Микаса/Леви. Слишком эмоционально, Аккерман.

- Тц. Покоя не дают с этими украшениями, - вздохнул сероглазый. - Мне все равно, висят ли игрушки на елке, украшен ли штаб, главное, что этот Новый год я встречу с тобой... А теперь иди и руководи солдатами, прикажи, чтобы побыстрее закончили. Я скоро. - с этими словами капрал, еще раз обняв Микасу, отправился в комнату, дабы снять занесенную снегом куртку и переодеться в более-менее сухую одежду. - Мне тоже, я счастлива лишь, когда ты рядом со мною,- сказала она. Все видели их отношения, некоторым от них было противно, например Жану, который всегда болезненно смотрела на Микасу и её живот, скрывая свой взгляд от капрала, могло показаться, что чувство Кирштейна не пропали, но он не особо возражал, когда те поженились, просто смирился и все. Новогоднее настроение азиатки не могли испортить даже солдаты снующие то там, то сям, ведь этот новый год должен быть особенным для неё, в конце она еще раз обняла Ривая и проследила за ним взглядом, пока он не скрылся из её поля зрения, а затем сероглазая прошла в главный зал штаба, где уже стояла красавица елка. Это был первый Новый год, который они встречали вместе. Да, Ривай раньше не хотел заводить семью или жениться, он считал, что и без этого вполне можно жить, но об одном мужчина не подумал. Семья, любовь и дети - великое счастье, вселяющее в душу покой и смысл жизни. Свой мир он более не мог представить без Микасы. Зайдя в пустую, тихую и темную комнату, освещаемую лишь камином, Леви снял с себя куртку, отряхнул сапоги и повесил вымокшую рубашку. Надевать что-либо праздничное брюнет не хотел, поэтому одел свою обыкновенную одежду - темные брюки, рубашку и бордовый жилет. Одевшись, Аккерман подошел к столу, и, присев, открыл полку, достав из нее маленькую деревянную шкатулку. Капрал с трепетом провел рукой по ее резной крышке, глядя на причудливые позолоченные цветочные узоры. То, что было в ней - предназначалось для его жены. В зале на стремянке стоял Эрен, рядом Армин подавал ему игрушки, оба живые и здоровые, да, по-другому и быть не могло, темноволосая с улыбкой посмотрела на них, затем на елку, повсюду пахло еловой смолой, лесом и елка отдавала морозом, повсюду множество свечей и фонариков, горел камин, в который раз в полчаса Спрингер подбрасывал дровишки, окна давно запотели, девушки готовили рождественские блюда, кто-то тащил продукты, кто-то выпивку, однозначно никто без дела не сидел, никто, кроме Микасы. Отложив шкатулку снова на полку куда подальше и прикрыв ее бумагами, Леви встал и взглянул на часы: до момента, которого все ждали с замиранием сердца, оставалось чуть меньше двух часов. "Совсем скоро" - подумал брюнет и вышел из комнаты. Пройдя по уже опустевшим коридорам, Ривай зашел в зал штаба, где подготовка к пиршеству была в самом разгаре. Парни отряда уже установили в зале стол, а девушки, накрыв его скатертью, поставили приготовленные угощения.В конце концов ей нашлось место среди девушек готовящих новогодний ужин, девушка чистила картошку одну за другой, краем глаза она заметила, что Аккерман уже переоделся и пришел в зал, но она была занята столом, поэтому не подошла к нему и ничего не сказала. Наконец приготовления к празднику были закончены и Аккерман со спокойной совестью подошла к Леви сзади и обняла его покрепче, а затем чмокнула в лоб, вскоре все уселись на свои места и, так сказать, пир начался, азиатка сидела подле Леви и очень была не рада тому, что уже порядком набравшиеся Ханджи и Ирвин спаивали её мужа.Пришло время занимать места за столом, и Аккерман как обычно, стараясь не отходить от любимой ни на шаг, сел рядом с ней, чтобы не волноваться лишний раз за ее состояние. Когда Микаса была рядом, Ривай чувствовал себя куда спокойнее. Однако шальные Ханджи и Ирвин тоже от капрала, как от своего давнего друга, отдаляться не желали. " Нет ну они издеваются или как? И что мне молчать лишь потому что они выше меня по званию? Брр..