Однажды... Взорвать мир.

- Тише, малыш, тише, - разобрал я тихий шепот у своего уха, которое обожгло горячим воздухом, а потом что-то такое же теплое прижалось к моей спине и груди. И это тепло качало меня в своих объятиях и что-то тихо говорило и говорило, пока паника не начала отступать. Я смог сглотнуть острый ком, причиняющий дикую боль, и немного расслабился. По щекам сразу же потекли слезы, которые я даже не мог стереть, тело все еще не слушалось меня. - Сейчас все пройдет, дыши вместе со мной и все будет хорошо, да? Давай просто смотреть вдаль, на эту красоту, на облака, на птиц. Посмотри сколько здесь птиц... Кей крепко обнимал меня и немного раскачивался из стороны в сторону, его горячая щека касалась моего уха, подбородком он уперся в мое плечо, и каждое его слово эхом проходило по всему моему телу, заставляя расслабляться все больше и больше, пока я полностью не оказался в его власти. - Я с тобой, котенок. Я рядом, я здесь для тебя. Просто расслабься и ни о чем не думай. Не хочешь общаться с Такуми - не надо. Это твое право. Я огражу тебя от него, ничего не буду рассказывать, так что успокойся, ладно? Я не знаю, о чем вы говорили, о чем молчали, но мне не нужно этого знать. Я ни о чем не спрошу. Я все сделаю так, как ты захочешь... Я кивнул и немного развернулся в его сторону, чтобы заглянуть в глаза, в его безумно красивые глаза. Он смотрел на меня таким нежным взглядом, что слезы снова потекли по моим щекам и все слова застряли в горле. Я хотел поблагодарить его и сказать, что все хорошо и что я сам не знаю, почему случился приступ, но ничего не смог из себя выдавить, только смотрел на него и смотрел. Кей немного наклонил голову и поцеловал мой правый глаз, затем левый, стер слезы с моей щеки и почти невесомо поцеловал в губы. Сначала я даже растерялся, но потом инстинктивно потянулся вперед, чтобы вернуть себе его поцелуй и осекся. В груди бешено колотилось сердце, по всему телу пробежала приятная дрожь, и я понял, что иду сейчас на поводу у своих эмоций, что вовсе не планировал делать, потому что не хотел потерять брата, который так дорог мне. Брата, который просто пытается меня успокоить и все эти его прикосновения могли бы предназначаться кому угодно и я вовсе не особенный для него. Это ведь Кей - всегда веселый и добрый, отзывчивый и все понимающий. Кей, у которого миллион друзей и миллиард поклонниц. Человек, способный растопить даже самое холодное сердце. - Ты что творишь, идиот! - вырвалось у меня вместо поцелуя. Я неосознанно дернулся в сторону, но Кей не дал мне ускользнуть, он лишь грустно улыбнулся и крепко прижал меня к себе. Теперь я не видел его лица, он уткнулся носом мне за ухо и прерывисто выдохнул. - Прости меня, Рюдзи, прости. Я просто... просто не могу держать себя в руках... Прости. Я не знал, что ответить, потому что не понимал его, не понимал, о чем он говорит и за что просит прощения. Это я должен был извиняться за грубость. За то, что не поблагодарил его за поддержку, но если я бы я раскрыл рот, то из него снова полетели бы гадости, поэтому я просто стоял там и молчал, пока брат не отпустил меня и не ушел к машине. Всю дорогу до дома я молчал, не реагировал на незначительные фразы Кея, и он со временем вообще перестал что-либо говорить. Я чувствовал его напряжение, что ему тяжело находиться рядом со мной, когда я в таком состоянии, но и изменить что-либо не мог. Как только мы приехали, я вылетел из машины и ушел в свою комнату. Мне нужно было охладиться, нужно было успокоиться и попытаться справиться со своим неугомонным сердцем, которое просто горело огнем рядом с братом. Я даже принял холодный душ, но это мало помогало. Как только я осознал свои ненормальные чувства к Кею, мое самочувствие значительно ухудшилось. Я никогда еще не влюблялся, никогда не испытывал подобных чувств и я знал, что это не просто какая-то обычная влюбленность, которая со временем пройдет. Я был уверен, что даже через три года, я все равно буду чувствовать трепет в груди, и сердце мое будет гореть огнем рядом с ним, при одной только мысли о нем. - Джером, ты мне нужен. Можешь приехать? - я даже не помнил, почему я ему позвонил, но как только услышал его голос у своего уха, понял как мне необходимо его общество сейчас, его понимание и поддержка. - Что-то случилось? Я могу, но... - Дейва можешь тоже захватить. Мне просто плохо. - Тогда мы заедем за тобой через полчаса, - дрожащим голосом сказал Джером и повесил трубку. Я крикнул брату, что ухожу гулять и что либо буду поздно, либо вообще не вернусь, и пулей вылетел из дома. Полчаса я простоял у забора, наблюдал за облаками и птицами, вспоминая слова Кея: «Давай просто смотреть вдаль, на эту красоту, на облака, на птиц. Посмотри сколько здесь птиц...» - Рюдзи? Выглядишь жутко... - пробормотал Дейв и, подхватив меня под руку, потащил к машине. Я посмотрел на ярко-желтый Porsche и ухмыльнулся. В их гараже я видел машины, куда скромнее, но сегодня они приехали именно на той, что нравилась мне больше всего. Они пытались подбодрить уже этим, и я был безумно благодарен им за все. - Ты что-то вспомнил? - обеспокоенно спросил Джером, чмокнув меня в щеку. - Нет. Просто понял кое-что, чего раньше не понимал и... - я замолчал и посмотрел на Джерома, потом перевел взгляд на хмурого Дейва, который сидел впереди на водительском сидении, и выдохнул. - Простите меня, я не хочу ничего произносить вслух... - Боишься, что мысли, которые тебя мучают, станут реальностью, если озвучишь их? - вкрадчиво спросил Джером и погладил меня по руке. - Блядь... замкнутый круг какой-то... - прокомментировал фразу брата Дейв и взвыл, когда Джером дал ему подзатыльник. - Сосредоточься на дороге, придурок, - потом повернулся ко мне. - Не обращай на него внимания, родной. Не хочешь говорить - не надо. Хочешь, в кино сходим? Или еще куда-нибудь? Ты ел? - Нет, но я не хочу пока. Давайте в кино. Ты как, Дейв, насчет кино? - Я «за»! Только чтоб кино это без соплей было и без призраков, лады? Я хихикнул и уткнулся носом Джерому в щеку. - Это ты так ненавязчиво намекаешь на то, что у нас Джером ужасный вкус? - Да я вам прямым текстом могу сказать, что ваши любимые фильмы жуткий отстой! У одного этот идиотский фильм, как там его... «Любовное письмо», что ли? А у второго - «Звонок»! - А у тебя любимый фильм вообще есть? - Это не по моей части. Мы рассмеялись все вместе. - А вообще с твоим интеллектом, Рюдзи, этот «Звонок» вообще не вяжется! - Закрыли тему! Дейв ухмыльнулся