Приключение на свою ж... на Рождество, или Подарок под ёлочку

Скорпиус лежал в кровати неподвижно, вытянувшись по струнке и скрестив пальцы на животе. Он, практически не мигая, смотрел на красный бархатный балдахин кровати и тяжело хмурился, пребывая в пучине тяжёлых раздумий. Этой ночью он практически не сомкнул глаз, и причин тому было много. Во-первых, профессор Снейп попросил его понаблюдать за Поттером в связи с обострившейся неведомой болезнью (как для себя недуг окрестил Малфой), и блондин подошёл к этому делу со всей ответственностью, всю ночь наблюдая за братом, изредка прерываясь на получасовую неспокойную дрёму. Сны, приходящие к нему в это время, были бессвязны, неразборчивы и полны непонятной околесицы, которую, мальчик был уверен, никогда ранее не встречал и представить себе не мог. Это была пустошь, то и дело сменяющаяся лесной порослью. Мальчик стоял на некотором отдалении, и непонятные кусты то и дело загораживали ему обзор, но не смотря на это он успел заметить двух странных, абсолютно немыслимых существ. Один походил на волка, он стоял на задних лапах, переминаясь с одной на вторую, подобно человеку, и громко, как казалось Скорпиусу о чём-то говорил. У него была облезлая, блестящая голова, это показалось ребёнку отталкивающим, словно волк был чем-то болен, но, присмотревшись, он понял, что блестели вовсе не кожные поражения, это была чешуя! Самая настоящая! Она покрывала волчью морду от кончика носа до основания шеи, а из клыкастой пасти то и дело выглядывал раздвоенный язык. Ещё более дикими на волке смотрелись змеиный хвост, которым он в раздражении постукивал по земле, и сложенные за спиной крылья. Но если волк просто шокировал своей нелепостью и отталкивал внешним видом, то второй... привёл Малфоя в настоящий ужас. Оттуда, с поляны, на него смотрела огромная, свирепая голова льва с гигантскими горящими глазами, широко разинутой пастью и клыками, длиной не меньше плеча ребёнка. Голова потряхивала колючей запутанной огненно-рыжей гривой и передвигалась на пяти козлиных ногах, притом все они были задние и все правые. Двое существ не видели Скорпиуса, слишком увлечённые спором друг с другом, а слизеринец, испуганный непонятным видением, проснулся, вздрогнув всем телом. Альбус, потревоженный движениями брата, но так и не проснувшийся, этой ночью он спал особенно сладко и крепко, теснее прижался к блондину, сыто причмокивая и закидывая свою ногу на ноги Малфоя. Гиперион же, быстро успокоившись, практически сразу забывал причину своего испуга. Затем ему причудился леопард с крыльями грифона за спиной, в военном мундире, украшенном золотом и орденами, и с мечом наперевес. Он горделиво вышагивал по высокой крепостной стене и смотрел на людей снизу, разглагольствуя вслух о любовных невзгодах, перипетиях и обмане, коим люди подвергают своих избранников. Скорпиус тоже смотрел вниз, слушая леопарда и наблюдая за людьми. Двое из толпы были очень похожи на восемнадцатилетних Гарри и Джинни. А под утро ему довелось составить компанию непонятному существу с телом льва, шеей и головой ишака и хвостом облезлого кота. На нём был многослойный красный пояс, украшенный пряжками. Они пробирались сквозь толпу на рыночной площади, и спутник то и дело ухватывал мелкие предметы то у одного прохожего, то у другого, то с прилавка и прятал их в бесчисленные складки на поясе. Потом он незаметно стащил книгу из котла какой-то зазевавшейся женщины, и по какой-то причине Скорпиусу она показалась знакомой. Он хотел окликнуть ишака, чтобы тот дал ему посмотреть книгу, но не успел - проснулся. Сон больше не шёл. Под одеялом, да ещё и в обнимку с братом Малфою было жарко, но он стойко терпел и это неудобство, и затёкшее лежать в одном положении тело, и молча продолжал созерцать тёмно-бордовые складки в темноте. Было тихо, никаких признаков горения не наблюдалось, и Скорпиус был рад, что может сообщить декану хотя бы одну хорошую новость. Сегодня наступило Рождество. И казалось бы, настроение должно быть восхитительным, праздничным, ведь что могло быть лучше! Но блондин не испытывал абсолютно никакого восторга. На самом деле он не чувствовал себя так плохо вот уже много лет. Смесь тревоги и необъяснимого волнения терзали его изнутри. Ещё вчера он был полон уверенности, продумывая легенду, прокручивая её множество раз в голове, дабы проникнуться, искусственно вызвать в себе неуверенность, обнажить слабости, показать сомнения... а сейчас, кажется, он позволил собственной лжи проникнуть слишком глубоко в сознание, и обманки, почувствовав его неуверенность, встали перед глазами реальными угрозами. Скорпиусу не хотелось в это верить. Он всеми силами пытался убедить себя, что доверяет родителям, они всегда приходили спасать их, в какую бы ужасную ситуацию им с Альбусом не довелось попасть. Однако... Что именно "однако", слизеринец себе думать не позволял, в сотый раз одёргивая непослушный разум и старательно переключая внимание на что угодно. Этим чем угодно оказался невидимый глазу рисунок в Выручай Комнате. Гиперион не решился по памяти изобразить картинку на бумаге, искренне считая, что если кто-то пытался что-то скрыть от всех на самом видном месте, а по словам родителей, когда-то Выручай комната предоставляла обитателям замка возможность спрятать в ней всё, что угодно, - то логичнее будет не бегать с печатью непонятного толкования в кармане во времени, где непредвиденные ситуации с тобой происходят не реже, чем раз в сутки. В том, что рисунок был печатью, Малфой был уверен. Если точнее, вчера он укрепил свои предположения. В одном из библиотечных учебников автор, излагая свои рассуждения, сослался на работу Парацельса и привёл в доказательство цитату из его рукописи «Книга о нимфах, сильфах, пигмеях, саламандрах, гигантах и прочих духах». В этой сноске была любезно предоставлена целая страница, на которой Скорпиус обнаружил рисунок. На самом деле ни книга, ни цитаты Парацельса Малфою не сказали абсолютным счётом ничего, и мальчишка пролистал бы её как и десяток других книг ранее, но взгляд привлёк размашистый очерк пером. Кто-то два раза подчеркнул имя древнего алхимика, будто нарочито привлекая к нему внимания, а под картинкой уже знакомым почерком было подписано "сигил", а ещё ниже, у самого краешка страницы, где заканчивалось цитирование, неизвестным был выделен скобочками абзац и дописано примечание: "Трактат о божественной медицине". Признаться, Скорпиус искренне недоумевал, причём здесь медицина. И почему автор допустил столь грубую ошибку, как неверно указанный источник? А может, он сделал это специально? А может, неизвестный просто ошибся? В любом случае, зачем было исправлять автора? Неизвестный страдает перфекционизмом или оставляет подсказки? Очень подозрительно пытаться помочь найти то, что кто-то другой или ты сам пытался скрыть. Если только ты не желаешь, чтобы это что-то было найдено. В таком случае подсказки спрятаны слишком старательно. В школьной библиотеке тысячи книг, каков шанс того, что взяв первую или десятую попавшуюся, ты попадёшь на верную? Малфой очень скрупулёзно подбирал литературу, имея приблизительные ориентиры направления и... находил. Желание отдать должное своему разуму приятно грело самолюбие, но с детства взращенное чувство паранойи забило тревогу. Не слишком ли удобно он находит эти подсказки? Если подумать, кому придёт в голову ставить такие очевидные заметки в книгах? Куда удобнее записать их в свой блокнот-дневник-тетрадь, да куда угодно, хоть на запястье, но не оставлять в открытом доступе, подобно квесту. Подчёркнутое имя и сноска на книгу. Ну просто так и просят найти и прочитать. И ведь Скорпиус точно знал где искать. "Трактат о божественной медицине" безумно редкая, старинная и дорогая книга, её не найти в школьной или государственной библиотеке. Но Малфой точно помнил, что коричневый томик с выцветшим корешком, жёлтыми пожухлыми страницами и красной шёлковой закладкой стоит на верхней полке в дальнем шкафу закрытой родовой библиотеки в Малфой-Мэноре. Что Драко сидел у его кровати с этим томиком, когда Скорпиуса мучили приступы кашля, вызванные драконьей оспой, и сверялся с текстами, замешивая одномоментные растворы, и, стоило им принять ядовито-лиловый оттенок, сразу же вливал их в него. Зелье имело неприятный землистый привкус и отдавало в нос плесенью, зато сразу после этого он получал честно заслуженную шоколадную лягушку и спокойную ночь без приступов. Тогда ему ещё попалась карточка с этим самым алхимиком, и, отец, хохотнув, бросил перед уходом, что именно ему Скорпиус должен быть благодарен за своё излечение. Неприятный холодок пробежался по спине блондина. Не было ничего проще, чем попросить отца отправить филина с письмом, и бабушка прислала бы им любую книгу, какую бы он не пожелал, но стоило ли это делать? Он взял уже достаточно книг из их библиотеки, папа в этом времени был куда более... слабым? Разбитым? Гипериону не хотелось думать о своём отце в подобном ключе, но, сравнивая папу и его восемнадцатилетнюю версию, никакого другого описание, кроме как "жалкий", Малфой подобрать не мог. Скорпиус понимал. Он правда всё понимал. Борьба, угнетение, Тёмный Лорд, взыскания министерства, ненависть окружающих никому не придадут уверенный и цветущий вид, но сравнивая своего папу, который даже в самые тяжёлые времена продолжал смотреть на всех свысока, был уверен в себе и никогда не отпускал его руки и этого несчастного, истощённого старшекурсника, пытающегося не утратить остатки достоинства и думающего о мистере Поттере больше, чем положено человеку, изображающему искреннюю ненависть. О да, все эти взгляды, выпадания из реальности, недосказанности были ему слишком