«Пока твоя кровь не найдёт свои вены», — бездумно повторял Дин, тарабаня пальцами по упругому рулю Импалы. Из всех возможных тварей, на которых они когда-либо охотились, больше всего старший Винчестер ненавидел ведьм. И ведь собаку съели на этом деле, но всё туда же: неосторожность и рьяное желание выставить на амбразуру свою грудь вместо задницы брата, который раз выходит им боком.
Выставил. И та сморщенная, как печёное яблоко, старуха-ведьма его прокляла. Сэм ровнёхонько разрядил ей в грудь почти весь магазин от злости на неосмотрительность брата, но факт оставался фактом: какая-то чушь с иссушенных губ всё же слетела, и Дин уже понимал: что-то в нём не так. Словно внутри потихоньку, как просыпающийся гейзер, активируется тёмная сила проклятья.
Ехали в напряжённой тишине. Старший всё хмурился и даже не подмахивал головой любимым песням. Сэм на соседнем сидении словно прилип лбом к боковому стеклу, и не поворачивал головы: злился. Пусть. Сейчас у Дина есть думы поважнее: например, понять суть ведьминого проклятья. Бобби теперь у них не было, и всю кашу, которую один из них заваривал, расхлёбывали только вдвоём.
Шины мягко зашуршали гравием на подъездной дороге к мотелю. В окно ударил яркий, как сливовая мякоть, свет фонаря, и Сэм, наконец, отлип от окна. Раздражённый, но по обыкновению тихий. Он даже ничего не сказал, когда Дин первым пошёл в душ, вылил на себя всю горячую воду и, распаренный, вышел обратно. Только посмотрел исподлобья и хмуро свёл брови.
О, Дин знал этот взгляд. Затишье перед бурей. Сэм был как плотина — крепок и терпелив, но ничто не может продолжаться вечно. Впитав в себя всё, что только можно было впитать, он совсем скоро обещал разразиться Сэмо-аналитической тирадой в стиле «почему ты так поступил» и «что теперь делать».
Спусковым крючком в раздражённо-спокойном состоянии Сэма стало то, что Дин вылил на себя всю горячую воду, и второму охотнику пришлось освежаться ледяной. Красный от холода и злости, младший Винчестер вышел из душевой, тут же кутаясь в привычную одежду. Брат уже вольготно расположился на
его кровати, но, вопреки ожиданиям, никаких крошек от чипсов или бутылок пива не было.
Дин выглядел на удивление спокойным и задумчивым. На секунду Сэм почувствовал лёгкий укол жара и по телу растеклась растерянность. И это точно не то чувство, которое он испытывал сейчас. Это было чужое чувство, не принадлежащее ему.
Решив отложить самоанализ в ящичек подальше, Сэм, наконец, начал говорить. И Дин отчего-то почувствовал облегчение.
— Ничего не хочешь мне рассказать?
— Даже не знаю, — нарочно задумался Дин, выплывая из своих мыслей. — Думаю, нет.
— Хорошо. Рассказывай.
— Сэм, я сказал, что мне нечего рассказывать.
— Хочешь сказать, что всю дорогу ты думал о том, как бы поскорее заехать в мотель?
— Именно так. Теперь проваливай.
Дин грубил, и Сэм не стал спорить, делая из себя обиженную невинность. Пусть дуется, сколько влезет. Разговор о проклятии можно отложить и на завтра, хотя старший наверняка знает, зачем Сэм сел за стол и включил лэптоп. Кое-что никогда не изменится: как бы они ни злились друг на друга, забота всегда останется на месте.
Под мерное перестукивание клавиш лэптопа, Дин окончательно расслабился и стёк по постели вниз с бутылкой пива. Он мимолётно посматривал на брата, и внутри ворочалось тяжёлое чувство вины вперемешку с другим, исполинским и грязным.
