Универ

Брюнет нежно целовал бледную кожу девушки на тыльной стороне ладони. Её пальцы такие холодные. Молодой мужчина совсем не ощущает в них жизнь. Уже не ощущает. Учиха со всей силы кусал свои губы, продолжая держать её хрупкую кисть, в то время как медики давно убрали аппаратуру. Время, что было им отведено, закончилось слишком быстро. Казалось только несколько минут назад Итачи почувствовал, как пальцы Рен немного сжали его собственные, а затем… противный писк заполнил всю палату. Один. Ровный. Сигнал. Всё закончилось. — Рен! — выкрикнул он тогда, не в силах в это поверить, — Рен! — брюнет начал трясти её за руку, — Рен! Нет! Не уходи! — мужчина подался вперед и, ухватив её за плечи, уложил голову ей на грудь, стараясь услышать стук сердца, но ответом ему была лишь тишина. — Не оставляй меня… — Итачи стиснул зубы так сильно, что свело челюсти. Душа рвалась за ней. Лишь за ней. Она была словно огонек, что выводил его из тьмы, а теперь этот огонек погас… — Вернись… — сдавленно прошептал мужчина, а после не смог сдержать слез. В палате появились медики. Итачи не обращал внимания на то, какие манипуляции они совершают, лишь скалился, когда они просили отойти его от неё. Медицинский персонал с пониманием реагировал на грубость брюнета, но свою работу они должны были сделать. Для Учихи это же не имело никакого значения. Он понимал, что это конец. Не случится чудо, Рен не откроет глаза, её сердце не забьется вновь, но… как же тяжело это принять. Как же невыносимо трудно осознать, что больше никогда не увидишь блестящих глаз дорогого тебе человека, не услышишь его голос, не получишь такой милой улыбки. Как невыносимо!!! «Это не честно…» — голова Итачи всё ещё находилась на груди девушки, слушая «тишину». Приподнявшись, Учиха снова взглянул на лицо девушки. Его губы нервно подрагивали, а слезы, не стесняясь, скатывались по лицу. — Рен… — еле смог он выговорить имя, а затем ладонью коснулся её щеки. Она как белый лист, на который капнули чернилами. «Рен…» Учиха не понимал. Почему? Почему жизнь заставляет его снова испытывать это? За что на его долю такие испытания? «Прости меня… — мысленно шептал тот, не в состоянии произнести этого вслух, — прости, я не заметил… я не понял… Рен… умоляю, — он поднес ближе ладонь девушки к себе и поцеловал тыльную сторону, — прости меня…» Внутри всё скручивалось, как в водовороте. Это произошло так быстро, так внезапно… всё почти как тогда, как полтора года назад, когда Учиха впервые потерял любимую. Когда он потерял Киру… — Рен… — Итачи слабо улыбнулся, а слезы снова скатились уже по проторенным дорожкам, — я ведь так и не дочитал тебе ту книгу, помнишь? Рен? По… — он прикрыл глаза, — помнишь? — дрожащий шепот наполнил собой палату. Как же захотелось услышать ответ! Как же захотелось, чтобы она сейчас возмутилась и сказала, что уже дочитала её до конца. Как же захотелось… лишь ещё раз побыть с ней. Хотя бы раз… Но Учиха был не властен над временем, над обстоятельствами, он не мог исправить этого. Сердце его жутко укололо, когда он понял, что наступил момент прощаться. — Рен, — в носу с новой силой защипало, а в глазах поплыла картинка от новых слез, — я… надеюсь, что… что тебе стало легче, — собравшись с силами, сказал он, понимая, что его слова ни на что не влияют, — надеюсь, что ты не забудешь наши вечера, надеюсь, что… не забудешь меня… — проглотив огромный ком, что невероятно мощно давил на горло, сказал мужчина, а затем, осторожно приблизившись к блондинке, так аккуратно и нежно накрыл её холодные губы своими, — прощай, Рен… Может быть Итачи показалось, но грудная клетка девушки опустилась, а в палате послышался едва различимый шум выдоха… словно только что её душа покинула тело, словно даже после того, как сердце перестало биться, она всё ещё была внутри, лишь ради того, чтобы побыть с Ним немного дольше положенного. «Прощай, Итачи…» **** Вечером того дня, когда умерла Рен, Саске оказался вместе с Сакурой в одном из небольших ресторанчиков. Как так получилось, Учиха сам не понял. С середины дня его грудную клетку начало терзать чувство тревоги, и оно всё увеличивалось и увеличивалось. Что