Счастье подобно бабочке...

Процесс приготовлений к первому "выходу в свет" привел Ригеля в крайнюю степень раздражения, и он с большим трудом сдерживался, чтобы не послать всех слуг Его Высочества куда подальше. Они крутились около него с утра, и хоть по меркам Ригеля давно все было идеально, по-прежнему продолжали доставать его со всякой ерундой, типа не слишком хорошо лежащего кружева на манжетах или не подходящего по цвету камня броши. Про драгоценности, кстати, был разговор особый. Отец, все эти годы бедности лишавший себя самого необходимого, в том числе и нормального лекаря, вдруг выволок откуда-то фамильные сверкающие цацки и с гордостью продемонстрировал их сыну, проигнорировав его горящий гневом взгляд. - Отец, как можно было это все хранить? Вы бы могли безбедно жить, если бы отнесли их ювелиру... - Совсем ты одичал, Ривьер, раз рассуждаешь так, и это по моей вине. Я чувствовал ее, свою безмерную вину перед тобой, так как же мог я думать о презренной жалкой жизни, лишив тебя фамильной гордости и славы? Это не просто кучка бриллиантов, они как знамя в армии, фамильных драгоценностей нельзя лишиться! И видишь, я был прав, храня их как зеницу ока, счастливый день настал! Теперь мой сын, граф Ривьер Со, вернул себе и родовое имя, и поместье. Ты можешь с гордостью носить эти реликвии, которые сверкали на нарядах наших благородных предков! Да уж, навешано немало на него этих реликвий. Ригель поморщился, из-за плеча возившего возле него королевского костюмера взглянул в большое зеркало и снова не узнал себя в раскрашенном павлине. На графе Рю и его сыне подобный наряд смотрелся вроде бы нормально, но вот на нем самом... как-то смешно, а может, просто непривычно? Хотелось сбросить все это роскошное шмотье, надеть привычную тунику и штаны, стянуть простым шнурком хвост на затылке... Он поднял руку, чтоб поправить волосы, за что-то зацепился перстнем и опять едва сдержался от досады. Черт, эти перстни, как они мешают! Ну ладно, это только на сегодня, пока здесь принц и всякие вельможи, а завтра он все эти золотые штуки с пальцев стащит, да и в таком костюме каждый день ходить не будет. Закажет что-нибудь попроще, попрактичней... если тот хмурый тип, которого отец к нему приставил, не будет возражать... Да к черту все, он не позволит, чтоб ему перечили! Кто здесь слуга, кто господин, в конце концов? Но все происходящее не нравилось Ригелю все сильней, и он в который раз уже жалел, что подписался на такие перемены в жизни. Еще и Син торчит тут в комнатах с утра, доволен, ухмыляется, пройдоха. Конечно предан, как собака, а это в наше время редкость, но у него в башке так много тараканов!.. И в поисках Оливьера нельзя рассчитывать на Сина... Ригель решительно отодвинул продолжавшего копошиться с его нарядом слугу и сдернул с шеи пару золотых цепей. Он что, столичный франт или омега, чтобы обвешивать себя всем этим барахлом? - Достаточно, вы сделали свою работу, - сдерживая ярость, бросил он прислуге. - Дальше я справлюсь сам. Он приложил ладонь к груди и сдержанно вздохнул, почувствовав под пальцами овал кулона, скрытого от посторонних глаз под бархатом роскошного костюма. "Прости, что отпустил тебя, Оливьер. Немного подожди, я все равно найду!" *** Кулон с портретом Оливьера Ригель отыскал вчера, забравшись в дом Филлипа Рю. Он сам не знал, как ему в голову пришла такая мысль. Придя в гостиницу и выслушав нытье слуги, ему стало неимоверно тошно. Со злости он плеснул ему в вино сонного отвара, просто желая поначалу, чтоб Син умолк и перестал нудеть. Когда же тот уснул, Ригель ушел из номера, решив, что лучше уж залить где-то тоску стаканом эля, чем так сидеть пень пнем и пялиться в окно. Огромный особняк Филлипа Рю встал на его пути угрюмой каменной громадой. Свет теплился только внизу, где еще жили слуги, и Ригель вдруг свернул к высокому забору, даже не позаботившись, что