Приключение на свою ж... на Рождество, или Подарок под ёлочку

      После долгой наставительной речи МакГонагалл и принесения клятвы о неразглашении происшествия все обитатели Хогвартса разбрелись кто куда. Гриффиндорцы стремились вернуться в свою гостиную и поскорее рассмотреть восьмое чудо света, слизеринцы от них не отставали, так же торопясь к себе.       - Так, получается, он реально твой сын? – всё не унимался Рон. После официального подтверждения статуса мальчишек все студенты поголовно захотели пообщаться с детьми и узнать, не слышали ли те случайно о них в будущем.       - Получается, – хмуро кивнул гриффиндорец.       - И он учится на Слизерине и дружит с Малфоем, – озвучила больше всего тревожащие Поттера мысли его подруга.       Уизли на это лишь весело махнул рукой:       - Невелика беда! Мы ему быстро растолкуем, что да как, да, Гарри? А потом ты будешь знать, что к воспитанию детей надо присматриваться получше, и не допустишь, чтобы они пошли к тем гадким слизням.       - Ой, а я вот вообще не понимаю, как допустила, чтобы ты нашего сына назвал в честь покойного директора и того жирноволосого ублюдка, – обиженно надув искусанные, тщательно замазанные помадой, губы, протянула Джинни. От её слов Гарри аж на месте встал, как вкопанный.       - Нашего?! – выдал он резко охрипшим голосом, не веря в только что услышанное. Нет, он, конечно, понимал, что дети из воздуха не появляются, в капусте не находятся, и аист их под двери не подкидывает, но всё же со стороны Уизлетты было крайне самонадеянно рассчитывать на то, что она станет его женой. Лично Гарри вот никак не мог себе представить её в роли спутницы жизни. Да даже в роли любовницы не мог представить! А ещё его почему-то слегка задели слова про зельевара, но тот благоразумно смолчал.       - Ну, конечно, нашего! Гарри, ты что, хочешь сказать, что не любишь меня?! – истерично взвизгнула рыжая, и друзья тут же скосили на него укоризненные взгляды. Рон также не упустил возможности упрекнуть национального героя.       - Гарри, ты что, не собираешься жениться на моей сестре?!       От такого неожиданного напора брюнет растерялся. Во всём этом было что-то неправильное. Он бы точно не захотел жениться на Джинни, но, с другой стороны, на него все так надеются и… Ах, Мерлин со всем этим! Надо спросить у Альбуса, кто его мать.       Помотав головой и этим отгоняя лишние мысли, Гарри раздвинул своих друзей в стороны и, перепрыгивая через две ступеньки, живо добрался до портрета Полной Дамы. Уже на подходе к портрету гриффиндорец увидел бледность и нервозность стража их гостиной.       - Мадам, что стряслось? – вопросил парень, встав перед женщиной.       - Этот мальчишка! Слизеринец в башне Гриффиндора! Какой ужас! Он вызвал всех эльфов башни и…       Дальше Поттер причитания женщины слушать не стал. Быстро сориентировавшись в проблеме, брюнет едва ли не ввалился в гостиную и так и замер в проходе. Друзья, неотрывно следовавшие за ним, так быстро затормозить не смогли и врезались в спину героя, чуть не грохнувшись вместе с ним на пол.       - Пресвятая Моргана… - в ужасе пискнула Джинни, оглядывая комнату.       Старый, немного выцветший, но всеми любимый ковёр, что занимал две трети комнаты, исчез, ровным счётом как и тяжёлые красные гардины с высоких окон, мебель тоже потерпела изменения. Ранее расположенные в хаотичном порядке кресла, пуфики, газетные столики, подушки, сейчас были расставлены под стеночкой, сконцентрированы и обращены к окнам или камину, а в центре комнаты стоял один более крупный стол, вокруг которого были расставлены кресла. Вещи в комнате периодически исчезали и возвращались, но уже на новые места. Но это всё было бы и не так страшно, если бы не два одинаковых чёрно-зелёных кожаных дивана с зелёными бархатными подушками, обращёнными к камину, кресло идентичного стиля и вытянутый стеклянный чайный столик из тёмного дерева с зелёной лампой на нём. Вещи однокурсников, которые обычно были раскиданы по всей гостиной, да и просто мусор, который остался после вчерашнего празднования факультета, так же бесследно пропали.       - Что это? – в растерянности выдохнула Гермиона, оглядываясь.       - Это называется стиль, тётя. Ну и порядок тоже, – флегматично отозвался второкурсник, который, к слову, обнаружился в том самом чёрном кресле у камина, закинув ногу на ногу и читая какую-то тонкую на вид книжечку. – Правда, его тяжело блюсти, учитывая изобилие красного в помещении. Зато теперь здесь можно ходить в полной темноте и не бояться споткнувшись о что-нибудь расшибить себе нос. И места теперь хоть визуально больше. У вас такая маленькая комната… Вот у нас, в подземельях, может и не такие высокие потолки, зато места намного больше. У нас даже две комнаты, соединённые в одно помещение. А ещё теперь здесь чисто. Можете поблагодарить.       Наконец-то оторвавшись от книжки, Северус обратил внимание на гриффиндорцев. В комнату уже подтянулись ещё двое четверокурсников и один третьекурсник. И они тоже застряли в проходе, с непониманием рассматривая перестановку мебели. Альбус, в задумчивости пробежавшись по всей львиной братии взглядом, как будто вдруг что-то вспомнил и постарался как можно незаметнее сунуть своё чтиво под кресло. Впрочем, Гарри, не отводивший всё это время глаз от сына, естественно, это видел.       - Благодарить?! Где ковёр? Куда ты дел ковёр? И шторы! И… и где мои вещи?! – Уизли, вышедший из своего ступора, оторвал наконец взгляд от мраморного пола (а он раньше и не подозревал, какой пол в их гостиной) и заметался по комнате в поиске своих тряпок.       Гарри тем временем немного залип на светильники под потолком, источающие зеленоватый свет. Если вдуматься, то в начале и в конце учебного года, когда вместо приятного прохладного ветерка из окон начинает валить жара, такая цветовая гамма очень даже уместна.       - Гарри! – сбоку раздалось шипение Герми. Та, видимо, каким-то чутьём уловила его одобрение. Семикурсник вздрогнул, и девушка тут же ткнула его в направлении виновника перемен. Джинни тем временем, уткнув руки в бока, строгим и властным голосом, явно подражая Молли, пыталась заставить Альбуса убрать это безобразие и вернуть всё на свои места. На что Северус сцепил руки в замок в дипломатическом жесте и издевательски вздёрнул левую бровь вверх, гаденькая ухмылка добила гриффиндорцев окончательно.       - Я ничего не буду менять. И то не шторы, а гардины. Лучше бы поблагодарили за то, что я приказал убрать этот пылесборник на полу, на нём же уже картошку сажать можно было! Такое впечатление, что его не выбивали с того момента, как Годрик Гриффиндор скопытился! Вся мебель в крошках, жвачках, фантиках! Сплошной облезлый выгоревший бархат, и в каждой подушке по килограмму пыли! Кожа столько грязи не собирает, и очищающие на неё действуют лучше. Можете вернуть свой мусор, но только когда я отсюда свалю, – а затем второкурсник переключил своё внимание на Золотого мальчика и в момент состроил просто убийственно невинное личико. – Пап, ну разве тебе самому не противно в этом свинарнике жить? Вот дома ты всегда повторяешь, чтобы мы за собой убирали.       Гарри не послышалось? Этот мальчишка только что перевёл на него стрелки?! Гриффиндорец нелепо таращился на собственного сына, источающего поистине ангельскую ауру, но стоило мальчишке взглянуть на него, как розоватые губки на ещё детском лице растянулись в приторную, вызывающую улыбку. Чего добивался этот змеёныш? Он бросает ему вызов? Но зачем? Или он так по-детски мстил за то, что Гарри не пустил его в подземелья? Подросток не торопился идти на контакт ни с кем из гриффиндорцев, это удивляло. Что в будущем могло так повлиять на его сына? Или… может, на него? Одно он понимал точно, нужно поговорить с Альбусом наедине. Тот, похоже, и сам этого желал.       - Альбус, – начал Гарри, но запнулся. Нет, лучше показать ребёнку, что он не хочет быть ему врагом и поддерживает его. – Северус, – по-новому обратился семикурсник, чем удивил не только представителей львиного факультета, но и маленького слизеринца. – Ты действительно очень хорошо здесь убрался. Даже дышать стало легче, – согласно кивнув, он подобрался и выпрямился, так как, наблюдая за ребёнком, заметил, что тот держит осанку. Не всегда, но часто одёргивает себя. И Альбус ответил ему полным внимания взглядом. Вероятнее всего, мальчишка рассчитывал, что его начнут бранить все грифы, включая самого Гарри. Он открыто нарывался на конфликт, ведомый шаблонами поведения между враждующими факультетами или какими-то личными убеждениями, это не важно. Главное то, что Гарри не должен поддаваться на его провокации. – И, да, тут стало просторнее. Но это не значит, что ты мог делать столь масштабные изменения, не поставив в известность нас. Ведь, согласись, несмотря на то, что сейчас ты наш гость, всё же живём здесь мы.       Что ответить на такое витиеватое ругательство (а то, что отец его сейчас отчитал в такой мягкой форме, завуалированной за похвалой, Альбус не сомневался) слизеринец просто не знал. Он только открыл и снова закрыл рот, а после закусил губу от досады и немного пристыженно покраснел. По правилам этикета он действительно не имел права так себя вести. Папа Драко, так долго и усердно прививающий им манеры и этикет высшего общества, сейчас был бы, наверное, в гневе. Ворвался в чужой дом и всё в нём переворотил… Но детская обида не позволяла так просто капитулировать.       - Ладно, – хмуро фыркнул второкурсник, отворачиваясь, тем самым разрывая зрительный контакт и признавая поражение в этой маленькой битве. – Но кресло и столик останутся.       Поттер-старший одобрительно улыбнулся.       - А вещи ты куда дел? Их тоже надо вернуть. Я вот, к примеру, вчера на диване шарф свой оставил, а Гермиона книгу на столе.       - В кладовке они. На кухне, – нехотя ответил слизеринец. – Зайдите к эльфам и попросите их открыть каморку, чтобы забрать свои вещи.       - Не знала, что эльфы воруют.       - Вряд ли они именно воруют. Вероятнее всего, просто подбирают потерянные или забытые вещи. А поскольку немногие об этом знают, то и вернуть их себе никто не может.       - Ну, слизняки, походу, всё знают, – гневно выплюнул шестой Уизли, косясь на второкурсника. Тот ответил герою войны аналогичным раздражённым взглядом.       - Так, ладно. Хватит, ребята, – Поттер хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание и предлагая пойти на мировую. – Раз уже известно, где вещи, то за ними можно просто сходить.       - Я принесу твой шарф! – радостно улыбнулась Джиневра и первой выпорхнула за дверь. За ней поплелись и остальные гриффиндорцы, недовольные тем, что опять придётся тащиться вниз. Гарри, смотря на эту процессию, лишь саркастично хмыкнул. Про шарф-то он наврал.       - Я так понимаю… оттуда же можно взять не только свои вещи? – задумчиво протянул герой всея Британии, оборачиваясь к собственному отпрыску и садясь на диван напротив. Уголки губ его маленькой копии едва заметно приподнялись вверх.       - Если ты намекаешь на то, что я ворую, то нет. Чужого мне не нужно. Хотя, должен заметить, что порой там можно найти много интересного. И я совру, если скажу, что никогда не пользовался доверчивостью эльфов, – на потемневший взгляд родителя Северус поднял руки. – Эй! Я только возвращал своё. И немного мстил обидчикам.       - Тебя кто-то обижает в школе? – Гарри был удивлён. Ему было сложно представить, что его сына может кто-то задирать настолько, что он может начать мстить. – Это кто-то со Слизерина? Альбус, ты всегда можешь подойти к директору и сказать ей, чтобы она тебя перевела на другой…       - Это гриффиндорцы, – сказал как отрезал змеёныш, чем заставил Поттера подавиться собственными словами. – Мой старший брат и его дружки.       - Да… Я помню. Ты говорил, что ты средний ребёнок, – оторопело произнёс Гарри, пытаясь смоделировать эту странную ситуацию у себя в голове. Как такое могло получиться? Откуда дети могли скопировать подобную модель поведения, и почему он с этим ничего не делает? Или его жена? Сглотнув, Гарри наклонился вперёд, опираясь локтями на колени, сцепляя руки в замок и серьёзно смотря на сына. – Можешь рассказать о нашей семье поподробнее?       Альбус отреагировал не сразу. Несколько минут он сидел молча, в задумчивости прикусывая щеку с внутренней стороны и не отводя взгляд от отца. Скорпиус был прав. Пусть отец и не настолько критичен по отношению к серебристо-зелёному факультету, как те же Уизли, но всё равно настроен достаточно агрессивно. Правду следует очень тщательно фильтровать, иначе у них может больше никогда не быть их семьи и любящих родителей. А ещё лучше потихоньку скармливать родителю сладкие пилюльки. Брюнет был почти уверен, что блондин придёт к такому же выводу, даже несмотря на то, что они не успели составить полноценный план и модели поведения.       - У меня есть тр… два брата. Старшие. И младшая сестра. Самый старший – Тедди. На самом деле, он наш крёстный брат, но это не имеет значения. Он метаморф. Учится на Пуффендуе, на седьмом курсе. Оценки у него «Выше ожидаемого». Разве что по Травологии и рукопашному бою «Превосходно». А вот по зельеварению - «Удовлетворительно». И дядя сказал, что профессор Лонгботтом назначил его старостой за какие-то «особые качества», – говоря эту фразу, мальчик состроил гримасу, видимо копируя Снейпа. – Может, он был бы не таким уж плохим братом, если бы не дружил с Джеймсом. Это мой старший родной брат. Джеймс Сириус. Он старше меня на год. Сейчас на третьем курсе, на Гриффиндоре. Сколотил свою банду с Доминикой и Фредом Уизли, Альфредом Вудом и Артуром Хоупом. Иногда к ним и Тедди присоединяется. У него в большей степени по всем предметам «Удовлетворительно», за исключением ЗОТИ, дуэлинга, рукопашного боя и полётов. Он ловец и метит на место капитана. С зельями у него совсем хреново. Даже репетитора на лето пришлось нанять, – последнюю фразу брюнет чуть ли не проурчал от удовольствия, мстительно прищуривая глаза. Гарри, несколько оторопевший от новой информации, немного растерялся и не сразу нашёл, что сказать.       - А у тебя значит с зельями всё прекрасно? – сделал несложный вывод Поттер, отчего и без того самодовольная улыбка его собеседника стала ещё шире.       - А то! – с гордостью заявил мальчик. – У нас со Скорпиусом «Превосходно»! Ещё мне чары отлично даются, дуэлинг и фехтование послабее, но с последним помогают. Ну… А гербологию, как ты уже знаешь, я завалил в этом семестре… А ещё я взял из дополнительных языков Кельтский и Итальянский. Если неплохо пойдёт, то через два года придётся взять ещё два.       - Подожди! – пока Альбус распинался про успехи своих родичей, Поттеры проморгали тот момент, когда в гостиную начали возвращаться студенты. Рон с Гермионой, вернувшиеся первыми, с удивлением слушали мальчика. У Уизли нервно передёрнулся глаз, перспектива изучения малопонятных и по сути ненужных языков его не прельщала, а вот глаза старосты девочек наоборот загорелись завистливым огоньком. Почему им никогда не преподавали иностранные языки?! Это же какая перспектива! Представив, сколько времени она угробила за все свои семь лет и как она могла потратить его на изучение языков, которые могли открыть ей дорогу на стажировку в другие страны, героиня Третьей магической чуть ли не расплакалась. – Вам добавили новые предметы? У нас не учат ни борьбе, ни лингвистике… Расскажи, как изменилась школа? Мне удалось отстоять права домовых эльфов? У нас есть дети?       Гарри бросил на подругу хмурый взгляд. С её стороны так влазить со своими вопросами было несколько бесцеремонно, ведь слизеринец и так рассказывал. Но Поттер смолчал. Северус же, запнувшись на полуслове, так и не закрыв рта, обескуражено вскинул брови. По правде говоря, с тёткой он давно не общался. Она была крёстной Джейми, а подолгу гостить в Норе они перестали после того, как отец начал встречаться с папой Драко. В один из вечеров, когда они отправились на прогулку по Магическому Дублину, их засняли местные папарацци, а на следующий день после выхода «Пророка» шестой Уизли буквально вывалился из камина в доме на Гриммо и, едва успев поздороваться с племянниками, бросился в кабинет отца выяснять отношения. От такой неожиданности и натиска друга победитель Тёмного Лорда растерялся и не сразу вспомнил о чарах конфиденциальности, потому дети успели расслышать несколько крепких фраз, которых они, впрочем, всё равно не поняли. Единственное, что успел уловить Тедди - это крик Уизли о том, что их отец променял его сестру на… пара непонятных слов, а после всё стихло. В общем, после того случая с родственниками матери они практически перестали видеться. Разве что по праздникам, да и то, встречи эти были исключительно ради детей. Папа отводил их, пил чай, недолго переговариваясь с рыжим семейством, и сразу уходил, а потом возвращался забрать детей обратно. Такие встречи длились до позапрошлого года – на Самайн, бывший Хэллоуин, Рон решил показать им магловскую традицию праздновать этот праздник. Драко отправился на какой-то важный съезд Гильдии Зельеваров, а Гарри срочно вызвали в Аврорат. Оставить Скорпиуса одного бывший гриффиндорец не решился, а тот потерялся среди магловских детей, попал на кладбище и чуть не стал сквибом от испуга, когда на него хотели напасть пьяные подростки. Пришлось вызывать из кругосветного путешествия дедушку Люциуса и бабулю Нарциссу, так как с папой было не связаться, а Поттер-старший в приступе бешенства едва ли не засадил крёстного Джима в Азкабан за халатность. Благо, всё обошлось тогда, но улучшению отношений инцидент не способствовал.       Тряхнув головой, Альбус отогнал жуткие воспоминания.       - Про эльфов я ничего не знаю. Они у нас работают, как обычно. А дети, да. Двое: Роза и Хьюго, – Альбус безразлично пожал плечами. Нет, родственников он, конечно, любил, но чем больше он говорил, тем сильнее ощущал какую-то вялость, леность, желание говорить стремительно угасало, и каждое слово начало даваться словно через пелену патоки. Прикрыв глаза и вымученно потерев переносицу, слизеринец саркастично усмехнулся. – У вас очень ограниченный курс. Почти наполовину. Хотя, он уже давно такой, дедуля говорил, что такая система ещё при его отце была… - но тут брюнет прикусил язык. Сначала он испугался, что выдал их со Скорпиусом тайну, но потом успокоился, вспомнив, что у его матери тоже есть отец, и до сих пор живой. – Из физических нагрузок нам добавили борьбу и фехтование на выбор, а танцы обязательны до второго курса, дальше по выбору, у девушек танцы обязательны до третьего. Языки – с первого курса студенты обязаны выбрать два языка: древний и современный. Латынь идёт не по выбору, её учить обязательно, из древних преподаются Кельтский, Египетская и Китайская письменность, Скифский, Древнегреческий и ещё собираются добавить письменность Майя и Арамейский. Но это под большим вопросом, потом объясню. Из современных по стандарту: французский, немецкий, итальянский, арабский, русский, китайский, испанский. Французский, кстати, я уже учу, а немецкий грубый и сложный, поэтому вместо него я выбрал итальянский. Для маглорождённых появился обязательный предмет Маговедение с первого по третий курс, там рассказывают о разных магических штучках, которые присутствуют в повседневной жизни магов, о пространственных карманах, в которых находятся улицы, школы и деревни, ну и тому подобное. Дуэлинг стал обязателен со второго по третий курсы, а дальше можно вступить в дуэльный клуб под руководством профессора Флитвика. Он с недавних пор набирает команду, они уже участвовали в соревнованиях в Венгрии, там были все представители континента, заняли второе место, через год опять поедут, будут претендовать на первое. В прошлом году ввели Ритуалистику, она обязательна со второго по четвёртый, дальше по желанию. Там обучают разным магическим ритуалам. Папа рассказывал, что Палата Лордов отстояла право на проведение некоторых ритуалов, несмотря на «паранойю министра».       - Минуту, Альбус, – Гермиона остановила мальчика, подняв руку и призывая к молчанию. Несколько секунд обдумывая полученную информацию, девушка встревожено посмотрела на слизеринца. – Палата Лордов? Она ведь уже давно прекратила своё существование, ещё со Второй Магической войны. Кто их опять собрал? И ритуалы… Вас что, учат приносить жертвы?!       - Ммм… Нет. Успокойтесь, тётя, – прикусив губу, брюнет сосредоточился, пытаясь точно вспомнить разговоры родителей.       Грейнджер была права, Лорды не собирались ещё со времён восстания Грин-де-Вальда. Отец часто жаловался на министра Шеклболта, говорил, что он чрезмерно полюбил власть и начинал бредить заговорами против себя. Вероятнее всего, Палата Лордов вообще никогда не должна была собраться вновь, если бы отец не сделал предложение папе Драко. Папа уже имел титул Лорда, папа тоже, как оказалось, должен был его иметь и отвечать сразу за два рода, Поттер и Блэк, потому что крёстный отца передал ему права наследования титула Лорда как регенту наследника будущего Лорда Блэка. Но для того чтобы стать лордом, нужно было провести цепь ритуалов. Для начала, как объяснил Драко, нужно официально войти в род, потом провести донорство магии с Родовым камнем, выучить Кодекс Магии, Кодекс рода, принять их, а только потом уже принять титул. Всё это касалось только рода Блэк, с родом Поттер было сложнее. Дедушка Джеймс оказался отрезан от рода Поттер своим отцом, а после неожиданной смерти Флимонта и Юфимии, Поттер Мэнор, за неимением хозяев и наследников, способных его наследовать, был закрыт и скрыт чарами до исполнения неизвестно какого завещания. Похожая ситуация случилась и с Блэк Мэнором, но там хотя бы был дом на Гриммо и, хвала Мерлину, Кодекс рода находился в нём. Но возникла новая проблема – послевоенная истерия и множественные запреты. Некоторые науки стали вне закона, такие как ритуалистика, артефакторика, алхимия, даже некоторые языки тоже начали приравнивать к чёрной магии. Однако четыре года назад всё изменилось.       Однажды, за завтраком, к ним в Мэнор прилетела сова с письмом для папы, которое гласило, что Лорду Драко Люциусу Поттеру-Малфою следует явиться через три дня в Министерство Магии на экстренный сбор Палаты лордов. Объяснялось это тем, что наконец-то было достигнуто минимальное допустимое количество участников заседания. Официально палата насчитывала сорок одного человека, имеющих титул Лорда Магии, включая распорядителя, а также десять наблюдателей, знающих Кодекс Магии. Если кто-то из лордов не мог явиться на заседание, он был обязан прислать вместо себя доверенное лицо, имеющее при себе письменное подтверждение передачи полномочий на ОДИН раз, подтвержденное магической печатью и подписью лорда. Чаще всего заместителями становились либо первенцы, достигшие совершеннолетия, либо родители – бывшие главы семейства, реже в качестве доверенных лиц выбирали крёстных, ещё реже зятьёв или других лордов союзных семей, и практически никогда супругов. Причина тому проста - женщина не может наследовать титул и присутствовать в палате. Но один раз эта закономерность была нарушена, когда супругом отсутствующего лорда оказался мужчина. Драко Малфою лист с доверенностью оказался не нужен. Будучи и сам Блэком наполовину, предать род и Лорда Блэка он не мог физически, а поскольку, по совместительству, Лорд Блэк оказывался ещё и Лордом Поттером, всё, что оставалось Драко – это лишь смиренно склонить голову и подчиниться старшему супругу. Помимо этой неожиданности по прибытию в Палату Малфой обнаружил у своей ложи ещё два герба. Один был затемнён Магией и проявляться не желал, а второй оказался гербом Дома Принцев. Будучи отсечённым от рода, принявшего Кодекс Магии, Северус Снейп, как и Гарри Поттер должен был уже давно вести искупление пред Магией, но как и у Гарри, у него не было доступа ни в Принц Мэнор, ни к Родовому Камню, ни к Кодексу. А поскольку иных близких людей по крови или магии у Северуса не было, кроме крестника, то на Драко официально свалилась ответственность за благополучие и процветание ещё и этого дома, пока Род Принц не обретёт полноправного наследника и лорда, или пока Северус Принц как минимум не станет регентом будущему лорду. В общем, Малфой был готов заавадиться на месте от ужаса. Ответственность за три Дома - это уже неподъёмная ноша, особенно учитывая то, что один из родов был светлым, а пять – были просто катастрофой. К тому же, много вопросов вызывал герб неизвестного Дома.       