это такое? Откуда взялось? Юноша не понимал, но, получив сообщение от Сакуры, решил, что ему, скорее всего, просто нужно отвлечься. Он немного развеется и ему станет легче. Ошибочно был уверен, что станет легче. Сидя в ресторане, брюнет потер грудную клетку, почувствовав, как внутри образовывается металлический шар. — Ну сколько можно меня динамить?! — шипела под нос себе Харуно, недовольно глядя на то, как Наруто читает её сообщения, но не отвечает. Девушка была очень сильно увлечена своим телефоном, нежели собеседником, поэтому не сразу заметила, как Учиха исчез. Юноша направился в уборную, чтобы умыть лицо. Холодная вода помогла рассудку немного проясниться, но лишь на несколько секунд. Как только Учиха закрыл кран, лёгкие с новой силой начали тяжелеть, а ко всему прочему внутри появилась неясная дрожь. «Что… что такое?» — Саске испугался не на шутку, с ним такого раньше никогда не было. Студент начал дышать глубоко ртом, надеясь, что сможет избавиться от «тяжести» внутри, но ничего не помогало. «Надо валить отсюда», — подумал Саске, решив, что, при самом плохом раскладе, лучше всё-таки находиться дома. — Сакура… — потирая лоб, Учиха негромко обратился к одногруппнице, подходя к столику, но застыл, как услышал её телефонный разговор. — Какого чёрта ты отвечаешь на его телефон? — ненависть, что исходила от слов Харуно, буквально окутывала всё вокруг, отчего дышать стало ещё тяжелее. Учиха молчал, не делал и шага, что-то внутри ему подсказало, что нужно уйти сейчас, пусть некрасиво, но лучше уйти, не услышав разговора. Брюнет же с завидной упертостью игнорировал внутренние сигналы и продолжал стоять на месте. Он желал узнать, с кем говорит Сакура. — Исикава, я в последний раз спрашиваю, какого хуя ты отвечаешь с телефона Наруто? — гнев, что испускала Харуно, казалось, мог бы в момент заставить весь этот ресторан сгореть, — что значит «ты у него»? — глаза опасно сощурились, а зубы непроизвольно клацнули друг о друга. — Что? — Саске, услышав это, ощутил резкий укол в сердце, а затем сел напротив Харуно. Дрожь внутри усилилась до такой степени, что теперь была размером с волну, накрыв Учиху с головой от осознания того, что Юми сейчас вместе с Наруто. Почему? Почему Исикава уже у него? Неужели между ними этой ночью будет близость? Учиха дивился сам себе. Откуда такие мысли? И откуда такой протест этим самым мыслям? «Какого чёрта она себе это позволяет?!» — негодовал студент, чувствуя, как огромный чан с маслом внутри начинает кипеть… — А… С-Саске, — розоволасая вдруг как язык проглотила, когда увидела Учиху. — Это Юми? — ледяной тон обдал Харуно морозом. — Да, — растерянный взгляд вдруг сменился на ядовитый, когда девушка осознала, как всё это можно повернуть в свою пользу, — да, Саске, — глядя ровно в глаза брюнета, нарочито громко произнесла Харуно, чтобы в трубке всё было слышно, — Юми сейчас у Наруто, — чуть не подавившись от собственной желчи, студентка приторно улыбнулась, — ой, что говоришь? — обратилась та к Исикаве, — да, я с Саске, — с наслаждением произнесла эту фразу Харуно. — Да, со мной, — холодно проговорил парень, а затем достал из бумажника несколько купюр и, бросив их на стол, поднялся, — поехали, — грубо сказал юноша. На глаза Саске легла пелена, напрочь оставив разум за непроглядной стеной. Почему-то фантазия юноши разошлась не на шутку. Он не обращал внимания на Харуно, что шла за ним, шипя как змея. Учиха будто ничего перед собой не видел, кроме как Наруто, что прямо сейчас целует Юми, касается волос, проводит руками по её телу, снимает с неё одежду… «Да как она могла выбрать этого урода?! Как могла ему отдаться?!» — сильно нахмурился брюнет, зажмурив глаза. Учиха от души пнул ногой дверь, отчего та отворилась на все 180 градусов. Сакура просто пылала яростью, не обращая внимания на Саске. Кажется, девушка поняла, на какие «дела» всё время ссылался Узумаки. «Ну он же не мог променять меня на эту корову! Ну не мог!» — злилась та на своего, видимо уже бывшего, парня. Lexus мчался как никогда до этого. Сакура на время поездки даже отложила всю ругань в сторону, вжавшись в сидение. Сейчас она