Ведомый

      Килгрейв абсолютно спокоен. Его уверенность во власти над всем человечеством была непоколебима. Поэтому, когда в коридоре появились три женщины, направляющиеся прямо в сторону палаты Джессики Джонс, он не слишком обеспокоился по этому поводу, наверно потому, что его не было в палате. Три женщины миновали пост медсестры, не удостоив ее и взгляда, и еще три палаты.       Впереди вышагивала миловидная блондинка лет тридцати пяти, а за ней, словно предвестники беды, следовали мисс дорогой костюм и мисс пять минут после тюрьмы. У миловидной блондинки были затычки в ушах и шокер в кармане, а у последней наготове острая заточка — подарок из прошлой жизни.       Хотя Джеррин была против такого поворота событий, но не удержалась, чтобы не понаблюдать за неравной битвой между простыми смертными и особенным человеком.       — Вы же понимаете, что вас посадят за предумышленное убийство? — ее голос спокойный и деловитый, как, впрочем, всегда. Триш даже не обратила на эту фразу внимания, а Хоуп только сжала кулаки: так ей хотелось добраться до Килгрейва.       — Уходи! — скомандовала Триш у входа в клинику. — Если что, ты нас не видела.       Это было слишком заманчивое предложение, чтобы от него отказаться, но Хогарт отказалась.       — Нам нужно вынудить его покинуть клинику, — напоминала Хоуп. — Чем больше людей, тем больше жертв.       — А может просто перерезать ему глотку и бросить в палате, — на полном серьезе рассуждала Триш.       — Что я слышу от известной ведущей?..       И хотя план действий был одобрен всеми его участниками, но оставалась вероятность того, что они попросту умрут от рук друг друга.       У самой палаты Джессики тройка разделилась. Внутрь вошла только Триш. Джеррин прошла чуть дальше по коридору и свернула в следующую палату, которая пустовала. Хоуп последовала за Хогарт.       Минута – и из-за угла показался Килгрейв. Поедая небольшой ложечкой пудинг, он напевал себе что-то под нос слишком громко, чтобы это можно было принять за признак хорошего настроения. Хоуп едва смогла совладать с собой.       — Ты в порядке? — поинтересовалась Джеррин.       — Да, все хорошо, — храбрилась та. Отступать было некуда, они услышали за стеной звук бьющегося стекла.       — Пора, — одними губами произнесла Джеррин и подала Хоуп затычки.       Для проверки надежности затычек Джеррин даже что-то громко спросила у Хоуп, и та отрицательно покачала головой. Это значило, что она ничего не слышит.       Дальше уже нужно было действовать по плану. Если Джессика не сможет им помочь, они сами положат конец всему. Наблюдая за удаляющейся от палаты Хоуп, Хогарт подумала о том, что ей следует взять отпуск после всего этого.

