Вещий сон

Этим утром Мария проснулась раньше, чем обычно. Предрассветный туман окутал дома Парги густым покрывалом, так что через окна невозможно было что-либо рассмотреть. Девушка зябко поёжилась, поскольку одеяло было слишком тонким и не сумело согреть её. Чтобы избавиться от этой неприятной дрожи, она поспешила одеться и, накинув на плечи шерстяной платок, собрала приготовленные знахаркой накануне целебные отвары, направилась в дом Манолиса. Мария специально выбирала более долгий путь, пролегающий через пляж, чтобы первой стать свидетельницей возвращения Тео и его жены. Конечно, ей нелегко было осознать, что призрачная надежда на то, что Тео всё-таки сможет полюбить её, испарилась. Кто она, а кто его жена? Разумеется, он предпочтёт Султаншу. Судя по обрывкам разговоров Нико и Манолиса, которые она случайно подслушала, Тео уже связывался с другой женщиной, но осознал, что никого он не сможет полюбить так, как любит свою Хатидже. Ей так же было известно, на какую жертву она пошла, чтобы уберечь своего мужа. И на какую жертву пошёл он, чтобы, рискуя своей жизнью, быть вместе со своей Госпожой… Когда она переступила порог дома, где жил Манолис, она с грустью отметила, что Нико уже ушёл. После того, как они узнали правду о Хатидже-Султан, мужчина попросил у Марии прощение за свои подозрения. И, несмотря на то, что она простила его, Нико с тех пор ни разу не заговорил с ней и не посмотрел ей в глаза. Девушка предполагала, что он снова тоскует по брату, а потому не хочет никого видеть. О том, что Манолис тяжело заболел, Мария узнала от Элени, которую Нико позвал, когда у отца начался сильный жар. Знахарка сообщила, что у старика воспаление лёгких, но за ним нужен тщательный уход, ведь организм уже не так силён, чтобы с лёгкостью справиться с болезнью. Но Манолис убедил сына, что ему не стоит ради него отказываться от своих дел и что за ним присмотрит Мария. Осознание того, что именно она взялась ухаживать за его отцом, согревало Нико душу. Но видеть её он не мог. Та бесконечная преданность его брату, которую он читал в её глазах, больно резала его по сердцу. Поэтому, чтобы как-то отвлечься от своих переживаний он занялся строительством нового дома. Он прекрасно помнил, как после первого своего возвращения Тео мечтал построить здесь большой дом на берегу моря, чтобы жить там со своей семьёй. Он нисколько не сомневался, что брат вернётся живым и здоровым, да ещё и всю свою семью привезёт в придачу. Кроме того, он продолжал заниматься рыболовством и неплохо на этом зарабатывал. - Здравствуй, Мария, - прохрипел Манолис, едва услышав тихие шаги девушки. - Нико снова ушёл, не дождавшись меня? – вздохнула она, расставляя стеклянные пузырьки с настоями. - Он даже не ночевал дома, дорогая, - старик попытался улыбнуться. Мария присела на краешек кровати и исподлобья взглянула на Манолиса: - Он меня избегает… Но почему? Неужели я чем-то обидела его? - Что ты? – искренне удивился старик. – То, что его никогда нет дома, никак с тобою не связано. Ты же знаешь, что он просто любит побыть один… - Да, наверное, Вы правы. Они начинали этими словами практически каждую утреннюю беседу, но всякий раз слова старика казались ей менее убедительными. Сколько времени прошло? Уже больше двух месяцев… Поток мыслей Марии не успел унестись далеко, поскольку в реальность её вернул громкий кашель старика. Она с беспокойством стала поправлять ему подушки, после чего подала стакан воды. К счастью это помогло, и в скором времени Манолис вздохнул с облегчением. - Кажется, жар стал гораздо меньше, - с улыбкой заметила Мария, коснувшись ладонью лба старика. – Уверена, в скором времени силы вернутся к Вам. - Для меня самое главное – дождаться