Мысль вертелась в голове, как колибри: стоило Дину подумать, что он поймал её за хвост, как это оказывалась пустота. Проклятье звучало немного странно, но и ведьма — не книга на блюдечке. «Кровь найдёт свои вены». Допустим, проклятье — это то, что течёт по его венам, что бурлит в крови, Дин чувствует это с каждой секундой всё больше. Но «свои» вены и «его» кровь — вот что было странным.
Он действительно умалчивал о многом. Так было всегда, потому что всегда будут такие вещи, которые второму знать не обязательно. Сэм и сам не безобидная ромашка, так что всё честно. И тем не менее, даже под страхом Ада, он бы не признал это.
То, что лет с шестнадцати он поехал психикой и начал засматриваться на брата. Сэм был сущим кошмаром: костлявый, высокий, с острыми коленками и непропорционально широкими, покатыми плечами; с лохматой каштановой копной волос и вечно сжатыми в недовольном жесте губами. Брат без конца сучил, охотился без всякого энтузиазма и устраивал им с отцом взбучки, которые тут же подавлялись громким, жёстким, как хворост, голосом Джона.
И надо было за всем этим разглядеть нежную родинку у носа и на лбу в те редкие моменты, когда лоб видел свет, а не вечную шторку из волос. Что с возрастом Сэм окрепнет, из неловкого оленёнка превратится в красивого юношу. Пыл, правда, не поумерит, но в те минуты, когда младший не сучил, не был занудой и ботаником, он был ходячей энциклопедией, добрым парнем и даже иногда весёлым подростком.
В целом, окончательно Дина повело в восемнадцать, когда Сэм с тихим, спокойным энтузиазмом, так, как это умеет только он, рассказывал о девчонке, которую спас от мальчишей-плохишей. Стоило только подумать о том, как его младший брат целуется с кем-то, как внутри мгновенно вспыхивал алый шип ревности и возбуждения.
Долгие годы Дин презирал себя за это, уповал на то, что это пройдёт. Не прошло, но он научился жить с этим, как-то мириться с тем, что Сэм стал совсем мужчиной, и только старые привычки указывали на то, что он когда-то был тем неуклюжим юношей из воспоминаний.
По мере того, как рос Сэм, росло и чувство Дина к брату. Росло и зарывалось с каждым днём всё глубже в недра подсознания, чтобы не вспоминать, как при кажущемся внешне спокойствии внутри кипит золотой цветок любви с красно-пунцовыми лепестками вечно подавляемого желания и неудовлетворённости жизни.
Дин думает, что их жизнь вполне могла сложиться и лучше.
Под непрерывный стук клавиш, он позволяет себе расслабиться и уснуть.
∞ † ∞
Сэм просидел за ноутбуком до глубокой ночи, и его поиски увенчались неплохими результатами. Благодаря Стэндфордской подкованности и гибкому уму, Винчестер примерно расшифровал заклятие. Оставалось проверить это. А вот с ингредиентами будет сложнее. Всё у этих ведьм замешано либо на крови, либо на лунных циклах.
От луны проклятье Дина не зависело, кровь демона и ангела они найдут легко, но что делать с кровью новорожденного вампира, которому не больше двенадцати часов, и цветком лотоса? Даже с лотосом проще.
Усталый, но удовлетворённый результатом Сэм тоже уснул, выдворяя кашу из своей головы прочь.
∞ † ∞
С утра Сэм выглядел помятым и, из братской «солидарности», утром вылил на себя всю горячую воду. Охлаждённый Дин не сказал ни слова, но взглядом метал горящие стрелы в брата, которого это только повеселило.
— Есть новости о твоём проклятье. Позовём Каса, думаю, он поможет нам кое с чем.
По пути в бункер Сэм поведал брату всё, что узнал, но сути проклятья это не раскрывало. Они по-прежнему не знали, чего ожидать.
Иногда очень полезно иметь в друзьях ангела. Конечно, не тогда, когда он горит яркой мишенью для крылатых убийц с клинками, но в целом, неплохо. Потому что Кас — это многовековое создание, умное, пусть и немного не от мира сего, но отлично подкованное. Большой бонус — Кас мог найти для них всё, что нужно, являясь одновременно одним из ингредиентов. Так что да, Кастиэль был не только отличным другом, но ещё и полезным существом.
