Тайна планеты Трех капитанов

      Подземный пульт находился в конце коридора и Норн понимал, почему это сделано — оператор Печати должен быть защищен от сверхактивного излучения, которым убивает Печать. История Фикса мало упоминала о том, как выглядело выжигание планет, но Норн представлял ее работу сродни радиационному поражению, невидимому и беззвучному, но смертельному для всего живого. Воображение услужливо нарисовало ему картину открывшихся над Фиксом миллионов червоточин, из которых на зеленую и мирную планету несется смерть. Консоль такого оружия нужно уничтожить раньше, чем туда доберется Крыс.       Норн проскочил все повороты коридора и уткнулся в прозрачный куб. За его стенами было кресло и рабочая панель, и выглядело это так обычно, словно место консьержа в отеле или кабина флаера. То, что он искал.       Он вошел внутрь и быстро толкнул дверь в пазы — она мягко и тихо закрыла проем, слилась со стенами из сверхпрочного древнего материала, и Норн вытер лоб. Передышка. Теперь нужно понять, что можно сделать с устройством, чтобы его уничтожить. Едва ли операторская содержит оружие или кислоту, которую можно вылить на кнопки. Просто разбить мониторы не выход, их легко заменить новыми, которых полно на «Чайке». Он запретил себе думать о корабле и о Киме, который теперь был его главным противником, сосредоточился на поиске орудия.       Через некоторое время стало ясно, что никакого подходящего предмета тут нет. Почему он не додумался забрать у Верховцева винтовку? Времени было мало, Ким сказал ему бежать, и он побежал. И вот теперь он с пустыми руками в замкнутом пространстве. Что остается на его долю? Запустить Печать, разогнать реактор и дать ей взорваться вместе с собой. Лучше погибнуть нескольким людям, чем нескольким планетам. Сева поступил бы так же.       Он сел в кресло и положил ладони в положенные выступы, консоль осветилась и предоставила ему навигационную панель оператора.       — Норн, — вдруг позвал его голос Кима. — Где ты?       Норн повернул голову. Голос не был голосом Крыса, и он с надеждой вгляделся в лицо друга.       — Где Крыс? — спросил он.       — Черт его знает, — Ким подошел к стеклу и дотронулся до него рукой. — Исчез из моей головы. Открой дверь.       Норн сделал движение, но подавил его в зародыше.       — Ким, прости, — сказал он. — Я не могу.       — Ты с ума сошел? — возмутился Ким.       Он ударил в стекло.       — Уходи, — Норн встал и тоже приложил руку к стеклу — попрощаться с телом друга, которого больше не увидит. — Ты не Ким.       — Ладно, — вдруг скрипучим голосом сказал Крыс. — Прокололся. Но сейчас это уже неважно. Ты серьезно думаешь, что защитил пультовую?       — Винтовка не пробьет куб, — ответил Норн.       — А эмпатический поток? — хитро спросил Крыс.       Норн похолодел — для эмпатической связи нет ни расстояния, ни преграды, а при умении Крыса брать ее под контроль…       Довести мысль до конца он не успел.       Когда Норн почувствовал себя собой, он понял, что лежит носом в пол, и ноги Крыса стоят у него на спине. Сам Крыс сидел в кресле, и панель перед ним светилась разноцветными огнями.       — Так вот ты какая, Печать Гамилуса, — весело сказал он. — На ком опробуем, мой хороший?       — Не смей, — Норн попытался вывернуться у него из-под ноги, но Крыс довольно сильно ударил ему по позвоночнику и вернул на место.       — Лежи тихо, — приказал он. — И выбирай. Это будет мой подарок тебе в честь нашей встречи.       Норн прикинул, удастся ли ему одним рывком дотянуться до винтовки и сделал бросок, но Крыс засмеялся и показал ему деталь, которую держал в руках.       — Она разряжена, — сказал он. — Я тебя хорошо знаю все-таки. Так кто у нас умрет первым?       Норн не ответил.       — У меня было два кандидата — Земля и Фикс, — протянул Крыс. — Люди мне много крови попортили, но все-таки я выбираю Фикс. Потомок Искандара будет уничтожен руками потомка Балана, забавная ирония. Жаль, Ким не знал о своих тайнах крови, ты многое упустил!       Крокрысец коротко хохотнул. Норн вывернул голову, насколько позволяло бедственное положение, и хрипло прошептал:       — Таким я тебя не знаю.       — Прости? — изумился Крыс.       — Ты тварь, — выталкивать слова получалось с трудом, но молчать и бездействовать Норн не собирался. — Жестокая и беспринципная. Я отлично знаю на что ты способен, потому что испытал все это на собственной шкуре. Но таким я тебя не знаю, — он с силой втянул в себя воздух, который вокруг крокрысца всегда становился вязким. — Даже ты не способен уничтожить целую планету!       — О, вон мы как заговорили. — Крыс усмехнулся, но Третий успел заметить, как дрогнуло его лицо. — Дорогуша, тогда ты совершенно меня не знаешь.       Он нажал комбинацию клавиш, недрогнувшими руками выбил на клавиатуре координаты планеты и занес руку над кнопкой...       — Не станешь, — в последней отчаянной попытке оттянуть время, выкрикнул Норн. — Я от тебя в том направлении связь вижу! Что… Ребенок?!*       От шока у фиксианца на секунду отнялся язык. Он не соврал про связь, что тоненькой ниточкой уходила от пирата и тянулась, теряясь, в пространство, ляпнул это, лишь бы протянуть время и дать какому-нибудь чуду спасти их, но… Родственная связь, которую для эмпата опознать было легче легкого, повергла его в настоящий, неподдельный шок.       Крыс нецензурно выругался и треснул ладонью по консоли, но кнопку не тронул.       — Даже у тебя в мире есть родное существо. Ты не сможешь вместе с ним…       Норн блефовал, отчаянно, исступленно. Случайный выбор планеты Крысом оказался сущим везением, как и нить связи, а про Землю тот временно забыл, огорошенный упоминанием о предположительном ребенке.       — Твой марсианин бы не смог, — прошипел крокрысец. — Все вы поганые, мягкотелые, ни на что не способные…       — Планету — нет, а тебя из головы выкинуть смог, — как мог повысил градус психической атаки Норн, надеясь, что его голос поможет Киму очнуться и перехватить контроль над телом. — Ким сильный, он же...       — Раскха, — раздался за их спинами незнакомый голос.       Крыс распахнул глаза, словно чуждое слово было ему родным и понятным, лицо исказилось страхом. Он дернулся, чтобы обернуться и Норн, воспользовавшись ситуацией, вывернулся, вскочил и отшатнулся в сторону.       В дверях, вместе со Всеволодом стоял посол Фикса, а за их спинами собрался весь дипломатический корпус.       «Севка открыл врата, — понял Норн. — Зачем он их привел?».       — «Раскха» — сказочка, детишек стращать! — прошипел Крыс и сгорбился так, что даже в кимовом теле стал похож на себя настоящего, жуткое, хищное насекомое. Посол показал нож, который Норн видел до этого в теле убитого Верховцева:       — Ключ к Печати Гамилуса, который специально создали после Болерасского кризиса, — сказал посол, обращаясь к Всеволоду. — Раскха — баланский кинжал мести, потому что Печать Гамилуса не орудие убийства, а орудие возмездия. Это знают все потомки Искандара, а сегодня поймешь и ты.       Лицо Крыса изменилось, поплыло ненавистью.       — Сам черт ногу сломит в ваших идиотских древних тайнах! — рыкнул он. — Плевать! Забирайте свою Печать себе. Я выиграл жизнь и для начала мне хватит. Дайте мне и моему партнеру пройти на корабль.       Посол покачал головой.       — Ты совершил захват чужой личности, используя эмпатическую связь, — сказал он. — Это самое страшное преступление по законам Фикса. Ты никуда отсюда не уйдешь.       — Месть или нет, вы не можете убить только меня, — Крыс повернулся к Норну. — Убьете нас обоих?       — Не слушайте его, — сказал Норн. Вместо ответа фиксианцы соединили руки. Норн почувствовал, как уплотняется воздух в кубе и истончается окружающая реальность и понял, что происходит, хотя до этого никогда не видел подобное воздействие воочию. От каждого фиксианца к Крысу метнулся энергетический якорь и всех участников связало сиреневое свечение. Связь — прочная, что обычно была доступна лишь партнерам, сейчас захлестнула всех присутствующих фиксианцев, и в свете проскакивающих воздухе разрядов казалось, точно в отраженных тенях над фигурами разворачиваются и опадают полупрозрачные крылья.       Слияние эмпатов.       Всеволод с открытым ртом наблюдал, как тонкие нити сиреневого цвета тянутся от каждого из присутствующих к Крысу, как нарастает вокруг него плотный кокон, представляющий фантастическое зрелище для человеческого глаза, и как, наконец, он взрывается мириадами искр в темноте куба, разорванный общими нитями, похожий на осколки разбитого сосуда. Ким — не Крыс! — рухнул на пол, как подкошенный, и Норн упал рядом с ним, подхватил вихрастую голову.       — Как ты? — шепнул он ему на ухо.       — Хреново, — честно ответил Ким. — А что происходит?       Сиреневые искры погасли, и полумрак снова воцарился в помещении. Не было больше ни крыльев, ни нитей.       — Расщепление — справедливое наказание, — торжественно сказал посол. — Никаких перерождений, никаких вторых шансов. Навеки. Свою часть решения мы приняли, капитан, примите свою.       Всеволод переглянулся с Норном, потом с Кимом.       — Какую часть? — спросил он.       Посол кивнул в сторону выхода.       — Убит человек, и убит ритуальным кинжалом баланца. Вы вправе требовать правосудия над капитаном Кимом, если считаете свою расу оскорбленной без вины.       Всеволод поперхнулся. С этой точки зрения он не рассматривал Верховцева и сейчас почувствовал себя неловко — на убитого соотечественника в отличие от Кима ему было в высшей степени плевать. Но едва ли посол понял бы такое равнодушие, у дипломатов древних рас свои понятия.       — Не думаю, что конфликт с убитым можно отнести к расовой вражде, — вежливо сказал он. — Люди давно перешагнули эти пережитки, и если убитый и был человеком, то одним из самых отвратительных преступников, отказавшимся от родины и от близких, и даже по документам его никогда не существовало. Он получил по заслугам.       — У вас нет претензий к потомку Балана?       Всеволод скользнул по лицу Кима и покачал головой.       — Нет.       — Вот спасибо, — пробурчал Ким. — А то как подумаю, что впереди еще сотня лет вендетты с Севкой…       — Молчи, — Норн ткнул его в бок кулаком.       — Мы оставим вас с друзьями, капитан, чтобы решили судьбу Печати, теперь она ваша. Надеюсь только, что вы не повторите нашей ошибки.       Посол поклонился и вместе со своей свитой вышел. Всеволод некоторое время посмотрел вслед удаляющимся фигурам, потом подошел к Норну и Киму, и плюхнулся на пол рядом с ними, обхватив колени.       — В отставку пора, — не обращаясь ни к кому конкретному, сказал он. — Устал я от этой беготни и нервотрепки. Дети без меня выросли. Как думаешь, Норн?       — Ты не сможешь, — уверенно сказал Норн. — Скажи лучше, как ты догадался притащить сюда моих соотечественников? Я, например, не знал, что слияние возможно в карательных целях.       — Когда я искал тебя в вашем посольстве, посол обронил, что у вас общее эмополе, — ответил Всеволод. — Я просто обрисовал ему ситуацию, дальше он сам уже сообразил, как Крысенка выкурить из Кимкиной головы. Я же знал, что Ким так просто не сдастся.       Норн тихонько засмеялся.       — Он боролся за себя, — сказал он. — Спас мне жизнь.       — Мне вообще очень нравится, когда обо мне говорят в третьем лице и ничего не объясняют, — ядовито сказал Ким. — Обожаю.       Всеволод обнял их обоих за шеи и притянул к себе с двух сторон.       На потолке остывали отсветы гаснущей Печати.