Love You Goodbye

В политике есть одна теория, которая звучит примерно так: какое-либо изменение влечёт за собой линейный ряд других изменений. Аналогично домино. Поэтому, собственно горя, эта теория и называется — эффект домино. Принцип домино означает, что небольшое изменение первого элемента цепи вызывает аналогичные изменения соседних элементов, которые затем вызывают подобные изменения следующих, и так далее в линейной последовательности. Эффект домино может спровоцировать даже самое маленькое явление. Например, падение правящего режима в одной стране неизбежно повлечет за собой падение подобных режимов в других странах. Хотя, казалось бы, как внутреннее устройство одного государства могло повлиять на форму правления другого, правда? Громкий гудок клаксона прерывает твои размышления в познании политологии, возвращая к делам насущным. Поворачиваешь голову набок и смотришь на, ставшее таким родным за эти четыре года, лицо парня, лежащего рядом. Он мирно спит на другой стороне кровати, лежа на животе и обнимая подушку. А ведь раньше вместо подушки он обнимал тебя. А вместо дальнего края кровати выбирал место вплотную к тебе. Переводишь взгляд на тумбочку позади Луи, на которой стоят часы. Четыре часа и пятьдесят три минуты утра. Тихо садишься на краю кровати, стараясь не скрипеть старыми пружинами и не разбудить парня. Растираешь лицо руками, стараясь прогнать остатки сна. Прекрасно понимаешь, что еще одна бессонная ночь не пройдет бесследно, но тебе плевать. Если уже даже присутствие в кровати любимого человека тебе не помогает уснуть, то как смогут помочь снотворные? Шлепаешь по паркету босыми ногами в направлении кухни, по пути потрепав Брюса по голове. Пес, почувствовав ласковое прикосновение, на секунду приподнял морду, лизнул твою ладонь и снова положил голову на лапы, возвращаясь в царство Морфея. Счастливец. В тишине квартиры как-то особенно уж громко прозвучал щелчок зажигалки, но тебя это не особенно заботит. Как и тот факт, что ты клялась и божилась как Луи, так и самой себе больше никогда не курить. Не те уже обстоятельства, когда можно позволить себе беспокоиться о никотине, медленно, но верно расползающемся по твоим венам с каждым ударом сердца. Потому что, какая на хрен разница, отчего ты умрешь и когда? У судьбы свои планы на твою жизнь, так что, как бы ты ни старался ее продлить или укоротить, умрешь ты тогда, когда отмеренные тебе годы пройдут. И с любимым человеком расстанешься ты тогда, когда придет время, даже несмотря на то, что делать этого не хочется, и вы оба стараетесь делать все, чтобы сохранить отношения. Только вот, кажется, уже слишком поздно… Затягиваешься сильно, наполняя все легкие горьковатым дымом. На пару секунд задерживаешь дыхание, а затем медленно выдыхаешь. Мысли медленно возвращаются к теории домино, которая настойчиво крутилась в голове последний час или два. В хаосе мыслей, которые бьются в голове, словно птицы в клетке, пытаешься найти ту, которая подскажет тебе, в какой именно момент упала первая кость в цепочке ваших отношений и спровоцировала тем самым падение остальных, тщательно выстраиваемых все четыре года. Делаешь еще одну затяжку и стряхиваешь пепел в пепельницу. Встаешь с табурета и идешь к плите — варить его любимый черный кофе. Все действия — на автомате. Вся твоя жизнь последние пару месяцев — все на автомате. Будто автопилот включили. Даже не замечаешь, как пролетают дни, сменяя друг друга. Все, что происходит с тобой, сливается в какое размытое серое пятно, а все действия, которые ты совершаешь, происходят механически, без участия мозга… Закончив с приготовлением кофе, оставляешь турку на плите, а сама идешь на балкон. В квартире не душно и не жарко, но ты задыхаешься, прекрасно понимая отчего: от ощущения отчаяния, которое тугими кольцами сковало твою грудную клетку, не давая ни вздохнуть, ни выдохнуть. Несмотря на ранний час, Лондон уже не спит: людей на улицах пока еще мало, но с каждым часом будет становиться все больше и больше, пока столица не проснется окончательно и тогда уже будет не протолкнуться. Солнца пока не видно, но ночь уже сдает свои позиции, сменяясь утренними сумерками. Затянувшись в последний раз, щелчком выбрасываешь бычок вниз, наблюдая за тем, как в полете от окурка отлетают оранжевые искры и тут же гаснут. Опираешься на балконные перила вытянутыми руками и невидящим взглядом смотришь куда-то вдаль. Ты уже приняла решение, которое далось тебе ох как нелегко. Осталось найти в себе силы осуществить задуманное. Хотя, что тут находить? Чего ломаться? Луи ясно дал вчера тебе понять, что ваши отношения зашли в тупик, а выхода из них ни он, ни ты не видите, как бы вы оба ни старались. Поэтому, не лучше ли уйти прямо сейчас и постараться