Парни из дикого леса

— Убийца, психопат, скальпер!!! — бушевала Грейнджер — Убил тридцать безоружных солдат ни за что ни про что! — За то, что они янки и за штаны! Нам же надо было в чем-то ходить. Я много кого убил — синепузые, козодои, красноногие, четырнадцать скальпов в Лоуренсе снял. А их спящий гарнизон мы взяли в ножи. — Гарри, он же убийца! Он убивал безоружных пленников, снимал с них скальпы, переодевался в военную форму другой армии и заманивал их солдат в засаду! Сжег город Лоуренс! Он там убил двести человек! Он рабовладелец! — Грейнджер, ты очень умный человек. Ну прям все знаешь. Только как насчет того, что янки уронили на мою сестру два этажа? От нее осталось ну вот как от тебя! И я не рабовладелец! Не все в Миссури и Канзасе держали рабов, это дорогое удовольствие! Мой па был конокрад! И я тоже конокрад! И мой брат конокрад! Пока Бейкер не прибил моего па, я никого не трогал! И Бейкер его просто так прибил, за то что он с Миссури! — Я что, должна зарыдать над твоей горькой судьбой? Я должна сочувствовать человеку, который сжег Сентралию? Отрезал уши?  — Грейнджер зависла над креслом. Ее трясло от отвращения. — Акваменти! Остыли, молодые люди? Проблема не в том, кто у вас конокрад и зачем отрезать кому-то уши, а в том, что вы забыли в голове у юного Поттера, мистер Андерсон? — Он хотел найти этого вашего Волдеморта и стал — да не знаю я, что он сделал! Духов вроде вызывал. Ну и договорились — я торчу в его башке, пока он не убьет Волдеморта, так сказать, для консультаций. Война не меняется. Да, Грейнджер? И ты можешь завидовать мне сколько хочешь. Разрешаю, — Поттер тряхнул мокрой головой, как собака. — Завидовать?! Я?! Кровавому Биллу Андерсону?! — Ну да, мне. Завидуешь. Потому что я хоть завязал пятьдесят семь узлов за свою сестру и сжег Бейкера вместе с магазином. И мой брат все-таки вышиб тому янки мозги. Я смог отомстить и за меня смогли отомстить, а ты тут привидение. Ты даже не знаешь, кто запустил туда ту тварь. У тебя духу не хватает. Хотя откуда взяться духу у заучки? Ты ж даже не настоящий аболиционист! А тут, между прочим, такие маленькие тварюшки-рабы за всеми убирают и всем жрать готовят. Такие, с ушами. А тебе на них плевать. Зато такие, как ты, плачут над выдуманными черномазыми. — Домовых эльфов мы можем обсудить позднее, мисс Грейнджер, — Дамблдор пристально взглянул на своих собеседников, двух несчастных, невинных детей, которым бы действительно надо учиться, — сейчас важно не спугнуть. Он должен заглотить крючок. А мы пока что сидим в засаде. И упаси вас Бог и Мерлин, мистер Андерсон, выскочить оттуда до моего отсутствия в школе. Вас, мистер Поттер, это тоже касается. Ждите. Учитесь. Не пугайте профессора Синистру разумными грибами. Эта планета, вернее, планетоид, и у магов, и у магглов, называется Плутон, а не Юггот. И не подманивайте Фоукса печеньем, он его не ест.       Гарри Поттер выдохнул и потупился. Он пошутил, а Дин Томас не понял. — Мистер Поттер. Вы, по счастливой и редкой случайности, сумели именно что договорится с чужой душой. Такой ритуал, который вы устроили для этого, не зафиксирован нигде, а подобные действия крайне опасны для заклинателя. Тело истинного одержимого попросту гибнет из-за эффектов аналогичных, скажем так, переливанию человеку овечьей крови. Это медленная и страшная смерть. И ни одно средство не излечивает этого безумца. Ни одно, запомните это. Даже Философский Камень. Если вы в будущем решите изучать Алхимию, то там этот вопрос поясняется более подробно. Но данный факультатив Трансфигурации вы можете взять не раньше пятого года обучения. — А Грейнджер нельзя создать какое-то тело? Она бы туда вселилась и училась бы дальше, — Гарри не ожидал такого поворота событий. Он догадывался, что тут все плохо, но вот прямо так сразу? — Увы, в теории это возможно. Но на практике — в самом лучшем случае повторится история Пражского Голема.       Гермиона опустила голову. День вышел откровенно неудачный. И, самое страшное — этот ненормальный убийца бил в самое больное место. Даже у него были друзья. Пусть такие же отвратительные лохматые психопаты — но друзья. А в магическом мире процветало рабство. — Мисс Грейнджер, я надеюсь на вашу разумность. Вы можете идти. В коридоре торчал Рон Уизли и при виде Гермионы ощутимо дернулся. — Я не преследую тебя, — в голосе Гермионы стояли злые слезы. Уизли опустил голову. — Я не хотел, чтобы тебя раздавило! — Я знаю, — Гермиона улетела в стену. Ей было необходимо подумать. Очень хорошо подумать. «А ваш директор не такой добрый старичок, каким кажется.» «Мда. Что тебе сделала Грейнджер? Зачем ты на нее вызверился?» — Гарри Поттер недавно обнаружил практически идеальное укрытие — неработающий женский туалет на втором этаже. А очкастое привидение, Плакса Миртл, из-за которой туалет и не работал, весьма благосклонно отнеслась к его тридцать пятой попытке сыграть на губной гармошке песенку. Ей нравилось. «Я на нее не вызверился, я восполнил ее пробелы в знаниях, чтоб они у нее стали объективные и всесторонние.» "Ты скурил толковый словарь?" "Я его читал. Что делать будем, сопляк? Вот твои рыжий и жирный - с ними что делать будем?" "Не надо с них скальпы снимать! Не вздумай!" "Тебя Грейнджер покусала? Ты чем газеты читал, задницей укушенной? Рыжий и жирный из таких семей, которые уже дрались с Волдемортом. Ну у него и имечко, язык свернешь. Расспроси их, примани, дай списать, в конце концов. В одиночку никто не воюет, только языком не ляпай." "Попытаюсь. Я боюсь, капитан. Я знаю, что бывает с червяком на рыбалке." "А ты не червяк. Ты глупый и храбрый маленький сопляк."