Микаса/Леви. Слишком эмоционально, Аккерман.

      Яркий свет первых лучей солнца падал прямо на еще спящего Ривая, потревожив его крепкий, но чуткий сон. Он робко и медленно приоткрыл глаза, но, увидев свет, сразу зажмурился. Что-то пробурчав себе под нос, капрал поднялся, потер глаза и принялся экипировываться.       Как только она свалилась в кровать, сон сомкнул её глаза и не отпускал её из сладостного плена до рассвета, встала она раньше всех, несмотря на то, что нога отекла и выглядела еще хуже, брюнетка смогла самостоятельно встать. Пока все спали она перебинтовала ногу и оделась в вещи, которые успели высохнуть. Обычное солнечное утро, немного холодное и в тоже время теплое, Аккерман решила немного размяться, было больно, но делать некоторые действия она могла, поэтому была бодра и сурова как никогда и на общий сбор пришла как раз вовремя. - Микаса Аккерман здесь... - громко и четко произнесла та, когда по обыкновению проводили окличку.       Надев, наконец-таки, всю нужную экипировку, Леви вышел. Около штаба уже собрались солдаты в полной боевой готовности. В том числе и Микаса. Капрал не выспался, однако этого не было заметно. Хотя девица знала, что капрал, наверняка, не разрешит ей участвовать в сегодняшней вылазке, но, тем не менее та все-таки решила испытать свою судьбу, насчет того, что, если ей не выдадут УПМ и оружие, она пойдет в бой с ножиком, Аккерман не шутила. Темноволосая вообще мало шутит, точнее, почти никогда, скорее это просто ирония, сарказм или прямая угроза. Та замерла, ожидая какой-то речи от капрала, который как всегда был мрачным, разговаривать с товарищами сегодня времени не было, все были немного шокированы тому, что их собрали так рано, Саша не получив очередной порции еды, была в полной печали, остальные - как всегда.       Микаса стояла прямо, как и всегда со своей безупречной осанкой, кажется, её непоколебимости не было равных среди товарищей. Других всегда ободряло то, что есть товарищ, на которого можно положиться, кто сильнее тебя. Многие в отряде ею восхищались, и она должна была поддерживать свой авторитет. Сероглазая не была глупа, но интеллектом, как Армин, не блистала, скорее, была простым человеком, не блещущим умственными способностями, да и девушка продолжала считать, что в бою они не пригодятся, но способности интеллекта Армина всегда уважала и поощряла. Решения Армина и Эрена она принимала, правда, иногда, а точнее постоянно, отговаривала их от бредовых идей, на кону которых стояла их жизнь.       Криста, Имир и Ханжи редко заговаривали с Микасой, а она с ними, с Сашей же она подружилась, так как та была благодарна ей за спасение от титана, иногда Браус бывает доставучей, но с Аккерман ведет себя по-иному, хотя и достает. Азиатка не так глупа, чтобы не догадаться о чувствах Кирштейна, но никогда не придает этому значения и даже не смотрит в сторону Жана, не то, чтобы он был плохим бойцом или не хорош собой, просто она всегда считала его трусом, а после драки с Эреном, даже некоторое время ненавидела, но после смерти Марко и вступления Кирштейна в развед-отряд она сменила свое отношение к нему на более дружелюбное. Но, когда тот пытался разговаривать с ней по душам, краснея, уходила от разговора. Темноволосая считала, что проявление таких чувств, как любовь, является слабостью, и в тоже время это чувство манило её к себе, но никто из развед-отряд симпатичен ей не был, она всегда предана Армину и Эрену и поклялась себе защищать их даже ценой своей жизни до конца своих дней.       Несмотря на то, что брюнетка почти не испытывает чувств на людях, наедине с Риваем у неё все по-другому, иногда так и хочется крикнуть что-то каверзное или всплакнуть, она задается одним и тем же вопросом каждый раз:"неужели я настолько слаба перед ним или я что-то чувствую к нему?", ответить она сама себе не хочет или просто не может, стесняясь своих чувств и ссылаясь на то, что ей попросту плевать на капрала, а главной целью в жизни является защита "семьи".       