Ангел из Грязи

В воздухе витал душный запах спиртного. Сколько здесь еще предстояло находиться - неизвестно. Его вытащили в это заведение, полное грязи: ощутимой в дыхании, липкой на столе и, самое отвратительное, - словно пристающей к душе. Мукуро не любил такие места. Никогда. Как назло, его знакомый - Хаято Гокудера - предпочитал проводить «дружеские беседы» именно в подобной обстановке. Сейчас он повествовал об удачной сделке с одним великолепным киллером, чье мастерство помогло избавиться от задержавшегося на этом свете человеке и без подозрений позволило стать обладателем немалого наследства. - ...Правда, я решил избавиться от своего племянника - он никчемное жалкое создание... Племянник? Ах, да. У Гокудеры он есть. Двоюродный, правда. Начинается шум-гам: выгоняют некоторых засидевшихся посетителей. Вместо них приходят новые. Мукуро с отвращением отворачивается от этих людей, пришедших в идеальных костюмах, которые блестели чистотой, но, увы, не являли собой действительного отражения мерзких, заляпанных душ их обладателей. Все пришедшие знают Хаято. Он один из тех, кто предоставляет «игрушки» в постель, и никто его на этом не словит: каждый пришедший проверяется. Гокудере же не очень охота попадать под статью. Тем более, это было бы возможно в любом городе любой страны. Но его связи хорошие, да и все следы он заметает блестяще. Мукуро хмыкает на очередное высказывание своего знакомого и переводит взгляд на сцену. Несколько минут назад там прыгали женщины, стараясь что-то танцевать, сейчас там стояли мужчина, немного пухловатый, с прилизанными волосами, и мальчик. На нем свой взгляд Рокудо и задержал. - Да, кстати, ты как раз и имеешь честь его лицезреть. Вот, Савада Тсунаеши. Мой бесполезный подопечный. Брюнет не отводит взгляд от подростка. Заплаканные карие глаза; дрожащие и длинные, как у девушки, ресницы; хрупкое, словно кукольное, тельце... Мукуро отвлекается от своих наблюдений, когда Гокудера поднимается и идет ближе к сцене, но на нее смысла забираться нет - все и так услышат. Как обычно, из уст итальянца звучит величественная речь: «друзья», «хорошие знакомые», благодарности и, под конец, объявляется торговля. Первый кон - мальчишка. Цена достаточно быстро растет, а Мукуро все наблюдает за Тсуной: как тот бросает робкие взгляды на дядю, словно все еще надеясь, что тот сейчас все исправит; как этот взгляд угасает и безвольно опускаются хрупкие плечи... И Рокудо чувствует жалость, когда осматривает зал, замечая только похотливые взоры в сторону фигуры парнишки. -Хаято, - Мукуро поднимается со своего стула и величественно шествует к недавнему собеседнику. Даже сейчас парень-иллюзионист, прозванный Дьяволом, привлекает к себе больше внимания, нежели лот аукциона. Рокудо ухмыляется: ему это нравится. Ведь все молчат, и можно говорить так, чтобы все услышали. - Я забираю его. Цена втрое выше последней. И совершенно не важно, насколько она высока. Для Мукуро сейчас это не главное; он наблюдает за Тсуной. Как того подталкивают к краю сцены, как Хаято удивленно глядит на иллюзиониста и потом помогает племяннику спуститься. На мгновение последний словно пытается задержаться в объятиях родственника, но понимает, что это глупо. Приходится делать шаг ближе к незнакомому человеку, который столь пристально следит за ним. От этого взгляда мальчик ежится, а от легшей на его плечо руки вздрагивает - неожиданность. Дальше ему остается лишь послушно следовать за незнакомцем, попутно ловя похотливые, жадные взгляды, которые словно касались души и обмазывали ее вязкой грязью... * * * Тсунаеши мельком рассматривает того, кто его купил, пока они едут в машине. Играет тихая итальянская музыка, и потому смысла в разговоре нет. В голове роются далеко не радужные мысли, а улыбка на чужих губах явно не предназначена для того, чтобы развеять их. Савада подмечает необычные яркие и разноцветные глаза, которые были... словно лед и пламя. И парнишка как-то внутренне обреченно думает, что его теперешний хозяин - официально опекун - очарователен. Мальчишка слышит тихий смешок и искренне надеется, что Мукуро Рокудо не умеет читать мысли... Всю оставшуюся дорогу Тсуна вслушивался в слова песен... * * * Мукуро проводит нового сожителя в дом. Почти добро улыбаясь, отводит в ванную. Тсуна сидит под водой долго - ведь сбегающие струйки по щекам так хорошо прячут слезы и успокаивают... Но когда приходит мужчина, Савада попросту отворачивается. Рокудо приходится насильно его купать - мальчик не сопротивляется, хотя отчаянно смущается, забавляя этим иллюзиониста. Шатен не знает, что будет, но предполагает худшее. Совсем не сомневается в своей судьбе и, что страшно, смиряется с тем, что его, возможно, ожидает. Он тихо шлепает босыми ногами по полу, следуя за Мукуро, и поглядывает в его спину. Рубашку подобрали хорошо - черный атлас идеально подчеркивал гибкость тела иллюзиониста. Садясь на кровать, брюнет манит к себе шатена, который вскоре нерешительно подходит. Каково же было удивление Тсуны, когда его усадили на колени и обняли. Так, словно хотят защитить... Сколь близким оказался незнакомый человек - Мукуро, и сколь подлым, родной крови, - Хаято... Тсуна плачет. От боли, сожаления, понимания и полного осознания случившегося. И большую часть ночи Мукуро гладит его по волосам, не выпускает из теплых объятий, шепчет что-то успокаивающее - пока Савада не засыпает. Рокудо аккуратно устраивается поперек кровати, крепко прижимая к себе хрупкое тельце. Тсуна спит крепко, вцепившись в рубашку иллюзиониста. Маленький ангел, чьи крылья могли быть испачканы в грязи, а тело - заляпано людским пороком, теперь защищен от всех в объятиях неродного, но с этого момента самого близкого человека - Мукуро Рокудо.