все эти беспокойства. На самом деле я чувствую, что дело идёт на поправку. Возможно, это из-за того, что жена моего Тео наконец-то приехала сюда, да ещё и вместе с моей внучкой, - сказав это, он взял Марию за руки и посмотрел ей в глаза: - Дети – это наш источник молодости и радости. Увидев сегодня Хуриджихан, я понял, что жизнь ещё не кончена. Когда у тебя появятся свои дети, ты поймёшь, о чём я говорю. После того, как Манолис произнёс последние слова, Мария резко поникла. Нет, не будет у неё своих детей. Ведь она никогда не выйдет замуж… Манолис, заметив резкую перемену настроения девушки, собирался было её утешить, однако в этот момент в комнату резко ворвался Нико. Он был так взволнован, что не мог собраться с мыслями. Было непонятно, то ли он задыхается от быстрого бега, то ли смеётся. - Кассандра… Кассандра… - только и мог выговорить он. - Что с ней, сынок? – голос старика дрожал от волнения. - Она беременна! Беременна! Аллах благословил её! Послал ей утешение. Теперь ей не так тяжко будет переносить смерть Османа. Скорее бы Тео вернулся… - Как она себя чувствует? – спросила Мария, мелком взглянув на Нико. - Она так обрадовалась, что не могла перестать улыбаться. Я смотрел на неё и понимал, что чудеса сущесвуют. Кассандра сказала, что будет делать всё возможное, чтобы дети родились здоровыми. Ну, а мы все будем её поддерживать. Ведь так? Манолис не мог выговорить ни слова и просто крепко обнял сына, принёсшего благую весть. Воистине, появление Кассандры изменит их жизнь к лучшему, теперь старик в этом не сомневался. А Нико тем временем продолжал: - Я предложил ей переехать к нам, но Элени сказала, что будет лично следить за её состоянием. Да и сама она послушно согласилась с каждым словом. - Но ведь она будет навещать нас? - Разумеется, отец. И Хуриджихан будет брать с собой. Ах, отец, как здорово мы заживём, когда Тео вернётся! - Иншаллах, - Манолис возвёл глаза к небу. А Мария скромно заметила, что время уже позднее и что ей пора возвращаться домой и рассказать обо всём матушке. Манолис указал сыну, что девушку непременно нужно проводить, но Мария резко возразила, объяснив это тем, что за Манолисом нужно присматривать. -… И пусть сейчас он храбрится, утверждая, что ему лучше, организм его пока ещё по-прежнему не окреп. А я после окончания уроков тоже приду к вам вместе с Кассандрой, - пообещав это, девушка едва ли не выскочила за дверь. Она не могла понять, почему, увидев на лице Нико неподдельную радость по поводу будущего ребёнка, испытала лишь огорчение. Может быть, её смутило его относительно холодное обращение с ней?.. Но ведь ей не должно быть никакого дела до того, что Нико к ней чувствует. «Я уже один раз осмелилась неосторожно выказать свои чувства, - вспоминала Мария свой поцелуй с Тео. – И это ничем хорошим для меня не кончилось. Так что больше никто не увидит моей слабости!» Это мысленное обещание, данное самой себе, приободрило девушку, поэтому она даже приосанилась и улыбнулась. Но когда она зашла в свой дом, то увидела, что её матушка давно отдыхает, и, не решившись её будить, отправилась в свою комнату. *** «Госпожа моего сердца, источник моей жизни, Хатидже. Не проходит даже мгновения без мыслей о тебе и наших детях. Надеюсь, что судьба оказалась к вам благосклонной, и ты получишь моё письмо, уже пребывая в Парге. К сожалению, мы с Барбароссой находимся лишь в начале нашего пути. В Каире мы застали Хюсрева-пашу, отважного воина, слава о котором за последние несколько лет облетела все семь континентов. Заполучить такого человека в союзники для нас большая удача. Именно благодаря нему мы узнали, что Тургут-Реис сейчас находится в плену у испанцев, а Пири-Реис влачит своё существование на острове Сицилия. Наша задача – спасти их и объединить их влияние для достижения главной цели – защиты Шехзаде Мустафы, который сумел доказать