возвращения Тео. Я не хочу умирать, пока не увижу его вместе с Хатидже. - Так и будет. А про «умирать» это Вы бросьте! – нахмурилась девушка. – Воспаление лёгких не представляет опасности для Вашей жизни. Манолис ничего не ответил. Он никому не рассказывал о том, как с самого начала его болезни в его снах появлялась ныне покойная жена. София звала его, однако всякий раз старик отвечал ей, что ему нужно попрощаться с сыновьями, после чего он непременно последует за своей любимой. Старик наблюдал за тем, как Мария пошла на маленькую кухню и занялась уборкой и готовкой. Конечно, от него не ускользнуло то, как Нико всякий раз смотрел на неё и как он вздыхал, когда кто-нибудь упоминал девушку в разговоре. И если с сыном и его чувствами было всё предельно ясно, то теперь Манолису предстояло выяснить, что творится на сердце у девушки, которая была так похожа на его покойную жену Софию… *** Нико решил начать строительство большого дома на месте старой полуразвалившейся хижины. Он не мог допустить, чтобы его брат, и особенно, Хатидже-Султан, хотя бы день провели в этом ужасном месте. То, что жители Парги доказали свою преданность Тео во время пребывания здесь Шехзаде Мустафы, оказалось большой удачей, поскольку чуть ли не все мужчины согласились помочь Нико в его затее. Даже несколько деревенских ребятишек с энтузиазмом выполняли мелкие поручения взрослых, силясь внести как можно больший вклад в такое благородное дело. А маленький Тео, который своим известием помог Нико в своё время предупредить брата, и вовсе ночевал вместе сыном Манолиса прямо на берегу моря. Он очень скучал по Кассандре, а когда узнал, что она, вероятнее всего, вернётся не одна, а со своими детьми, которые были примерно того же возраста, что и Тео, то его нетерпение возрастало с каждой минутой. Казалось, ещё чуть-чуть – и он сам сядет в лодку и поплывёт навстречу кораблю. Однако за эти два месяца в дом Манолиса не пришло ни одного послания, и все стали бояться, что с Тео и Кассандрой произошло страшное – Султан Сулейман разоблачил их и казнил. Либо они попросту решили не возвращаться сюда. И вот в один из серых дождливых дней Нико и Тео заметили на горизонте турецкое торговое судно. Он, как и маленький Тео, уже терял терпение, не получая известий от брата, а потому на свой страх и риск взял лодку и отправился навстречу кораблю. Когда он подплыл совсем близко, то, запрокинув голову вверх, увидел Хатидже-Султан, стоящую на палубе. Она облокотилась на борт и смотрела на мужчину без тени улыбки на лице. Нико заметил, что девочка с изумлением взглянула сначала на него, а потом на свою мать. Та отрицательно покачала головой. Очевидно, Хуриджихан предположила, что Нико – это её отец Ибрагим, ведь братья были похожи как две капли воды. Но спустя мгновение девочка снова с любопытством стала изучать своего дядю и мальчика, сидящего рядом. Хатидже с готовностью спустилась в его лодку вместе с дочерью. Когда мужчина собрался отплывать, она остановила его. Но увидев причину – белый саван, в который, судя по размерам, был завёрнут детский труп, который бережно спустили в лодку, Нико не смог задать вопрос, который повис в воздухе. - Его укусила бешеная собака, - тихо ответила Хатидже. – Однако я не уверена, что это произошло случайно… Нико старался не смотреть на Госпожу. Он успел обратить внимание на её опухшие от слёз веки, на опущенные уголки её рта. Мужчина боялся предположить, что могло случиться с его братом, раз он не вернулся вместе с Хатидже. А спросить он не решался, боясь причинить Госпоже новую боль. Но маленькая Хуриджихан сделала это за него. - Мамочка, помнишь, ты обещала рассказать про папу, когда мы будем в Парге? Нико с удивлением