очевидны. Тедди и то более скрытно сох по Денизе Паркинсон, чем Драко Малфой по Гарри Поттеру в восемнадцать. И с одной стороны Скорпиус должен радоваться, что теоретически их план по сведению родителей заочно лишился одного пункта, но фактически ребёнок, никогда в жизни не сталкивающийся с безразличием со стороны единственного родителя, испытывал такую острую тоску, что хоть на стены лезь. В этот момент сбоку послышалось пыхтение и тело рядом пришло в движение. Альбус проснулся. Тихо фыркнув, так как светлые прядки щекотали ему нос, Северус просунул руку под спину брата, другой обвивая его торс, и тесно прижал к себе, словно любимую плюшевую игрушку. Малфой недовольно зарычал. Он и без того позволял брату слишком много. Даже Джеймсу, первому, с которым блондину удалось поладить, Малфой не разрешал таскать, хватать и лапать себя, только с разрешения и по очень особенным случаям. Альбус же пользовался тем, что ему иногда практически невозможно отказать, и очевидно возомнивший, что правила писаны не для него, борзел просто на глазах. Тот момент, когда первая капля слюны намочила плечо идеально выглаженной ночной рубашки, стал последней каплей в чаше терпения Малфоя. Резким пинком блондин отправил Поттер в полёт до встречи с гостеприимно холодным полом. Послышался вопль, тяжёлый звук удара и пара нецензурных фраз, за которые дома Северус бы уже получил по шее. А вот Гиперион почувствовал как отметка с "плохого" настроения немного поползла наверх. - И тебя с Рождеством, - мрачно выдал блондин, наконец-то потянувшись, затёкшие мышцы отозвались благодарным нытьём, и повернулся на бок, заворачиваясь в одеяло подобно гусенице. - Какого чёрта?! - возмутился Альбус, подрываясь с пола и наскакивая на свернувшегося в шипящий клубок друга. - Не трогай меня. Забирай свою подушку, убирайся из моей кровати, - ворчал Малфой, продолжая пихаться, надеясь попасть пяткой куда побольнее, в то время как Поттер выдрал из-под него угол одеяла и пытался залезть обратно. Хоть в башне и непрерывно горели камины, в одной рубашке всё равно было зябко. Поэтому Альбус с боем отбил себе тёплое местечко, обхватив одну ногу Скорпиуса своими, а руками обвив поперек груди, чтоб уж наверняка не смог отцепить. - Бесишь, - бесцветным голосом изрёк Малфой, когда пятиминутная борьба оказалась с треском проигранной. - Сегодня праздник, надо быть добрее. - Это магловский праздник. Самайн мы пропустили. - Но у нас будут подарки! И индейка! И пирог! И... - Скорпиус радости брата очевидно не разделял. Он был мрачен и молчалив, и Альбус, отпустив его, приподнялся на локтях, чтобы заглянуть тому в глаза. - Ты из-за вчерашнего? - очень тихо и серьёзно спросил он. - Что? - удивлённо выдохнул Скорпиус, вскидывая брови, а потом выдохнул: - Нет! Конечно нет. Это была просто игра, - возможно он слишком поторопился с ответом, так как Альбус выглядел не слишком убеждённым. - Ты думаешь... Мы не выберемся... - то ли спрашивал, то ли утверждал брюнет, потупив потемневший взгляд. Будто предполагаемые сомнения Скорпиуса омрачали его праздничное настроение. - Уф, - этот вздох был куда тяжелее предыдущего. - Нет, Альбус. Я так не думаю, - чеканя каждое слово, словно это помогло бы им зацепиться в ветреной лохматой голове, произнёс Малфой. - Родители найдут нас и спасут. По этому поводу я не испытываю сомнений. Но я солгу, если скажу, что не начинаю всё чаще думать о доме, думаю, ты испытываешь то же самое. И тоже сравниваешь наших родителей с этими, правда же? Вот. И... возможно я немножко завидую. - Ты? Завидуешь? Чему? - удивлению Поттера не было предела. - Ал, может, ты не замечаешь, но они пытаются заботиться о тебе. Да, по-своему, да навязчиво, но они искренне волнуются за тебя, хоть и знают едва неделю. - Да не нужна мне эта забота! - Нужна, Ал, нужна. Потому что ты капризный, проблемный и так же любишь внимание, как и Джеймс, просто добываешь его по-другому. Борешься по-своему. А мы с папой всегда были одни друг у друга. М... - он поджал губы, и сильнее сжался. Откровенности давались Малфою с огромным трудом. - Не то, чтобы ему не было до меня дела, просто... Он сказал занять себя чем-нибудь и быть рядом, чтоб не влип в неприятности. Мы почти не разговариваем, только если что-то нужно. Он занимается своими делами, а я просто сижу рядом и читаю, не мешаю ему. Только Пэнси не изменилась, - на губах блондина появилась вымученная улыбка, - ей всегда нравилось возиться со мной. Блейз просто язва, никогда бы не подумал, что он был таким противным в детстве. А Теодору просто плевать. Не подумай, что я ною, раздуваю из мухи слона. Это не наше время, и мы им по сути чужие, я помню это, просто... - Скорп, - позвал его Альбус, и Малфой напряжённо замолчал. Позади заворочались, и Скорпиус почувствовал, как чужое тело переваливается через него под одеялом. Ещё минута возни, и вот перед ним уже высунулась голова брата. - Ты не один. Я всегда буду рядом, - тихо и серьёзно говорил мальчик, так, словно признавался в самой страшной в своей жизни тайне, а от непоколебимой уверенности в чистейших изумрудных глазах невозможно было сдержать улыбки. Альбус взял его руки в свои, по сравнению с вечно холодными пальцами Малфоя, руки Поттера казались просто обжигающими, и, подползя чуть плотнее, хотя казалось, что плотнее уже некуда, ткнулся своим лбом в лоб блондина. Скорпиус почувствовал, как незримый и не ощущающийся доселе камень, сковывающий его в груди, куда-то делся и дышать стало не в пример легче. И чувство тревоги и горечи во рту тоже пропало, уступая место беззаботному ребёнку, любителю приключений и загадок. Альбус был прав, они есть друг у друга. И в этом времени этого было более чем достаточно. По крайней мере он очень старался себя в этом убедить. - Кажется, твоя мать обнаружила пропажу дневника, - сообщил Скорпиус брату, когда тот наконец-то вышел из ванны. Ночью, пока он наблюдал за спящим Альбусом, внизу из гостиной до него донёсся тихий шум, будто кто-то обшаривал комнату, вдоль и поперёк, не особо заботясь о сохранности предметов. Из кровати Малфой не вставал, но был уверен в личности подозреваемого, так как их с Альбусом комната располагалось у самого выхода из мужского общежития, следовательно, ему бы пришлось пройти мимо их спальни, а этого не случилось. Из девочек же в школе остались только Гермиона и Джинни, и Гиперион сильно сомневался, что правильная, аккуратная, воспитанная ценить чужой труд и вещи Грейнджер стала бы переворачивать комнату, даже если бы сильно волновалась. Вывод один - Джинни. Что она могла так судорожно искать? Правильно - дневник. - Мне кажется, я знаю, как его расколдовать. Сделаем это сегодня вечером, прочитаешь то, что хочешь, и ночью подкинем обратно. Не удивлюсь, если она уже связала его пропажу с нами. - Да плевать, - безразлично пожал плечами Поттер, наблюдая за тем, как педантично брат разглаживает каждую неопрятную складку на белоснежной, выглаженной рубашке, крутясь перед зеркалом, и насмешливо фыркнув, кинул в него свитер. - Надень, иначе замёрзнешь, простынешь, и нам придётся перебраться в больничное крыло на пожить, - и тут он нахмурился. - Ты это что ли искал во всех тех книгах? Как чары с дневника снять? Чёрт, Скорп, не думал что ты так серьёзно... - Нет конечно, придурок, - раздражённо огрызнулся блондин, преисполненный отвращения к свитеру грубой вязки, коим в него попал друг. Вчера перед сном Гарри принёс им стопку сменной тёплой одежды, главным атрибутом которой были фирменные свитера Уизли, подогнанные чарами по размеру. Однако, краше это их не делало. Скорпиусу стало особенно нехорошо, стоило представить, как он появится в этом пред отцом и его друзьями. Да его же засмеют. Состроив самую кислую рожу, на которую только был способен, блондин вытащил палочку и принялся экспериментировать с цветом, дабы хоть что-то не выдавало в этом убожестве безвкусие нищебродов. - С ним я разобрался ещё два дня назад. А вчера искал информацию по печати из Выручай Комнаты. Помнишь, на полу? Я уверен, что это что-то очень древнее. Кто-то из учеников или учителей много-много лет назад запрятал что-то под горой хлама. Возможно, надеялся, что это никто не найдёт, и так бы и было, если бы родители в прошлом году не спалили бы комнату дотла Адским Пламенем. Но! Вот что странно: Адское Пламя - одно из сложнейших и могущественнейших заклинаний тёмной магии, это абсолютное разрушительное заклятье, от которого невозможно защититься. Оно разумно, смертоносно и сильнее, чем любое другое заклинание. Выручай Комната уникальна по своей структуре, умеющая изолироваться от всего замка, не исключено, что именно эта особенность каким-то немыслимым образом остановила Адское Пламя, не дав ему разрушить замок и его магию изнутри. Безумное везение, впрочем, как и всегда бывает у папы. Однако(!), все другие вещи, артефакты и даже диадема были уничтожены, хотя уверен, на ней были тонны защитных заклинаний. И здесь встаёт вопрос - как устояла эта печать? Почему её магия не была разрушена Адским Пламенем? Что может быть настолько ценным, что она охраняет, до чего никому нельзя добраться, и кто настолько сильный, что поставил её? - мальчик говорил быстро, но старался ничего не упустить, отмечая самые важные моменты, ставя акценты и вопросы, на которые требовалось найти ответы. - Многовато вопросов, - лениво протянул брюнет, натягивая штаны. Тайна Выручай Комнаты не вызывала у него такого дикого интереса. Ну стоит себе печать и стоит, никому не мешает, да и чёрт с ней. В этом замке куча всяких чудных, странных, непонятных приспособлений, рисунков, дверей и прочего древне-магического барахла. Не бежать же и не разгадывать тайну каждой новой щербины в стене, которая