Завидев своего командира, отряд построился. Ривай, отдав им честь, начал свою речь. - Вы, я надеюсь, уже ознакомились с ходом боя и порядком действий. Я не буду повторять одно и то же в который раз - вернутся не все. Для некоторых эта вылазка может стать последней. Я приказываю вам: боритесь до последнего и ни в коем случае не умирайте зря, - высказавшись, капрал снова отдал честь. "Умереть не зря. В чем смысл этой фразы? Любая смерть будет напрасной в любом, абсолютно любом, случае, сколько бы этот человек не сделал во благо человечества". - Теперь по коням. У кого-то есть вопросы? - прикрикнул мужчина.       Девушка выслушала реплику капрала с облегчением, ее не сдали и её радовало то, что она будет вместе с товарищами, вместе с Армином и Эреном. Отряд углублялся в лес. Перед глазами проносились тёмные мрачноватые деревья, будто под стать неизученным тварям, титанических размеров. Эта местность отличалась от той, что была внутри стен, казалась неизведанной, загадочной и даже, в некоторой мере отталкивающей, неуютной; по крайней мере, так считал Леви, у которого особой жажды исследовать внешний мир не было – он был занят достижением не менее благородной цели.       Мерещилось, что сквозь неприветливые ветви за отрядом, скачущем на лошадях, кто-то пристально наблюдает, замышляя что-то недоброе. “Крылья свободы” , изображённые на тёмно-зелёных, сливающихся с окружающей природой плащах, развивались на спинах солдат. Казалось, будто они были готовы взлететь. Когда все уже последовали за капралом, та приблизилась к нему на лошади и прошептала: - Спасибо, что не выдали и не оставили в казарме. – Упрямая, как всегда; держись поближе к товарищам, не глупи, не смей подвести отряд, все надеются на тебя, - сказал капрал и подогнал лошадь, чуть подавшись вперед и обогнав остальных. - Да...я тоже этого хочу, - серьезно, впрочем как и всегда, ответила азиатка.       Сказав это, девушка отдалилась в конец к Эрену и Армину, чтобы бойцы не подумали ничего такого. Микаса всегда скакала на лошади впереди своих названных братьев, чтобы, если что сразу же прикрыть их на случай внезапной атаки титана. При виде гигантов её серьезное выражение лица становилось еще мрачнее и решительнее. – Действуем сейчас! По данным, полученным Ханджи в ходе предыдущих вылазок, за три километра отсюда были замечены две опасные особи титанов, пяти- и пятнадцати- метровые, которые, по-видимому, направляются к стене; один из них, предположительно, имеет бронь и может ломать стены. Наша цель – уничтожение их и находящихся в их подчинении титанов, – объяснил Аккерман. – Ускоряемся, – скомандовал он.       “Действуем согласно плану. А правильно ли он построен? Если я беру Микасу с собой, то смогу ли я справиться и с титаном и защитить её одновременно? Снова на меня возлагается огромная ответственность за чужие жизни; я не желаю более рисковать ими, не желаю строить всё на полном и безоговорочном доверии ко мне.”       Видя любого титана, она вспоминала о том дне, когда мать Эрена, её приемную мать, он с безумной улыбкой сожрал. Она очень хотела отомстить всем этим тварям, которые нарушили её спокойную и размеренную жизнь, всем им, за Эрена, за Армина, за человечество и за себя. Аккерман спокойно слушала капрала, весь этот план уже был знаком ей, так как Ривай дал ей бумаги, она должна быть в команде с капралом, его компания ей нравилась, ведь он молчит и вообще не издает звуков в отличии от Йегера, насчет Эрена и Армина она была спокойна, эти двое вместе - отличная команда, но все же плохие мысли лезли в голову девушки. – До цели тысяча пятьсот метров! – доложила Ханджи. – Разделяемся! – скомандовал Ривай, и каждый из солдатов тут же безошибочно отыскал свою пару, примкнув к ней и действуя так, как было сказано.       Вдалеке, сквозь широкие и мощные стволы деревьев-мутантов, показались они. Эта натянутая безумная улыбка, пустой взгляд неразумного существа и зловоние сразу же вызвали у капрала учащённое сердцебиение. Перед его глазами снова всплыла та ужасная трагическая картина потери товарищей.       “Ненавижу вас. Умрите все!” – крик души Аккермана невольно вырвался наружу и тот ударил по бедру лошади кнутом. Та, заржав, встав на дыбы, бешено поскакала на встречу к титану, который уже заметил перед собой добычу и проревел нечто, отдалённо напоминающее смех. Остальные солдаты уже отдалились по направлению к “своим” титанам. Лишь Микаса еле поспевала за скакуном Ривая. И вот немного погодя, сероглазая слышит неразумные шаги безумного существа, которые слышаться все ближе и ближе, затем Ривай ставит своего коня на дыбы и мчится к этому титану, он всегда такой при встрече с любым титаном, это даже не смутило девушку, она также прибавила скорости, хлестнув лошадь, и, когда они уже были в метрах 20-ти от титана, та спрыгнула с лошади использовала УПМ и быстро маневрировала на ближайшую ветку.       “Умри, умри, умри!”. Забыв обо всём и не замечая происходящего вокруг, Ривай, оставив разгорячённую лошадь, направился навстречу титану. Тот, предчувствуя получение обеда, уже вытянул свою огромную руку в сторону капрала. Вонзив острый металлический наконечник троса в ствол дерева на уровне головы пятнадцатиметрового и оттолкнувшись от ствола, мужчина маневрировал к огромной широкой шее, скрывшись из его поля зрения; титан, немного подумав, куда же делся капрал, оглянулся. Ривай вскочил и резко полоснул по ней клинком в той самой уязвимой точке у основания позвоночника еще до того, как тот осознал, что произошло. На землю отлетел кусок плоти. Кровь поверженного хлынула прямо на Аккермана, который, впрочем, успел прикрыться от струи плащом. “Опять испачкался...”       В своей голове она уже прокручивала план о том, как завалить этого здоровяка, но совсем не учла свою раненную ногу и, когда она маневрировала на спину к титану, нога предательски пошатнулась, и она, поскользнувшись, полетела на землю.       Рывок. Массивная тяжёлая туша замертво рухнула, повалив деревья, и задымилась. Плоть его постепенно испарилась, а огромные кости остались лежать на земле. Кровь с плаща так же исчезла. Леви, окрылённый победой, встал рядом с ней и бросил брезгливый высокомерный взгляд. Сзади раздался рёв. Один рывок и Аккерман уже в руке титана, а мечи остались лежать на земле, азиатка в растерянности, не знает, что же ей делать, её глаза уже смотрят в открытую пасть титана, который собирается её сожрать, несмотря на растерянность, девушка ничего не выражает, хотя её ребра до боли вдавливают в брюшную полость пальцы этого монстра.       Брюнет оглядывается и видит второго, более мелкого титана, который, сжав в кулаке маленькое хрупкое тельце Микасы, разинув зловонный рот со множеством кривых зубов, уже готовился отобедать. Аккерман не делала ровно ничего, вспоминая тот случай, когда осталась безоружна перед титаном, но тогда её ничего не сковывало, а сейчас, девушка была благодарна Эрену за то, что он спас её, ей хотелось сохранить свою жизнь, ведь она ей не принадлежала. Ривай, спохватившись, направил наконечник в его руку. “Я так и знал. Глупец. Я знал, что она не справится” .       В этот момент, перед смертью, азиатка хотела увидеть Эрена, Армина, хотя бы кого-нибудь из них, она не сопротивлялась, зная, что все действия будут бесполезны сейчас и все-таки пыталась шевелить ногами и руками, от запаха титана хотелось блевать, находиться в его руке было очень жарко, до его пасти осталось несколько сантиметров, сероглазая зажмурилась. "Прости, Эрен...я не смогу защитить тебя...прости"- пронеслись в голове брюнетки мысли, и она со смирением приготовилась к участи, которую давно заслуживает.       Не меняя надменного выражения лица, Ривай, маневрировав и приземлившись прямо на руку здоровяка, пробежался по ней до самого плеча. Тот, поняв, что сейчас его главная цель сохранить жизнь, а не поесть, разжал руку и принялся бить себя кулаком во вторую в надежде задеть ловкого Леви, но безуспешно. Девушка рухнула в траву. Перед своей, как казалось бойцу смертью, она услышала лязг УПМ и звук разрезанной плоти, все кубарем покатилось перед глазами черноволосой, и вскоре она провалилась в тяжелую черную мглу, несмотря на то, что она находилась в обмороке, она почувствовала боль в плече, на которое упала, а также запах свежей травы и пыльной земли.       