как можно выпить целую бутылку вина и не закусить..да, Смит вообще с катушек съехал, нет, ну Ханджи еще нормально себя ведет"- мрачнела и оценивала ситуацию та. - Аккерман, спорим, ты м..меня не перепьешь..ик?- спросил блондин, бывший уже в дрова. " Только не соглашайся Леви, только не соглашайся!"- умоляла брюнетка всевышнего. - Разбудите в следующем году! Уры. - промямлил командор. Смит, опустошив одним махом очередной бокал, поник головой и заснул прямо на плече Зоэ. - Ох и быстро же он напраздновался, - сказала Ханджи, закусывая. Все странно поглядывали на то, как Микаса уплетает за обе щеки соленый огурец вместе с пирогом с вареньем, а вот как раз таки сероглазой все нравилось, вкусы её немного поменялись, и она была не прочь поесть сладкое с соленым. - Да уж, Ханджи, может тебе хватит? Все-таки ты девушка, а пьешь, как мужчина-алкоголик, - сказала брюнетка. Да уж глядя на то, как очкастая выпивает уже вторую бутылку опустошив её одним глотком, не скажешь, что это девушка, алкоголь сероглазая не любила, да и собственно была беременна, поэтому предпочитала пить вкусный зеленый чай. - Девушка, да. И что с того?! Что, теперь уже и выпить нельзя как подобает в новогоднюю ночь?! Ха-хааа! - смеялась безумная в ответ на колкости Микасы, продолжая пить, не обращая внимания на косые взгляды окружающих. Ривай же пока ограничивался своим излюбленным напитком - черным чаем. В отличии от Ривая, Микаса любила зеленый чай, против черного не была, но зеленый её больше успокаивал, тем более в её семье всегда заваривали именно зеленый чай, когда чашка капрала опустела, та снова налила в неё черный горячий чай, она хотела делать что-то для него и то дело подкладывала в его тарелку разной еды, более менее азиатка уже знала, что он любит, а что нет. Аккерман уже наверняка знала, что именно нравится ее мужу, поэтому и наполняла вновь и вновь его чашку. К еде капрал, как и всегда, практически не прикасался, оставляя все для Микасы. - Ахххаха...давайте веселиться!!- воскликнула Зоэ. Та вскочила и стала танцевать, хотя это было очень даже забавно, она не долго танцевала и свалилась, но остальные подхватили эту затею и,взяв подручные предметы, которые бы сошли за музыкальные инструменты, стали танцевать. Ирвин свалившись с плеча той в салата что-то невнятно бормотал,то был любимый салат брюнетки и она, скажем так, не очень этому обрадовалась, но долго не грустя по этому поводу, взяла вилку с ножиком и отрезала себе кусок курицы, в последнее время она много ела, впрочем это никому не мешало, и то хорошо. - Господи, он же задохнется... - закатила глаза Имир, поднимая спящего командора из салата. Смит, безвольно откинув голову, вымазанную соусом, продолжил храпеть. Армин так и сидел, молча наблюдая за этим дурдомом, пока Ханджи, совершая очередные "эффектные" па, не упала. Бедняга не выдержал и вскочил со своего места. - Ребят, ребят, потише! - умолял Арлерт, успокаивая уже явно перебравших донельзя, растерянно разводя руками. Однако никто даже не взглянул на него и бедный блондин снова сел на место, продолжив есть молча. - А потом будут жаловаться, что ничего не помнят... - сказал Леви, делая глоток чая, смотря на все творившееся вокруг так, будто ничего примечательного не происходит. Эрен и Армин не танцевали, как остальные, они боялись оставлять Микасу одну, в последнее время они стали очень заботливыми, ведь скоро должны были стать дядями и относились к этому весьма серьезно, Эрен было потянулся к бокалу с вином, но Микаса дала ему понять, что тот увы не дорос еще до такого, это свободолюбивого юношу взбесило. - Что Микаса??? Я хочу выпить, Микаса, я уже большой, Микаса!! Я тебе не сын, Микаса!!