нам свою преданность…» - Паша! – голос Барбароссы вырвал Ибрагима из мира грёз, в который он невольно погрузился, пока писал письмо своей жене. Он понимал, что поступил с Хатидже бессердечно, просто взяв и внезапно исчезнув, словно он и не нашёл её тогда в лесу, беспомощную, и в то же время бесстрашную. К тому же, плохое самочувствие Госпожи не могло его не тревожить. Он молился о том, чтобы в конце нелёгкого пути вернуться домой целым и невредимым и чтобы вся семья встречала его, пребывая в добром здравии. Порой он и сам не мог поверить в то, что Хатидже действительно изменилась. Несмотря на перемены в её внешности, связанные с появлением шрамов, которые, к сожалению, никуда не исчезнут, мужчина понимал, что стал любить её гораздо сильнее, ведь она стала ему ещё ближе. По пути в Манису, да и в самой Манисе они много говорили обо всём произошедшем, и, он был уверен, будут много раз говорить об этом вновь. Но пока они в разлуке, которая, Ибрагим поклялся самому себе, станет для них последней, он решил избавить жену от лишних волнений и рассказать о предстоящих действиях. Даже будучи Великим Визирем, он находил в Хатидже благодарную слушательницу, а в делах, касающихся гарема, даже превосходную советчицу. Стоит вспомнить, как перед самым своим отъездом из Манисы они с Хатидже до мельчайших подробностей продумали план с Гюлезар-Хатун. Ибрагим даже не сомневался, что всё получилось, и Повелитель прозрел, увидев, какого чудовищного монстра он сделал своим спутником по жизни. - Что-то случилось? – Ибрагим поднял голову, а рукой незаметно открыл выдвижной ящик стола, в который положил недописанное письмо. - Я просто зашёл узнать, как ты, - капитан пожал плечами и осмотрел комнату, в которой находился Ибрагим. Поскольку бывший великий визирь настаивал на том, чтобы как можно дольше сохранять свою личность втайне, Барбаросса был вынужден искать ему ночлег в совершенно недостойных домишках, расположенных в отдалении и в которых едва ли могло разместиться более трёх человек. Кроме того, в Египте палящее солнце не щадило никого, а Ибрагиму, вынужденному скрывать своё лицо, приходилось вдвойне тяжело. Сбривать густую бороду было опасно, хоть Барбаросса иногда и подшучивал, заявляя, что негоже Ибрагиму ходить с бородой, которая больше, чем у капитана. К счастью, путь до портового города Александрия оставался недолгим, и в скором времени мужчины надеялись спастить от изнуряющей жары с помощью морского ветра. - Ты напрасно беспокоишься, капитан, - ободряюще улыбнулся Ибрагим, поднимаясь из-за стола. – Со мной всё в порядке. - Просто у меня сердце на куски рвётся от того, что мне приходится наблюдать эту картину. Ты ведь заслуженный Великий Визирь! Сделал для Османской Империи больше любого государственного деятеля… - Не нужно об этом, прошу тебя, - мужчина непроизвольно поднял руку, чтобы остановить поток полных неподдельной горечи слов Барбароссы. – Лучше расскажи, как мы будем действовать в ближайшее время. - До Александрии мы доберёмся через три дня. Мои люди уже в порту и ждут нашего появления. Ночью мы отправимся. - Хюсрев-Паша не передумал помогать нам? Нужно удостовериться, что он не подослан к нам врагами в качестве тайного агента, - Ибрагим потёр подбродок, рассуждая об этом. - Это исключено, паша, - уверенно заявил Барбаросса. – Он верно служит Повелителю уже много лет… - Тогда нужно быть осторожными вдвойне, - Ибрагим внезапно остановился и с тревогой взглянул на капитана. – В своё время я сам научил Султана разоблачать бунтовщиков и заговорщиков с помощью своих посланников, которые должны были втираться в доверие и в нужный момент обо всём докладывать Повелителю… - Необходимо это проверить. Но как? - У нас есть ещё три дня, - Ибрагим подошёл к окошку. – К тому времени мы должны быть уверены, что всем людям, плывущим с нами на корабле, можно доверять…