покажется им подозрительной в лунном свете! - Может, это вообще, основа магической структуры всей Выручай Комнаты и была создана основателями, а ты туда полезешь и всё испортишь. - Это не основатели, - с уверенностью заявил блондин. - Кто-то оставлял пометки в библиотечных книгах. Мне кажется, они ведут к разгадке, но если так, то это очень подозрительно. - Ну так и не суйся в это. Может кто-то просто баловался. Или пергамента под рукой не было, вот книжки и портил. - Я просто подумал... - в очередной раз дотронувшись палочкой до свитера, задумчиво протянул Малфой, - если там что-то есть, и это что-то старое и могущественное... - ткань сменилась на тёмно-зелёный с золотистой окантовкой на рукавах и воротнике, - оно бы справилось с чудовищем. Альбусу подарили по коробке шоколадных лягушек от Гермионы, волшебные хлопушки от Гарри, несколько забавных вредилок из магазина Уизли (Порошок мгновенной тьмы, Встряска электрическим шоком, Визжащая йо-йо) от Рона, а вот Скорпиус получил небольшой набор различных сладостей от Драко и маленькую яркую коробочку от Пэнси с запиской "Откроешь за завтраком". - Взорвём хлопушки вместе? - моментально одёрнул брата Альбус, увидев, как тот поджимает губы от лимонных карамельных конфеток в наборе, которых страшно не любит, и с тоской вертит махонькую коробочку. Малфой меланхолично пожал плечами, он уже немного жалел, что поделился с братом своими мыслями, и сейчас ему казалось, что тот его просто жалел. А Малфои терпеть не могли, когда их жалеют. Однако, стоило шоколадной лягушке маняще замаячить перед глазами, как все дурные мысли тут же вылетели из светлой головы и Скорпиус с охотой вцепился в любимое лакомство. Ничего в жизни не могло быть лучше шоколада. Завтрак был как всегда великолепен. Сочные жирные сосиски с лёгкой дымкой, будто только что снятые с костра, овсяная каша, сдобренная маслом и изюмом, обжаренный в яйце хлеб, хрустящие, ещё тёплые вафли и множество пиалочек с различными джемами, фруктовыми подливами, сиропами и мёдом. Альбус наложил себе побольше сосисок и гренок и начал заедать их вафлями, щедро политыми клубничным джемом, напрочь игнорируя каши и Гермиону, которая поучительным тоном начала вещать, что много жареного вредно для здоровья. Скорпиуса же не так сильно заботила еда, он довольно лениво совал в рот эту самую кашу, ещё медленнее пережевывал мелко нарезанную сосиску и больше глазел по сторонам, подмечая много мелочей. Такие как отсутствие МакГонагалл за преподавательским столом, Снейпа, уделяющего внимание своей трапезе ровно столько, сколько и пейзажу за окном, он был полностью поглощён беседой с Флитвиком и непрестанно тыкал длинным худым пальцем в страницы какой-то книги, лежавшей между ними. Маленький профессор отвечал ему очень быстро и тихо, и Скорпиус даже при всём желании не смог бы понять, о чём они беседуют, так как не видел ни книги, не умел читать по губам, и уж тем более не владел таким высоким искусством, как чтение мыслей. Хотя, это даже представить смешно - он, и читает мысли Северуса Снейпа. Интересно, если он попросится к зельевару на полденька, просто посидеть в углу, понаблюдать за работой, может помочь чем-то, его впустят, или развернут ещё у порога? Пуффендуй и Когтевран были заняты едой и абсолютно не интересны. Драко был занят беседой с Блейзом, а Пэнси и Нотт водрузили на стол большую коробку и копались в её содержимом. Девушка извлекла на свет разноцветную блестящую мишуру и закинула её себе на плечи подобно шали, вторая, такая же, только серебряная, была накинута на шею Теодора, на Блейза, пока он отвернулся, был водружён аляповатый колпак с помпоном на конце, а вот к Драко брюнетка только начала присматриваться. Почувствовав, что пахнет жареным, староста выставил руки вперёд в защитном жесте, и начал медленно отползать по лавке, будто эти миллиметры уберегут его от разыгравшейся Паркинсон. За столом Гриффиндора завтрак проходил не менее шумно, правда в основном из-за того, что спорили Рон с Гермионой, Гарри старательно делал вид, что соблюдает нейтралитет, но после десятого молящего взгляда друга всё же сдался и вставил своё веское слово, что лишь спровоцировало Грейнджер напуститься и на него. В суть беседы Малфой не вслушивался, заметив лишь, что Альбус, доселе уминавший завтрак за обе щеки, в какой-то момент с трудом проглотил кусок гренки с вафлей и высказался в поддержку Гарри и Рона. Скорпиус отпил молока из кубка, отводя взгляд и старательно делая вид, что он вообще не с этой компанией, так как вид у Грейнджер был страшный, она вся побагровела и из её ушей вот-вот готов был со свистом пойти пар. Отпивая из своего кубка, блондин обвёл глазами стол в поисках того, чтобы ещё могло прийтись ему по вкусу, и замер, заметив в серебряной вазе отражение сидевшей за Гарри Джинни. Она была тиха и мрачна и судя по скосу её глаз, внимательно следила за братьями. Естественно, она их подозревала. Но, это была меньшая из их забот, и Скорпиусу были откровенно безразличны тараканы, ползающие в голове матери его друга. Завтрак уже подходил к концу, и Гиперион решил, что достаточно выждал. Вытащив из кармана коробочку, он начал распаковывать её под любопытным взглядом брата. Предмет, лежавший в упаковке, был объёмный и непонятный на первый взгляд, и мальчишке пришлось перевернуть и несколько раз постучать по коробке, чтобы он выпал. И когда подарок наконец-то показался, ребята открыли рты от изумления. - Не может быть! - выдохнул Альбус, во все глаза таращась на подарок. Это был маленький карманный вредноскоп. Он был тяжеловат для своего размера, так как сделан он был не из пластика, как обычные, дешёвые, а из металла и прочного стекла. Тело его было чёрным с отполированным металлическим блеском и расползшимся вдоль тонким бардовым узором. - Настоящий... - с придыханием выдохнул Скорпиус. За столом воцарилась тишина. Гриффиндорцы с удивлением смотрели на эту картину, не понимая, что именно так восхитило детишек. - Это же просто вредноскоп, - фыркнул Рон. По его мнению, карманные вредноскопы были не ценнее, чем амулеты-обереги, которыми при любых непонятных ситуациях любят приторговывать искатели лёгкой наживы у них в школе. - Бесполезный мусор. - Не скажи, Рон, - вновь возразила Гермиона, отчего Уизли со стоном закатил глаза. - Тот, что ты дарил Гарри на третьем курсе, в итоге оказался прав. - Он звенел не переставая! Это не значит, что он прав, это значит, что он неисправен был! - и вновь разразилась ссора. - Красивый, - заметил Гарри, разглядывая игрушку. - Он не просто красивый, это не просто вредноскоп. Чёрт! Это же один из тех раритетных, из коллекции Паркинсонов, - протараторил Альбус и уже потянул руку к волчку, но тут же резко одёрнул. Коллекция Паркинсонов. Мальчики редко когда оставались сами в Паркинсон-Меноре, так как большую часть своего времени взрослая Пэнси была в разъездах вместе с Теодором Ноттом. Помимо литературного бизнеса - женщина подмяла под себя семьдесят процентов издательств в стране и недавно приобрела подавляющий пакет акций "Ежедневного Пророка" - она так же обладала удивительным даром заговаривать людям зубы, и мало кто смог устоять под её напором и не подписать подсунутый контракт. Разумеется, как и всё в этом мире, услуга стоит денег, и Теодор и Драко не раз прибегали к помощи подруги за соответствующее вознаграждение. Очень часто случалось, что Паркинсон могли вызвать в офис или в командировку в самый неожиданный момент. И как раз именно такой наступил, когда весь детский сад Поттер-Малфоев и Ноттов был скинут на её хрупкие женские плечи. Делать было нечего, пришлось оставить детей на двое суток самих, взяв с каждого чуть ли не клятвенное обещание, что вести себя будут прилежно. Разумеется, стоило только двери за ней закрыться, малявки побежали искать приключений на мягкие точки. В поместье Паркинсонов было на что посмотреть, и Дениза с охотой демонстрировала самые жуткие и опасные игрушки, до которых не добрались министерские ручонки. Особое внимание было уделено ларчику с коллекцией вредноскопов, все они были ручной работы и были подарены правнуком самого Эдгара Струглера пра-пра-пра-прабабушке Пэнси. - Первым его должен завести владелец. Давай, Скорп, не тяни! И Скорпиус завёл. Волчок весело закрутился на месте, подпрыгивая и поблёскивая алыми боками. Малфой был в таком восторге, что тут же подскочил с места и бросился к крёстной, наводившей шороху за столом змеиного факультета. Подбежав к ней, он, наплевав на всякую сдержанность, радостно обнял девушку, бормоча слова благодарности ей куда-то в рёбра. Гарри наблюдал за этой сценой со смешанными чувствами. Странно было видеть Пэнси Паркинсон не злобной ядовитой мегерой, а вполне себе человеком, способным на что-то хорошее. Впрочем, раз в год и палка стреляет, верно? При удобном случае эта мерзкая слизеринка не моргнув и глазом пойдёт по головам, лишь бы добиться своей цели. Просто случая пока не было. От кубла змей Поттера отвлёк неожиданно появившийся жужжащий звон. Гарри удивлённо моргнул и уставился на вредноскоп, ни на секунду не сбавляющий своих оборотов, а только наоборот ускоряющийся и беспокойно трещавший шариком по стеклянным стенкам. Альбус тоже смотрел на разрывающийся волчок, затем на брата, и снова на волчок, и на лбу его, между бровей, залегла морщинка. - Я же говорю, все они неисправны, это карманный хлам, - с насмешкой заявил Рон и закинул в рот последний кусок сосиски. В этот момент над головами собравшихся раздался шум. Это были совы. Они со свистом пикировали в окна и начинали, громко ухая, кружить над столами, высматривая своих хозяев. Однако, что-то было не так. Сов было слишком много и вели они себя как будто напугано. Шарахались