отметил, что при упоминании Ибрагима взгляд её посветлел, и она с нежностью поцеловала дочь в макушку: - Сейчас папа занят очень важным делом, от исхода которого зависит будущее Османской Империи. Когда он завершит его, то сразу же вернётся к нам, - Хатидже старалась говорить убедительно, но сама она, кажется, не верила в то, что говорит. - Значит, папа снова стал Великим Визирем? – улыбнулась девочка. - Нет. Он – свободный человек, и потому он не обязан служить Повелителю. - Тогда почему он занимается делами Империи? Хатидже через силу улыбнулась. Ей и самой было интересно получить ответ на это вопрос. - Спросишь у него, когда он вернётся. Больше за всю дорогу никто не проронил ни слова. Тео с любопытством разглядывал дочь Кассандры, но не решался с ней заговорить. Как-никак, выяснилось, что девочка принадлежит к Султанскому роду, а потому наверняка не захочет дружить с сиротой, у которого ничего нет. Хуриджихан, в свою очередь, прислонилась к маминому плечу и притворилась, что спит. Долгая дорога, перемена места, трагическая смерть брата – всё это изрядно вымотало маленькую девочку. Однако для неё гораздо важнее было то, что мама жива и что она совсем рядом согревает её своими объятиями. А если окажется, что и папа действительно жив, то у неё начнётся новая, замечательная жизнь. Изредка она приоткрывала глаза и тайком разглядывала мальчика, сидящего рядом с Нико. Ах, если бы Осман был жив, они бы могли подружиться и весело проводить время… От мыслей о братике, неподвижно лежащем рядом, у девочки снова наворачивались слёзы на глаза. - А вот и берег, - констатировал Нико. Когда ноги прибывших коснулись земли, дождь прекратился. На берегу уже стояла Мария, держащая Манолиса под локоток, а также несколько мужчин и юношей, которые в это время приходили, чтобы заняться строительством. Увидев некоторое разочарование на их лицах, Хатидже горько усмехнулась. Разумеется, её здесь не ждали так сильно, как Ибрагима. Но у неё не было сил, чтобы что-то говорить. Вместо этого она повернулась к Нико: - Ты поможешь мне похоронить сына? Услышав этот вопрос, Мария в ужасе зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть. Совсем недавно она завидовала Хатидже, а сейчас девушке было неимоверно жаль Султаншу. - Конечно, Хатидже-Султан, - поклонился Нико. – А пока я прошу Вас, пойдёмте в дом. - Нет. Я хочу проследить, чтобы были соблюдены все наши обычаи. Хуриджихан, - женщина повернулась в дочери, - отправляйся с Марией. Я приду вечером. И всю ночь мы будем молиться за упокой его души… Внезапно Манолис сделал несколько шагов навстречу Хатидже: - Я тоже пойду с вами, Госпожа. - Нет, Манолис, Вы ещё слишком слабы, - поспешила заметить Мария. Но, несмотря на её попытки удержать старика на месте, тот, приложив все усилия, оказался рядом с Хатидже. – Он всё-таки мой внук. Но Хатидже, несмотря на горе, поглотившее её, обратила внимание на болезненный вид своего свёкра. Она заметила, как он попытался сдержать приступ кашля, но, к сожалению, безуспешно. Женщина обеспокоенно нахмурилась и дотронулась ладонью до его лица, после чего с тревогой отметила, что кожа был горячей: - Аллах, что с Вами случилось? - Ерунда, - отмахнулся Манолис, - воспаление лёгких… - Вам нужно сейчас находиться в тепле! - Вот и я ему о том же говорю, - воскликнула Мария, после чего подбежала к ним и вместе с Хатидже наблюдала, как очередной приступ кашля заставил старика осесть на землю. - Прошу тебя, отведи его в дом, - попросила Хатидже. Девушка кивнула и, несмотря на слабые протесты со стороны Манолиса, повела его домой. «Я не хочу, чтобы из-за меня снова погиб человек. Аллах, почему рядом со мной всегда болезни и смерть? Хоть бы с Ибрагимом