он сейчас не в "форме" черного вора. Маска была при нем, с привычной ловкостью он скрыл лицо и вскоре был уже внутри, только теперь поняв, зачем здесь оказался - его влекла сюда неудержимая тоска по Оли. Как гончая, идущая по следу дичи, Ригель по запаху нашел его покои, и долго просто так стоял, вдыхая тонкий аромат омеги. Глаза давно привыкли к полумраку и он довольно хорошо все видел. Всего три комнаты - не слишком-то роскошно жил Оли в своей родной семье. Мебель хорошая, везде ковры, но как-то все безлико и безвкусно, может, ему не разрешали что-то привносить свое, и он довольствовался тем, что было? В спальне нет ничего, кроме большой кровати и шкафов с одеждой, на туалетном столике шкатулка, в ней пара брошей, перстень и кулон, на длинной золотой цепочке. И это все, что было у богатого омеги, сына владельца графства Рю? Да у любого шлюхи из борделя блестящих цацок больше, чем у Оли! Ригель достал кулон и, подцепив пальцем замочек, осторожно приоткрыл. Слишком темно, не разобрать, кто на портрете. Хотел вернуть назад изящную вещичку, но почему-то вместо этого он нацепил кулон себе на шею. Немного поразмыслив, сгреб в карман и перстень с брошами, резонно рассудив, что украшения принадлежали Оли и нечего их оставлять тому, кто вскоре купит дом с аукциона. - Найду тебя и все верну! - поклялся Ригель, глядя в темноту. Он повернулся уходить, но в голову пришла еще одна шальная мысль. Открыл шкаф для белья и вытащил из глубины что под руку попалось. Какой-то длинный шарф. От мягкой ткани одуряюще пахнуло Оли, и Ригель с новой силой ощутил свою невосполнимую потерю. - Я все равно тебя найду, пусть мне придется мир перевернуть! "Дома" в гостинице с миниатюры на него печально посмотрел Оливьер. Отлично выполненный красочный портрет, Ригель глаз отвести не мог и долго просидел, держа кулон в руке, впервые ясно ощутив, какая пропасть пролегла теперь меж ними. Он - новый властелин, Оли - изгой, которого по сути и искать опасно. Даже имея власть и деньги, Ригель не мог спасти Оливьера от жалкой участи сына преступника, а уж жениться на таком омеге - стоит ли мечтать? Да что жениться, взять в наложники никто бы не позволил! Син прав, только в рабы, но разве же хотел Ригель видеть Оливьера в рабах? *** Зачем было устраивать в один и тот же день угнетающую процедуру оглашения приговора и пышное торжество на площади, Ригель не понимал. Еще бы казнь устроили прилюдно, и тут же начали приветственные речи, рядом с эшафотом! Что за бессмысленный жестокий фарс? Да, Филлип виноват, но все-таки всему должна быть мера! Зачем устраивать такую показуху? Явиться к узнику в роскошных дорогих нарядах, сверкая драгоценными камнями - какую цель преследовали судьи и министр Бузель? Наглядно показать преступнику, чего он в одночастие лишился? А ведь совсем недавно Филлип и Бузель были друзьями, даже хотели породниться... На площади - гомон толпы и сотни любопытных глаз. Дерьмо, теперь его знает в лицо весь город! Черт знает что за правила у этой знати, так нравится быть на виду? Следом за принцем и министром Ригель поднялся на помост и посмотрел вокруг. Народ стоял довольно далеко, сдерживаемый цепью стражей, которые старательно сохраняли нужную дистанцию между простолюдинами и господами. Да и кого можно надеяться узнать в этой огромной массе одинаковых соломенных шляп и орущих глоток? Не думает же он, что Оли тоже здесь? Ригель принял из рук министра ключ от города, приветственно махнул рукой вопящему внизу народу и выдавил улыбку на лицо, но делал все это как механическая кукла. Он не привык быть в центре внимания и ему не нравилось это, хотелось поскорей уйти, остаться одному и отдохнуть от суеты. Чтобы отвлечься от досады и неловкости, он пристальней вгляделся в горожан, и вдруг дыхание на миг оборвалось - в левом углу этой дышащей колыхающейся массы он уловил горящий напряженный