из стороны в сторону, натыкались друг на друга, вскрикивали. "Как-то это странно", - подумалось Гарри. Он наблюдал за птицами, их было больше, чем людей в зале. Некоторые, бывает, оставляют своих почтальонов в совятне на каникулы, но они никогда не прилетали в зал просто так, им просто нечего было здесь делать. Присмотревшись, гриффиндорец заметил короткую чёрную вспышку. Она скрывалась под самым потолком между стропилами, искусно прячась в облаках зачарованного потолка. Возможно это и был причина переполоха - какая-то дикая тварь? Но чужак не стал долго скрываться. Стоило птицам чуть успокоиться, как чёрная молния в мгновение ока разрезала воздух, бесшумно сделала петлю, вновь вводя пернатых в истерику, неожиданно спикировала прямо на стол слизерина. Чёрным нечто оказался вовсе не филин Драко, а здоровая мохнатая летучая мышь с вытянутой мордой и когтистыми крыльями. Глаза её были красные, хищно прищуренные, а к задней лапке было привязано письмо. Все слизеринцы в ужасе шарахнулись от чудовища, повскакивая из-за стола, Нотт и Забини даже выхватили свои палочки. Но мышь не проявляла никакой агрессии. Она выжидательно смотрела на Малфоя, который был единственным, кто сохранял видимое спокойствие, оставшись сидеть на своём месте, и чьё волнение выдавали лишь сжатые в тонкую линию губы и подрагивающие на рукояти палочки, спрятанной в рукаве, пальцы. Он тоже внимательно наблюдал за необычным почтальоном. - Мерлинова борода, Драко, избавься от этого чудовища! - взвизгнула не на шутку перепуганная Паркинсон, прижимая к себе Скорпиуса. В голосе девушки проступали истеричные нотки, и Гарри поначалу подумал, что та просто боится летучих мышей, ведь не секрет, что многие девчонки бояться этих ночных созданий. Однако испуганной девушка не выглядела, скорее разгневанной. Она кидала на мышь и старосту разъярённые взгляды и обнимала Гипериона, который, в свою очередь, просто оцепенел. Побелев, словно мел, он мёртвой хваткой вцепился в мантию тёти, вытаращившись на мышь просто диким взглядом. Непрофессионально, как для потомственных зельеваров, бояться летучих мышей. Гарри перевёл взгляд на Альбуса, дабы поинтересоваться о серьёзности проблемы, но к своему удивлению обнаружил, что сын пребывает не в лучшем состоянии. У слизеринца чуть ли не волосы на затылке встали. Кровь схлынула с его лица, и он, мертвецки бледный, с таким же ужасом пялился на летучую мышь, буквально вжимаясь в край стола, готовый разве что не с мебелью слиться. Драко тем временем, отошедший от лёгкого шока, протянул руку к чёрному посланнику. Тот, в свою очередь спокойно протянул лапку, позволяя взять письмо. Малфой разгладил конверт, внимательно всмотрелся в восковую печать с гербом, и тут же вскрыл его первым, что попалось под руку - ножом для масла. В конверте был всего один лист, на котором текста было от силы строк десять. Поняв, что никакой опасности нет, друзья опустили палочки, и Теодор встал за спину блондина, заглядывая тому через плечо. - Это что? - тихо, настороженно поинтересовался он. - Ответ, - спустя короткую заминку бросил Малфой. Руки его так же подрагивали, но теперь уже не от волнения, а от с трудом удерживаемого ликования. - На мой запрос о дальнейшем обучении. Мою кандидатуру одобрили и... Ааа! - осчастливленный радостным известием, Драко сунул руку в карман, вытащив на свет пару сиклей, и протянул их летучей мыши как оплату за письмо. Однако вместо того, чтобы принять деньги, тварь вцепилась в руку волшебника, прокусывая тонкую кожу и расцарапав запястье острыми как бритва когтями у самых вен. Вскрикнув от боли Драко резко подорвался, всплеснув рукой, Нотт отшатнулся, вновь вскидывая палочку, чтобы оглушить мерзкую тварь, но та легко отцепившись, стремительно взмыла в воздух, и, довольно облизываясь, покинула зал через совиное окно. Рука Малфоя была залита кровью. Пэнси пыталась остановить кровь, приложив к руке повязку, но рана даже не думала закрываться. - Ужас. Кошмар! Кто вообще держит летучих мышей за почтальонов? Они же бешеные, всякие заразы переносят! О, Моргана, Драко, ты весь в крови... - причитала Панси, безуспешно пытаясь остановить кровь простенькими чарами. - Я читал, что у кровососущих летучих мышей есть яд, который они впрыскивают жертве во время укуса. Он не позволяет крови сворачиваться, и когда летучая мышь напьётся, жертва умирает не от того, сколько она выпила, а от того, что кровь так и не остановилась... - мрачно проворчал Блейз, рассматривая, как быстро краснеет рукав рубашки друга. - Лучше сходи к мадам Помфри. Это будет полный отстой, если ты сдохнешь от утренней почты. Рон заливался хохотом. Эта ситуация его изрядно позабавила. Наверное, это надо было уметь, пройти войну без единой царапинки и дважды быть раненым безобидным зверьём. - Она наверное подумала, что Малфой её отравить хочет! - потешался Рон, наблюдая за тем, как староста слизерина покинул зал. - И решила действовать на опережение! - Это очень странно. Никогда не слышала, чтобы летучих мышей использовали как почтальонов. Это же жутко не практично, они исключительно ночные создания, тем более поддаются дрессировке куда хуже сов, - скривив губы пробормотала Гермиона. Ей было жалко создание, чей жестокий хозяин вырвал её из привычной среды обитания. Впрочем, с другой стороны, её не пустили на ингредиенты для зелий, и этому уже стоило радоваться, возможно. Гарри же куда меньше интересовал слизерин и почтовые животные, чем состояние Альбуса. Он пытался растормошить оцепеневшего мальчишку, щёлкал перед глазами пальцами, и только когда пришлось рявкнуть тому едва ли не в ухо, ребёнок наконец-то среагировал. Вздрогнув, он оторопело посмотрел на отца, затем на стол своего факультета, где такой же перепуганный сейчас сидел Скорпиус, всё ещё крепко держась за мантию Паркинсон, затем на вредноскоп, который, к слову, так и не перестал звенеть, предупреждая об опасности, а потом, не говоря ни слова, подскочил с лавки, схватил волчок и бросился в другой конец зала к группе слизеринцев. - Кажется, это было что-то нехорошее... - задумчиво протянула Гермиона, пока Уизли вновь начал возмущаться поведением ребёнка. - Нехорошее из будущего, - стиснув желваки, Поттер обернулся к подруге. - И они оба об этом знают, - как бы между делом намекнула девушка. И поймала на себе неоднозначный взгляд Героя. - Что? Просто констатирую факт. Гарри открыл рот, но, не произнеся ни звука, так же закрыл его. В голове сейчас зароились куча мыслей, и одна была хуже другой. И практически все включали в себя мантию-невидимку, карту и слежку, каждое по отдельности, комбинировано и вместе. При том, что он больше не хотел ввязываться ни во что, в чём был замешан Малфой. Кажется. Он обещал такое. Себе. Или Джинни. Или во сне. Насколько может быть опасным письмо и его последствия, и как это отразиться на Альбусе. И Скорпиусе. Бросив короткий взгляд через плечо, Гарри увидел, как мальчики отсели подальше от группы змей и тихо о чём-то перешептывались. Малфой младший сейчас походил не на Принца Слизерина в миниатюре, а на тощую, серую мышь. Весь скукожившийся, сгорбленный, он почти припал телом к столу, зарывшись пальцами в волосы - казалось, уменьшился раза в два. Будущее полно неразберих, туманно, передёрнуто завесой тайн. Гарри понимал, что ни в коем случае не должен был их знать, что знания эти могут привести к ужаснейшим последствиям. Но в глубине души... Казалось, что судьба вновь испытывает его на прочность. В это время от сбившихся в кучку змей отделилась фигура. Это был Нотт. Он направился к гриффиндорцам, в то время как остальные слизеринцы поднялись и двинулись к выходу. Паркинсон увлекла за собой детей. - Просто хотел сказать, что сегодня они будут у нас, - безразлично пожал плечами Теодор в ответ на полные холода взгляды львов. - Мы помним о договорённости, - важно выплюнула Джинни и вздёрнула нос - так, будто это лично с ней Драко договаривался о режиме второкурсников, на что Нотт ехидно осклабился. Развернувшись на каблуках, бодро зашагал к выходу. Рон бросил ему в спину колючую шутку про то, что слизнякам надо бежать в больничное крыло и сюсюкать над Малфоем, а то не дай Мерлин ему ещё руку отрежут - да-да, он никак не мог простить засранцу кляузу на Хагрида и Гипогрифа, но Теодор не удостоил его даже взглядом, показав средний палец. - Слушай, Гермиона, - смутное сомнение, поселившиеся в груди неприятно вертелось и царапалось изнутри словно паршивая кошка. Гарри наконец удалось ухватить его за хвост. - А вредноскопы завязаны на одного владельца, или меняют их? - игрушка игрушкой, но по опыту Гарри мог дать руку на отсечение, жужжащий вредноскоп лёгких неприятностей не сулил. - М... Не думаю. Не уверена. Современные вредноскопы настроены на текущего владельца и, соответственно, при передаче владелец действительно меняется. Но тот был старого образца, если ты об этом. Кто знает, как их тогда делали и был он в работе ранее или просто валялся в коробке. Кап. Кап. Кап. Драко сильнее сдавил запястье, но это ни капельки не помогло. Кровь так и продолжала тоненькими струйками струиться по кисти и оставлять за ним след из красных пятен. Голова уже начинала немного кружиться, а когда он наконец-то дошёл до конца лестницы, к своему изумлению услышал звук собственного колотящегося сердца в висках, чего раньше с ним определённо никогда не случалось. Посмотрев на залитый кровью рукав, на вереницу частых отметин на каменных плитах, на собственную кровоточащую руку, Малфой почувствовал лёгкий позыв тошноты. Кровь... Мерлин, как же он её ненавидел... боялся... Жуткие картины прошлого года всплывали перед внутренним взором, стоило лишь увидеть эту мерзкую красную жидкость, сочащуюся