Чтобы отвечать за род, необходимо знать Кодекс этого рода, в противном случае, быть официальным представителем рода становилось опасно, ведь действуя против интересов Дома, поверенный рисковал получить если не откат, то проклятье как минимум. А как можно соблюдать интересы Домов, если не знать их Кодекса?!       Всё это папа рассказывал на семейном собрании после возвращения с первого собрания Палаты и после усиленного отпаивания дядей Снейпом и папой успокаивающими зельями. Детям разрешили присутствовать только потому, что папа хотел, чтобы они, как будущие наследники своих родов, уже начинали понимать, чего им будет стоить связь с супругом с непроверенной кровью и магией, таким вот, как их папочка. Упаси Мерлин их сойтись с таким «пустоголовым убожищем».       - Палата Лордов не может прекратить существовать, пока существуют Дома, присягнувшие Магии и получившие титул Лорда Магии, дома и рода. Конечно, очень много родов исчезли: прекратили своё существования, были вырезаны, слились или просто не имели потомков мужского рода. Но по закону Магии в экстренных и непредвиденных ситуациях, когда Род на грани вымирания, а последний потомок по тем или иным причинам не может принять титул, то Дом может сам выбрать себе представителя по крови и/или магии, способного блюсти интересы Рода, а также имеющего доступ в Палату Лордов. Таким образом было собрано минимальное количество и проведено Экстренное Собрание Лордов. ЭСЛ – это сбор Палаты, вызванный множественными умышленными нарушениями Законов Магии в стране. Также для него достаточно присутствия тридцати одного дома вместо положенных сорока одного, и полное отсутствие наблюдателей. Папа говорил, что сбор Палаты означает ограничение власти Министра. Что Лорды борются за эту… как её… децт... де-цен-тра-лизацию. Во! И что политика министра очень сильно вредит статусу Магической Британии в мире.       Гриффиндорцы сидели с выпученными глазами точно рыбы, открывая и закрывая рты. Для своих двенадцати лет маленький Поттер говорил уж очень умные и взрослые вещи, в которые, по-хорошему, ему лезть не следовало бы, как им казалось.       Первым тишину нарушил Рон:       - Мда… - тихо протянул рыжий, ошарашено почесав макушку. – А ты у нас, Гарри, политик, получается.       - Будущий, – в таком же тоне промычала Гермиона.       - Ага… Похоже… - совсем убито просипел Герой всея Британии. Смешно получалось, ведь в политике он себя вообще не видел. Гарри представлял, как после окончания школы поступит в академию мракоборцев, как будет с гордостью носить красную мантию, как его отец и крёстный, как будет ловить преступников, идти по следу самых ужасных убийц, как будет распутывать самые загадочные и сложные преступления. Потому что это было дело, а не утомительное однообразное сидение в кабинете с горой никому не нужной бумаги. Он рвался в бой, в самую гущу событий. Гарри буквально физически ощущал, как ему необходимо движение. Что такого ужасного могло с ним произойти в будущем, что он пошёл в политику? – Я вообще не знал, что здесь существует Палата Лордов, и уж тем более какой-то закон магии…       - Я в курсе, – бодрый голос слизеринца показался друзьям немного странным и неуместным. – Ты начал его изучать только четыре года назад. Из-за незнания…ааа…м… - мальчик оборвался на полуслове, прикусив язык. Плохо… он чуть не проговорился. Пока не шло уточнение, он мог спокойно всё валить на отца. Естественно, глава Аврората от политики был далёк настолько, насколько это было возможно. Альбус сглупил, перемешав роли отцов. Золотое Трио уже начинает коситься с подозрением, особенно тётка. – В общем, не важно! В любом случае до Палаты лордов и прочего тебе ещё долго не будет дела, пап, не переживай так. Зато ты станешь просто потрясающим аврором! Всех строить будешь!       Хихикнув, Северус мысленно похвалил себя за проявленную смекалку, замечая, как вспыхнул взгляд у приунывшего родителя. Рон тоже оживился, наскочив на друга с поздравлениями, а вот Гермиона и не подумала отвести от младшего Поттера испытывающего взгляда. Такой банальной уловкой её не купить. И Северус уже понемногу начал беспокоиться, что лишнее он всё же сболтнул. Возможно, будущей главе подразделения существ не стоило знать таких подробностей, ведь Альбусу неизвестно её отношение к политическим деятелям в его время.       - Так что там с Ритуалистикой? – возможно, почувствовав щепетильную для младшего Поттера тему, умная гриффиндорка поторопилась вернуться к более нейтральной теме, чтобы не спугнуть подозрительного мальчишку. Если бы Альбус был немного постарше, он бы понял что это вопрос с подтекстом и обязательно попытался бы с него соскользнуть, но брюнет был для взрослых интриг ещё немного маловат.       - Мы изучаем пока теорию, основы ритуалистики: письменность, черчение пиктограмм, символы-накопители, предметы-усилители разной природы. На Самайн делали ритуал подношения даров Магии и стихии Огня. На Йоль тоже должны были делать, но раз теперь мы со Скорпом тут, то надо будет спросить разрешения и помощи у дяди. Самим нам пока рано, первые ритуалы любого типа необходимо проводить с ведущим, он должен показать, какое количество магии нужно отдать.       - Ну хватит про уроки! Уже слышать не могу! – взвился шестой Уизли. Тема школы его уже порядком раздражала, особенно на каникулах. - Лучше расскажи, меня приняли в команду Пушки Педдл?! – глаза Рона блестели настолько пугающе фанатичным блеском, что Северус невольно вжался в кресло.       - Эмм… Я не знаю. Нет, наверное. Я не фанат, но Джейми болеет, думаю, если бы тебя приняли, он бы сказал.       Гриффиндорцы мучили гостя из будущего вопросами ещё час. На какие-то он отвечал с большей охотой, на какие-то с меньшей, какие-то откровенно игнорировал. После Гермиона сказала, что вероятнее всего, Альбус умалчивал о чём-то, так как скорее всего, ответ как-то связан с чередой событий, которую мальчик боялся нарушить. За время их беседы от Гарри так же не ускользнул тот факт, что Северус ни разу не упомянул о своей матери. Единственный выход разобраться – это спросить напрямую, но Поттер осознавал, что боится ответа на этот вопрос так же сильно, как и желает его.       Под конец часа Гарри заметил откровенную вялость второкурсника. Ответы его становились всё невнятнее, глаза закрывались, он часто моргал, а потом, задремав на секунду, резко вздрагивал. Его магический фон сгущался, особенно в районе головы, будто мутил сознание, не давая свободно мыслить. Первой мыслью была отрава, потом усталость и стресс змеёныша, а потом где-то на задворках скользнула шальная мысль, что может это Магия мешает младшему Поттеру и таким закулисным способом пытается его заткнуть, но она тут же ускакала. В любом случае, что бы там ни было, Альбусу лучше было отправиться в постель, о чём Поттер и заявил друзьям. ***       Тот же день. 23:45       Пустые коридоры Хогвартса, поглощённые тьмой, создают особую атмосферу таинственности, величия. Если откинуть все свои знания об этом месте, закрыть глаза и отдаться ощущениям, можно почувствовать какую-то безграничность. Стены, что в дневное время неотступно преследовали, растворяются, а магия, насыщающая это место, становится буквально осязаемой. Сложно передать словами бесформенные ощущения и звуки, которых нет. Альбусу казалось, что он погружается в этот мир как в воду, ощущения чего-то огромного, великого, древнего, как само мироздание. Это словно стихия, живая стихия, медленно и размеренно колышущаяся на просторах времени. Магия обволакивала его, обтекала, как бы замечая его, оценивая и не видя угрозы, продолжала дальше свой ход жизни. Точно океан, которому нет до тебя никакого дела, ну есть и есть, видит и видит, понимает и слава Богу.       Но этот «океан» не был однороден: потоки магии не двигались в одном непонятном направлении, они сходились и расходились, становились плотнее, гуще или наоборот, тоньше, жиже, так, что вообще практически не ощущались. Иногда в них возникали «инородные вещества». Альбус обозвал их светлячками, так как они были очень похожи на искроносных насекомых, неожиданно загорающихся в ночном лесу. Каждое их появление сопровождалось едва слышным звоном, высоким и тихим, нежным, лёгким. У каждого светлячка был свой звук, это всегда был звон, но тональность его звучания, чистота, тембр отличались. Поттеру нравилось слушать их мелодию, жаль только делать ему это приходилось в одиночестве. Скорпиус ничего подобного не слышал и не чувствовал, братья косились на него с такими выражениями на лицах, будто он психопат, а у родителей спрашивать он не решился. Ну и ладно, не велика беда.       Однако, в этот раз его персональный концерт звуков не был похож сам на себя. С первого взгляда всё вроде было как обычно, но стоило прислушаться, и Альбус замечал, как неспокойны огибающие его потоки. Их что-то беспокоит. От неприятных вибраций чистота звуков становилась хуже. Они звучали приглушённо, сверкали тускло. Ко всему прочему мальчик заметил появление новых светлячков. А также исчезновение некоторых из тех, что были раньше. Об этом стоило рассказать Скорпиусу. Но вибрации… Они сильно беспокоили Поттера, и… возможно он переутомился, или ещё что, но складывалось впечатление, что они стали немного ближе.       Открыв глаза, Альбус резко вынырнул из-под толщи того неизведанного «океана».       - Очень странно… - мрачно пробормотал себе под нос юноша, а затем перевёл взгляд в окно. На улице было светло: и небо, и земля казались тускло-сиренево-малиновыми из-за неба, плотно затянутого облаками, и из-за метрового слоя снега, укрывшего землю до горизонта. Достав палочку и буркнув Темпус, Альбус, взглянув на время, побледнел. Соскочив со ступенек, слизеринец метнулся по коридорам на четвёртый этаж. Несколько поворотов направо, потом налево, потом ещё раз направо, и вот он уже в широком сквозном коридоре. Удобный коридор, портретов здесь не было из-за того, что окна напротив не имели стёкол. Большие, арочного типа, с широкими подоконниками. На одном из этих подоконников спиной к Альбусу сидела тёмная тощая фигура, чьи платиновые волосы отсвечивали тусклый свет белых покровов. Немного покраснев, Альбус глубоко вдохнул, восстанавливая сбившееся дыхание. Подойдя как можно тише и приподнявшись на носки, Северус вцепился в блондина, обвил руками талию брата, утыкаясь тому носом меж лопаток. Пискнув от неожиданности, Скорпиус задёргался, не на шутку перепугавшись, что сейчас вывалиться, но вместо этого его потащили обратно в коридор, а после он рухнул на пол, прямо на посмеивающегося брата.       - Придурок! – взвизгнул блондин, стукнув кулаком в лоб Поттера, не сильно. – Я мог выпасть из окна!       - Не вывалился бы, я тебя держал, – самодовольно улыбнулся Альбус, счастливо улыбаясь и разглядывая блондина, развалившегося между его ног. Этот коридор на четвёртом этаже был их «тайным» местом. В этой части замка уроков почти не было, да и к тому же в этом времени крыло восстановили не полностью. Студенты здесь тоже ошивались нечасто, что позволяло слизеринцам при необходимости уединения прятаться здесь. Хмурый и немного раздражённый Малфой ещё немного поизвивался в крепких тисках Поттера, но после успокоился.       - Ты опоздал, – бескомпромиссно прошипел Гиперион. – Мы договаривались на полдвенадцатого.       - Прости-прости, я не специально. Было одиннадцать, когда они наконец-то уснули, я вышел, ну, полчаса… Вот я и присел послушать…       - Ты что, на лестницах опять сидел? Альбус, чёрт тебя дери, сколько раз повторять, чтобы ты этого не делал?! Тебя могли поймать! А если бы кто-то из деканов осмотр делал, или директор!       Слушать Малфоя одно умиление. Крепче прижав к себе закопошившегося братца, Северус извлёк из кармана мантии сложенный в несколько раз кусок пергамента и разложил его на полу. На карте тут же отобразился коридор четвёртого этажа и две точки, чьи имена налезали друг на друга, и несколько смежных и ближайших коридоров и комнат, все они были пусты.       - Ты разве брал с собой карту? – Скорп вопросительно поднял бровь, посмотрев на пергамент.       - Нет, позаимствовал сейчас у отца. Представляешь, он даже следящие или оповещающие чары на сундук не наложил…       - Пфф… Ну, конечно, это у нас папа внимательный и строгий. Этому наверное и в голову не могло прийти, что у него воровать будут.       - Я не ворую! – немного обиделся брюнет, нелепо пнув Малфоя в бедро, всё же их положение значительно ограничивало движения. – Просто позаимствовал. Положу на место, когда вернусь. Кстати, как там папа? Что ты ему рассказал?       Откинув голову назад, Гиперион хмыкнул, наблюдая, как Поттер накладывает согревающие чары. Всё же лежать на промёрзшем полу не очень полезно.       - Ничего особенного, про дом наш рассказал, про работу, про тайную лабораторию в библиотеке, про бабушку с дедушкой.       - А про Италию?       - Да, папа интересовался, что там произошло, и почему мы были вдвоём. Я почти не соврал, – усмехнувшись, Скорпиус сложил руки на груди и вытянул ноги. – Ещё спрашивал, как я учусь, а дядя Блейз интересовался тобой, оценками там, семьёй. И улыбался ещё так… ммм... подловато. Похоже, папу дразнил.       - А ты что? – Блейза Забини Альбус очень любил, ещё после их приключений на Озере Смерти. Итальянец обожал своего крестника и так же оказался мастером огненных чар, как и сам Альбус. А его природная способность обратить каждую реплику в шутку делала их совместное времяпрепровождение незабываемым. Поначалу Блейз относился к ним настороженно и немного предвзято, но поступление Альбуса на Слизерин заставило мулата оттаять. К тому же Энтони Забини оказался хорошим товарищем и не раз прикрывал их со Скорпиусом перед профессорами.       - А я безжалостно вас всех сдал с потрохами! – резко и громко произнёс блондин, после чего прыснул в кулак.       - Про наши новые предметы говорил? – на положительный кивок Северус немного напрягся – А объяснил, как?       - Правду сказал. Про Палату Лордов тоже. А что, тебя тоже спрашивали?       - Да.       - А про… мать?       На этом вопросе мальчик помрачнел, прикусив губу. Он часто это делал, когда нервничал.       - Нет. Но я ничего о ней не говорил, и, думаю, папа ещё спросит, – сказав это, Альбус вновь полез в карман мантии и на сей раз извлёк из него небольшую книжонку, в немного потрёпанной обложке из кожзаменителя. – Джейми рассказывал, как заколдовать лестницу в девчачью спальню, чтоб она не обледеневала и не сбрасывала чужаков.       Малфой тут же выхватил книжку из его рук и зажег Люмос, удивлённо вскинув брови.       - Это же дневник Уизлетты! Ты выкрал дневник своей матери? – Альбус на удивлённый взгляд брата лишь фыркнул, безразлично пожав плечами, откинувшись на руки. Скорпиус угрызениями совести почти не страдал, а потому тут же развернул дневник, с любопытством вчитываясь в строки, написанные толстым крупным почерком под невыносимым наклоном. Но по мере того, как он погружался в текст, лицо его приобретало всё более скучающее выражение, на пополам с презрением.       - Девки! Фу! Вот гадость! Пресвятая Моргана, неужели Лили тоже будет писать такую гадость?!       - Не думаю, что Лили вообще понадобится дневник. Для соплей у неё есть мы с тобой, а для защиты Джеймс и Тедди, – усмехнулся брюнет, забирая дневник. – Ничего не заметил?       - Ты издеваешься? Что заметить?! Размер её… фу!       - Успокойся. На дневнике чары. Видишь, почти каждое следующее предложение немного отличается. Почерк, наклон, резкость. Возможно, чары скрыли много текста, оставив на поверхности безобидные предложения, способные слиться в единый, плюс-минус внятный текст.       Угомонившись и внимательно приглядевшись к тексту, Малфой и сам заметил то, что сказал брат. На уровне интуиции он тоже понял, что с текстом что-то неладное: нет цельности, а смысл шит белыми нитками, но значения этому не придал, поглощенный собственным возмущением.       - И что ты собираешься с ним делать? – спросил Гиперион, хмурясь.       - Прочесть, конечно. Нейтрализовать чары и прочесть.       - Пропажу быстро обнаружат и свяжут её с тобой. Змей во львятнике.       - И поэтому я принёс его тебе. Спрячь в подземельях, – и Поттер сунул книжку в карман мантии блондина, пока тот не успел начать вредничать, как обычно. – Кстати, я, когда слушал, ну, там, на ступеньках… Там было что-то странное.       Малфой, успевший шлёпнуть наглеца по руке за то, что тот сует всякий мусор в его мантию, затормозил, взглянув на брюнета снизу вверх.       - Светлячки изменились. Их стало меньше, немного, появились какие-то новые. А ещё вибрации.       - Вибрации? – недоверчиво переспросил Скорпиус, поднимаясь под разочарованное мычание однокурсника, и сел напротив него в позе лотоса.       - Да… Знаешь, будто поток магии колебался. Как если лодку на воду спустить, от неё поверхность воды начинает колебаться, а если она ещё и поплывёт, то начнёт разрезать собой воду, и колебания пойдут уже в толщу воды… Как-то так.       