С плеча капрал “перелетел” на шею и молча, со всей силы ударил того в шею клинком, практически отрезав ему голову. Титан упал. “Будет знать, как жрать моих кадетов”.       "Где я? Я умерла...?! Так темно, мне так страшно...Почему я совсем одна? Мама...п...папа...?Эрен...кто-нибудь...с...спасите" - шептала она в своей голове, не приходя в сознание. Ривай, закрепив тросы на дереве, быстро подлетев к лежащей на земле девушке, поднял ее и, приземлившись на ветку, положил. - Дура, - вырвались из его уст слова.       В глубине своего разума она тянулась рукой к белой точке, к которой она якобы шла, точка становилась все больше и больше и в конец заполнила все пространство её разума. Тогда та открыла глаза, рука её тянулась к лицу, видела она все смутно, но, собравшись, увидела перед собой капрала. - Р...ри...рив...ай...- плача, лепетала Микаса дрожащими губами.       Она уже не надеялась увидеть кого-либо, и тут её безэмоциональную плотину прорвало, и она заплакала, как ребенок, не то от жалости, не то от счастья, её плач был похож на короткие глухие всхлипы, которые гулко вырывались из её постоянно вздымающейся груди. Аккерман было больно, но она все же, обняла, да, именно, обняла капрала, хотя, как сказать, обняла, просто обхватила его шею руками, впившись своими ногтями в спину, дрожа всем телом, было больно так обнимать его, но она хотела это сделать сейчас. "Я такая жалкая сейчас, но мне не хочется его отпускать, я просто не хочу...и не отпущу". - П...прости...я не ною, - всхлип, - ...правда не ною...хнык...это не так.       Леви лишь отстранился от объятий Микасы. - Успокойся. Встать, как я вижу, ты не можешь, - сухо вымолвил он и, подняв практически обездвиженную девушку на руки, принялся ловко передвигаться с дерева на дерево в направлении стен, отталкиваясь от ветвей, поддерживая замедляющееся движение тросами.       Из-за тяжести давление газа стремительно падало. "Успокойся...успокойся..." - слова капрала прокручивались в голове Аккерман. Девушка удивлялась своей собственной жалости, ей действительно хотелось обнять его, несмотря на то, что он, буквально, отверг её объятье, руки так и тянулись к его шее, чтобы обнять, но разум твердил, что это уже слишком унизительно обнимать человека, которому не только плевать на неё, но еще и наверняка противно прикасаться к ней, это было прямым ударом по её гордости, ведь хоть капли этого чувства у неё остались. - Придётся дотащить тебя.       “Чёрт. И лошадь ведь потерял, что теперь? Как преодолеть столь внушительное расстояние, оставшись невредимыми?” По-видимому, миссия остальных была выполнена. Все вернулись на свои места. "Ему еще придется тащить меня....ха...Я проиграла..титану, как позорно. Неужели я настолько жалкая...даже встать не могу, но сопротивляться и говорить, что я смогу дойти сама я не в силах...как же устала от этого жестокого мира. Хотя этот жестокий мир в тоже время так прекрасен...."- рассуждала Микаса, вскоре её тело перестало дрожать, она вытерла свои слезы и выражение лица стало снова каменным.       Её тело не выражало абсолютно ничего, она не двигалась, если это не происходило по инерции, ног азиатка не чувствовала, это лучше, чем чувствовать боль, серые глаза её смотрели в его серые глаза, но смотрела брюнетка на него, когда он отворачивался, эти губы, прямой нос, прекрасные черты лица, так и манили её, и ей хотелось сделать весьма странные вещи вроде поцелуя. Ханджи, по своему обыкновению, примкнула к Риваю, дабы подвести итоги боя. - Ка…капрал! Вылазка завершена. Гиганты были уничтожены. Из двадцати человек выжили лишь четырнадцать. Ничего нового не узнали. Список погибших составлю по возвращении в штаб, - доложила она и вернулась на коня.       Мужчина, заметив, что оба скакуна: и Микасы, и его, покорно вернулись в колонну, нагнал их. Лошади более никуда не торопились, а те, к которым были приставлены телеги с убитыми, будто бы были опечалены. Опустившись на одного из коней, Аккерман вернул клинки в ножны и собрал тросы. Отряд благополучно завершил миссию и вернулся в штаб. Микасу, снова потерявшую сознание по дороге обратно, положили в палату для раненых.