- возмущался тот. Девушка лишь тяжело вздохнула, она понимала, что Эрен не послушается её, а еще понимала, что из этого выйдет, посмотрев сурово на него, та продолжила пить чай из своей чашки. « Он сам виноват, а я ведь предупреждала. И, правда, как маленькое дитя! Когда же он наконец-то вырастет?» - рассуждала Микаса. - Микаса, мне все равно, что ты скажешь. Я пью! - решительно ответил Йегер, схватив со стола бокал. Взглянув на его содержимое, нервно сглотнув, Эрен наконец решился. Залпом выпив вино, зеленоглазый с гордым видом уставился на брюнетку, "смотри, какой я самостоятельный!". Однако надменное выражение быстро стерлось с лица шатена и сменилось скорченной гримасой, когда парень ощутил вкус напитка, так сказать, в полной мере. Кашляя, тот потянулся за графином с водой. Каждый веселился, как мог: кто-то танцевал, в буквальном смысле, до упаду, а кто-то ел, не в силах остановиться, как, например Саша. В этой суматохе никто и не заметил, как стрелка часов, висящих в зале, почти подошла к двенадцати. Эрен, напиваясь воды прямо из графина, заметив на себе строгий взгляд "сестры", чуть не захлебнулся. Да, она привыкла к такому его поведению, но это ей уже начинало надоедать, азиатка начала накладывать себе ещё салата, когда часы пробили полночь, все вокруг захлопали в ладоши и стали поздравлять друг друга с новым годом. Тем временем часы пробили двенадцать ровно и это означало, что Новый год наступил. Многие уже напились и спали по углам, сероглазой не очень нравились такие вот праздники, ведь все эти солдаты не члены её семьи и позволяют себе довольно таки многого, особенно этот Жан, которого видимо совершенно не смущало то, что она уже замужем, да и к тому же беременна. - С Новым годом, Микаса. - сказал Ривай, взяв наконец свой бокал с вином и пригубив его. Вспоминая прошлогоднее празднование, нетрудно было догадаться, что капрала никому ни в коем случае не перепить, но в этом году он почти стал отцом и всячески ограничивал себя в подобных утехах. Этот Кирштейн все ещё заглядывался на неё, отчего нередко Аккерман хотела дать ему ногой в его вытянутую морду, и порой конкретно сдерживалась, наверное, он специально сел перед ней и стал пить из горла бутылки, аппетит у той тут же пропал, она аккуратно встала из-за стола. Оставаться здесь, в зале, смысла уже не было - многие продолжали свой кутеж, кто-то, совсем потеряв голову от обилия алкоголя, танцевал на столе. Аккерман уже хотел покинуть это место, чтобы уединиться с женой в тихой комнате и Микаса, словно почувствовав это, сама позвала мужа за собой. - Дорогой, уже поздно, пойдем в нашу комнату, - на ухо сказала она Риваю, немного приобняв того за плечи. Наконец оглядев всех присутствующих здесь, она направилась к лестнице, по которой поднялась к себе в комнату. Брюнет зашел в комнату следом, тихо закрыв за собой дверь на ключ и принявшись раздеваться. Она привыкла ложиться рано и рано вставать, но, новый год был исключением, как пришла в комнату та сразу решила переодеться в ночнушку, дабы лечь спать. Темноволосая быстро натянула на себя ночнушку и сложила вещи в шкаф, а затем обернулась к Аккерману.Так же сложив снятую одежду в шкаф, Леви подошел к девушке сзади. - Л-леви поцелуй меня..в губы, а не в лоб, - смущенно сказала та. - Нет. - ответил сероглазый, аккуратно поправив чуть спутавшиеся темные волосы Микасы и проведя нежно кончиками пальцев по щеке девушки, затем по ее алым манящим губам, так и оставляя брюнетку в томлении в ожидании поцелуя. « Что значит «нет»?! Как это «нет»? И почему он всегда так дразниться, боже, но это так завораживает. Почему же мой муж такой, эмм…хороший? Я даже и не думала, что он может быть таким по отношению ко мне, но, оказывается, я ошибалась» - думала про себя Микаса. - У меня для тебя кое-что получше. - прошептал он ей на ушко. Его нежные пальцы заставляют ту вздрагивать каждый раз от одних только прикосновений, губы девушки, которые были готовы к поцелую, нервно сжимаются в линию, серые глаза настойчиво смотрят в его глаза с неким вопросом. «Получше поцелуя, да? Даже интересно, умеет же он заинтриговать, ну вот, всегда разводит он меня с поцелуями» - задумалась та. От его шепота уже пробегают мурашки по всему тела, Аккерман и не собирается сопротивляться и подставляет свои плечи его рукам. Аккерман стал массировать плечи Микасы и повернул девушку к себе спиной. Его крепкие мужские руки скользнули вдоль позвоночника, почти спустившись до копчика, но вдруг поднявшись к шее и плечам снова. Довольно настойчиво и ритмично надавливая теплыми ладонями, он опустился к лопаткам. - Массаж, да? Мм..