из человеческого тела. А если это тело ещё и твоё... Пожалуй, единственное, что он ненавидел больше крови, так это боль. Просто не выносил. Как вообще её можно терпеть? Неверное, если бы Тёмный Лорд хоть раз применил бы Круцио к Драко, он бы рассказал ему абсолютно всё. Он, конечно, и так ничего особо не скрывал. Почти. Если только самую малость... Мотнув головой, Драко выругался, мысленно пообещав себе заавадиться, если ещё хоть раз посмеет себе подумать о прошлом и о том, о чём думать нельзя ни в коем случае. Нужно было поторопиться к мисс Помфри, а то похоже от потери крови он терял трезвость рассудка. Вновь на секунду покачнувшаяся реальность была тому лишь подтверждением, и Малфой быстро зашагал вперёд. Коридоры второго этажа встретили старосту слизерина морозным ветром, мраком и непривычной тишиной. Факелы не горели, что было в принципе нормально для утра, но ненормально для коридора без естественного освещения, и сквозняк был слишком сильный, будто кто-то открыл на этаже окна и позволил ледяному ветру блуждать по замку, охлаждая с таким трепетом согретые помещения. Драко зябко поёжился, а руки и ноги покрылись гусиной кожей от холода, пришлось наложить на себя согревающие чары. Кажется, даже портреты, испугавшись мороза поубегали со своих картин в места потеплее. Видит Мордред, Малфой их ни капельки не осуждает. Чёрт, да где ж эти чёртовы открытые окна? Отклонившись от заданного курса, блондин свернул в боковые коридоры. Ничего, ему не сложно потратить полминуты своей жизни ради минимального комфорта, зато потом сможет высказать Филчу, додумался же найти время для проветривания! Пусть даже Пивз напортачил - это не повод охлаждать и без того промёрзлый замок! Однако, поругаться с завхозом Драко было не суждено, ведь виною сквозняков были не открытые окна, а выбитые стёкла, усыпавшие своими осколками весь коридор. Драко стоял, поражённо смотря на разгром, учинённый вовсе не полтергейстом... В этом коридоре было достаточно светло, теперь преследовавшая Малфоя тишина, покуда он всё время находился на втором этаже, стала ему понятна - картины, каждая, без исключения, были изодраны в клочья, полотна рассечены, точно лезвием ножа, рамы многих сломаны, гобелены разорваны... Как он раньше этого не заметил? Факелы не горели, было темно, и он просто не вглядывался, что творится на стенах. Факелы наверняка потухли из-за страшных сквозняков... или... Хрусть. Драко резко обернулся, вскидывая палочку. К его удивлению в нескольких метрах от него стоял Адриан Хигги. Поджимая губы, он тревожно смотрел на старосту. - Что ты здесь делаешь? - удивлённо выдохнул Малфой, опуская палочку. Четверокурсник ничего не ответил, лишь молча проследил взглядом за рукой блондина, разглядывая палочку - Драко держал её левой, нерабочей рукой, это было заметно по неуверенно подрагивающим пальцам и по тому, как неуклюже древко лежало в руке - а потом посмотрел на другую, раненую руку. Драко нахмурился, молчание Хигги раздражало и нервировало. Тут мальчишка поднял на него несчастный взгляд, и выдал: - Вас долго не было, и меня послали проведать, всё ли с вами в порядке. Драко в изумлении изогнул бровь. Какого-то глупого четверокурсника послали за ним, потому что его долго не было? Что за несусветная чушь! - Кто послал? - моментально ощетинился Малфой. Но затем... - Одного? - глаза блондина недоверчиво сощурились. Паркинсон никогда бы никого за ним не послала, тем более в одиночку. Они вместе разрабатывали список правил по безопасности для факультета. Учебное время или каникулы - неважно, студенты были обязаны ходить минимум вдвоём. И тем более учитывая нынешнею ситуацию, когда по школе бегает какая-то неведомая тварь. - Профессор, - тем временем отозвался Хигги и сделал шаг вперёд, стекло под его ногами хрустнуло. - Узнать, что произошло, - и он указал на руку старосты. - Профессор? - тупо переспросил Драко. Да, профессор ему сейчас как раз и нужен. Он оглянулся на разрушенный коридор. Нужно известить Северуса о случившимся. Если бы найти людей с портретов... Очень может быть, что тварь не успела далеко уйти. Как странно, зачем было уничтожать картины? Если, допустим, оно боялось, что его выследят портреты, что не лишено логики, ведь они бродят друг к другу в гости, разговаривают и вполне могут донести директору о чём-то подозрительном, то почему просто не оставаться в образе какого-то мелкого незаметного животного. На ту же мышь никто внимания не обратит. - Так, слушай меня, сейчас хватаешь ноги в руки и бежишь к профессору Снейпу. На втором этаже ЧП, он должен немедленно... - и тут Драко застыл. В мозгу что-то щёлкнуло. Если только не допустить, что картины здесь уничтожены не случайно. Место, лишённое любых глаз. Какая-нибудь незатейливая приманка... Взгляд метнулся в сторону окон. Он уже пытался совершить нападение, но допустил ошибку - обращаясь в Северуса он без промедления напал, что было ошибкой. Подпусти мальчишек поближе - они бы уже были мертвы, но из-за несдержанности врага, удачи и благосклонности замка им удалось улизнуть. Он подготовился. Кровь похолодела в жилах, как он мог так сглупить. - Это ловушка, - на грани слышимости прошептал Драко, судорожно сжимая палочку и буквально обращаясь в слух. Сейчас, когда нападения можно было ждать откуда угодно, крутить головой по сторонам нет времени. - Хигги, палочку на изготовку! - скомандовал Драко попятившись назад. Хрусть. Хрусть. - Люмос! Коридор озарил яркий светящийся шар света, поднявшийся над головами слизеринцев на несколько метров. Холодный белый свет вспарывал своими лучами покрытые мраком ниши и углы, обнажал все груды хлама, притворяющиеся под покровом тьмы рогатыми клыкастыми чудищами. - Мгм... - буркнул сзади четверокурсник, разглядывая магический свет. - Хорошая палочка... - в задумчивости протянул он и сделал шаг вперёд. Хрусть. Пол был усыпан осколками стекла от одной стены до другой, и при любом движении оно громко хрустело под ногами, стоило лишь вес перенаправить. Каждый шаг Драко по коридору отзывался противным хрустом. Но слышал ли он его, когда пришёл Хигги? К тому же... - Как ты нашёл меня? - осознание ужаснейшей ошибки вспышкой пронеслось у него в голове. Желудок скрутило в паническом спазме. Но Малфой не успел направить палочку, или уже тем более выкрикнуть заклинание. Он даже не успел толком испугаться, когда могучая, когтистая ручища великана буквально влепила его в стену. От удара перед глазами взорвался фейерверк из разноцветных искр, острая боль прострелила затылок и спину в районе левой лопатки, и он на секунду потерял ориентацию в пространстве. Этого времени нападавшему хватило для того, чтобы уже человеческой рукой сжать его горло, выжимая надрывный хрип изо рта жертвы, и повторить удар, со вкусом приложив голову блондина о каменную стену. А затем ещё. Голова мотнулась назад, разбивая затылок о стену. В эту секунду перед глазами Драко наступила абсолютная тьма. И ещё раз. Покуда тело не обмякло безвольной куклой, а с внушительно расползшегося кровавого пятна по стене не побежали подтёки. Палочка выпала из ослабевших пальцев, с громким стуком в пустом коридоре упав на пол. Северус Снейп презрительно скривил губы. Сделав шаг назад, не переставая сжимать тонкую шею, под кожей которой ещё трепыхалась жизнь, Поттер в задумчивости оглядел помещение. Тело следовало куда-то спрятать, нехорошо, если его найдут раньше времени. Убивать кого-либо было запрещено, но с другой стороны, этот белобрысый важен не был, так что сдохнет или нет, на итог это не должно повлиять. - Ах, да, здесь же ещё приведения бродят, - цокнул языком собственным мыслям вполне себе живой Кровавый Барон и тут же мотнул головой Филч. - Нет, плохая идея. Взгляд Гермионы зацепился за окно, и её бледные губы расползлись в удовлетворённой улыбке. Подойдя к окну, волоча за собой бессознательное тело старосты, она с лёгкостью перекинула его через подоконник и, в последний раз окинув побледневшее точёное лицо, Драко Малфой разжал пальцы. Тело слизеринца точно тряпичная кукла полетело вниз, утонув в пышном сугробе. Развернувшись на каблуках, блондин, шаркая, замёл следы волочения среди стеклянных осколков, лёгкой походкой скользя вдоль стены, подхватил палочку и спрятал её в карман. Нужно было зайти в Больничное крыло, украсть бинт и наложить повязку. Когда слизеринцы вернулись в подземелье, каждый занялся своим делом. Пэнси утащила Забини в большую гостиную к зачарованному патефону, в последнее время она увлеклась магическими танцами и терроризировала друзей, чтобы те помогали ей с тренировками, в основном, больше всех доставалось Малфою, но в отсутствие последнего Блейз и Теодор тянули жребий, кому страдать в этот раз. Короткую соломинку не посчастливилось вытянуть мулату, и посему Нотт с чистой совестью развалился в дальнем кресле, закинув ноги на мягкий пуфик и загородившись от всего мира свежим утренним выпуском "Пророка". Он очень любил почитать газету после утреннего кофе, как он сам говорил, это поднимало ему настроение. Лично Забини настроение поднимала дрёма на диване под пледом, но с его желаниями никто считаться не желал. Паркинсон уже вытащила его на танцпол, велела засунуть свою кислую рожу куда подальше и занять позицию. Магические танцы на самом деле немногим отличались от классических магловских, просто каждое па сопровождалось нехитрым беспалочковым заклятием, суть которого было во время танца воспроизвести как можно более точный эффект, характеризующий волшебника во время танца, передающий его ощущения, эмоции и как бы раскрывающий суть танца. Собственно, не удивительно, что мужская половина коллектива, отличающаяся "шириной эмоционального спектра не больше, чем