хотела лишь доехать живой. Машина резко припарковалась у многоэтажки, оставив на асфальте полосы. На лице Учихи даже мускул не дрогнул за всё то время, что он вез девушку домой. Саске был как каменная статуя. Невозмутим и безумно хладнокровен… Учиха вышел из автомобиля и помог Сакуре. Он проводил студентку до подъезда, как полагается, но юноша и слова не промолвил. Лишь с каждым шагом жевалки проявлялись на его лице сильнее. Харуно стало даже как-то не по себе. У неё мороз по коже пробежался. От Учихи разило опасностью. Ему не хватало только таблички «Не подходи! Убьет!» И, в какой-то степени, это действительно было так. Саске всеми силами сдерживал внутри себя ураган, что рвался на свободу. Его неимоверно бесила мысль о том, что Юми сейчас с Наруто. Учиха лишь жестом попрощался с Харуно, а после спешно направился к машине. Если бы он только знал, где живет Узумаки, если бы у него был адрес… Саске готов был приехать и избить этого блондина до смерти. Он готов пойти даже на это, лишь бы… лишь бы Её Наруто и пальцем не коснулся, лишь бы она… была с ним. Саске, сидя в машине, вдруг дернулся от ещё одного укола. Юноша не мог поверить в то, к чему его привели собственные мысли. Неужели он так сильно бесится из-за того, что хочет, чтобы Юми была с ним? «Чтобы… — голос дрожал, — чтобы она… была со мной?» — Учиха крепче сжал руль. Что это? Чувство собственичества или ревность? Откуда вообще эта мысль появилась? **** Время было за полночь, Токио постепенно окутывали грозовые тучи. На небе изредка появлялись молнии, гром начинал звучать вдали… а на набережной сидел молодой мужчина на скамье под фонарём. Брюнет держал в руках небольшой белый конверт. «Она… приготовила это на случай, если… — Тоши, поджав губы, не смог договорить, — держи», — затем мужчина протянул конверт Итачи. Прошло уже несколько часов, а Учиха, кажется, только сейчас набрался смелости его открыть. Тот не был запечатан, поэтому брюнет без труда достал аккуратно сложенный лист бумаги. Сердце, пропустив удар, задрожало. Это было прощальное письмо. Кира такого ему не оставила, она просто умерла… Закрыв рукой рот, Итачи, зажмурившись, опустил голову. Полтора года назад он лишился любви своей жизни. Это произошло в США. Отец открывал филиал своего бизнеса и решил перевезти всю семью в штаты. И всё шло хорошо, бизнес процветал, как у отца, так и у Итачи, ведь он был одним из самых уважаемых и почитаемых рестораторов. Его имя вызывало одновременно восторг и испуг у владельцев ресторанов. Это было чудесное время… время, когда Итачи был самим собой, когда он любил. Его девушку звали Кира, она была художницей. И сейчас Учиха мог бы сказать, что с Юми они чем-то похожи. Не внешне, внутренне. Они по-настоящему любили друг друга, помогали друг другу, были единым целом, до тех пор… пока с Кирой не начали происходить странные вещи. Всё началось с её глаз, и становилось лишь хуже… Итачи был вне себя, когда узнал, что девушка стала употреблять наркотики. Наркотики — опасная вещь и, чем быстрее избавиться от этого, тем лучше. И вроде бы всё закончилось хорошо. Кира прошла курс лечения, встала на ноги… но счастье было столь коротким… Итачи пришел в ярость, когда узнал, что девушка снова подсела на эти препараты. Он не узнавал свою возлюбленную… Учиха пытался ей помочь, но та протестовала и обвиняла во всем его. Наркотики отравляли их жизнь… и в один вечер, когда Итачи был приглашен как ресторатор в одно солидное место, что находилось на самом верхнем этаже многоэтажки, всё произошло… Кира пришла на «бал», куда её не звали. Выглядела девушка шикарно. Чудесное корсетное платье под горло голубого цвета со струящимся подолом, распущенные волосы и огромное количество макияжа и капель для глаз, чтобы окружающим было не так заметно. Вечер по началу проходил гладко, но затем Кира начала налегать на алкоголь, она выходила из-под контроля. И в один прекрасный момент девушка решила взять очередной бокал и пойти прогуляться на террасу. Это место было пока ещё закрыто, но администратор для Итачи сделал исключение, и они вдвоем выбрались наружу. Кира, как маленькая, скакала рядом с перегородкой, что-то