да, вот здесь, хорошо, - говорит девица со вздохом. Движения его рук, более, чем приятны, тем более в последнее время спина той стала побаливать из-за довольно тяжелой ноши в размере шести килограмм, весьма не маленького веса. Руки Ривая довольно крепко и в тоже время с некой нежностью и осторожностью продолжают делать ей массаж, азиатке это очень нравиться, да, ведь ей никто еще не делал массажа, и её в голову приходит мысль, что капрал её сильно балует, наверное, он в первый раз делает кому-то массаж так, как движения его рук довольно неумелы. Когда ладони касаются её лопаток, сероглазая поддается навстречу его рукам, пожалуй, это одна из её эрогенных точек, поэтому она издает тихий сдавленный стон. Приловчившись, Ривай стал совершать более умелые манипуляции, помогая тем самым Микасе расслабиться еще больше. Пальцы его стали вырисовывать контуры лопаток девушки, то нежно, то довольно грубо, постоянно меняя настойчивость прикосновений. Движения капрала стали более настойчивее и умелее, что, конечно, очень нравилось девушке, чем грубее они были, тем приятнее было, ведь спина её давно затекла без тренировок и разминок, от того, что ей уже нельзя было заниматься. Несомненно, он уже знал её чувствительные места и эрогенные зоны, а от беременности их стало еще больше, да, Микаса стала чувствительна, как никогда, пожалуй даже слишком, от прикосновений она вздрагивала и пылала, его теплые руки всегда заставляли её дрожать от удовольствия, но сейчас это ощущалось для неё более чувствительнее и заметнее. " Ах..я дрожу, как маленькая птичка в его руках. Так не привычно, но так приятно ощущать себя не сильной, а слабой, да, именно, слабой, но только наедине с ним, только рядом с ним я могу быть маленькой и беззащитной!"- думала темноволосая, улыбаясь краешком губ. Брюнетка ощутила у шеи и плеч горячее неровное дыхание и легкое касание губ Леви. Проложив дорожку чувственных и страстных поцелуев на каждом сантиметре плеча и шеи, подавшись навстречу девушке, сероглазый прижался грудью к ее спине, впившись губами в бархатистую кожу. Его горячее дыхание она чувствовала сзади и само дыхание брюнетки было такое же прерывистое и жаркое от его прикосновений, его ласки заставляли её подставлять свои эрогенные зоны на показ и изредка постанывать, когда прикосновения были слишком приятны. Руки его, опустившись по талии темноволосой, устремились к груди, однако, долго не задержавшись у чувствительных бугорков, принялись ласкать ее бедра. Как бы невзначай, руки капрала ловко юркнули под невесомую ткань ночнушки. Еще через миг этот элемент одежды и вовсе лежал на полу. - Ривай, еще, - тихо просит она. Она чувствовала, как сзади в неё, что-то упирается и понимала, что это может быть, у них достаточно долго этого не было и это тоже Микаса понимала, а ей сейчас очень хотелось, тем более от ласк она уже более громко постанывала и вздыхала, беременность протекала нормально и поэтому заниматься этим было бы вполне нормальным. И вот он наконец стал ласкать еще более чувствительные места и стоны уже невозможно было сдержать, они то и дело вырывались из её губ, Аккерман не успела опомниться, как ночнушка мягко опустилась на пол, оставляя её только в белом белье. - Хочешь, я сделаю тебе еще приятнее? - нежно, интригующе спросил Ривай, слегка коснувшись языком уха Аккерман. " А он действительно хочет этого, да? Неужели ему все равно на то, что я такая тол...