и сосредоточился на дороге. Погода испортилась, небо затянуло тучами, начинался дождь, и ощутимо похолодало. Я поднял голову с плеча Джерома и поцеловал его в щеку, прижавшись губами на несколько долгих секунд, отчего он немного напрягся. - Так плохо? - прошептал он мне на ухо, чтобы Дейв не услышал. - Я задыхаюсь просто, Джером. Успокой меня... - так же тихо прошептал я и облизал его ухо, сорвав судорожный вздох с его губ. - Черт, Рюдзи, а как же кино? - Одно другому не мешает. Я провел рукой от колена до бедра, забрался под его свитер и погладил живот. Джером легонько сжал мой затылок и расслабился, отдавая себя в мое полное распоряжение, позволяя моим губам и языку выводить узоры на своей хрупкой шее. - Вы что творите? Твою мать! С ума сошли! - Заткнись, Дейв, прошу, захлопнись! Или я на хрен и тебя поимею! - Бляяяя... - испуганно выдохнул он и, глянув мне в глаза через зеркало заднего вида, сглотнул. - Хороший мальчик, - прошипел я и укусил Джерома за нижнюю губу, отчего он заскулил и выгнулся дугой, но потом снова расслабился, когда я начал нежно зализывать укус. Его губы раскрылись и впустили меня внутрь и я, не сдерживаясь, начал насиловать его рот, сжимая худые бедра и упругие ягодицы до синяков. Мои мысли стали отступать, огонь в груди почти утих, уступая место теплой нежности, которую я всегда хотел дарить своему другу, а он оторвался от моих губ и, тяжело дыша, посмотрел на меня полными желания глазами. Я бросил взгляд на Дейва и довольно ухмыльнулся, Джером громко втянул в себя воздух и залез мне на колени, расстегивая мои, а затем и свои, джинсы. Его же брат изображал невозмутимость и только ярко красные уши выдавали его с головой. - Тебе мало меня одного? - притворно обиженно спросил Джером, заметив наши переглядывания, и провел языком по моей нижней губе. - Пока хватает. Я вздрогнул, когда он обхватил рукой оба наших члена и начал медленно двигаться, немного раскачиваясь вперед и назад. Мои руки снова оказались на его уже полуобнаженных ягодицах, и я гладил их и сжимал, раздвигал в стороны и проводил рукой по сжатым мышцам, заставляя Джерома тихонько постанывать. Дейв поглядывал в зеркало заднего вида, иногда встречаясь со мной взглядами, и я знал, что он возбужден и смущен, что он борется с собой, что он одновременно хочет остаться и сбежать. Но мне некогда было думать об этом брате, я уже сам был на пределе, стонал в рот Джерома, облизывал его губы, щеки и шею, прикусывал ключицы, целовал ушки и лоб. Я двигался с ним в такт, но этого было мало. Об этом знали мы оба, поэтому, когда Джером в очередной раз наклонился вперед, я протиснулся пальцами, предварительно смочив их слюной, в пульсирующую дырочку, отчего мой мальчик протяжно застонал. Машину чуть дернуло, а потом мы резко свернули на какую-то проселочную дрогу. Я посмотрел в окно и понял, что мы давно выехали за пределы города и теперь приближаемся к какому-то пустырю, потом резко останавливаемся, и водитель покидает свое место. Джером ничего не замечает, он уже настолько возбужден, что ему все равно. Случись сейчас война или землетрясение, он не смог бы остановиться. Поэтому я стаскиваю с него штаны, достаю из заднего кармана смазку и презерватив, который приготовил заранее, и быстро сделав все, что нужно, опускаю Джерома на себя. Он вскрикивает и впивается мне в губы, почти кусаясь, почти теряя сознание. - Суки вы! - шипит Дейв, и я резко поворачиваюсь к нему, заползающему к нам. Его шатает от возбуждения, он тяжело дышит и почти стонет, сжимая рукой свою ширинку. Джерому все равно, что делает его брат, он начинает дрожать и пытается подняться с моих колен, чтобы тут же рухнуть назад. Я стону, стонет Джером и после протяжно стонет Дейв. «Боже! Что я делаю?» - проносится в моей голове и тут же затихает, когда я, поддерживая младшего брата за талию, начинаю медленно двигаться в нем и подставляю под жаркий поцелуй старшего брата губы. Дейв берет мою руку и тянет ее вниз, к своему стоящему колом члену и я начинаю ему дрочить, не отпуская его губ и не переставая двигаться в Джероме, который уже не стонет, а хрипит. Еще пара толчков и младший брат падает на меня, сильно вздрагивая и выгибаясь. От его хрипов у меня все внутри скручивается в спираль, я сжимаю зубы, стискивая губу Дейва, и громко стону. - Охренеть! Черт возьми, что мы творим? - шепчу я, перекладывая невменяемого Джерома, и залезаю на старшего брата. - Теперь не отвертишься, - прерывисто отвечает мне Дейв, стягивает с меня презерватив, и стискивает наши члены, грубо двигая рукой вниз и вверх, я вылизываю его рот и сжимаю плечи, покачивая бедрами в такт, пока нас обоих не накрывает оргазм. - Что-то знакомо мне это чувство... - приведя себя в порядок и усадив сонного Джерома себе на колени, протянул я. - Какое такое чувство? Они у тебя вообще есть? - рыкнул Дейв. - Как будто что-то подобное уже было... - я прокручиваю в голове наш сумасшедший секс и вдруг отчетливо вспоминаю спальню Джерома, открытое окно и два обнаженных тела рядом с собой. - А ведь было! - Вспомнил, блин... - взвыл Дейв, накрывая лицо руками и опуская голову мне на плечо. Джером поднял руку и погладил его по голове. - Это все из-за меня, - произнес он и зевнул. - Один раз всего было, подумаешь. - Долбанные извращенцы! - Только вот не надо на нас всю ответственность перекладывать! Мы тебя к нам силой не тянули! - надув свои пухлые от поцелуев губы, ответил ему Джером и поерзал на мне, устраиваясь удобнее. Я же думал обо всем, что произошло, и пытался почувствовать хоть что-нибудь, но, похоже, Дейв был прав, ничего в моей груди не шевельнулось. Я не чувствовал стыда или смущения, я ни о чем не сожалел, ведь если бы не они и не это безумие, я бы не смог выкинуть из головы Кея, пришел бы к нему в комнату и не знаю даже, что сделал бы. И вот тогда бы жалел, обязательно бы жалел. Я обнял одной рукой Джерома, другой Дейва, и вздохнул. - Было хорошо и ладно, не ругайтесь. Поехали в кино, а? - Ты просто монстр, знаешь? Никаких угрызений совести, да? - заглянув мне в глаза, спросил Дейв и улыбнулся. - Что такое совесть? - я чмокнул его в нос и ухмыльнулся. - Монстр, - радостно скалясь, прошептал он и перелез на водительское сидение. Я уложил засыпающего Джерома и тоже полез вперед. Мы с Дейвом всю дорогу болтали, как ни в чем не бывало, шутили и перебрасывались колкостями, только иногда он смотрел в зеркало заднего вида на спящего брата и, смущаясь, тер нос. Поход в кино удался, фильм нам всем понравился, и