сохранить хотя бы приятельские отношения, пока и их вы не испоганили? Зачем оттягивать неизбежное? Ведь ты же знала, что все это — современная сказка без счастливого конца. И, несмотря на то, что у тебя до сих пор перехватывает дыхание от его улыбки или от того, как особенно длинная прядка падает на его глаза и тебе до зуда в пальцах хочется убрать ее, ты понимаешь, что шансы вернуть былой огонь ничтожно малы. Любишь ли ты Луи? Да. Хотела бы ты сохранить отношения? Да. Но, тем не менее, ты все равно уходишь от него. Почему? Да потому что его счастье для тебя дороже твоего. И если он несчастлив с тобой, что ж… Значит, пора уйти и дать ему шанс быть счастливым с кем-то другим. Потому что сам он уйти от тебя не сможет… Чувствует вину, что так долго был с тобой в отношениях, а теперь не может продолжать стоить с тобой свое будущее; чувствует вину, что, отчасти по его вине, ты прошла через огонь, воду, медные трубы, бешеных фанаток и ларри-шипперов, а теперь ему нужно оставить тебя одну разбираться со всем дерьмом, которое выльется на тебя в результате вашего с ним расставания. Чувствует вину за то, что не сможет дать тебе то будущее, которое обещал. Отталкиваешься от перил и возвращаешься на кухню. Выключаешь конфорку и выливаешь получившийся напиток в его любимую кружку, которую ты купила ему на вашу первую годовщину и на которой были изображены герои комиксов MARVEL. Держа ее в руках, возвращаешься в комнату, по пути стараясь не собрать все имеющие в вашей квартире углы. Ставишь кружку на тумбочку Луи и на мгновение бросаешь взгляд на него самого. Он все еще спит, правда, теперь уже на спине. Одна его рука покоится на груди, другая закинута за голову. Непослушные локоны, сильно отросшие за последние три месяца, так и норовят упасть Томлинсону на глаза и твоя рука, рефлекторно, тянется убрать пряди подальше, но тут же осознание того, что ты творишь, проносится у тебя в голове, и ты замираешь, закусив губу и вытянув руку. Соблазн дотронуться до любимого велик, но ты перебарываешь его и убираешь руку за спину, отходя от кровати на пару шагов. Позволяешь образу спящего Луи отложиться в твоем мозгу и начинаешь тихо, чтобы не потревожить парня, собираться, беспорядочно запихивая в чемодан свои вещи. Туалетные принадлежности решаешь оставить: не хватало еще поднять шум и разбудить твоего, теперь уже бывшего, парня. Вытащив последнюю пару джинс из комода, замечаешь старую майку Луи, в которой ты спала, когда вы только стали жить вместе. Закусив внутреннюю сторону щеки, протягиваешь руку к предмету одежды и бережно достаешь его. Держишь в руках, словно сокровище, и сентиментальная часть тебя кричит, что ты обязана забрать это с собой, в то время когда другая, более разумная часть, кричит, что не стоит этого делать — только больнее будет. Послав все к черту, быстрее запихиваешь материю в чемодан и быстро его застегиваешь, не давая себе шанса передумать. Быстро заказываешь такси и, пока машина в пути, ищешь ручку и чистый лист бумаги. Уйти по-английски было бы свинством, а разбудить Луи ты не можешь, так как не уверена, что бы он сейчас предпринял. Попытался бы остановить тебя? Молча выслушал бы все, что ты ему скажешь? Или вздохнул бы с облегчением и поблагодарил за то, что ты делаешь это, потому что у него самого не хватило бы духу порвать с тобой? В любом случае, все эти варианты по-своему ужасны. В первом случае, ты бы не была уверена, что ушла бы, если бы он попросил остаться. Во-втором, не смогла бы вынести этой тишины и своих догадок, что крутились бы в голове. Про третий и говорить не хочется, не то, что думать. Ты не представляешь, как будешь жить дальше, без этих захватывающих душу мгновений, в которых ты теряла самообладание. И ты не представляешь, как будешь жить дальше без парня, который являлся для тебя всем миром и всей Вселенной. Наконец найдя все необходимое, пишешь самое честное и самое необходимое. Ты, как и Луи, никогда не была поклонницей поэм, особенно, если это были прощальные письма. Поэтому, быстро и кратко изложив свои мысли, сворачиваешь лист и кладешь рядом с кружкой кофе, оставив там же и ключи от квартиры. Нацепив на Брюса ошейник с поводком, берешь его морду в свои руки и, смотря прямо в глаза, шепотом произносишь: — Нам пора, мальчик. Пожалуйста, не шуми и не упрямься, хорошо? — И пес, будто понимая, как сейчас это важно для тебя, быстро высовывает язык и два раза облизывает твою щеку: молча заверяет, что будет послушным и не подведет свою хозяйку. Улыбаешься и чешешь псу загривок в знак благодарности. — Вот и молодец. Быстро поднимаешься на ноги и, взяв в одну руку поводок, а в другую чемодан, выходишь за дверь, с тихим щелчком закрывая ее за собой навсегда и оставляя за ней свое сердце, душу и разум.