За границами книги

      — Мистер…       Лёгкое трясение по плечу. Я вздрогнул, приоткрыл глаза и убрал руку от головы. Видимо, задремал. Было темно. Сгорбленный чёрный силуэт возился возле меня. Я поднялся, держась рукой о спинку стула, чтобы, пошатнувшись, не упасть — лётное состояние всегда преследует меня после продолжительного сна.       — Мистер, — раздался поблизости шёпот.       Я развернулся и заметил сухого старичка возле себя. Уборщик. Это слово рабочие всегда произносили с брезгливостью, когда он, в разгар рабочего дня, шнырял между станков, ища следы сора и грязи.       — Вы заснули. На фабрике давно никого нет. Полагаю, вы кого-то ждали, — объяснил он.       — А Маркес? Он здесь?       Старичок вздрогнул при упоминании имени директора и как-то сразу весь сжался. Даже без света я мог предположить, что он побледнел.       — Здесь, сэр, — раздался испуганный шёпот.       Я благодарно кивнул и протянул старику монету.       — Нет, сэр…       — Возьмите, — улыбнулся я. — Это маленькая благодарность. За… за то, что разбудили.       Старичок осторожно взял монету и повертел её в руках.       — Благодарю, сэр.       — Не стоит. У вас не найдётся свечи?       Он кивнул и, убрав монету, стал рыться в карманах. Что-то затрещало, я терпеливо ждал. Он зажёг свечу и протянул мне. Я заметил, как дрожат его руки. На морщинистом лице сияла благодарная улыбка. Я повернулся и побрёл к кабинету Маркеса. Со светом на фабрике не так жутко. Из его кабинета лился свет. Я потушил свечу и постучался. Раз. Два.       — Войдите, — раздалось из кабинета.       Я вошёл и прикрыл за собой дверь. Впервые я здесь. На стенах висели громоздкие картины, из стеклянных дверей книжного шкафа на меня смотрели тысячи книг. В кабинете было светло и уютно.       В самом центре сидел за письменным столом владелец фабрики и тщательно рассматривал листок за листком. На вид Маркесу нельзя было дать и сорока — он очень молод для своих лет, стройный, широкий в плечах. Он не любит носить ни бороду, ни усы, и всегда, принимая людей на завод, следит за их лицом. Не раз на фабрике устраивал он скандалы по поводу внешнего вида.       Неожиданно он оторвался от своей работы, и от его пристального взгляда я вздрогнул, сердце зашлось в непрерывном и очень быстром «Тук-тук, тук-тук». Маркес, не отводя от меня взгляда, указал рукой на стул, что был рядом с его столом. Я сел.       — Ну, что же, Корбес, — ему, видимо, нравилось, видя мою растерянность, усмехаясь, издеваться. — Вы вновь опоздали.       — Простите, сэр, — стал оправдываться я. — Я немного задремал.       — А, — широко улыбнулся он. — Так вы ещё, значит, спали в то время, когда должны были отрабатывать штрафные?       Он встал и размеренным шагом заходил по комнате.       — Сэр, я всё… Я всё отработаю, клянусь вам.       — Я вам верю.       — Я знаю, что сам не свой был в последнее время, но, обещаю, что всё в скором времени…       —Так в чём же дело, Корбес? Отчего вы взялись за голову именно сейчас? Сейчас, а не раньше.       — В последнее время, сэр, со мной…       Я понял, что ляпнул лишнего и торопливо начал кашлять, в перерывах извиняясь.       Маркес улыбнулся.       Всё, это конец.       Он подал мне мне стакан воды.       — Продолжайте, — отозвался он. — Я вас внимательно слушаю.       Я решил потянуть время и выпить воды. Взял стакан со стола и взглянул в воду. Мутная серебристая гладь зарябилась, хотя поблизости не было ветра. Я заметил своё отражение, как вдруг возникли какие-то картинки, и комната начальника начала пропадать перед глазами. Только не это, не сейчас!       Я оказался в знакомом жутком подвале и видел себя со стороны. И тот же ржавый свет, та же боль, те же холодные, неживые камни. И голос девушки, которая точно читала книгу и перелистывала страницу за страницей.       Звон ключей послышался где-то поблизости, и в подвал шагнул Уилл — из двери, которую я сначала не приметил. Он торопливо снял кандалы и помог второму Итану подняться. А Итан был почти без сознания.       — Ну же, Итан.       Он взял мои руки и положил себе на плечи и, таким образом, почти облокотил меня на себя.       — Кто вы? — спросил я темноту, когда голос девушки затих. Подвал стал медленно испаряться. Я увидел своё отражение в стакане.       — Мистер Корбес?       Я отставил стакан и перевёл взгляд на директора.       — Идите домой, мистер Корбес, и отоспитесь. Я вижу, вы изрядно устали.       Я кивнул. Устал. На лбу чувствовался холодный пот. Спускаясь, я оттёр его рукавом пиджака. И вдруг остановился.       Значит, Маркес не видел. Значит, себя и Уилла видел только я. Тогда что видел Маркес? Может, то, что я уснул? Если мы все — герои книги, то не я один должен был видеть ту картину. Нужно найти всему логическое объяснение.