людей было не много. После мы походили по магазинам и поели, а уже ближе к вечеру Дейв предложил поехать в клуб. Вот там и рухнуло все наше хорошее настроение ниже плинтуса. - Дейв, там... там... там... - испуганно заикался Джером, тыкая куда-то в толпу. За полчаса до этого ему приглянулся какой-то парень, и он убежал танцевать, оставить нас с Дейвом за столиком. Мы болтали ни о чем и пили пиво, стараясь не выпускать из поля зрения младшенького, но потом все же отвлеклись ненадолго и вот теперь пытались понять, что его так напугало, и это что-то не заставило себя долго ждать. Из толпы в нашу сторону шел какой-то невысокий, но крупный парень с приятными чертами лица, вот только в глазах его было столько злости и ненависти, что меня даже передернуло. Я сразу понял, что это тот самый Вик, о котором все сплетничают и который сильно обидел Джерома. - Он меня схватил за руку и потащил в туалет... а я... я... смог... - Шшшш... - я сгреб Джерома в охапку и прижался к его виску губами. - Идите в машину! Быстро! - прокричал мне на ухо Дейв. - Ага, разбежались! А ты тут останешься и вляпаешься во что-нибудь?! - ответил ему я, пытаясь взглядом передать все, что я об этом думаю. - Ты идешь с нами! Я схватил его за руку, Джерома за талию и потащил их к выходу, но уже у самой двери старший близнец вырвался и вернулся в зал. Я вывел младшего, сунул ему ключи от машины и пошел назад, чтобы забрать упрямого друга. Не знаю, сколько я его искал, но так и не смог найти ни его, ни этого ублюдка, поэтому пришлось вернуться. Вернуться, чтобы застать Джерома в объятиях Вика, вот только романтическим этот захват назвать язык не повернулся. Я радостно улыбнулся и подлетел к парочке, чтобы со всего маху впечатать ногу в позвоночник Вика. - Аааа! - завопил Джером, как только рука бывшего парня съехала с его рта, и кинулся ко мне, но я остановил его жестом. Мне хотелось убить кого-нибудь, и я был не прочь сделать это с Виком, поэтому я подошел к уже пришедшему в себя парню и впечатал кулак в его скулу, потом в живот, добавил туда же удар коленкой и почувствовал на своей талии стальной захват рук кого-то третьего. - Рюдзи! Рюдзи! Остынь! Слышишь, твою мать! Да, успокойся ты... Бля! - вопил Дейв у меня над ухом, пока я выдирался из его рук и пинал, упавшего на землю Вика. Через какое-то время к нам подключился Джером, и они вдвоем смогли запихать обезумевшего меня в машину. Я глубоко вдохнул и завалился набок, Дейв сел рядом со мной и погладил по спине, Джером завел двигатель и рванул с места. - Монстр, самый настоящий монстр, ты...! - Отстань! - Иди сюда, идиот! - Дейв потянул меня к себе, и я улегся ему на колени. - Ты его убить хотел что ли? Я, конечно, и сам не прочь был бы это сделать, но не при свидетелях же! - Много людей было? - Нет. Так, парочка отморозков. - А он как? Живой? - Да нормально все. Встал, отряхнулся и угрожать начал, - Дейв рыкнул и стиснул мое плечо. - Джером, ты-то как? - Нормально, - грустно ответил Джером. - Просто испугался и не смог его оттолкнуть, а потом Рюдзи налетел и... гы... - он рассмеялся. - Псих... - тихо прошептал Дейв, погладил меня по волосам и хихикнул. - Да уж, налетел как ураган. Вик даже не понял что произошло! - А ты где шлялся? - спросил я, поднимаясь с его коленей. В груди медленно растекалось спокойствие, все переживания и страхи отпускали меня, злость отступала, настроение снова поползло вверх. - Да я в сортир зашел на одну минуту, выхожу и вижу бои без правил! Я толкнул его в плечо, и мы все вместе рассмеялись, оставляя позади возникшее после драки напряжение. Я подумал про себя, что этот день был одним из самых странных дней после моего падения. Мы поехали домой к близнецам и долго разговаривали о случившемся, смеялись над Виком и придумывали для него разные клички. Естественно не обошлось без алкоголя, поэтому домой я вернулся очень поздно и в полностью невменяемом состоянии. В коридоре было темно и тихо, брат меня не ждал, и я, осознав это, сильно расстроился. В груди неприятно затянуло, на глаза навернулись слезы, я их смахивал, как мог, накручивал себя все больше и больше, думая о том, что Кей виноват в моих слезах. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я смог успокоиться и отогнать от себя глупые мысли, после чего начал раздеваться. Снять кеды у меня не получилось, когда я нагнулся, не смог удержать равновесие и завалился куда-то, где было еще темнее, чем в коридоре. Через несколько минут стало светлее, потом я услышал шаги и смех. - Ты живой? Я поднял голову и увидел Кея. Он несколько секунд обеспокоенно разглядывал мое лицо, а потом расслабился и улыбнулся. - Вставай, пьянь! - Я не хтел... - возмущенно ответил ему я и попытался встать, но тело вдруг перестало меня слушаться. Кей рассмеялся и, схватив меня за ногу, потянул на себя. Мимо пролетел подол от пальто, потом дверь шкафа, и до меня, наконец, дошло, что я все это время лежал в гардеробе. Пока я размышлял о своем месторасположении и хихикал, брат снял с меня кеды, поставил меня на ноги и, придерживая за талию, поволок в ванную, где умыл и заставил почистить зубы, после запихал меня в душ, включил прохладную воду и ушел. Я стоял под водой до тех пор, пока опьянение не начало проходить, пока кожа не начала покрываться мурашками, пока меня не начало колотить. И только после этого я начал мыться, ну то есть повозил мочалкой, где попало, закинул случайно пену себе в глаз и попытался ее смыть, потом вывалился из душевой кабинки и попытался найти полотенце, нашел и все - силы закончились. Я старался его победить, накинул на голову, но руки не слушались, а само полотенце казалось ста тонным куском картона. Распсиховавшись, я швырнул полотенце на пол и поплелся к двери, за которой меня встретил изумленный Кей. - Все! - с вызовом сказал ему я и прислонился к косяку. - Что все? Ты весь мокрый и в пене! Что с глазом? Я потер щиплющий глаз и нахмурился. Кей поднял меня на руки и понес назад, там смыл с меня оставшуюся пену, промыл мне глаза и вытер меня полотенцем. Я млел от его близости, от его касаний, от его приятного голоса, которым он что-то мне говорил, и не верил в реальность происходящего. Когда Кей высушил мне волосы и потянул к выходу, я обхватил его шею руками и уткнулся в нее носом, сходя с ума от его запаха и от его прохладной кожи. - Ведешь себя, как маленький ребенок, - пробурчал он и подхватил меня под ягодицы. Я подпрыгнул и обнял его ногами. Хотелось его обнимать, целовать, тереться всем