круглая теперь, на то, что я много ем и я все еще как обычно не обрезала кончики волос, которые отрасли?! Как глупо считать, что он любит меня только такой, какой полюбил, но, это ведь не так? Не так?"- спрашивала себя сероглазая, смотря на свои достаточно уже длинные волосы. От этих сомнений ее отвлек его язык, коснувшийся уха той, конечно же, она хочет, чтобы ей было приятно. Пожалуй, даже за такое относительно короткое время пребывания вместе, супруги научились понимать друг друга без слов. Руки Ривая, поглаживая плечи, медленно подбираются к еще одному довольно тесному элементу одежды, сдавливающему грудь Микасы, но в то же время так выразительно подчеркивая ее форму. Одно движение пальцем и петля спущена, натяжение ослаблено. За ней следом - вторая. Чуть слышный стон, и вот девушка уже ощущает его дыхание еще ниже. Умело захватив зубами кончик кружевной белой ткани и помогая себе языком, Леви, наконец, расстегивает лифчик, который тут же соскальзывает вниз по утонченной руке сероглазой. Кровать не так далеко, до неё всего лишь шаг, который она тут же преодолевает, азиатка встает на четвереньки, удерживаясь руками за спинку кровати, а затем медленно и эротично стала стягивать с себя белоснежные трусики, прикусывая свою нижнюю губу. Только мужчина хотел продолжить ласки и нежные прикосновения, как Микаса покидает его жаркие объятия, занимая свою позицию. Капрал одним движением оказывается сзади. - Так, приятнее??- эротично спрашивает Микаса, немного двигая своей попой. - В такой позе..?? - еще эротичнее спрашивает она со стоном. - Ну же, давай, возьми меня...первый раз в этом году,- просит она, подставляя свое тело ему навстречу, немного краснея. Его руки касаются рук азиатки, помогая той освободиться от трусиков, обнажая ее увлажненную киску. Ривай не внимает просьбе, не торопится, решая тянуть прелюдию. Горячие пальцы мужчины уверенно и настойчиво погружаются внутрь, терзая нежную плоть. Он понимает, что они оба готовы и страстно желают друг друга, но все по-прежнему медлит. От его горячих пальцев, влажная раковина вздрагивала, а Микаса постанывала все сильнее, придерживаясь руками за стенку, девушка немного ерзала от движений его пальцев, это было, пожалуй, очень приятно. - Так приятно? - шепчет нежно Леви, проникая пальцами все глубже. -Аххх...да...приятно,- стонет брюнетка. Аккерман выгибает спину ему навстречу, пытаясь заполучить его пальцы еще глубже в себя, как долго она этого ждала и вот наконец её ожидание оправдывается, её внутренняя богиня ликует, а нутро будто переворачивается. "Да!"- со стоном говорит сероглазая, руки уже давно крепко сцепили спинку кровати, которая ходила ходуном от того, что той было тяжело держать равновесие, от его проникновений во влажный источник наслаждения она уже была готова кончить, еще пару таких толчков и та точно бы кончила - А так? - с придыханием спрашивает капрал, пальцы его двигаются с каждой секундой все чувственнее, извиваясь сильнее, но в какой-то момент постепенно замедляются и останавливаются вовсе, покидая истекающее влагой лоно девушки, оставляя ее в предвкушении чего-то большего. Его пальцы покидают её горячее лоно, которое уже было на пике удовольствия, азиатка громко и неудовлетворенно вздыхает, говоря тем самым о том, что того, чего хотела она не достигла и хочет еще. - Я вхожу. - шепчет Аккерман. Совладать с желанием становится невыносимо и брюнет, оголив свое уже затвердевшее достоинство, подается вперед, плавно входя в ее горячую глубину. - Ммм...ахх,- громко простонала брюнетка. Темноволосая немного прогнулась от удовольствия, ведь раннее желание было просто невыносимо, но, когда Ривай вошел в неё оно стало еще невыносимее, ей хотелось его все больше и больше, это чувство, когда не можешь насытиться любимым человеком постоянно сопутствовало ей. " Как же я его люблю, этот новый год определенно самый счастливый за все мои восемнадцать лет. Ривай рядом со мной, малыш тоже, что же еще можно желать в новом году? Правильно, ничего, лишь бы он всегда был рядом со мной!"