Скорпиус молча смотрел на него, хмурясь и переваривая его сбивчивые объяснения. В их странном тандеме младший Малфой был просто незаменим и, чего греха таить, занимал его аналитическую сторону. Альбус был крайне неусидчивым, как и большая часть их семейства, импульсивным, пламенным, под стать своей стихии: ему хотелось всюду сунуть свой нос и узнать, как что работает на собственной шкуре, в результате чего за свои эксперименты он часто получал. Скорпиус же был наоборот, спокойным, хладнокровным. Прежде, чем сделать что либо, он взвешивает все за и против по сто раз. Гиперион не раз уже одёргивал Поттера, когда его тянуло на очередную авантюру. Нет, блондин вовсе не препятствовал, он предлагал путь «малой крови» и, что не менее важно, имел способность каким-то невероятным способом остужать взрывающийся вулканом пыл маленького Поттера. После очередного спасения своей многострадальной задницы, Альбус пообещал себе относительно всего странного и ненормального советоваться со сводным братом.       - У меня есть пара теорий, – задумчиво произнёс парень. – Я озвучу своё мнение завтра за завтраком.       - Что?! Почему завтра? – возмутился зеленоглазый, взирая на поднимающегося напарника. Но тот вместо ответа жестом указал на карту. Пергамент показывал, что по нарисованным коридорам в их направлении стремительно приближалась чёрная точка с подписью «Северус Снейп», а с другой стороны по лестнице к ним спускался Аргус Филч.       - Мы засиделись. Пора по кроватям. Завтра за завтраком за чьим столом?       - За нашим, конечно, – тяжело вздохнув, Альбус нехотя поднялся и пошёл вслед за Скорпом. Повезло, что Филч двигался куда медленнее дяди. Идя навстречу завхозу, слизеринцы нырнули в пустой кабинет, а из него в подсобку, где за шкафом была дверь в пустой коридор. Окон в нём уже не было, висели лишь сопящие, храпящие и булькающие во сне портреты.       - Хм… странно, Филч без своей кошки.       - Может, заболела или сдохла уже, – безразлично пожал плечами Малфой и, подойдя к портрету Пирата на палубе, произнёс: – Злонамеренность.       Портрет сонно пробурчал что-то невнятное и открыл глаза, удивлённо взирая на подростков.       - Слизеринцы? Откуда вам известен пароль?       - Открывай уже, – огрызнулся Альбус, раздражаясь тупостью моряка. В их времени он был милее. Портрет ответил ему неприличным жестом, но после отъехал в сторону, открывая тайный проход. – Шалость удалась.       Вышли мальчишки в пустую плохо освещённую комнату. Кроме неприметной старой двери и восьми портретов в ней больше ничего не было, но в этом и было её достоинство. Так называемая «Боковая комната». Восемь портретов, что висели в ней, были тайными проходами на все восемь этажей школы. Этот сюрприз дети обнаружили ещё на первом месяце обучения. Пользу тайных ходов внутри школы нельзя было переоценить.       Скорпиус подошёл к портрету закутанного в страшный балахон человека, стоящего в лодке посреди чёрной воды. Малфой обозвал его Хароном*. Человек никогда с ними не разговаривал, лишь открывал и закрывал проход, и на данное слизеринцами имя, казалось, вовсе не обратил внимания.       - Смертельный ужас, - произнёс блондин. Портрет отъехал. Бросив на прощанье смотрящему на него побитой собакой брату: "Спокойной ночи", Гиперион скрылся в тёмном проходе.       Альбусу очень не хотелось расставаться. Блондинистую заразу он чувствовал, как самого себя. За каких-то четыре года они успели так срастись духовно, что теперь какая-то жалкая ночь в одиночестве казалась чем-то страшным, будто Поттер в миг остался один одинешенек в целом мире. Дурацкая ситуация. Дурацкая ворона. Тупые близнецы… Поскорее бы помирить родителей… Хотя бы так.       Портрет, необходимый Поттеру, висел шестым, и обладателем его был сфинкс, гордо восседающий среди бескрайних песков.       - Мантикора, - грустно выдохнул брюнет и потопал на шестой этаж. Почему шестой? Портрет близнец, являющийся выходом из Боковой комнаты, ближе всего висел к лестницам, ведущим в гриффиндорскую башню. ***       Северус Снейп обладал одним незамысловатым, но очень полезным для профессора талантом – чутьём на провинившихся студентов.       Какой чёрт, спрашивается, дёрнул его в это заброшенное место. И ладно ещё, если бы это было учебное время, так нет же. На худой конец, его бессонницу можно свалить на несносного Поттера, но ведь тому уже незачем бегать по ночной школе и нечего искать.       Профессор ЗОТИ вышел в освещённую часть коридора, где ветер вольно гулял, и сразу же почувствовал неладное, стоило пройти с десяток метров. Обогревающие чары. Остаток, они уже почти рассеялись. Вязь уже не разглядеть, но ощущения тепла едва заметно улавливалось. Снейп с раздражением прикусил бледную губу. Крысёныш, кто бы это ни был, слинял отсюда не позднее семи минут назад.       Неожиданно инстинкт самосохранения неестественно громко взвизгнул, зельевар почувствовал за своей спиной чьё-то присутствие. Слишком близко. Слишком поздно. От неожиданности и, к своему ужасу, испуга, брюнет слишком быстро обернулся, направляя палочку на…       - Минерва? – оцепенело произнёс Северус. - Люмос!       В метре от него, на расстоянии вытянутой руки, действительно стояла директриса.       - Что ты здесь делаешь?       - Аналогичный вопрос, – спустя минуту молчания ответила женщина.       - Я делаю обход, – сделав шаг назад, профессор не сводил взгляда с женщины.       - Я тоже. Мне показалось, здесь кто-то есть.       Зельевар пытался переварить непонятную ситуацию и ещё более непонятное поведение профессора трансфигурации. Последняя тем временем, не сказав ни слова, обогнула его и двинулась далее по коридору. Но мужчине что-то не давало покоя.       - Ты разве не должна была вернуться завтра утром?!       Но, обернувшись, Северус увидел только ускользающий подол мантии за поворотом.       "Слишком быстро," – мелькнуло в голове мужчины, а когда он достиг арки, там уже никого не было. *Харон: в греческой мифологии - перевозчик душ умерших через реку Стикс.