телом и чувствовать его прикосновения и плевать, что я был абсолютно голый: меня это совершенно не смущало. Конечно же, я не смог этого сделать, потому что заснул сразу, как моя голова коснулась подушки, которая пахла ягодной туалетной водой Кея. Ночью мне приснился кошмар о том, как на нас напали зомби; они убили почти всех живых, оставшиеся прятались в домах и боялись, боялись, боялись. И я был одним из боящихся, сидел в подвале и прислушивался к каждому шороху, вздрагивал от собственных хриплых вздохов и жался к стенам. Апогея страх достиг, когда подвал обнаружили и мертвецы стали стучать по люку и по моему потолку, они выли и издавали чавкающие звуки, а я накрыл рот рукой и заплакал. - Рюдзи! Да что же за день-то сегодня такой! Рюдзи, посмотри на меня! Слышишь?! Я всхлипнул, поднял глаза на брата, который пытался убрать мои руки от моего же лица, и расслабился, вынырнув из сна окончательно. Кей прижался губами к моим искусанным пальцам и облегченно вздохнул. - Котенок, мой, ну что случилось-то? - Мне зомби приснились... - прошептал я и, вырвав руку из захвата брата, лег обратно на подушку. - Почему ты здесь? - Потому что это моя комната, - Кей лег рядом и положил руку мне на грудь. На этот раз я не смог отказаться от его ласки, поэтому промолчал и не шелохнулся, только через некоторое время потянулся к нему и зарылся пальцами в его волосы. Утром я проснулся у него на груди и чуть не подскочил от удивления - сдержался, вместо этого осторожно, можно сказать незаметно, коснулся губами ключицы и поднял голову. - Доброе утро, - улыбаясь, прошептал Кей и обнял меня, чмокнул нос и лоб. - Привет. Пить? - Кей начал выползать из-под меня, и я невольно вцепился в него ногами и руками, дав в уме себе подзатыльник за несдержанность. Сначала запрещаю себе его касаться, а потом делаю все с точностью наоборот. - Я принесу тебе воды, не вставай. Я отпустил брата, прилагая при этом титанические усилия: трудно было не только морально это сделать, но и физически, тело было каким-то чужим. Только тогда я вспомнил о событиях вчерашнего дня и застонал, теперь во мне проснулся стыд. Боже я голый ходил по дому и заставил сводного брата меня мыть, одевать и даже тащить на руках наверх! Пока Кей ходил за водой я оценил свое похмелье и понял, что ужасно себя чувствую, будто меня разнесло на мелкие кусочки, а потом эти кусочки собрались снова и теперь невыносимо болели. Мышцы одеревенели и не слушались, голова потяжелела до невозможности ей двигать и во всем теле была ноющая боль, а еще невыносимая тошнота. - Держи. Кей протянул мне поднос. Там был стакан воды, стакан с каким-то лекарством, кофе и тост. Выпив и съев все это, я ощутил небольшой прилив сил, но все равно завалился назад. - Сходи умойся и прими душ - станет легче. А мне нужно в издательство. - Ага. После этого дня мы с Кеем стали больше общаться. Я тянулся к нему и ничего не мог с этим поделать, даже отношения с миленькой девушкой, с которой я познакомился в библиотеке при колледже, не спасали меня от странных чувств к сводному брату, который был всегда в хорошем настроении, с улыбкой общался со своими друзьями и даже пару раз не ночевал дома. Меня бесили все люди, с которыми он разговаривал, особенно девушки, но я старался контролировать себя, ходил на свидания со своей Энн и выпивал из нее все соки в постели, впрочем, она никогда не жаловалась, даже когда я был слишком груб. Зато Джером постоянно напоминал мне о том, что я должен быть мягче, меньше кусаться, больше целоваться, а то моя девушка может и об изнасиловании заявить. Здесь уже Дейв вступался за меня и говорил, что если девушке не нравится, ее никто не держит и что найдутся другие желающие утолить мой сексуальный голод. Я был благодарен им обоим за их поддержку и понимание. С ними мы больше не спали вместе, лишь иногда я целовал Джерома или он меня, но дальше поцелуев наши ласки не заходили. Джером был одержим поиском себе нормального парня, а Дейв встречался с подругой моей девушки. О Вике мы и думать забыли, вспомнили о нем только когда столкнулись на выходе из клуба с кучкой отморозков. Дейв задержался внутри, а вот мы с Джеромом угодили в сети Вика. Нас быстро утащили в подворотню и обездвижили. Я насчитал одиннадцать-двенадцать человек, если с тремя, максимум четырьмя я бы еще справился, то с такой толпой уж точно шансов на победу не было, тем более что почти у всех были биты, ножи или кастеты. - Наконец-то... Я буду иметь тебя столько, сколько захочу, а потом тебя и твоего ебаря будут иметь мои друзья. До тех пор, пока вы оба не захлебнетесь в нашей сперме, - пропел Вик Джерому на ухо, отчего я, забыв о здравом смысле и о количестве человек, окончательно и бесповоротно слетел с катушек, оттолкнул держащих меня парней и врезал этому ублюдку так, что самому стало невыносимо больно. Рука заныла, но я старался не обращать на это внимания, на размышления не было времени и на осмотр повреждений тоже, поэтому я просто налетел на парней, все еще держащих брыкающегося Джерома и сначала отодрал от него одного, а потом врезал в колено второму и закрыл друга собой. Вот тогда на меня посыпался град из ударов. Я не видел, кто меня бил, не видел, кого бил я, - перед глазами стоял туман, в голове образовался вакуум. Я чувствовал, что Джером крепко прижимается к моей спине и всхлипывает. Он был жив и относительно цел только потому, что я запихал его в угол и закрыл доступ к нему своим телом, однако, как бы быстр и силен я не был, надолго меня не хватило. Я пропустил момент удара, почувствовал лишь только, как по виску течет что-то горячее и липкое, а потом тело перестало слушаться, и я медленно сполз вниз. Джером взвыл, словно раненный зверь и опустился на землю вместе со мной, смягчив удар. Кто-то из парней начал возмущаться. Говорить, что он на такое не подписывался и что ему все это не нравится, но другие голоса быстро поглотили все эти бессмысленные фразы, после чего сразу несколько человек попытались вытащить из-за меня Джерома, но я отчаянно пихался и брыкался, смахивая с глаз кровь и выкрикивая какие-то ругательства. Сам он не смог бы вылезти, так как я практически сидел на нем верхом, поэтому все, кто смог протиснуться в узкий угол, пытались схватить меня за ноги или за руки, чтобы оттащить, а потом чей-то кулак пролетел мимо моего уха и угодил прямиком в висок Джерома, отчего он сразу же обмяк и перестал сжимать рубашку на моей спине. Это был переломный момент, потому что я отвлекся на потерявшего