у табуретки", справлялась с поставленной задачей из рук вон плохо, из-за чего и получала от женской половины "истеричные припадки беременного единорога", что, соответственно, не спасало первых, и что подводит нас к бесконечно страдающему Забини. Остальные же обитатели подземелья в лице Хигги и двух третьекурсниц так же занялись своими делами в комнате или домашними заданиями за столом в большой гостиной. Альбус и Скорпиус же остались в малой гостиной, заняв уже давно облюбованные ими два кресла, развёрнутые к полыхающему потрескивающим пламенем камину. Скорпиус забрался в глубокое кресло с ногами, обхватив коленки и стараясь словно утонуть в нём, Альбус наоборот вытянулся, закинув ноги на подкатившийся пуфик, подпер щёку кулаком и мрачным взглядом сверлил камин, будто пытался прожечь дырку в каменной стене. Между ними на газетном столике так и крутился вредноскоп, не унимавший своей беспокойной трели. Малфой отказался его прятать, свист не раздражал, но и не давал расслабиться, чего блондин сейчас очень боялся. Пусть беда была направлена не на него, но связана с ними, и волчок предупреждал о ней, стоило Скорпиусу его только завести. Альбус не был уверен в правильности такого решения, брат был склонен к излишней паранойе, а в ситуации, когда артефакт, натасканный на поиск угрозы, не затыкаясь о ней предупреждает, едва ли будет способствовать душевному спокойствию. Да-да, он знает такие крутые слова, Карла Забини, начитавшаяся умных книг и ударившаяся в восточную философию и треклятый буддизм, пыталась подсадить их на то, что называется "не промывкой мозгов". Проведя рукой по лицу, стараясь стереть следы моральной истощённости, Альбус покосился на всё так же сжавшегося в клубок в соседнем кресле блондина. Скорпиус определённо плохо переносил стрессовые ситуации. - Ты уверен, что это было... оно? - тихо спросил Поттер, спустя ещё десять минут тяжёлого молчания. Ответ последовал так же нескоро, но Малфой всё же кивнул. - Он прямым текстом сказал, что его кандидатуру одобрили и что это связано с дальнейшим обучением... - Может, всё-таки... - Нет. Он рассказывал мне, что никто не хотел связываться с Пожирателем Смерти, даже за границей. ОН - единственный, кто дал согласие... И теперь, после Ж.А.Б.А. папа поедет к НЕМУ... и... ты сам видел эту крысу... Я уверен, она не спроста укусила рара. Это был ОН. Лично. Обратился в крысу и прилетел, чтобы хоть так, но получить его кровь... - судорожно выдохнув, Скорпиус уткнулся лицом в острые коленки. Ему было холодно и страшно. От неминуемого будущего. От нескончаемых врагов. От безвыходного положения. Альбус выдохнул, поджав губы и прикрыв глаза. Воспоминание - залитое кровью тело, безвольно валяющееся на полу, и огромная тёмная фигура с ярко горящими как два фонаря в непроглядной тьме красными глазами. Он не мог толком вспомнить лица, но глаза отпечатались в его памяти на всю жизнь. Глаза истинного монстра. Могущественного. Несокрушимого. Безжалостного. Случай трёхлетней давности, перед самой свадьбой родителей. - Может... - поток мыслей брюнета прервало тихое бормотание, - может, если... выкрасть письмо... Он не отправит ответ, и тогда... - Думаю, у него уже есть адрес. Записанный где-нибудь на листочке, чтобы не забыть. В краже письма смысла нет, ведь, во-первых, Драко уже узнал, что ответ положительный, а во-вторых, будущее уже свершилось задолго до и после нас, мы не сможем ничего сделать, - сухо прошелестел Поттер, припоминая рассказы отца. - К тому же, даже если очень постараться что-то изменить, сам посуди, именно работа папы Драко и его проблемы с авроратом свели наших родителей. Не найди я тогда аврорский орден с печатью доступа в Мэнор, едва ли мы с тобой познакомились бы до школы. И кто знает, как бы всё сложилось, может, мы бы вообще не стали бы друзьями. Ты, разумеется, пошёл бы на Слизерин, а меня бы спихнули в Гриффиндор, как Джеймса и всех этих рыжих предателей крови. Альбус с силой стиснул зубы. Перспектива подобного развития событий казалась ему хуже всяких бед и катастроф. Остаться с матерью, которой до тебя и дела нет, её семейкой, у которой своих забот полон рот, и их выводком, разросшимся до размеров маленькой армии (серьёзно, ещё пара поколений и они могут спокойно мир захватывать!), быть одним из толпы рыже-веснушчатого океана, не видеть отца сутками, терпеть унижения от Джеймса, бороться за крохи внимания и заботы среди Уизли, Уизли, Уизли, Уизли... Пускай это звучит эгоистично по отношению к Драко, пускай кто-то обзовёт его себялюбцем, Джеймс бы точно обозвал шкурой, если бы когда-то смог заглянуть в его мысли, но Альбус искренне считал Ордер на обыск Малфой-Мэнора своим золотым билетом. Холод и полумрак особняка своим спасением. А плотную, гнетущую тишину - божьей благодатью. И внимание... внимание одному ему во всей огромной лаборатории... По коже побежали мурашки от наслаждения, и Северус отвесил себе мысленно смачную оплеуху. Как можно думать о собственном счастье в такой момент! Скорпиус себе места от волнения не находит, а он...! В какой-то момент он заметил движение сбоку и вздрогнул. Это был Малфой. Поднявшись со своего кресла, серый и поникший, он подошёл к креслу Альбуса, стал перед ним, а потом, поставив одно колено сбоку от бедра брюнета, перемахнул ногой через его ноги и уселся тому на колени, лицом к брату. Ничего не говоря, он молча склонился, зарываясь лицом ему в плечо и прижимаясь к чужой груди всем телом. Первые несколько секунд Поттер перебывал в шоке, потрясённый настолько, что даже лишился дара речи! Ему понадобилось не меньше двух минут, чтобы вспомнить что он, кто он, и что земля кажется до сих пор не остановилось (хотя, вероятно, было близко к этому), чтобы спохватиться и обнять блондина. Скорпиус так редко и скупо проявлял свои эмоции, что каждое подобное телесное "откровение" Альбус считал за персональный праздник. Тем более, что таким открытым блондин позволял себе быть с очень близкими, дорогими людьми. И осознание этого факта - собственной важности для другого человека - приятно грело что-то чёрное и ворочающееся внутри. Плотно сжав губы, стараясь скрыть неприлично довольную улыбку, брюнет обвил руками брата, тесно прижимая к себе. - Хорошо, что здесь почти никого нет, - усмехнувшись, он поставил подбородок на светлую макушку, - иначе могли бы подумать невесть что. - Плевать, - буркнул ему в плечо Малфой, вновь закопошившись, высвобождая руки. Пальцы мёрзли, и он, с самым серьёзным видом, засунул руки под мантию Альбуса. - Я хочу ещё раз попасть в Выручай Комнату. Хочу проверить одну догадку... - Ты всё про ту невидимую штуку? - тяжело вздохнул Поттер, недовольно хмурясь. Неестественная увлечённость Малфоя загадочным, заколдованным объектом всё сильнее и сильнее беспокоила его. Скорпиус никогда не стремился к опасностям, не искал неприятностей на одно место. Это было работой Альбуса, втягивать их дуэт во всякие неприятные ситуации. А сейчас Гиперион хотел вопреки всем запретам рискнуть жизнью, чтобы добраться до пятого этажа и поползать по пыльному, перепачканному сажей холодному полу. - Я не думаю, что это хорошая идея... - Мерлинова борода! Просто не вериться, что он говорит эти слова! Его внутренний навигатор неприятностей сейчас только что взорвался от переизбытка противоречивости. Скорпиус, однако, понял его слова несколько иначе. Отстранившись, он несколько минут сверлил своим рентгеновским взглядом, а потом задумчиво хмыкнул: - Возможно, ты прав. Сначала доведу исследование до конца, а потом опробую теорию, - кивнул блондин сам себе и решительно добавил, подводя итог решению: - Попробуем пробраться завтра. И не стоит уточнять, что хорошим предчувствием от этого решения и не пахло. Сбоку послышался каменный скрежет, с таким звуком раздвигалась кирпичная стена - вход в гостиную Слизерина. Гипериона как ветром сдуло. В одно мгновение он оказался в своём кресле на своём месте, раздражённо поджимая бледные губы и хмурясь. В комнату зашли трое. Двое первокурсников, весело переговаривающихся, обсуждающих присланные родителями подарки и вслед за ними Драко Малфой. Дети быстро улизнули в свою комнату, а блондин так и остался стоять у входа, бегая глазами по апартаментам, лениво оценивая, приглядываясь к лицам. - Ладно... - тяжело вздохнул брюнет, брата было не переубедить. Кинул безразличный взгляд на неугомонный вредноскоп, тот, кажется, начал тарахтеть ещё громче, и от нечего делать сцапал первую попавшуюся книгу, вероятно, её забыл кто-то из студентов. Библиотечная, "Сборник легенд магических народов древнего мира". - Только если идти в библиотеку, то лучше пока светло. Мантию-невидимку сейчас не достать, после комендантского часа не выйти, - в книге было мало картинок, но легенды были короткие и в стихах, так что Поттер быстро пролистывал страницу за страницей, особо не вчитываясь в текст, но непонятная картинка отчего-то приманила взгляд, а дальше глаза сами забегали по строчкам.

Известен мудрый Соломон - О нём легенды и сказания. "Умом он выше всех взошёл” Писал о нём Иосиф Флавий.* Писал он через тысячу лет (Для нас - ну как Руси крещение), Источник - Ветхий был Завет, Ну и своё конечно мнение. О том, как бесов приручил Для исцеления болезней, Он заклинания сочинил, Печати все - его творение.** Но верили евреи в бесов Иль в демонов в те времена? В литературе есть примеры, Что вера та у них была. *** Да, это чувство нам понятно - Когда один и добрый Бог, То должен кто-то виноватый, Что зло пришло на твой порог. Но Соломон умом державным, Да и магическим кольцом Призвал всех бесов к стройке Храма И описал их всех потом. Там каждый демон “специальность” Свою имел, а также знак… А к знаку также заклинание И демон - твой слуга. Вот так. Похоже, что историк Флавий Не приукрасил, не солгал. И Соломона тайны чары Он для потомков описал.(1)

