Небольшая услуга.

В этот раз он не сдержал слёз. Обычно невероятно яркий смехом и неутолимой пылкостью в сияющий глазах, теперь не может унять боли в душе. Льнёт ко мне всё с большим усердием, будто желает поделиться горечью, таящейся в груди. -Евгений, прости за эти слёзы. Не хочу, что бы близкий друг видел меня таким... Всё началось с того момента, когда этот недопоэт залил в себя чересчур много выдержанного вина. То был очередной вечер в очередной усадьбе, у очередного богатенького напыщенного индюка. Глупый мальчишка тогда впервые распробовал хмельную выпивку и заметно переусердствовал, не ограничившись одним лишь вином. На глазах у всех гостей пришлось нести его, потерявшего на время трезвость ума (если таковой вообще имеется), на руках до кареты. Но не в этом оказался весь смак того несчастного вечера. Ещё в поездке до его усадьбы, Ленский без умолку бормотал о чём не поподя, перескакивая с одной темы на другую так же быстро, как осушал до этого один за другим бокалы дурманящей виноградной влаги. Как вдруг, в один момент затих и подтянувшись ближе, прильнул к моим губам. О, то был самый нежный поцелуй, на который только способен неопытный мальчишка: так искренне, хоть и неумело он старался угодить мне, наверное побаиваясь, что усмехнусь его попытке. Но я, признаться, позволил себе ответить взаимностью на этот поцелуй. На долго в моей памяти останутся неловкие прикосновения его длинных пальцев к вороту моего пальто, которое настойчиво пытались распахнуть. Как бы я смог позволить себе осквернить столь светлого душой юношу, хоть и так откровенно пристающего ко мне под гнётом ударившего в голову алкоголя? Поэтому дальше рассказанного дело не зашло. Да и Владимир должно быть всё позабыл, чему я несказанно рад. При том, в моей душе остался чёткий след, стереть который не способна ни одна из благородных девиц, метящих в жёны «городскому повесе». Сейчас поводом проявления столь бурных эмоций стал, как ни странно, отказ Ольги Лариной на предложение руки и сердца. Никогда ранее мне не приходилось наблюдать Ленского в таком невероятном падении духа. Мне известно, что Владимир порой не может сдержать хрустальной слёзы при воспоминании о годах, прожитых за границей. Иногда украдкой смахивал каплю солёной влаги, стараясь перевести тему на любую, не косающуюся Германии и былых товарищей, с которыми успел сдружиться за время обучения. Но нынешняя ситуация, конечно, не идёт ни в какое сравнение с тоской по былым временам. -Евгений, прошу забудь этот минутный горестный порыв души. Мой "друг" хоть и пытается высвободиться из крепких мужских объятий, однако даже дураку понятно, что отстраняется он лишь для вида. Это заставляет всколыхнуться во мне интерес. Нет, даже любопытство. Что будет, имей я возможность шантажировать расчувствовавшегося мальчишку? Хотя "шантаж" звучит слишком громко. Лишь немного разбавлю скучный вечер. -Не волнуйся, друг мой. О пролитых тобою слезах я и не подумаю прилюдно вспомнить. В его заплаканных глазах я замечаю огонёк надежды, быстро сменившийся наивным спокойствием за свою честь. "Рано, слишком рано ты обрадовался"- мельком проносится в моей голове. До сего момента льнущий ко мне юноша будто читает мои мысли и начинает отстраняться, теперь уже в пол силы. Смахнув прядь смолянисто-чёрных волос, аккуратно заправляю её за ухо мальчишки, начинающего слегка дрожать под тяжестью моего взгляда. Чуть наклонившись, наконец отказываюсь достаточно близко и еле слышно шепчу в искусанные то ли от волнения, то ли от страха губы: "Если в ответ окажешь мне небольшую услугу..."