сознание друга и пропустил миг, когда чьи-то пальцы обхватили мою щиколотку и дернули на себя. - Кричи, детка, кричи! - выплюнул мне в лицо какой-то урод и быстро расстегнул на мне ремень, стянул штаны вместе с трусами и до боли сжал мой член. Остальные парни держали мои руки и ноги, и каждый из них считал своим долгом обозвать меня шлюхой, потрогать или ударить, но меня это не волновало. Волновал меня только Джером, я крутил головой, стараясь его увидеть и, когда понял, что он все еще лежит рядом со мной, все еще без сознания, успокоился и улыбнулся. Однако моя улыбка лишь еще больше всех разозлила, я получил удар в солнечное сплетение, а потом меня резко перевернули и приподняли за бедра, кто-то сразу же пристроился сзади и попытался протиснуться внутрь. Я зарычал и выплюнул очередное ругательство, за что получил удар по ребрам, и все. Больше ничего не произошло. Руки, державшие меня, исчезли, отчего я завалился набок рядом с лучшим другом и с минуту пялился в его безмятежное лицо, пока не услышал знакомый голос где-то недалеко. Развернув голову чуть вправо, я увидел своего демона. Он двигался так быстро и так изящно, что невозможно было им не любоваться. Каждое его движение было смертоносным и невероятно красивым. Трое парней убежали, четверо лежали без сознания. Один из оставшихся замахнулся ножом и пошел в наступление, Кей сделал молниеносное движение рукой и выбил нож, после чего схватил парня за волосы и приложил лицом о стену, по которой тот съехал вниз и уперся коленями в землю. В этот момент в атаку пошел еще один парень и напоролся на выставленный в сторону локоть, послышался двойной хруст. Кей не только использовал свою руку для защиты, но он еще и одновременно с этим ударил коленом по голове стоящего на земле парня, отчего тот снова столкнулся со стеной и упал, под ним быстро расползалось темное пятно. Остальных постигла та же участь. Стремительные отточенные удары, каждый из которых мог оказаться смертельным, достались всем, кто не успел убежать. Вик остался последним. Только тогда я заметил, что у него расстегнуты и приспущены джинсы, а значит тем, кто пытался меня изнасиловать был он. Я не слышал, о чем просил Кея этот ублюдок, я просто лежал на земле и пытался не кричать от накатившего так поздно понимания сложившейся ситуации. Меня чуть было не изнасиловали одиннадцать парней, а я при этом еще и улыбался... Кей отвлек меня от мыслей. Он резко вскинул ногу и сбил Вика с ног, потом подошел к нему и ударил пяткой прямо в нос, затем подпрыгнул и приземлился ему на лицо обеими ногами. Уже после этого Вик был весь в крови, но Кей не остановился. Он ударил громко кричащего ублюдка по яйцам, затем сел на него сверху и стал один за другим наносить удары по его лицу, пока я не заметил приближающуюся ко мне фигуру и не закричал. - Не трогай меня! Нет! Нет! Нет! Тогда фигура остановилась и обратилась уже не ко мне. - Что ты, черт возьми, делаешь? А? Что ты творишь, Кейсен? - Я... Черт... Прости, Рюдзи, прости... - срывающимся голосом заговорил Кей, медленно сползая с тела Вика. - Я не хотел так... не хотел... Просто я видел, как он... как он... - на его лице отразилась такая мука, что я невольно застонал. - Ты меня боишься? Боишься? Прости, меня, прости, прости... Я посмотрел на незнакомца, но он уже не обращал на нас никакого внимания. Он ходил от тела к телу и прощупывал пульс, потом подошел к Вику и начал делать ему искусственное дыхание. Я не ошибся, удары действительно могли быть смертельными, если неправильно рассчитать силу. - Кей, - прошептал я и протянул ему руку. Больше всего на свете мне хотелось оказаться в успокаивающих объятиях этого демона в окровавленной одежде. Даже если он их всех убил, я не отрекусь от него, не убегу и не испугаюсь. - Я не боюсь. И он прикоснулся ко мне, к моему лицу, погладил по щеке, потом приподнял меня и вернул на место штаны, застегнул ремень и поправил рубашку. - Кей... - прошептал я и повис у него на шее. - Все. Есть шанс, что выживет! - воскликнул незнакомец и поднялся на ноги, потом подошел к нам и, стараясь не прикасаться ко мне, так как я весь сжался и только что не зашипел от его близости, поднял Джерома и взял его на руки. - Идем, Кейсен! Быстро! Ребята уже подъехали. И мой Кей послушно поднялся на ноги вместе со мной, покрепче прижал меня к себе и понес вперед. Я впал в состояние полного покоя, все мысли выветрились, не осталось ни одной, я даже боли не чувствовал, просто летел по воздуху, дышал, смотрел вперед. Через три квартала нас встретил белый, как снег, Дейв и несколько полицейских. Друг Кея стал им что-то быстро говорить, они кивали и уходили, потом он повернулся ко мне и тихим мягким голосом спросил. - Что с ним не так? - и кивнул на Джерома. - Его ударили в висок, и он отключился. Дейв потянулся за братом, и незнакомец отдал его ему, потом снова повернулся ко мне. - Ты сейчас сможешь мне все рассказать? - Бен, давай не сейчас, а? - строго сказал Кей, но я его перебил. - Я расскажу, - Кей нахмурился и прижал меня к себе еще сильнее, чем прежде. Бен внимательно слушал меня и делал какие-то заметки в блокноте, потом поблагодарил и протянул руку для рукопожатия, но я вдруг дернулся и вскрикнул, сам не ожидая от себя таких действий. Тогда ко мне подлетел Дейв и спросил все ли со мной в порядке, отчего я еще больше запаниковал и вжался в Кея. - Не трогайте меня! - Тихо, тихо, Рюдзи, все хорошо. Никто тебя не тронет. Все-все. Мы сейчас заедем к врачу ненадолго, и домой, - он повернулся к Дейву: - И вы с нами. В больницу мы поехали частную, где Кей попросил не оставлять никаких записей о нашем визите и его просьбу, к моему удивлению, легко выполнили. Я так и не смог себя перебороть и никому, кроме Кея, к себе прикасаться не дал, мне сделали рентген, и женщина врач осмотрела рану на голове. Никаких переломов не было, рана оказалась не серьезной, так что меня отпустили домой. Джерома привели в чувства и осмотрели, он был в полном порядке, на фоне меня вообще смотрелся замечательно, только бледный очень. Кей не стал дожидаться близнецов и увез меня домой раньше, чем они закончили полный осмотр, за что я был ему очень благодарен. Всю дорогу до дома я не спускал с него глаз и старался прикасаться к нему каждые пять-десять секунд, а как только мы припарковались, он сам вытащил меня из машины и отнес в свою ванную комнату, где раздел и быстро смыл с меня грязь и кровь, пока набиралась вода в ванной. Я был в каком-то полусне, даже не