Нахмурившись, Альбус протёр глаза. Отчего-то на душе было неприятное ощущение после прочтения. Если не сказать, волнение. Взгляд вновь вернулся к картинке. Змея, обвившая телом два кольца вокруг шестиконечной звезды. Внизу от руки была подпись чернилами, лишь одно слово. «+Сигил+» Альбус закрыл книгу, подумал немного и открыл первую страницу. На обложке той же рукой была подпись хозяина книги: "J. V. Nova." - Поттер, - неожиданно раздалось сверху, и от испуга Альбус захлопнул книжонку, вздрогнув. В метре от него стоял и внимательно смотрел на него каким-то странным или просто неодобрительный взглядом Малфой старший. Вероятно, ему не очень понравилось такое обращение с чужим имуществом, тем более книгой, и, весь покрывшись краской, Северус отложил книгу, пристыженно опустив глаза. - Мистер Малфой? Драко молчал, ещё с минуту осматривая его, после с любопытством взирающего на них второго мальчишку, потёртую книжку, отложенную Поттером, и звенящую игрушку и, сделав шаг, взял того за край мантии на плече, точно нашкодившего: - Идём, с тобой хотят поговорить. - Кто? Отец? Зачем? Секундная пауза: - Да. Мне это не интересно. И оба пошли к выходу. Скорпиус непонимающе склонил голову на бок, смотря в спину отца. И на его руку. Драко держал Альбуса забинтованной рукой. Это показалось чуточку странным..? Конечно его не было почти час и, вероятно, колдосестра уже вывела яд, но лучше было поберечься. И отец сам повёл Ала..? Можно было другим поручить отвести, хотя, может, просто волнуется о том? Или Гарри увидеть хочет. Лучше бы с ним в библиотеку сходил, или в Хогсмид... Тихо засопев, стараясь игнорировать кольнувшую в груди зависть, он вновь уткнулся взглядом в камин. А вредноскоп всё не унимался и его усиливающийся звон уже действительно начинал действовать на нервы. Железный волчок просто разрывался, тарахтя, подпрыгивая на месте, вызывая волнение. Чувство тревоги усилилось, стоило мальчишке ещё раз взглянуть на родителя. - Постой! - выкрикнул он, сам не зная, зачем, и сердце перепугано сжалось. Альбус остановился, обернулся к брату, но Драко даже ухом не повёл, дёрнув того по ступенькам. - Идём. А вот теперь блондин действительно ощутил что-то нехорошее. Пальцы похолодели, кажется, ему страшно? - Рere, что с рукой? На этот раз Малфой старший остановился, застыв вполоборота, он как-то странно... не то улыбнулся, не то изумился, будто Скорпиус спросил какую-то глупость. - Всё в порядке. - А письмо, ты уже ответил? - Позже. Я сейчас занят. - Но... - слизеринец внимательно всматривался в лицо старшекурсника. Что-то было не в порядке. Просто эта улыбка... такая дружественная? И глаза, родные, но в них нет той холодности, отстранённости. Так скорее бы смотрел его настоящий папа, а не его восемнадцатилетняя версия. - О, Драко, милый, как ты себя чувствуешь? Бедненький, что сказала мадам Помфри? - видимо, заметив движение, в малую гостиную выглянула Паркинсон и тут же бросилась к старосте, дабы обласкать и пожалеть. Однако вопреки обычному, на лице того проскользнуло раздражение. - Всё отлично... подруга. С рукой всё хорошо. Я сейчас вернусь. - Подруга? - сконфуженно улыбнулась Пэнси. Непривычное обращение, такое корявое, режущее слух. Не то, чтобы это было не так, просто подобными обращениями больше присуще грешить Гриффиндору или Пуффендую. Звучало слишком грубо, плебейским. - Вечером! Ты обещал повести меня вечером в Хогсмид, помнишь? - выпалил Скорпиус. Лоб взмок, а трясущиеся руки сжимали палочку за спиной до побелевших костяшек. Они столкнулись взглядами. Его взгляд стал тяжёлым, пронизывающим насквозь, заставляющим сжаться и забиться в самый дальний угол, но Малфой не мог себе этого позволить. Он был почти уверен, что не ошибся. Но как дать понять другим? Если он прав, то сейчас Альбус и Пэнси в опасности... Взгляд упал на край кармана, из которого торчала рукоять палочки. Теперь наступило самое страшное. С одной стороны, он был стопроцентно уверен, что это палочка Драко, из чего следовало, что это был его отец. С другой стороны, Малфой никогда не носил палочку в кармане, исключительно в трости или же в кобуре на правом предплечье, а это значило, что это самозванец с палочкой его отца... - Скорп, что за бред? Какой Хогсмид, когда у вас на спинах огромная мишень нарисована? - изобразив строгую тётушку начала отчитывать его Паркинсон, но мальчик её не слышал, он не мигая смотрел на пришельца. - Да, - протянул тот тем временем, и в голосе его чудилась ребёнку насквозь фальшивая нежность, - о каком Хогсмиде может идти речь, С-к-о-р-п. Сердце в груди оборвалось и с оглушающим уханьем упало куда-то в пятки. Следующие минуты были словно в тумане. Писк девушки, вскинутая рука и яркая красно-жёлтая вспышка, сорвавшаяся с конца палочки: - Конфринго! Но вместо того, чтобы подорвать чужака, взрывное заклятье отскочило от его груди, лишь слегка опалив жилетку, пролетело мимо головы тёти и врезалось в один из торшеров, взорвав его. Все присутствующие застыли в немом ужасе, а лицо Малфоя старшего искривилось в гневной, омерзительной гримасе. - Ах ты мелкий ублюдок... - каждый следующий звук, вылетавший из его рта, полного кривых пожелтевших зубов, был грубее и рычащее предыдущего. Глаза его с вертикальными зрачками пожелтели, полностью затмив роговицу, и сам он покрылся колючими наростами. Паркинсон, в ужасе взвизгнув, шарахнулась назад за секунду до того, как когтистая рука пронеслась в том месте, где была её голова. Альбус забился, пытаясь вырваться, но чудовище держало его в стальной хватке и не думало отпускать. - Иммобулюс! - выкрикнул опомнившийся Блейз, а за ним и Нотт: - Инкарсифорс! Однако, парализующее заклятье отскочило от того, как и взрывное, а вот люстра, превратившаяся в клетку, обрушившаяся на врага, возымела чуть больший эффект. - Там Альбус! Его надо спасти! - Малфой бросился к клетке. Монстр до сих пор крепко сжимал одной рукой его брата, а второй уже расправлялся с прутьями, вырывая их одно за другим. Пэнси послала в него Летуче-Мышиный сглаз, и гадко пищащие твари стаей набросились на самозванца, силясь выцарапать ему глаза. - Быстрее, надо уходить, это его надолго не задержит! - Надо позвать профессоров! Блейз кинулся за младшекурсниками, Теодор и Пэнси продолжали осыпать монстра заклинаниями, что едва ли приносили ему хоть какой-то вред, лишь мешали, а Скорпиус, подбежав к клетке, пытался вытащить из неё брата, вернее, вырвать его плечо из монстриной лапы через прутья. - Он слишком сильный, я не могу! - кричал Альбус. Чудовище сдавливало его руку так, что кости могли сломаться в любую минуту. - Пэнси, Тео! Пожалуйста! - едва ли не сквозь слёзы взвыл Малфой, цепляясь за мантию брата. Возможно, Нотт собирался бросить Поттера с чудовищем. Вероятно, именно для этого он и возвёл клетку, чтобы дать возможность собрать слизеринцев и уйти, так как с другой стороны гостиной Забини уже пробил стену и выводил младшекурсников в противоположный от главного коридор. Всё, что оставалось сделать, это схватить Малфоя и бежать. Но Скорпиус твёрдо дал понять, что без дружка он не сбежит. Сильнее сжимая пальцы, притупляясь к решётке, он упрямо, но решительно смотрел в глаза Теодора. Уйти без Малфоя тот просто не мог. Не мог позволить себе подвести лучшего друга и его будущего отпрыска. Секундное колебание и принятое решение: - Скорпиус, в сторону, Пэнси, я его ослеплю, а ты обрати Поттера! - Я не могу, я только..! Но возражать времени не было, монстр уже избавился от пут и разломил свод клетки, разодрал птиц и летучих мышей и вновь начал разрастаться, кажется, готовясь стать великаном и протаранить головой потолок, как вдруг ему в лицо прилетел взорвавшийся сноп ярко искрящихся искр. - Пуллус! - розовая вспышка угодила прямёхонько Альбусу в голову, и его тело начало втягиваться, скукоживаться, пока не раздался громкий ХЛОП, и на месте мальчика очутилась чёрная курица. Не разбирая, что к чему, Скорпиус схватил птицу, звенящий маховик со стола и вместе с Паркинсон они что есть мочи побежали к дыре в стене, где их уже ждал Блейз. Сзади до них донеслось "Орбис" и звук, точно слон, проломивший своей тушей фанерный домик. Рёв твари заполонил собой все подземелья, а после так же быстро стих. Небось уже выбрался из ямы, обратившись в змею или ворону. Теодор выскочил через секунду, восстанавливая стену за своей спиной, и вся толпа бросилась по коридору. За гобеленом оказался тайный проход - лестница ведущая на первый этаж, по которому все слизеринцы бесшумно покинули подземелья. На какое-то время они оказались в безопасности. К директору отправились всей толпой. Держали построение, палочки наизготове, готовые атаковать и бежать в любой момент. Пэнси всё не переставала причитать, она тоже заметила палочку Драко у твари и теперь долгое отсутствие Малфоя отнюдь не наводило на хорошие мысли. - А что, если он схватил его, а что если убил, присвятой Мэрлин... - Пэнси, заткнись пожалуйста! - рявкнул Нотт, которого уже заколебали истеричные припадки и всхлипы под боком. За друга он переживал не меньше, но предпочитал держать хладнокровие, чтоб остальные не поддались панике. Как староста Паркинсон знала пароль, горгулья пропустила ребят, и все поднялись по лестнице, оставаться в пустынном коридоре решительно никто не был намерен. К счастью, кабинет оказался открыт и через полминуты непрерывного стука МакГонагалл пригласила их внутрь. Поскольку староста девочек была слегка не в себе, слово держал Теодор, а после подключился и Скорпиус. Рассказал, как заподозрил обман, что понял, что именно уловил вредноскоп