***

      — Джессика? — Триш не слышала как громко произнесла это, но пациентка в кровати, которая лежала спиной к двери, обернулась и открыла глаза. Это была не Джессика, и от неожиданности Триш даже вынула затычки с ушей.       — Неожиданно, да? — улыбнулась незнакомка.       Она слышала знакомый голос Килгрейва и его приближающиеся шаги. Тем временем пациентка отбросила прочь одеяло и ступила босыми ногами на пол.       Триш не успела ничего сделать, все произошло так быстро. Вот незнакомка находится на расстоянии вытянутой руки от нее и лениво оценивает ее с головы до пят, а вот Триш уже лежит прижатая к полу, и не может пошевелиться.       — О! Начали без меня? — радостный голос Кигрейва и за ним закрывается дверь. — Кто у нас здесь? Триш? Глупая-глупая девочка. Я же подарил тебе второй шанс, а ты решила снова испытать судьбу? — мужчина состроил скорбящее лицо и картинным жестом выбросил упаковку от пудинга прямо в мусорку.       — Где Джессика?       — Нет-нет-нет, — недовольно мычал Килгрейв. — Ты портишь момент. Давай, детка! — командовал он незнакомкой.       Девушка, которая все это время сидела на груди у Триш, мгновенно оживилась. Ее руки сомкнулись на шее у Триш, а та вцепилась из последних сил в руки нападавшей. Царапала ее, даже пыталась дотянуться до лица. Ничего не получалось. Оставалось так мало времени, Триш вот-вот могла потерять связь с реальностью, а Килгрейв в то время преспокойно напевал веселую мелодию.       — Скажи «прощай», Триш!       Для Триш это было словно красная тряпка. Отпустив руки незнакомки, она полезла прямо к себе в карман за таким нужным шокером. Оголенный участок у шеи, действовать нужно быстро, иначе подключится Килгрейв и она пропала. Разряд пронзил тело молодой девушки, и она ослабила хватку, а вскоре и вовсе рухнула прямо на Триш. Оттолкнув в сторону нападающую, Триш недолго думая метнула вазу прямиком в стену. Так было условлено для Хоуп. Она должна появиться, когда услышит звуки борьбы. Так как она не появилась до сих пор, значит, нападение на не произвело много шума. Как оказалось просто – умереть в большой больнице.       — Замечательно, — радовался Килгрейв. — Ты не одна. Кто же с тобой пожаловал?       Триш не ответила. Хоуп безрезультатно пыталась открыть дверь палаты, но та была закрыта.       — Хоуп? Рад ее видеть. Это твое подкрепление? — вся ситуация его забавляла, что пугало еще больше. — Ну что ж, теперь мне не скучно. Поиграем? Триш, возьми самый большой осколок на земле, открой дверь и вскрой вены прямо на глазах у бедняжки Хоуп.       Ужас, мелькнувший в уголках ее глаз, сменился твердой уверенностью в правильности того, что должно произойти. У Килгрейва было место в первом ряду. Он не мог лишить себя возможности посмотреть на развернувшуюся драму. Удобно расположившись в мягком кресле в углу палаты, мужчина молча наблюдал, как не первой свежести бежевая блуза Триш приобретает новый, более активный оттенок.       Хоуп отвлекается на Килгрейва. Поначалу просто не замечает Триш. Ошибка. Большая ошибка. Видимо, она ожидала, что ее напарница просто уступает ей место, а внутри была Джессика, контролировавшая ситуацию. Молниеносное движение – и Хоуп практически отпрыгивает от Триш. Она намеренно продолжала наносить себе порезы, не обращая внимания на кровь, на то, что умрет.       — Джеррин? — зовет Хоуп. Но никто не появляется.       И мисс пять минут после тюрьмы толкает что есть силы Триш внутрь комнаты, надеясь, что та выпустит осколок из своей руки.       — Стой, Хоуп! Позволь Триш завершить начатое.       Это был проигрыш. Надежды не было. На первый взгляд. Но вот послышался выстрел, очень близко. Громкий выстрел на несколько секунд оглушает всех присутствующих. И со стороны могло показаться, что кто-то остановил время. Но это было не так. Джеррин держала небольшой золотистый револьвер в своих руках и прямо сейчас нарушала закон. Ее оправдают, она уверена, потому что Джеррин Хогарт стреляла в сидящего в тени комнаты Килгрейва. Целилась в грудь, но попала в плечо.       — Сука, — выругался Килгрейв, схватившись за раненое плечо. — Засунь свой револьвер прямо в глотку и спусти курок!       Джеррин не двигалась.       — Зачем это делать ей, если это могу сделать я? — появление Джессики было предзнаменованием смерти.       Но мертвенно бледная Триш Уокер служила хорошим отвлекающим маневром.       — Скажи «прощай», Кевин!       Произнес женский голос и последовал второй выстрел. А дальше тишина.

***

      Жаркое лето не сулило ничего хорошего для жителей небольшого городка в штате Мэн. Даже десятки туристов, сновавшие по улицам с большими рюкзаками, куда-то подевались. Блаженная тишина, только если бы еще прохладный ветерок – и этот день мог бы называться идеальным. В тени огромных деревьев находилась небольшая скамейка, которую облюбовали местные парочки. Это было достаточно романтичным местом, когда загорались уличные фонари и ночная прохлада даровала возможность кавалеру проявить свое внимание даме — накинуть на плечи пиджак.       Днем это место служило надежным островком прохлады тому, кто успел первым его занять. Уже несколько недель таким человеком был приезжий незнакомец с британским акцентом. Говорил он мало, все больше наблюдал за жителями города. Все сторонились его, никто не решался приблизиться или даже кивнуть головой в его сторону. Такой расклад чужака не сильно беспокоил. Он сидел несколько часов, уткнувшись в газету. В этот самый момент для него ничего не существовало в целом мире. Рассматривая подолгу первые полосы газет, он изредка отвлекался и оглядывался по сторонам.       — Что-то с ним не так, — заключил когда-то старый бармен из бара напротив скамейки.       И он был прав. Почти прав.       А на первых полосах газет красовалось симпатичное личико местной героини — Джессики Джонс.       — Скоро встретимся, — тихо произнес он фотографии и разорвал газету.