Касание прохладных пальцев обожгло кожу на лбу и нитями потянулось по всему организму, встречаясь с красными нитями и считывая информацию. Дин шикнул, но ощущение тут же исчезло. Ангел выглядел таким задумчивым, что Сэм невольно провёл параллель между ним и тем Дином, который был вчера.
— Ну что, ты уже знаешь, что за штука теснится во мне? — поинтересовался Винчестер.
— К сожалению, мне не подвластно это. Заклятие древнее. Я могу только помочь собрать нужные ингредиенты.
— Чудненько, — поубавил пыл Дин. — А вдруг я какая-то бомба замедленного действия, и мне осталось жить сутки.
— Дин, не паникуй, — Сэм положил руку на плечо брата. — Разберёмся. Рано или поздно, это себя проявит.
Дин кивнул, и в Сэма тут же пыхнуло жаром, щенячьей радостью и уютным теплом, обосновавшимся в груди. Младшему показалось, что это чувства Дина, но это было, конечно, глупо. И брат по-прежнему выглядел так же, как до этого. Поэтому Сэм просто убрал руку, кивнул Касу, и ангел тут же растворился в шелесте своих крыльев.
— Не знаю как ты, но я планирую минимум два дня пробыть тут, пить пиво, читать журналы и смотреть телевизор, — заявил Дин, и скрылся по направлению к кухне.
∞ † ∞
— Брось, Сэмми, свои книжки, и давай лучше расслабимся, — Дин кинул в брата ломтик начос и похлопал по дивану рядом с собой.
— Смотреть с тобой Доктора Секси? — Сэм глянул на брата, выгибая бровь. — Нет, я не настолько гей.
— Не настолько? — Дин заинтересованно повернулся.
— Я не гей, — младший сжал недовольно губы. — Вечно интерпретируешь по-своему.
— Эй, я за язык тебя не тянул! Давай, посмотрим что-нибудь чёрно-белое и занудное, я разрешу тебе коснуться святой святых?
— Воздвигни телевизору алтарь, — вздохнул Сэм, но закрыл книгу — строчки всё равно не желали складываться в предложения.
Сэм сел рядом с братом, получил одобрительный кивок и лоток с чипсами на колени.
— Тронешь сырный соус — покараю, — пообещал шутливо Дин.
Винчестер-младший фыркнул, и его снова захлестнула волна радости с весельем. Не нужно быть сильно умным, чтобы сложить два и два — Сэм чувствовал не только свои эмоции, но и Дина. Это объясняет несвойственную ему вчера тихую раздражительность и все эти вспышки.
Нужно было проверить. Сэм закинул руку на спинку дивана и как бы невзначай коснулся кончиками пальцев плеча брата. Реакция не заставила себя ждать: Дин замер, пунцовым запылала неловкость, тихий, колеблющийся страх, осветился серым цветом, и мягким, оранжевым апельсином прокатилось по внутренностям удовольствие.
Дин пихнул ему в руки пульт и оставался совершенно безучастным с виду. Сэм не знал, что думать. Он давно подозревал, что что-то в их взаимоотношениях не то, но он сам был не чист душой по отношению к брату. Поверить в то, что это взаимно, было бы слишком шикарно для их охотничьей жизни, которая ничего кроме смертей и бед им не приносит.
Им не нужна была устойчивая база под чувства. У них было детство бок о бок друг с другом, одинокие вечера без отца, тепло, делимое на двоих. Они заменили друг другу всё, что было нужно в этом мире. Поэтому было совершенно не удивительно, во что вылилось всё это.
«Возможно, вылилось», — поправил себя Сэм и опустил руку ниже, касаясь всей длиной руки спины и плеча брата. Удовольствие Дина, транслируемое каким-то чудом и Сэму, на этот раз встретилось с ответным чувством.
И оба предпочли сделать вид, что ничего особенного не произошло. Как будто сидеть так близко друг к другу для братьев совершенно нормально.
Для них, может, и нормально.