с утра, про палочку отца, которую перевёртыш не мог скопировать, ибо вероятнее всего она причисляется не к одежде, а к артефакту, потому была украдена у настоящего владельца, что Драко так и не вернулся, и под конец высадил на стол чёрную курицу. Минерва очень внимательно выслушала, ни разу не перебив, лишь непрерывно постукивающие тощие пальцы по столешнице выдавали её беспокойство. Поправив очки, она со всех сторон осмотрела взъерошенную, дрожащую, кажется насмерть перепуганную и от того парализованную курицу. - Я так понимаю, это ваша работа, мисс Паркинсон, - серьёзно спросила женщина и дождавшись несмелого кивка, вернулась к объекту. - Довольно неплохая работа, - изрекла она свой вердикт, постучав кончиком палочки по макушке курицы. Та перепугано кудахнула и забегала по столу. Студенты синхронно вздрогнули и шарахнулись от стола. - Я... я не была уверена, что получится... Я пробовала только на животных. Он должен был обратиться ещё пять минут назад, но до сих пор... - не сказать, что Паркинсон была очень расстроена, если Поттер остался бы курицей на веки, скорее её огорчала собственная неудача с заклятьем, но знать это профессору было не обязательно, а потому девушка старалась выглядеть крайне подавленной и несчастной, что было не трудно всвязи со всеми остальными событиями. - Никакие чары не работали на того уродца, мы не знали как заставить его разжать руку. Это была крайняя мера... Тот факт, что слизеринцы при побеге от непобедимого врага не бросили сына Гарри Поттера, хотя могли, тем более та самая мисс Паркинсон, которая ещё год назад предложила сдать самого Гарри Волан-де-Морту, приятно впечатлил Минерву. Пусть это и не её любимый Гриффиндор, но... Это огромный шаг. Можно сказать, уникальное явление, своеобразный подвиг для всего змеиного факультета, пусть и сами они этого пока не понимают. Но разумеется вслух она сказала лишь: - Накладывать чары на людей куда сложнее, нежели работать с животными, мисс Паркинсон. Мне понадобиться время, чтобы расколдовать его, однако, 30 баллов за предприимчивость. В это время дверь открылась и в кабинет торопливо зашёл весь преподавательский состав, за которым ранее директор отправила патронус. - Что здесь происходит? - выдавил Снейп, с изумлением отмечая в присутствующих исключительно представителей своего факультета... и курицу. - У нас ЧП, - объявила ведьма, поднимаясь с насиженного места. - Монстр ухитрился попасть в гостиную факультета и напал на детей. Нужно срочно спуститься в подземелья, нам сказочно повезёт, если он ещё там, хотя на это малый шанс. Профессор Флитвик, Профессор Стебль, я вынуждена вас попросить проверить ваших студентов и отвести их в башню Гриффиндора. Полная Дама как живой страж лучше справится со своей работой. Так же необходимо выставить дозор. Профессор Слизнорт, сопроводите Слизеринцев туда же, а вас, Северус, я попрошу остаться. Случилось ещё кое что... Вас, мистер Малфой, тоже. Когда всем были розданы указания и в кабинете остались только трое, не считая курицы, Минерва попросила Скорпиуса ещё раз пересказать всё, что случилось, а пока он рассказывал, колдовала над птицей у себя на столе. На седьмой попытке ей наконец-то удалось придать Альбусу его первозданный вид, только по шее и рукам ещё торчали одинокие перья, и ногти на ногах, острые, царапали изнутри ботинки. Когда блондин наконец-то закончил, сказала: - То, что мистер Малфой существует, означает, что Драко ещё жив, но, боюсь, он в большой опасности. Нужно организовать поиски. Полчаса назад у меня был Филч, он пожаловался, что кто-то учинил погром на втором этаже. Я велела ему опросить портреты, отправлю приведений на поиски, но... Лицо у зельевара было пугающе каменным и бледным, сухие обветренные губы сжаты в тонкую линию, уголки опущены, скулы обострились и из-за сильно выразившихся складок нос казался таким острым и ярко выраженным, что при большом желании им можно было заклевать кого-либо. Он шумно втянул раздувшимися ноздрями воздух и так же громко выдохнул, мысленно досчитал до десяти: - Я отведу этих двоих в башню и немедленно займусь поисками мистера Малфоя. - Вообще-то, я бы попросила вас отвести мистера Поттера в больничное крыло. Мадам Помфри сможет справиться с... оперением, - скрип зубов профессора ЗОТИ был слышен даже за дверью. - Заодно узнаете, посетил ли мистер Малфой лазарет или же пропал ранее, - добавила ведьма, стараясь смягчить неловкий момент. Сработало так себе, но зельевар всё же согласился, и вся троица покинула директорский кабинет. Шел мужчина быстро, широким шагом, не оглядываясь, полы его чёрной мантии зловеще развивались, каблуки яростно отчеканивали каждый шаг, и всем своим видом ужас подземелья демонстрировал немую ярость, грозившую обрушиться на первого несчастного, вставшего у того на пути. Вероятно, Снейп сейчас чуть ли не молился, чтобы гадкое чудовище "нечаянно" подвернулось ему под руку. Мальчишки спешно семенили следом, боясь отстать и помалкивая в тряпочку. Только Скорпиус время от времени выдёргивал из волос брата по пёрышку. Двери лазарета распахнулись, стоило профессору махнуть рукой в воздухе. Громко окликнув колдосестру, мужчина, услыхав голос из подсобки, направился туда. - Помфри, Драко Малфой. Ты видела его сегодня? - Нн-да. Час назад. Жаловался на головную боль, я дала ему микстуру. А что-то стряслось? - Значит, не он... - прошипел Северус и ринулся обратно, бросив через плечо: - Минерва прислала этих двоих, присмотри за ними, никого не пускай без сопровождения, - и скрылся. - Повышенная пернатость, - пожал плечами Скорпиус, указывая на насупленного Альбуса. Гриффиндорцы пришли в некоторый ужас, а Рон так и вовсе поднял шум и готов был с кулаками броситься, когда проём внезапно отворился и из него повалила толпа слизеринцев: - Какого чёрта вы тут делаете?! - В чём дело? Что происходит? - вслед за Джинни из комнаты показалась и Гермиона. - Тихо! Тишина! - призвал всех к порядку Флитвик, последний втиснувшийся в проход. Портрет с той стороны за ним закрылся. - Всвязи с экстренной ситуацией и повторившимся нападением все ученики будут здесь, в Башне Гриффиндора, по распоряжению директора. Вам всё ясно? - Почему у нас? Это наша башня! - Поверь, мы меньше всего желали тут оказаться, - брезгливо выплюнул Теодор, скрестив руки на груди. - Где Альбус и Скорпиус? - осмотрев всех присутствующих Гарри не увидел ни своего сына, ни его друга. Нетрудно было догадаться, на кого было совершено нападение. - Они сейчас вместе с профессорами МакГонагалл и Снейпом и в полной безопасности, а сейчас, извините, мне надо привести моих подопечных. И да, ещё, по одиночке не ходить. Комендантский час теперь начинается в четыре после полудня с наступлением темноты. Без сопровождения преподавателей на ужин, увы, вы пойти не сможете. Будьте очень осторожны и внимательны друг к другу, чудовище может замаскироваться под любого из вас, - и на этом маленький человечек удалился. - В каком смысле - под одного из нас? - выдохнула Гермиона. - Как так получилось, что на них напали, вы же должны были охранять их у себя в гостиной?! - стоило проёму закрыться, Поттер тут же бросился в сторону сгруппировавшихся, ощетинившихся змей и был остановлен вышедшими вперёд Забини и Ноттом. - Где Малфой, как он это допустил? - На Драко... - подала из-за спины друзей голос Паркинсон. - Напали на Драко... - всхлипнула. - Эта тварь приняла его обличье и пробралась к нам. И его целью был только твой мальчишка, - и в этом слышалось обвинение. Опять виной всем бедам стал Поттер. С огромной неохотой, но слизеринцы всё же начали рассасываться по красно-золотому дому и заполнять пустые спальни. Без вещей, выдворенные из собственного дома они смотрелись жалко и озлобленно, тем более в стенах ненавистного им факультета. В течение следующего получаса появилась профессор Стебель со своими студентами и их поклажей, пуффендуйцы явно насобирали добра от души, плюс в том, что их было всего пятеро, и вернулся Флитвик с семью когтевранцами, чьё имущество в основном составляло книги. Небось думали, что в Гриффиндоре литература - птица редкая. Гермиона и Рон помогали новым гостям обустроиться, Невилл пытался соблазнить новеньких на игру в плюй камни, а вот Паркинсон неожиданно нашла себе слушателей в лице мелких когтевранцев и рассказывала им, возможно уже не раз, приукрашенные подробности их невероятного спасения. Из слизерина, надо заметить, она была единственной, кто пожелал остаться в общей комнате. Гарри же никак не давало покоя волнение. Поднявшись к себе он плотно прикрыл дверь, открыл сундук, извлёк карту и разложил её на кровати. - Клянусь, что замышляю только шалость, - на пожелтевшем пергаменте начали вырисовываться комнаты башни. Пролистав и найдя кабинет МакГонагалл, парень обнаружил, что тот пуст. Ни детей, ни директора в нём не было. То и дело ему попадались точки с именами преподавателей, половина из них оказалась в подземелье, они обыскивали обитель змей, очевидно, Пэнси говорила правду, хоть ей и не было смысла врать, но проверить никогда не бывает лишним... Другие были разбросаны по этажам и, стоп! Точка с подписью "Северус Снейп" только что покинула больничное крыло, где остались "Поппи Помфри", "Альбус Северус Поттер-Малфой" и "Скорпиус Гиперион Поттер-Малфой". - Какого чёрта...? (1) Стих был взят из данного источника https://www.stihi.ru/2016/10/24/10060 * Иосиф Флавий (ок. 37 — ок. 100) — еврейский историк и военачальник. Цитата из его труда "Иудейские древности” ** "Печати царя Соломона” -http://www.stihi.ru/2016/10/24/6395 *** В книге Товита (4 век до н. э.) подробно описывается метод нейтрализации смертоносного беса с помощью воскурения рыбьего сердца и печени.