ничего не случилось…» Нико с сочувствием наблюдал за страданиями жены своего брата. *** Поскольку Осман был мусульманином, его пришлось похоронить в отдалении от основного кладбища, где совсем недавно покоилось тело Летиции. Как ни странно, Нико предложил для захоронения мальчика то самое живописное место на вершине утёса, куда Хатидже любила приходить вечерами, чтобы попытаться обрести покой. Женщина пыталась наблюдать за Нико, который выкапывал могилку, но от осознания того, что её сынок через несколько мгновений будет предан этой земле, она не могла остановить поток слёз. Её мальчику так и не посчастливится вырасти здесь рядом с отцом и матерью, хотя он так обрадовался, когда узнал, что Ибрагим жив… - Хатидже-Султан, - Нико говорил очень тихо. – Я уже закончил. Нам нужно помолиться… Теперь Осман с ангелами на небесах. Он встретится с Мехмедом… Хатидже понимала, что Нико искренне хотел поддержать её и утешить в эту трудную минуту, однако упоминание о Мехмеде вызвало у неё лишь самые печальные воспоминания. Нико невольно напомнил ей о том, что и того сына она не смогла уберечь. Мужчина не придумал ничего лучше, как обнять Султаншу и позволить ей выплакаться. Нико и сам не мог сдержать слёз. Он не хотел, чтобы Хатидже или кто-то ещё видел его слабость. Прошло очень много времени, прежде чем над землёй сгустились сумерки. Нико и Хатидже всё это время неустанно молились. Но когда на небе загорелась первая вечерняя звезда, мужчина с тревогой подумал о том, что дома его ждёт больной отец, за которым нужен уход, и маленькая девочка, которая наверняка пребывает в полной растерянности от всего произошедшего. Он знал, что пока под крышей его дома находится Мария, его родные люди будут под надёжным присмотром. Но ведь он не мог вечно просить её о помощи… - Хатидже-Султан, - снова позвал он женщину, которая, казалось, не замечала ничего вокруг. Она самозабвенно молилась, закрыв глаза и спрятавшись от внешнего жестокого мира. Но звук мужского голоса заставил её прерваться: - Никогда не называй меня так, Нико. Никогда. - Но как же?.. - Я ненавижу это имя. Оно мне не принесло ничего, кроме горя… - женщина повернулась к Нико и, увидев замешательство на его лице, едва заметно улыбнулась. – Когда я оказалась здесь в первый раз, то назвалась Кассандрой. А знаешь, почему? Нико отрицательно покачал головой. - Ибрагим однажды сказал, что это имя мне очень подходит. - Это действительно так. Наконец-то женщина обратила внимание на то, что где-то там внизу деревня озарилась вечерними огоньками: - Наверное, нам пора возвращаться… - Да, - Нико замялся, прежде чем обратиться к Султанше по-новому, - Вы правы, Кассандра. Нужно узнать, как поживает отец, да и Хуриджихан, наверняка ждёт не дождётся Вас… - Ты иди, Нико, а я дочитаю молитву до конца и тоже приду, - Султанша ободряюще улыбнулась. Увидев, что брат её мужа сомневается в том, стоит ли оставлять женщину одну, она кивнула ему. – Не бойся за меня, я прекрасно помню дорогу. Поскольку Кассандра сразу же после этих слов вернулась к прерванной молитве, Нико ничего не оставалось, кроме как в одиночестве вернуться в хижину. *** Дом Манолиса казался маленькой Хуриджихан таким тесным, что она поражалась, как здесь смогло поместиться столько людей. Взрослые суетились вокруг старика, у которого, несмотря на десятки наложенных компрессов, жар по-прежнему не спадал. Мария, которая не отходила от Манолиса ни на шаг, всерьёз забеспокоилась. Она старалась не подавать виду, но маленькая морщинка, проступившая между бровей, выдавала её тревогу. Хуриджихан испуганно озиралась по сторонам. Ей говорили, что если она хочет уехать со своей мамой далеко-далеко, то ей нужно быть готовй к тому, что