- думала сероглазая и немного плакала сейчас, не от боли, не от обиды, а от счастья, простого человеческого женского счастья. - Ах... - срывается с губ его сдавленный вздох, руки Ривая ложатся на талию жены и сероглазый начинает движения бедрами, взяв медленный темп. Ощущения были приятны как никогда. Мужчине хотелось войти в девушку как можно глубже, но двигаться как можно нежнее, ведь он помнил о том, что та была беременна и очень беспокоился за ее состояние и за состояние их ребенка, которого она вынашивала. Микаса понимала, что она может чувствовать все по-другому, иначе, чем до беременности, но Ривай был как никогда осторожен, поэтому ничего странного, а тем более боли та, ни капли, не почувствовала. Его медленные, нежные и размеренные движения сейчас были очень приятны ей, из груди по-прежнему вырывались отчетливые стоны, которые сдерживать уже не было сил. - Тебе больно? - спросил брюнет, еще более замедлившись, почти прекратив двигаться в ней. Сероглазый зарылся пальцами в волосы азиатки, поглаживая по голове и, нагнувшись, коснулся губами уха брюнетки. - Нет, мне..ах..х-хорошо, - сквозь стоны выдавила та. Несмотря на то, что он замедлился, ей стало еще приятнее, сердце брюнетки все также бешено билось, дыхание сбивалось, а ноги в коленях немного подкашивались от близящегося экстаза. Девушка подставляла свою голову под умелые ласки его пальцев, которые продолжали сводить её с ума, а также заставляли забывать обо всем, а от нежного поцелуя голова и вовсе закружилась. - Микаса, вот так? - с заботой задал вопрос Аккерман тихим шепотом, аккуратно и осторожно возобновив свои действия. Капрал подавался вперед-назад, то выходя, то входя в Микасу вновь, снова и снова; девушка ощущала его постепенно учащающееся дыхание прямо у своего плеча; всем телом Леви прижимался к ее спине, не прекращая возвратно-поступательных движений. - Д-даа, - умоляющее произнесла Аккерман. Действия с медленных перешли на более учащенные, его горячее дыхание, тепло его тела, все это дорого ей, и он так любим ею, а ведь, кажется, они ещё вчера общались в слегка грубой форме, а теперь их тела сливаются в жарком танце. - Тебе хорошо? - все не унимался темноволосый. Он повернул лицо Аккерман к себе и на миг прильнул к ее губам, наконец одарив ту нежным поцелуем. - Ах..очень, очень хорошо! – со стоном проговорила сероглазая. Микаса хотела сказать что-то еще, но его губы не дали этого сделать, нежный и короткий поцелуй, это словно награда, награда за доверие и за любовь и азиатка это понимает, с каждым новым поцелуем, новым прикосновением ей хочется его всего больше и больше, это происходит каждый день и это никогда не закончится, она всегда будет преданно и горячо его любить, чтобы не произошло. - Я...л..люблю тебя, Ривай..ах..ах...- сквозь слезы говорила девушка. - Я тоже люблю тебя. - сказал тот, приподнявшись и вернувшись в прежнее положение, стоя сзади нее на коленях - Так? А теперь? - вновь неустанно расспрашивал Ривай. - А сейчас….амх…просто ооочень х-хорошо!! – быстро проговорила азиатка. С каждым новым движением ноги её еще больше подкашивались, а внутри все сладостно и резко сжималось, да темноволосая уже была не так далека от той самой мимолетной секунды наслаждения, каждый новый стон становился все отрывистее и громче, руки её еле держались за спинку кровати. - Ахх…Леви!! – протяжно стонет она и кончает, утопая на миг в этом удовольствии. - Нгх.. - Ещё немного, ещё пару напористых толчков и Ривай кончил, притиснувшись к Микасе, достигнув того пика удовольствия почти в тот же миг, что и она. Сил на какие-либо слова не оставалось, и он упал на постель, восстанавливая привычный ритм дыхания. Пожалуй, это самое лучшее начало года, которое только можно было себе вообразить. Микаса тяжело дышит, ложась на спину, так как на боку уже лежать нельзя из-за большого таки месяца. Она не считает сказать