Вещий сон

- Благодарю Вас за ужин, Повелитель. Если позволите, я должен идти, - Паша поднялся из-за стола и, почтительно поклонившись Султану, направился к двери. Поскольку он стоял спиной к Сулейману, то не мог знать, какие страшные воспоминания завладели Падишахом. Он не мог видеть, как глаза его застыли в холодной ненависти, но услышал его голос: - Ибрагим! Когда Паша развернулся, чтобы взглянуть на Повелителя, взгляд последнего тут же потеплел. Сулейман улыбнулся и тихо попросил: - Останься этой ночью здесь. Ибрагим улыбнулся. Для него не было большего счастья, чем быть рядом с Повелителем. И если Падишах попросил его остаться, то кто он такой, чтобы отказываться?.. Я – Ибрагим. Бывший христианин Ибрагим, который покинул Паргу в десять лет. Ибрагим, который в семнадцать лет стал главным сокольничим Шехзаде Сулеймана, в двадцать пять лет – хранителем покоев Султана Сулейман Хана Хазрет лери, в двадцать восемь лет – Великим Визирем Повелителя, разделив с ним бремя власти. Вечный слуга Падишаха Ибрагим, несущий в своём сердце рай и ад. Помощник своего дервиша и своего же дьявола. Всегда на стороже и всегда преданный страж ворот Чистилища. Ибрагим, вошедший в семью Султана Сулеймана и разделивший его тайны, но всегда второй рядом с ним. Ибрагим, который каждый день видел свою смерть на дне очей Повелителя. Ибрагим, который, глядя в глаза Повелителя, стремительно нёсся навстречу смерти. Ибрагим, молитвы которого лишь приближали этот конец… Крик Хатидже-Султан заполнил, казалось, не только спальню, но и весь дом, пытаясь пробиться на улицу сквозь закрытые двери и окна. - Госпожа, что случилось? – голос мужа прозвучал совсем рядом, его тёплые ладони крепко обхватили её запястья. После кошмарного сна, из которого Хатидже запомнила каждую деталь, Ибрагим казался ей чудом, ниспосланным с небес для утешения. Госпожа несколько мгновений разглядывала мужа, а потом порывисто обняла его: - Ибрагим! Я видела… Ком в горле не давал ей даже вздохнуть, не то, что продолжить говорить. У неё перед глазами до сих пор стояли палачи в тёмных одеждах, окружившие её мужа, отрезая ему любой путь к спасению. Как бы он ни был силён, даже могущественный Паша, переживший немало битв, одержавший победу над Смертью, казалось тысячи раз, оказался беспомощным перед осознанием того, КТО отдал приказ убить его. Хатидже видела «Божественную комедию», лежащую на столике, и слезу, скатившуюся по щеке бездыханного мужа. На крик прибежали служанки, но Ибрагим не позволил никому из них войти в спальню и поспешил заверить всех в том, что ничего страшного не произошло. Паша чувствовал, как тряслась от ужаса его жена, поэтому он лишь крепче прижал её к себе: - Я рядом, Хатидже, успокойся. Внезапно Госпожа оторвалась от него и взглянула на него с мольбой: - Поклянись мне, Ибрагим, поклянись нашими детьми, что не оставишь меня! Ибрагим снисходительно улыбнулся. Он уже тысячу раз давал эту клятву, но и в тысяче первый раз он поцеловал руки своей жены и голосом, полным уверенности в завтрашнем дне, заявил: - До последнего своего вздоха я буду рядом с Вами, Госпожа. Но в этот раз тревога Хатидже не прошла. Она продолжала смотреть на Ибрагима: - Я чувствую, что скоро случится что-то ужасное. - Не терзайте себя этими мыслями. Вам нужно отдохнуть. Завтра трудный день…