смущался, делал все, что говорил брат и ни о чем не думал, пока окончательно не согрелся и не расслабился. И вот тогда одной сплошной волной вернулись мысли и ощущения, вернулась боль и воспоминания о неудавшемся изнасиловании. Глаза наполнились слезами, горло сдавило тисками, и я разрыдался; меня трясло так, что я не мог стоять, тело казалось мне грязным, а ощущение давления на пояснице не проходило. Я чувствовал на себе чужие руки, жадно скользящие по моему животу и ягодицам, пытался отмахнуться от них и кричал. Я не знаю, сколько длилась моя истерика, как громко я кричал и сделал ли больно Кею, но когда она начала отступать, я почувствовал облегчение. - Я улыбался, - сказал кто-то моим голосом. - Я улыбался, - повторилось снова. - Я улыбался. Я улыбался. Я улыбался. Я улыбался. Я улыбался. Я улыбался. Я улыбался. Я улыбался. Я улыбался... Я испугался себя, своих слов. Испугался, что я не контролирую себя и снова забился, выкрутился из обнимающих меня рук, но они не отпустили. - Рюдзи, мой малыш. Мальчик мой, пожалуйста, не пугайся. Все хорошо. Тебе просто нужно выпустить это из себя. Говори, не бойся. Говори, - почти шепотом говорил мне брат и гладил по голове. - Я хотел его защитить. Хотел защитить. - И защитил. Он цел и невредим, с ним все хорошо, котенок. И этих ублюдков вы больше никогда не увидите. Даже думать о них не смей больше. - Я улыбался, - снова сказал я. - Все хорошо. - Я улыбался. - Все хорошо. - Я улыбался. - Все хорошо. - Правда? - Да. Кей перенес меня в ванную. Теплая вода приняла меня в свои объятия, и я моментально расслабился, вытер слезы и высморкался в протянутый братом платок. Плакать больше не хотелось, но я все еще был разбит; я чувствовал, что со мной еще не все в порядке и что возможно это будет не последняя истерика. Кей попытался встать, но я вцепился в его плечо и испуганно уставился на него. - Не бросай меня! Не бросай! - Тшш... Не бойся. Я просто разденусь и смою с себя кровь. Я не уйду, обещаю. Он погладил меня по руке и встал. Я внимательно следил за его передвижениями, за тем, как он немного прикрыв створку душа, мылся, и не мог отвести взгляд. Мне казалось, что если я, хоть на секунду, выпущу его из вида - он исчезнет навсегда. - Ты прости меня, котенок, за то, что я так сорвался. Я тебя сильно напугал? - спросил брат, закутываясь в полотенце. Мне всегда было интересно, почему он обращается ко мне то котенок, то малыш, но я не решался спросить, и сейчас я даже не сразу уловил суть вопроса, обдумывая его ласковые прозвища. - Напугал? А... Нет, я не испугался. - Совсем? - Совсем. Кей удивленно на меня посмотрел и присел на бортик ванной, опустил руку в воду и погладил меня по плечу. - Ты был великолепен. Такой грациозный, - я улыбнулся. - Когда увидел тебя, сразу расслабился. Кстати, где ты научился этому? Так драться? - Еще когда в школе учился, стал ходить на кикбоксинг, а там познакомился с одним человеком, который искал бойцов для своего клуба, и он заинтересовался мной, заставлял меня тренироваться днями и ночами, учил разным стилям и, конечно, запрещенным приемам. Говорил, что если я решусь участвовать в боях без правил, то обязательно стану лучшим его бойцом, но ни к чему не принуждал. - Бои без правил? Разве они не запрещены? - Запрещены. Но разве это когда-нибудь кого-нибудь останавливало? Тем более Илай человек невероятно богатый и влиятельный. Он много чем занимается, а этот клуб для него, как хобби. Вообще-то он владеет разного рода заведениями, и сегодня он позвонил мне и предложил встретиться. Так я и оказался рядом с тобой. - Тем клубом тоже владеет этот твой друг? - Да. Я увидел тебя уже, когда собирался уходить. Только я попрощался со всеми и развернулся к выходу, как тебя уже и след простыл, потом увидел Дейва, и он сказал, что вы пропали. Тут как раз и Бен был рядом, сразу вызвал проверенных людей, которые не будут задавать лишних вопросов, и мы побежали вас искать. - А Бен - полицейский? Тоже твой друг? - Бен - агент службы национальный безопасности. Он завсегдатай боев без правил, там и познакомились. Он хороший друг Илая. - То есть ты все-таки участвовал в боях? Сказать, что я был удивлен - ничего не сказать. Вот этот до отвращения миролюбивый и позитивный человек может глазом не моргнув свернуть мне шею? В то же время я был восхищен и поражен. Кей - человек-загадка. Он притягивает к себе абсолютно всех окружающих его людей, но его мягкий свет в любой момент может оказаться смертельно-опасным пламенем, и даже если ты и захочешь убежать - уже не сможешь. Не сможешь отказаться от этих сильных рук, от его обескураживающей заботы, от доброты и от внутренней силы. Я уже давно понял, что угодил в его сети, но сегодня я понял еще и то, что мне никогда из них выбраться, потому что я этого не хочу. Он всегда говорит, что будет рядом. Он всегда знает, что я чувствую, какую боль испытываю, как сильно хочу от нее избавиться. Он знает почти обо всех моих страхах, о прошлых травмах и о моих душевных шрамах и обращается со мной так, будто я фарфоровый, будто я могу разбиться на маленькие кусочки в любой момент. Его руки всегда на чеку: если я упаду, он меня поймает. И я стал зависеть от этой заботы. Я не думаю, что мои чувства можно назвать любовью - этого слова слишком мало, оно не отражает и десяти процентов моих чувств к нему. Я не переживу его потерю, я не переживу, если он отвернется от меня, если он исчезнет из моей жизни. Это эгоизм, но я всегда был эгоистом. И сейчас я больше всего на свете хочу сделать его своим. - Раз пять или шесть, потом понял, что это не мое, да и мама волновалась. Я не хотел ее расстраивать. Зато заработанных денег хватило на новую машину, - он улыбнулся. - Я до сих пор хожу на тренировки, но уже не изнуряю себя, как раньше. Ты слушаешь? - Не особо... Я откинул голову на бортик и посмотрел Кею в глаза. - Ты ведь обещал мне, что всегда будешь рядом, да? - он настороженно кивнул. - Тогда это значит, что ты мой? Кей долго смотрел на меня и пытался прочитать что-то в моих глазах, а потом спросил. - Ты что-нибудь вспомнил? - То есть на мой вопрос ты отвечать не будешь, - вздохнул я и поднялся на ноги. Все мышцы болели, синяки просто горели, ссадины пощипывало, но я мог это перетерпеть, а вот то, что Кей не хотел говорить о своем обещании, ранило куда больнее. Я был для него всего лишь сводным братом, о котором он заботился, и не более, а мой вопрос был неуместным, наверняка, он будет думать обо мне что-нибудь извращенное и будет