взгляд знакомых глаз! До боли напрягая зрение, Ригель смотрел туда, где промелькнул зыбкий мираж, но ничего уже не видел. "Мне показалось... Оливьер не дурак, чтобы сюда идти, это опасно для него..." Первым порывом было побежать туда и расшвырять толпу, но он слишком хорошо понимал, что это невозможно. За ним сейчас следил весь город. Потом был пир в особняке министра и обещанный сюрприз от монаршего гостя. Ригелю представили омегу из побочной ветви большой королевской семьи, прозрачно намекнув, что это долгосрочное знакомство и брак желателен, как можно побыстрей. - Ваше Высочество, я чрезвычайно польщен вниманием Государя к моей скромной персоне, однако я пока что не планирую жениться, - едва взглянув на жениха, учтиво отказался он. - Прошу вас не спешить и дать мне время осмотреться. - Ну что же, думаю, три месяца вам хватит, граф, - ни капли не смутился принц. - За это время вы узнаете племянника поближе. Я оставляю Хьюго здесь, надеюсь, вы сумеете обеспечить ему надлежащие по рангу покои и окружение, тем более, что четверо его ближайших слуг тоже останутся при нем. - Конечно, принц, мы обеспечим Его Светлость господина Хьюго всем необходимым! - вылез вперед отец, граф Сувон Со. - Простите сына, он давно лишен родного дома и несколько утратил светские манеры. Мы чрезвычайно благодарны Вам и Государю, не сомневайтесь, скоро вы получите приглашения на свадьбу! - Что ты творишь, придурок! - улучив момент, гневно шепнул он сыну. - Если сам Государь прислал тебе омегу в женихи, ты должен поклониться и принять! Отец этого мальчишки - герцог Найджел Аштар. Не абы кто, двоюродный брат короля! Хочешь нажить себе могущественных врагов? Иди - и исполняй свой долг, не вздумай брыкаться и выставлять себя перед Его Высочеством неблагодарным идиотом! Ригель был вынужден сопровождать Хьюго к столу и оказывать юному герцогскому сыну учтивые знаки внимания. На сердце было тяжело, он чувствовал, что цепи несвободы заматывают его все сильней, и вырваться из них совсем не просто... - Эй, Фирт, вы все живете так? - оказавшись рядом с маркизом в танцевальном зале, спросил он. - Все делаете по указке свыше? - Вы о женитьбе, граф? - фыркнул Бузель. - Да, пару подбирают старшие в семье, и что с того? Не все равно, на ком жениться? Ах да, забыл, вам все это в новинку, раз были лишены привычной жизни. Простолюдины может быть и верят в истинных, любовь и прочую такую ерунду, но знатным альфам это ни к чему. Да не расстраивайтесь вы, - нагнувшись ниже, прошептал почти что в ухо. - Уедет принц, поладите со стариком отцом и будете себе хозяином. А муж? Да все равно, кто он, хоть герцог - он омега. Его дело следить за домом и рожать детей, он альфе не указ. Вы не обязаны его любить - сделать ребенка и на этом все, а для услады тела в городе полно борделей. Не нравится бордель, возьмите парочку наложников или рабов. Жизнь хороша, Ваше Сиятельство, к вашим услугам будет все, что только захотите. Поздно вечером Ригель собственноручно ввез отца в особняк семьи Со, наскоро подготовленный к приезду законных владельцев. Оставив старика на попечение прислуги, отговорился тем, что хочет отдохнуть, поднялся в отведенные ему покои и решительно захлопнул двери перед носом вездесущего Сина. - Ваше Сиятельство, я помогу раздеться, - попробовал возразить слуга. - Ваше Сиятельство, вы же не знаете, что где лежит... - Сам разберусь, отстань, я спать хочу! - Ригель действительно не знал, где что лежит в этих роскошных комнатах, которые давили на него своим убранством. В шкафах полно какой-то вычурной одежды, когда только успели все это пошить? Может, осталось от Уаби Рю? Да нет, не может быть, чужие вещи все убрали. Что делать? Не в таком же виде в город выходить? Ригель с трудом нашел что-то похожее на дело - темно-коричневую пару. Оделся, оторвал жабо и кружево с манжет, открыл окно и ловко выскользнул наружу.