Признать и признаться

Многие люди хотят найти своего соулмейта. Для некоторых это цель всей жизни. Но не для Шизуо. Он не верит, что встретит свою родственную душу. Он вообще удивлён, что у такого монстра, как он, где-то существует соулмейт. Хейваджима ненавидит смотреть в зеркало, потому что его левый глаз слишком странный — бордово-красный, словно спелая вишня. Парень ненавидит вишни. И этот глаз тоже ненавидит. Это символ того, что где-то существует человек, которому ты можешь полностью довериться и он никогда не предаст. Шатен — извините, уже блондин, ибо только вчера волосы были безжалостно обесцвечены — привык полагаться только на себя. Его никто не любит, его никто никогда не поймёт и не примет — зачем ему соулмейт, который также отвернётся от него? Его боятся даже собственные родители! У такого монстра вообще не может быть души — ну какая же тут родственная? Первый день в старшей школе отличался огромным количеством новых учеников, шумом и непрекращающейся болтовнёй Шинры — единственного друга ещё с младшей школы, который сейчас болтал о неком Орихаре Изае. Спасибо, об этой личности Шизуо уже достаточно услышал за день. Нет, вы подумайте, этот парень за несколько часов успел сделать столько гадостей, что уже вся школа знает его имя! И при этом ничего доказать не могут! Наглый, хитрый, изворотливый, непредсказуемый. Такую характеристику получил этот тип. Блондин даже увидел его издалека один раз, но сам несколько раз чувствовал на себе пристальный взгляд. Почему-то казалось, что это смотрит именно таинственный Орихара. — Ты должен с ним встретиться! — радостно сообщил Шинра, подпрыгивая от нетерпения. — С чего это вдруг? — спросил Шизуо, закуривая. — Ты сам все поймешь, когда его увидишь, Шизуо-кун! Ну, хочешь, я тебя с ним познакомлю? Мы вместе в средней школе учились! — Нет, спасибо, не горю желанием. — Оя-оя, как грубо, Шизу-ча-а-ан! Шизуо нервно дернулся от звука этого слащавого мелодичного голоса. Он резко обернулся, собираясь как следует врезать его обладателю за подобную наглость, и… Застыл с занесенным кулаком. Напротив него стоял, лукаво улыбаясь, Орихара Изая. Правый глаз брюнета был вишневого цвета, а левый — медового, как у Шизуо. Хейваджима завороженно смотрел, как глаз парня меняет цвет, становясь вишневым, и чувствовал, что с ним происходит то же самое. Улыбка Орихары стала еще шире. — Вот мы и встретились, Шизу-ча-а-ан, — пропел раздражающий брюнет. Сознание Шизуо затопила дикая ярость. Да это просто плевок судьбы! Эта наглая, бесящая блоха не может быть его родственной душой! Рука Шизуо сжалась на тонкой шее брюнета, впечатывая того в стену. В глазах Изая отразилось удивление и любопытство, но ни капли страха. Орихара продолжал нагло улыбаться. Бесит! Шизуо склонился к его лицу, гневно рыча: — Расскажешь об этом кому-нибудь — прибью, блоха! Запомни, я никогда не признаю тебя своим соулмейтом! Кто угодно, только не ты! Шизуо оттолкнул Изаю, развернулся и пошел прочь, не оглядываясь.

***

— Тебе не кажется, что это слишком жестоко — говорить такие вещи своему соулмейту при первой встрече? — осторожно спросил Шинра, когда они обедали на крыше. — Он не мой! Мне вообще соулмейт не нужен! А такой — и подавно! — Ты не думаешь, что у Изаи тоже могут быть чувства?! — Разве у блох они есть? — искренне изумился Шизуо. Орихара Изая не был для него человеком — только назойливым насекомым. Кишитани сглотнул. Ему самому стало до слёз обидно за брюнета, хоть и друзьями их назвать было сложно. Просто… Соулмейты не могут друг без друга! Они — две части одного целого! Нельзя так… Разрывать эту связь… Шизуо, не замечая состояния друга, встал и пошёл в класс. — Скоро звонок, не сиди долго, — фыркнул он напоследок. Шинра всё-таки заплакал. Сам он соулмейта не имел — его глаза от рождения были одинаковыми, а женщина, которую он полюбил, как минимум на несколько веков старше и не воспринимает его чувства всерьёз. В такие моменты шатен очень хотел уткнуться в плечо родственной душе и сидеть так. Ведь его бы поняли бы без слов, поддержали бы и подбодрили… Парень не пошёл на урок.