прав. Я бы никогда не решился его задать, но сегодня я был разбит и растерян, не мог контролировать свои мысли и свои желания, вот и вышло мне все это боком. - Рюдзи, я... - Помоги мне вылезти. И у нас есть снотворное? - А, да. Сейчас. Он помог мне, дал таблетки, обработал раны и намазал синяки специальным гелем, потом отвел в свою постель, что радовало - к себе я возвращаться не собирался - и лег рядом, крепко обняв. Я лежал с закрытыми глазами и пытался ни о чем не думать, ждал, когда начнется действие снотворного, и я погружусь в сон, но мысли все равно пробивались сквозь мою хлипкую ментальную защиту и били прямо в сердце. Кей давал обещание вовсе не мне, то есть не Рюдзи из настоящего, а Рюдзи из прошлого, а значит, я не имею права даже говорить о нем. Я бы хотел, чтобы он дал это обещание МНЕ, а не ему - ревновал к самому себе. Безумие какое-то! Спиной я ощущал, что Кей не спит, что он смотрит мне в спину и что-то собирается сказать, но я не хотел этого слышать. Не хотел узнать, что я не нужен ему, что я всего лишь еще один его друг, которого он просто называет братом, что я ничем не отличаюсь от какого-нибудь Бена или Илая. Мне было больно и обидно, вспоминались жестокие слова Такуми, его поцелуй с Кеем, и я даже не сразу заметил, что плачу. - Я твой Рюдзи, - после моего неожиданно громкого всхлипа заговорил Кей. - И я всегда буду рядом, даже если это тебе не нужно, все равно буду рядом. Я всегда буду держать тебя за руку и никогда не отпущу. Я не оставлю тебя одного, до самого конца останусь с тобой. Я хочу обнимать тебя и защищать до тех пор, пока ты сам не отпустишь мою руку. Я люблю тебя, Рюдзи. Я слушал его и плакал еще громче, не верил в его слова, не понимал, почему он это говорит. - Иди сюда, - он развернул меня к себе и стал вытирать слезы с моих щек. - На сегодня тебе хватит потрясений. Давай постараемся заснуть, хорошо? Я кивнул и уткнулся ему в ключицу. Следующим утром я испытал жуткий стыд за свое поведение, за свои слова и неопределенное чувство счастья от того, что услышал от Кея. Он сказал, что любит меня и что будет рядом, и я радовался этому как ребенок, но прекрасно понимал, что он любит меня совсем не так, как мне этого хочется. Человек такое гадкое существо. Чем больше мы получаем, тем больше желаем. Так и я, получив от Кея такое признание, все равно был не доволен, потому что хотел получить его всего без остатка. Размышляя о Кее, лежа в его же постели и вдыхая его запах, я вспоминал его обнаженное тело. Вчера я был не в том состоянии, чтобы обратить внимание на его наготу, но сегодня я с каким-то мазохистским удовольствием погружался в эти воспоминания. Каждый изгиб, каждая ямка, каждая родинка были бесподобны и неповторимы. Это была совершенная красота. Намечтавшись вдоволь, я созвонился с Джеромом и Дейвом, услышал миллион благодарностей, вытерпел завывания лучших друзей и сказал, что со мной все хорошо. За исключением десятка синяков и ссадин, я вполне себе здоров и даже уже не очень переживаю, что было правдой лишь отчасти, ведь я все утро вспоминал Кея и с помощью пошлых мыслей упорно старался выкинуть из головы ощущения чужих рук на своей коже, которые так и не прошли. Неприятные ощущения и воспоминания не померкли и на следующий день и через день и через неделю. Брат волновался, пытался меня отвлечь, уговаривал сменить обстановку и съездить куда-нибудь, но я так и не решился выйти из дома. Спал я в его комнате, но засыпали мы порознь, потому что он допоздна занимался какими-то рабочими вопросами, и я засыпал, не дожидаясь его. Друзья заподозрили что-то неладное и рвались меня навестить, но я не мог заставить себя встретиться с ними, потому что не мог притворяться, не мог рассказать Джерому о том ужасе, что творился в моих снах и в моей реальности. Он обязательно принял бы все это на свой счет, стал бы винить себя в том, что случилось и я не смог бы его переубедить, слишком уж он упертый. - Чем занимаешься? - спросил я у брата, когда спустился вниз в один из выходных. Занятия в колледже закончились, экзамены и зачеты были успешно сданы мной заранее, так что я был на законных каникулах. Спал до обеда и маялся ничего не деланьем. Кей стоял ко мне спиной. Его волосы были собраны на затылке и закреплены десятком заколок, он был одет в борцовку и обтягивающие старые джинсы, украшения отсутствовали. - Я делаю торт, - недовольно заявил он мне, не поворачивая головы, и продолжил месить тесто, как я понял. Мышцы у него на руках то напрягались, то расслаблялись, завораживая меня, заставляя следить за каждым движением их обладателя. Мой взгляд скользнул по его фигуре вверх и застыл на шее. Я хотел ее лизнуть, укусить и снова лизнуть, оставить на ней свой след, вдохнуть аромат его кожи, ощутить ее мягкость. Я полностью отключился от реальности и сосредоточился лишь на шее брата, на его мышцах и на его движениях, поэтому не заметил, как оказался рядом с ним, тяжело дыша и вздрагивая от накатившего желания обладать им. - Попробуй, - Кей резко развернулся в мою сторону и протянул ложку с кремом. - Только осторожно, он еще горячий. Не могу понять, достаточно сахара или нет? В следующий миг я сам не понял, что сделал. - Ты... - выдохнул Кей и посмотрел на меня такими глазами, что я невольно отшатнулся. Вместо того чтобы взять ложку в руку, я наклонился над ней, провел языком по краю, чтобы не обжечься, как и сказал брат, потом опустил язык внутрь и слизал остатки, и наконец провел языком по верхней губе, чтобы слизать оставшуюся капельку. И только заглянув в потемневшие серые глаза Кея, я понял, как это представление выглядело для него. - Тшш... - произнес брат и схватил меня за талию, резко впечатывая в себя всем телом. - Кей, я не... - Тихо, малыш, тихо, - произнес он и прижал меня к холодильнику. Возбуждение волной прокатилось по всему моему телу и завязалось узлом внизу живота, кончики пальцев покалывало от желания прикоснуться к нему, но я продолжал сопротивляться своим мыслям, продолжал убеждать себя, что так будет лучше. Кей же тем временем смотрел мне в глаза, и я смотрел в ответ, не силах оторваться, не в силах пошевелиться. Хищный зверь поймал свою жертву. Мне не вырваться. Как только я понял это, возбудился еще сильнее, хотя не думал, что это возможно. Меня просто колотило от желания и я понял, что брат знает об этом, когда он коленом раздвинул мои ноги, схватил за задницу и прижался пахом к паху, давая почувствовать и свое большое желание. Мой стон утонул в