нужным пару слов, ведь с недавнего времени они научились понимать друг друга без слов, одного прикосновения и взгляда вполне хватает. Заворачиваясь в теплое одеяло и заворачивая в него Леви, та просовывает свои пальцы между пальцами его руки, ведь девушка не собирается отпускать его теплой и худой руки всю ночь. Немного вымотанная ей предновогодней суетой, та довольно быстро засыпает, а вместе с ней и Ривай тоже, да, она настойчиво заставляет его спать не менее шести часов и тот слушается, дабы не вызвать её волнения. Погружаясь в сон, Аккерман произносит что-то довольно милое, но непонятное. Утро первого января - первого дня в этом году, который обещает быть счастливым и удачным, ведь скоро у семейной пары должен родиться на свет новый член семьи. За окном - слепящая белоснежная даль; узорчатые серебристые звёздочки кружат, медленно ложась в глубокие сугробы. В городе белым-бело. Только лишь прохладные лучи утреннего солнца успели пробиться сквозь сизую пелену, затягивающую небо, как в каждом доме только что проснувшиеся детишки соскочили со своих кроватей и с восторженным смехом поскорее кинулись к елке забирать свои подарки... И хотя в развед-отряде состоят уже далеко не дети, такая традиция есть и здесь. Мягкий свет, пробившись сквозь покрытое морозными узорами окно, осветил комнату семьи Аккерман, осведомляя Ривая о наступлении утра и о том, что пора вставать. Пришло время обменяться новогодними подарками. Мягкие лучи зимнего цвета ложатся на черные волосы девушки, на её округлое бледное лицо, полуоткрытые губы и на черные густые ресницы, но свет настолько мягок, что не заставляет эту спящую красавицу проснуться. Шкатулка с заветным предметом так и покоится, скрытая от посторонних глаз в столе, ожидая своего часа, который, наконец, настал. Брюнет тихонько поднялся с постели и, подойдя к столу, открыл ящик. Сон её достаточно чуткий, когда капрал встает с постели, почти не издавая шума, темноволосая все-таки недовольно морщится и поворачивает лицо в другую сторону противоположную его источнику. Дыхание сероглазой равномерной, но иногда прерывается тяжелым выдохом, впрочем, как и всегда, одна рука лежит на животе, таким образом, она чувствует малыша не только изнутри, но и снаружи, что немного успокаивает ту, другая рука лежит на белой простыни. Снится ей что-то довольно нежное, легкое, невесомое как перышко такие мимолетные сны к утру обычно забываешь. Высвободив шкатулку из-под стопки бумаг, темноволосый вынул ее и открыл. Достав подарок, мужчина присел на кровать поближе к Микасе, которая все еще находилась в плену сладкого сна. Пальцы Леви аккуратно коснулись ее шеи, потом плеч, смахивая выбившиеся темные локоны в стороны. Что-то холодное легло чуть ниже шеи девушки в районе ключиц. Тут она неожиданно чувствует что-то холодное и тут же во сне понимает, что это неспроста, быстро среагировать та поднимает руку и, открыв глаза, почти ударив Ривая, замирает. В её глазах читается испуг и негодование, сердце учащенно бьется и азиатка не совсем понимает, что же сейчас происходит и что делает брюнет. - Испугалась? - спросил мужчина, вопросительно и немного обескураженно наклонив голову чуть в бок, перехватив аккуратно руку брюнетки, готовую вот-вот нанести удар, производя защитную реакцию, выработанную ею после долгих тренировок. Даже находясь в сонном состоянии, Микаса среагировала молниеносно, однако и навыки Леви не притупились. Он отвёл от себя ладонь темноволосой. Ривай пропустил сквозь пальцы тонкую как нить серебряную цепочку, уже принявшую тепло тела сероглазой, затем взял двумя пальцами кулон, принявшись любоваться тем, как же всё-таки он ей идёт. « Он собрался задушить меня во сне? Ц-цепочкой? Нет, это похоже на кулон. Но почему он решил надеть его мне во сне? Так мне и до инфаркта недалеко» - спрашивает себя брюнетка. Кулон изображал тот же знак - букву "А", что был вышит на воротнике рубашки Ривая, а так же в уголке платка Микасы - своеобразный фамильный символ, определяющий семью Аккерман. Теперь у неё был и кулон, инкрустированный несколькими неброскими, мелкими, но элегантными алмазами, который сейчас рассматривал её муж, наклоняя из стороны в сторону, под разным углом наблюдая, как кристаллы на нём поблескивают, отражая свет. - Л-леви..