выкрикивая о свободе, Учиха же потирал шею, размышляя над тем, как избавить любимую от отравы, что пропитала уже все её кости. — Итачи! — Кира подбежала к мужчине и, бросив бокал в сторону, взяла его за руки. Сердце кольнуло… Учиха смотрел в её серые глаза и понимал, сейчас что-то будет… — Эта жизнь меня утомила, — нервно улыбнулась девушка, а с глаз её стекли две слезинки, — я больше не хочу этого, — серьезно проговорила та, — знай, что я люблю тебя, — Кира виновато поджала губы и, резко развернувшись, побежала на встречу, как ей казалось, «свободе». — Нет, стой! — Учиха не сразу спохватился и всё, что ему удалось, так это вырвать небольшой кусочек ткани с подола возлюбленной, — КИРА-А-А!!! — взревел тот, наблюдая за тем, как голубая фигурка падает, падает… Она разбилась насмерть… Тот вечер стал для семьи Учиха роковым. Брюнета обвинили в убийстве. Фугаку, Микото, Саске — они знали, что это не правда, вот только как очистить честь Итачи? Отец семейства заплатил невероятную сумму журналистам, чтобы они не толкали этот заголовок в газеты, полицейским, чтобы не упекали его в тюрьму, юристам, семье Киры… Фугаку просто разорился и принял решение вернуть семью в Токио. На карьере Итачи смело был поставлен крест, как и на его жизни. Учиха потерял себя. Он будто бы умер вместе с Кирой. Итачи изменился до неузнаваемости. Он стал таким… каким его встретила Юми Исикава. Учиха в тайне желал, что что-то его непременно убьет: алкоголь, сигареты, авария, а может он подцепит какой-либо вирус от девушки, с которой переспит. Ему стало вовсе всё равно на себя, на свою семью, на весь мир… И потом он совершил дебош, его отправили на исправительные работы, а потом… в один день в библиотеку вошла читательница. Та самая, что постепенно и так незаметно, вытаскивала его из непроглядной тьмы, в которую его утащила Кира. И вот Учиха сидит на скамье и держит в руках письмо. И почему-то ему необъяснимо страшно… Итачи сделал несколько глубоких вдохов и, вытерев выступившие слезы, принялся читать… «Прости меня… — такими были первые слова, — я не сказала. Я никому этого не говорю. Не люблю эти жалостливые взгляды в свой адрес. Кстати говоря, в первую нашу встречу твой был довольно похотливым, — Учиха усмехнулся, — но… не так уж и важно. Итачи, — его имя было выведено по-особенному, — правда, прости меня. Я думала, что успею сказать тебе это лично, думала, что… — далее текст был плотно зачеркнут, — это тоже не так уж и важно. Я… лишь хотела сказать тебе, что знаю, — сердце гулко ударило, - знаю всё про тебя. Я знаю кто ты такой, кем ты был в прошлом и что с тобой случилось, — Итачи чуть приоткрыл губы, — ты, наверное, сейчас удивляешься, — там Рен поставила смайлик, — не думай, что я, как увидела тебя, посчитала, что ты мега красавчик и тут же решила про тебя всё разузнать. Нет! — Учиха хмыкнул, — я училась на повара и хотела отрыть ресторан вместе с отцом, и уж очень мечтала, чтобы однажды ты пришел в наше заведение, — брови мужчины невольно вскочили на лоб, — да не удивляйся… — он хмыкнул, — Итачи… наши вечера и посиделки с книгами о самураях были просто великолепны. Я брала эти книги, чтобы подготовить себя к смерти, но ты… ты сделал так, что ко мне вернулась любовь к жизни, за что благодарю тебя. Ты помогал мне жить… — Учиха заметил, как чернила в этом месте немного расползлись, — наверное, я уже умерла, а ты сейчас сидишь где-то и читаешь это письмо, — многоточие после этих слов было очень длинным, — знай, что последние минуты своей жизни я думала лишь о тебе и мне не было больно, — поджав губы, он не сдержал слез утраты, — я теперь вроде как усопшая и мне полагается озвучить последнюю волю… что ж… — Учиха крепче сжал рот рукой, не в силах позволить и звуку вырваться, — пожалуйста, живи! — он будто услышал голос Рен в своей голове, — Итачи, отпусти всё то, что тянет тебя на дно! Живи! Пока ты можешь, живи! Пока ты в силах, борись! А я… — на листке бумаги появилось много разводов, — я буду рядом. Всегда буду рядом, — Учиха готов был задохнуться от душащих слез. — С любовью, твоя Рен. P.S. Спасибо, что был со мной до последнего выдоха».