его губах. Поцелуй выбил из моей головы остатки здравого смысла. Кей сломил мое сопротивление, полностью подчинил меня своей воле, его язык творил что-то невообразимое, он то касался моих губ, то обвивался вокруг моего языка, то просто трахал меня в рот. Мой мозг был готов к взрыву, эмоции зашкаливали. Каждое его движение импульсом отдавалось мне в пах, где стало слишком тесно и слишком жарко. Я выгибался навстречу Кею, стонал, гладил и хватал его руки, мышцы, которыми любовался еще пять минут назад, кусал его в поцелуе и даже исполнил свое желание - укусил его за шею, чем вызвал какой-то просто звериный рык из его горла. Кей стащил с меня футболку, чуть отстранился и облизал ямку над ключицей, а я потянулся вслед за ним, за его губами, его телом, завороженный им, готовый на все, лишь бы он только не останавливаться. - Хочу, хочу... - стонал я в беспамятстве, подставляясь под умопомрачительные поцелуи. - Сейчас, котенок, сейчас, - прошептал Кей и вцепился зубами в мой сосок, отчего я просто заорал в голос. Никогда не думал, что меня будет так плющить от боли. Это было лучше всего, что я когда-либо чувствовал, я чуть не кончил от одного этого укуса. Но дело было даже не в боли и не в возбуждении, я бы никогда не почувствовал такого наслаждения с кем-то другим: только с ним, с самым дорогим и самым важным человеком на свете, я мог окунуться в другой мир, узнать целый спектр несуществующих с другими эмоций и ощущений. Пока я пытался ожить от очередного взрыва удовольствия, Кей стащил остальную одежду и опрокинул меня на стол. Я выгнулся ему навстречу и чуть не упал со стола, когда его скользкий отчего-то палец коснулся моего ануса. Это прикосновение немного остудило мой пыл, я открыл глаза и встретился с просто демоническим взглядом брата. Не разрывая зрительного контакта, он пошло ухмыльнулся и медленно лизнул головку моего члена всей поверхностью языка. - Бля! - вырвалось у меня, и я тут же забыл о его пальцах, о неприятных ощущениях. Он смотрел на меня, а я смотрел на него и сдерживался, чтобы не кончить прямо сейчас, чтобы продлить это сумасшествие, чтобы как можно дольше не возвращаться в реальность. Он медленно втянул в себя мой немаленький член, глотнул, и я оказался полностью в нем. Его губы прикоснулись к моему животу и в следующую секунду исчезли, Кей почти полностью выпустил меня изо рта и снова качнул головой вперед. Я вновь застонал, двинулся к нему навстречу, и тут меня чуть не вывернуло наизнанку от удовольствия. Его пальцы, все это время находились внутри меня, двигались и растягивали, а теперь нащупали простату и стали измываться надо мной, в то время как его горло плотно обхватывало мой член и делало что-то такое, что я даже словами описать не могу. - Черт возьми, как же хорошо. Еще Кей, идиот, еще! Хочу бооольше! Ааааа, мать твою! - Еще немного потерпи... - стонал Кей мне в живот и продолжал двигать пальцами внутри меня, но мне было мало. Я извивался и двигался навстречу его руке и его губам, я готов был на все, лишь бы ощутить его внутри себя. Я будто знал, что будет дальше, что надо делать, как и когда... Будто подобное происходило со мной не в первый раз. - Сними, блядь! Гадство! - я тянул его майку наверх, но никак не получалось нормально схватиться за нее, руки не слушались, меня трясло так, что перед глазами все расплывалось. Брат чуть отстранился и скинул с себя всю одежду, после чего снова оказался между моих ног и впился жадным поцелуем в мои губы, вжимаясь в меня всем телом. Чувствовать его обнаженную кожу было просто волшебно, но хотелось большего, о чем я и просил его, просто кричал в голос и ругался, пока он не приставил член к моим сжатым мышцам и не качнулся вперед. Он вошел сразу и до конца, остановился и снова поцеловал меня, но на этот раз уже нежно, будто бы извиняясь, но от боли я лишь больше возбудился, а новое ощущение давления было просто эмоциональным взрывом. Кей почувствовал, что я окончательно расслабился и вышел из меня полностью, вырвав стон из моего горла, а потом снова вошел до конца, резко и сильно, выбив из моих легких весь воздух. Он схватил мои руки и зажал их у меня надо головой, я обхватил его ногами за талию и двинулся назад, чтобы сразу же насадиться обратно. Все смешалось, поцелуи, укусы, жадные движения языков. Кей двигался жестко и медленно, не давая мне даже лишнее движение сделать, и я кайфовал от того, что оказался полностью в его власти. Я заглядывал в его темные от желания глаза и стонал, кричал, говорил, что хочу его, сходил с ума, пока он не сорвался на бешеный темп и не заставил меня кончить. Меня выгибало не меньше минуты, перед глазами была почти белая пелена и яркие вспышки, тело от макушки до кончиков пальцев пронзали иголочки ни с чем несравнимого удовольствия, иногда эти иголочки сменялись мощными взрывами, от которых я даже застонать не мог, просто кричал и цеплялся за Кея зубами. Все мысли из головы вылетели, я плавал в каком-то море удовольствия, наступила абсолютная эйфория. Я даже не знал, кончил ли он, но так хотел узнать, что ему было также хорошо, как и мне. - Прости меня, мальчик мой любимый, - прошептал Кей мне в ухо и поднял на руки. Сознание медленно возвращалось, подкидывая мне картинки из только что произошедшего безумия, и я начинал понимать, что волшебство закончилось, что пора открывать глаза и принимать реальность. Но когда я открыл глаза, то увидел перед собой пену, спиной я чувствовал грудь Кея, вокруг нас была вода. - Как ты? - спросил он и чуть развернулся, чтобы заглянуть мне в лицо. - Прости, что накинулся вот так... Ты испугался? - С чего бы? Кей долго смотрел на меня и хмурился, потом поцеловал кончик моего носа и слегка улыбнулся. Только тогда до меня дошло, чего он боялся. Почти две недели меня преследовали руки насильников и неприятные ощущения, мне снились все новые и новые кошмары о том дне и я не мог даже выйти на улицу, а тут спровоцировал брата и он трахнул меня. Конечно же, он думает, что сделал что-то плохое и что мне от этого станет только хуже, но мне наоборот стало намного легче. Тем более я уже давно хотел его, хотел, чтобы он принадлежал мне весь без остатка, и я даже забыл о том происшествии. - Это разное, - наконец сказал я и попытался взглядом убедить Кея не переживать. - Хорошо... - протянул он и улыбнулся, однако я каждой клеточкой чувствовал, что мои слова его не успокоили и что он продолжит переживать и ругать себя. Только я не знал, какие у его переживаний будут последствия.