у неё больше не будет больших роскошных покоев, не будет служанок, которые помогут надеть очередной красивый наряд из египетского шёлка, не будет игрушек и собственной лошади. А девочка крепко держала за руку брата и не могла дождаться встречи с мамой. Сейчас рядом не было ни мамы, ни брата. Осман умер – и мама загрустила. Хуриджихан знала, что когда мама грустит, она сначала много плачет, а потом начинает злиться. Она всегда себя так вела, когда отец на много месяцев отправлялся в очередной военный поход. От этих грустных мыслей у девочки на глазах снова появились непрошеные слёзы. А из-за спёртого воздуха в маленькой комнате, где незнакомые ей дяди и тёти что-то кричали друг другу и суетились, не замечая её, Хуриджихан вдруг почувствовала, как стала задыхаться. Ах, лучше бы они с Османом никуда не уезжали… Внезапно весь этот шум затих, поскольку дверь распахнулась – и в дом зашёл Нико. Мужчина сделал всего несколько шагов, и через секунду уже стоял у постели своего отца. Хуриджихан смотрела на мужчину и собиралась с духом, чтобы осмелиться подойти к нему и спросить о маме. Но Нико лишь поинтересовался здоровьем своего отца и внимательно слушал, что говорит ему Мария. Тео, который тоже находился в доме, не мог не заметить, в каком состоянии находится маленькая Султанша. Впрочем, ему и самому очень хотелось узнать что-нибудь о своей учительнице, к которой он в своё время успел привязаться. Поэтому он смело подошёл к Нико: - Нико, а где Кассандра? Мужчина резко повернул голову, словно никак не ожидал увидеть здесь мальчика. На секунду он перевёл взгляд на маленькую Хуриджихан и тут же устыдился того, что оставил девочку без внимания. Она сдерживала рыдания из последних сил. Ей было страшно, и, поскольку она никого здесь не знала, то ей не к кому было обратиться. Мужчина невольно отметил, что девочка – копия своей матери. Только глаза были у неё от отца. - Хуриджихан, - голос его звучал мягко, он постарался улыбнуться своей племяннице. Это немного приободрило девочку, и она несмело шагнула к нему навстречу. Нико взял ей за руку и спросил: – Как ты? Тебе, наверное, непривычно находиться здесь? - Разве мама не вернулась с тобой? - Она скоро придёт, не волнуйся. Мама больше никогда не оставит тебя одну. - Она осталась, чтобы помолиться? – догадалась Хуриджихан. - Да, но, я уверен, что она уже идёт сюда, - ответил Нико. - Мы можем её встретить! – вдруг предложил Тео. Хуриджихан с удивлением посмотрела на мальчика. – Она ведь на кладбище? - Не совсем, - отрицательно покачал головой Нико. – Но то место ты тоже хорошо знаешь. Сможешь показать его Хуриджихан? Мальчик выслушал объяснения Нико о том, какой тропы нужно придерживаться, чтобы не разминуться с женщиной. Тео заметил, как лицо Хуриджихан озарило любопытство, и ему захотелось сделать для этой девочки что-нибудь хорошее. Поэтому, когда Нико вновь повернулся к своему отцу, мальчик заговорщицки подмигнул Хуриджихан, и они, словно маленькие разбойники, тайком пошли на кухню, где, Тео прекрасно знал, обязательно находится несколько пирожков с мясом. Никогда маленькая Султанша не ела ничего вкуснее. По крайней мере, так ей казалось в эту минуту, когда они шли по главной дороге. В каждом доме, мимо которого они проходили, горело несколько огней, а во дворах женщины загоняли домашних птиц в курятники на ночь. Несмотря на то, что им предстояло идти через лес, Хуриджихан совсем перестала бояться. Она слушала рассказы Тео, который потерял своих родителей несколько лет назад, и думала о том, что совсем скоро мама будет рядом с ней. Но то, что она увидела в тёмном лесу, заставило её не на шутку испугаться – Султанша лежала без сознания прямо посреди лесной тропы.