Признать и признаться

Орихара вприпрыжку и с пирожными в обнимку быстро приближается к дому братьев Хейваджим. Он искренне надеется увидеться с Шизу-чаном сегодня: всё-таки им стоит обсудить сложившуюся ситуацию. Дверь снова открывает Касука-кун, но судя по тому, с какими ужасом и паникой он оглядывается в глубь жилища, в этот раз Шизуо дома. — Кто там, Касука? — подтверждая догадки Изаи, раздаётся голос, а следом за ним в коридор выходит и его обладатель. Обычно безэмоциональное лицо Касуки сейчас показывало, как он просчитывает возможные варианты: сможет ли удержать старшего брата, давая Изае небольшую фору, чтобы убежать и спасти свою жизнь, или же придётся искать, где закапывать труп, и помогать брату уничтожать улики. Изаю такие мысли тешат и одновременно умиляют. — А, блоха… Признаться, я ждал тебя ещё несколько дней назад. Запаздываешь, — миролюбиво — чем, кажется, доводит своего младшего брата до второго или третьего инфаркта за последние пару минут — фыркает Шизуо. — Ну, твоё дело, конечно, у меня в приоритете, но оно не срочное, в отличие от других заказов. Мне же тоже надо на что-то жить, кормить и баловать сестричек… А они у меня, между прочим, девочки! Им постоянно подавай то платьица, то заколочки, то ещё что-нибудь миленькое, — спокойно пожимает плечами Изая в ответ. Шизуо хмыкает, но в глазах его промелькнуло понимание и даже — одобрение. Забота о своих младших была ему близка — вон какой тёплый взгляд мимолётно кинул на Касуку! — И долго ты будешь стоять на пороге? — Пока твой дорогой отото не впустит меня в дом, полагаю, — улыбается Изая, стараясь не злить Хейваджиму-старшего. Шизуо внимательно смотрит на Касуку, вновь переводит взгляд на Изаю, молча кивает и скрывается за поворотом, как помнил по прошлому визиту Изая, на кухню. Касука, проводив брата круглыми глазами, только машинально делает небольшой шаг в сторону, освобождая проход. Изая, улыбнувшись ему и сняв обувь, хлопает мальчика по плечу, мол, держись, парень, самураем будешь, и спокойно проходит к Шизуо. Последний, как и ожидалось, был на кухне и даже, как любой гостеприимный хозяин, ставил чайник на плиту. — А я тут пироженок принёс, — протягивает ему добычу — ну или скромный дар — Изая. — В прошлый раз Касуке они вроде понравились. Шизу-чан с благодарным (!) кивком (!) принимает (!!!) их, только бровью повёл, мол, когда успел-то, блоха окаянная? — Да так, — отмахивается Изая, — было дело. Ещё до летних каникул. Шизуо пожимает плечами: было и было, что теперь-то — и лениво машет в сторону стола. Изая послушно умащивает свой костлявый шилоноситель на стул и принимается ждать. Шило, конечно, колит, зудит и чешется, но Изая мужественно терпит, сдерживая себя, и искренне изумляется, как до сих пор ещё ничего не испортил. По сравнению с его прошлыми попытками контактировать с Шизуо это был феноменальный успех, и испортить его ой как не хотелось. Входит на кухню и тихонько садится наискосок от него Касука, гремит кружками-баночками-сахарницей Шизуо, шипит чайник. Хорошо. Уютно. И Изая изо всех сил старается держать рот закрытым, чтобы не спугнуть момент. Чашки с поднимающимся паром наконец стоят на столе, рядом — выложенные на тарелку с каким-то симпатичным узорчиком пирожные, Шизуо садится рядом с Касукой — прямо напротив Изаи. Чай пьют в полном, но отнюдь не неловком молчании. После Касука убирает кружки в мойку, и весело журчит вода. Шизуо кивком головы зовёт Изаю за собой. Комната, в которую приводит его Хейваджима, самая обыкновенная: обычная кровать на одного человека, обычный шкаф, обычный стол со стулом у окна, сбоку от него — обычная полочка, наполовину заполненная книгами. Вроде как минимализм, но на столе лежат раскрытый журнал и большие синие наушники, на спинке кровати висит ещё влажное полотенце, а на полочке стоит какая-то глупая статуэтка. И на подоконнике — цветок. Зелёненький такой, с листиками и в горшке. Эти мелочи показывают, что комната жилая, и делают её невероятно уютной. У самого Изаи никогда не было цветов в доме — «теперь точно хотя бы кактус заведу!», решает он — а вот глупая статуэтка тоже в наличии имеется: Шинра когда-то подарил, а Изая просто не нашёл сразу повода выкинуть и после вообще про неё забыл. — Уверен, ты ожидал увидеть что-нибудь необычное, что могло бы подтвердить мой статус монстра, но всё-таки тебя разочарую: это действительно моя комната и она совершенно обычная, — произносит за его спиной Хейваджима. Спокойно, но с лёгкой насмешкой.  — Она… милая? — неуверенно пожимает плечами Изая, оборачиваясь на собеседника. Шизуо на это лишь хмыкает: — На всякий случай напоминаю, что лучше бы тебе пять раз подумать, прежде чем что-либо сказать. А то уж больно у тебя язык без костей. Изая тяжко вздыхает, но послушно кивает и неловко взъерошивает волосы на затылке. — Я… берусь за твоё дело, — находит он нейтральные слова, которые не разозлили бы Хейваджиму. — Тот урод многим ребятам жизнь попортил… Так что я с удовольствием разберусь с ним. — Отлично. Цена? — Поможешь мне разобраться с парочкой маленьких банд. Только недавно сформированы. Ученики старших школ и только-только поступившие в универ. Никакой дисциплины или нормальной структуры. Связей нет. Но метят к Шики-сану и его Авакусу-кай под крылышко. Идиоты. — Проблемы с Авакусу-кай будут? — Нет, -качает головой. — Меня Шики-сан как раз и нанял, чтобы присмотреться к ним, оценить потенциал. И разогнать этих любителей, если они бесполезны. Шики-сану идиоты под боком не нужны, у него и своих хватает. Так что у меня полный карт-бланш на любые действия относительно них. — Замечательно. И что планируешь делать? С идиотами. — Сначала преподать урок вежливости и уважения. Даже Шики-сан никогда не угрожал и не грубил мне. В отличие от них. — Ну, на то Шики-сан и один из лидеров Авакусу-кай, чтобы вежливо использовать полезных людей. А если эти твои идиоты глупы настолько, чтобы угрожать и грубить одному из лучших информаторов Токио, то туда им и дорога. Действительно идиоты. Легче разогнать, пока силы не набрали, чем исправлять их косяки в будущем. — Рад, что ты согласен с моим мнением. Мне это безумно льстит. — Когда ты не несёшь ерунду, ты бываешь вполне сносным. И иногда даже говоришь достаточно умные вещи. — Тогда… я скажу, когда понадобится твоя помощь? — Угу, валяй, — Шизуо спокойно смотрит на него и пожимает плечами. Он весь — расслабленный, ненапряжённый и… такой… родной? В голову Изае приходит очередная бредовая идея, и он почти запихнул её вглубь сознания, но идея была на удивление привлекательной. Поэтому Изая крутит её и так, и эдак, понимая, что уже придумывает, как бы воплотить с минимальными потерями. — Слушай, Шизу-чан… — неуверенно тянет Изая. — А можно мне аванс получить? В смысле, у меня к тебе просьба… — на этих словах Шизуо напрягается и начинает сверлить Изаю внимательным взглядом. Но не перебивает, просто ждёт, даёт право продолжить. — Ну, тебе это ничего не будет стоить, а для меня… Это важно. — Только попробуй что-нибудь учудить, блоха! — ворчит Шизуо, и Изая понимает, что в принципе — это согласие, разрешение. Изая делает маленький, неуверенный шаг к Хейваджиме и внезапно севшим голосом просит: — Шизу-чан, закрой глаза, пожалуйста. И не открывай. Хейваджима подозрительно хмурится, по послушно делает, что попросили. Изая в пару шагов оказывается вплотную к этому монстру в хрупком человеческом теле. Рассматривает знакомое лицо: скользит взглядом по нахмуренным бровям, между которыми залегла маленькая складочка, по неосознанно трепещущим тёмным ресницам, по обесцвеченным топорщащимся прядям, спадающим на лоб и скулы, по поджатым губам. Сердце заполошно колотится где-то в горле, руки потеют, в голове всё плывёт и кружится, Изаю всего колотит крупной дрожью, но остановиться и отступить он уже не может — слишком далеко зашёл, слишком близко заманчивая цель. Поэтому Изая просто сглатывает — с трудом, надо сказать — поднимается на мыски и прижимается губами к чужим. Осторожно обхватывает нижнюю губу, проводит языком, проделывает то же самое с верхней. Глаза Изая не прикрывает — вряд ли ему ещё раз выпадет такая возможность, так что он хочет запомнить абсолютно всё — поэтому прекрасно видит, как Шизуо хмурится ещё больше, но не отталкивает, не отстраняется, даже глаза не открывает. Губы у Шизуо сухие, немного шершавые и чуть сладковатые — чувствуется привкус пирожных, которые они вместе ели на кухне совсем недавно. Сам Изая, вообще-то, сладкое не особо любит и ест скорее за компанию, но с удовольствием целовался бы с Шизуо ещё и ещё. Потому что это было восхитительно. Потому что в голове было так прекрасно пусто. Потому что не было ни одной мысли ни о соулмейтах, ни о вражде, ни о договорённости, ни о сотрудничестве. Потому что было лишь тепло на губах. Потому что Шизуо покорно позволял целовать себя, а потом даже ответил, пару раз осторожно повторяя действия самого Изаи. — Благодарю, Шизу-чан, — почему-то шепчет Изая, когда настало-таки время прекратить. Наверное, он просто не хочет рушить ту невероятную атмосферу, что витает сейчас в воздухе. Атмосферу какой-то маленькой, но важной, а главное — общей тайны. — Я сообщу, когда ты мне понадобишься. Изая понимает, что пора срочно уносить ноги, но не может сделать и пары шагов прочь от Хейваджимы. А тот стоит, по-прежнему нахмурившийся, будто пытается в собственных чувствах разобраться, понять, понравилось ему или нет. Даже проводит языком по нижней губе. — Почему? — внезапно и очень тихо произносит он, наконец открывая глаза. — Не ты ли говорил, что мне следует поднабраться опыта, чтобы не опозориться? В первую секунду Изая хочет ляпнуть, что он именно и делает, что «помогает набраться опыта», но вовремя одёргивает себя. Сейчас любое слово способно убить то шаткое равновесие, что наконец установилось меж ними. Поэтому следует быть особо осторожным. — Кому как ни тебе знать, что далеко не всегда следует слушать, что говорят другие? Особенно я, — Изая легко пожимает плечами, не отрывая взгляда от глаз Шизуо отходит от него и с лёгкой улыбкой оборачивается к двери. — Увидимся, Шизу-чан. Дверь за его спиной тихо закрывается. Провожать его Шизуо не стал. В отличие от обеспокоенного Касуки.