А тебе не кажется, что от таких сюрпризов по утрам я скоро откину ножки? – тихо и более менее спокойно говорит Микаса, убирая руку на живот. - Я хотел приподнести тебе подарок не совсем обычным способом, с элементом неожиданности. - пояснил Леви, отпустив цепочку и кулон, встав, направился к шкафу, где лежала сложенная одежда. Наконец-то можно было отдохнуть от военной формы, тугих ремней, сдавливающих и оставляющих следы на коже и опостылевшего оружия на пару месяцев, до самой весны, и облачиться в удобную повседневную одежду. Можно хотя бы пару недель, пару счастливых и беззаботных недель отпуска отдохнуть от всех этих вылазок, битв и мерзких рож титанов. - Нравится? - задал вопрос сероглазый, накидывая на себя свежую рубашку, не оглядываясь на супругу. - Н-Немного, - прерывисто произнесла та. Девушка попыталась привести свое сердцебиение и дыхание в норму, поглаживая живот, но некий осадок испуга всё-таки остался где-то глубоко в её душе, её все еще трясет, но она не подает вида. «Аккерман, возьми себя в руки, успокойся, все же хорошо, он совсем не собирался задушить меня цепочкой, лишь повесил на шею кулон!» - твердила себе мысленно Микаса. Она сонно протерла глаза, дабы получше посмотреть подарок капрала и аккуратно поправила серебряную цепочку на шее, разглядывая кулон, несомненно, он ей понравился, с семейным знаком, но, вот только, она не любила дорогих украшений. Её смутило то, что буква «А» была украшена мелкими, но все же алмазами, и это заставило её подумать о том, сколько же дорого стоит этот подарок. - Л-Леви не стоило..не стоило тебе так тратится на меня,- смущенно произнесла та, смотря на то, как Ривай одевается. - Почему нет? - усмехнулся Ривай, застегивая пуговицы снизу вверх одну за другой, - Я же люблю тебя. Для любимой жены ему было абсолютно ничего не жалко, тем более что все сокровища мира, даже самые дорогие и красивые, меркнут и обесцениваются по сравнению с дороговизной подарка, который вскоре появится на свет у них двоих. - Да мне нравится, – добавила азиатка, еще раз осмотрев кулон. Сероглазую немного печалило то, что её подарок практически ничего не стоит, да, сейчас её немного мучило угрызение совести, ведь она могла подарить ему что-то вроде золотых часов, но все же решила связать шарф. - Я рад, что сумел тебе угодить. - ответил брюнет, надевая на рубашку жилет. Но Аккерман все же решила отдать свой недорогой, но сделанный с любовью подарок, она немного сомневалась насчет того, понравится ему её подарок или нет, но, тем не менее, встала и достала шарф из верхней полки шкафа и, немного смущаясь, преподнесла его Риваю. - Это тебе, с новым годом, - произнесла та. - Какой красивый. Ты сама вязала? - спросил мужчина, приняв подарок и тут же обвязав его вокруг шеи, затем поправив. - Такой же, как у тебя. - заметил Аккерман, целуя Микасу в щеку в знак благодарности. - Да, такой же, - улыбнулась она. - Спасибо. - добавил он, обняв брюнетку и погладив ладонью ее по голове. Он был более чем доволен подарком, который сейчас приятно согревал и покалывал шею. С таким шарфом, однозначно, никакие холода не страшны; и когда капрал будет далеко от дома, этот аксессуар непременно будет напоминать ему о теплоте домашнего очага и горячо любящей его жене. - Ладно. Подожди здесь, я принесу завтрак. - сказал напоследок Леви, прежде чем покинуть объятия сероглазой и удалиться ненадолго за обещанной едой. "Хорошо" - говорит она и нежно улыбается ему. Это первый их совместный новый год, они ждут появление нового члена семьи. А что еще нужно? Пожалуй, это и есть настоящее новогоднее чудо.