Универ

Саске накручивал уже седьмой круг по парковке у своего дома. Юноша каждые три секунды проводил рукой по волосам, ожидая, когда Исикава поднимет трубку. «Ц… Юми!!!» — скалился Учиха, мысленно выкрикивая имя своей одногруппницы. Вдалеке послышались первые приглушенные раскаты грома. Брюнет поднял голову и в темном небе заметил едва поблескивающие вспышки. «Ещё и дождь пойдет. Ц… вашу-то мать…» — он немного зажмурился, когда порыв ветра резко поднял в воздух осевшую за день пыль, что норовила попасть в глаза. Тёплые потоки всколыхнули рубашку студента, что была расстегнута на несколько верхних пуговиц, и заставили тёмные волосы подняться вверх на пару секунд. Раздался ещё один раскат грома, как молния будто сверкнула внутри Учихи. Тревога, что была вытеснена неявной ревностью, вдруг вернулась. «Юми, ну возьми трубку… ну, возьми же!» — Учиха продолжал ходить по кругу, потирая грудную клетку, металлический шар внутри которой разросся ещё больше. «Ну возьмет она трубку. И что?» — вяло спросил внутренний голос, которому порядком уже надоело выступать с комментариями. «Как это что? — возмутившись, Саске мотнул головой, снова зажмурив глаза от ветра, — как это что?! Скажу ей…» — Учиха сделал вдох, а потом, на выдохе, застыл. «Скажешь что?» — второй голос в сознании студента чуть ли не засыпал от бессмысленных попыток «хозяина» дозвониться до Исикавы. Исход такого разговора был заранее известен… «Скажу, что… скажу! — взбунтовался Учиха, — скажу, что она…» — брюнет старался подобрать слова, но те вдруг моментально исчезали, не желая выстраиваться в предложение. «Ну с ним она. Она уже с ним. Дальше что?» — флегматично хмыкнул тот. «Она не могла… нет! — отрицательно мотал головой Учиха, разговаривая сам с собой, продолжая названивать Юми, — она не могла так сделать! Мы ведь… — Саске резко зажмурился, — она не могла!» «Но она ведь так хотела быть с ним. Мог бы за неё порадоваться…» — снова хмыкнул тот. Учиха замер, будто его внезапно ударили цементной плитой по голове, заставив все мысли вылететь. — Порадоваться? — он не заметил, как спросил это вслух. Порадоваться за неё? — Так сделка… выполнена? — не веря собственным словам, спросил Учиха, устремив свой взгляд в небо. «Она с Наруто. Успокойся, — возмущенно сказал внутренний голос, — ты проводишь время с Сакурой, она с ним. Что теперь не так?» Саске слушал своё второе «я» и не понимал, что сейчас вообще произошло? Сделка действительно закрыта? Как Юми могла остаться с Узумаки? Как она на это пошла? Почему осталась с ним? И почему от осознания того, что сделка закрыта, внутри появляется пустота, с мелькающим металлическим шаром в груди? Саске, крепко сжав телефон, опустил голову, зажмурив глаза. Ему так и хотелось закричать: «А как же я?! Юми, как же я?!» — но разве мог он себе это позволить? Только недавно Учиха сам сказал, Сакура с ним, а сейчас готов разбиться об асфальт, чтобы забрать эти слова обратно? Новые думы стали наполнять его голову, да так быстро, что Саске готов был взвыть от ноющей боли, что отдавалась в висках. Почему всё так? Почему всё именно так? Лишь бы она сейчас ответила, лишь бы сняла трубку, лишь бы сказала, что… «Юми хотела с ним быть с самого начала. Всё закончилось. Юми с ним», — устало произнес голос. «Ну, а что со мной? Что со мной, Юми?!» — рычащее эхо пронеслось в его сознании. «Ты опоздал…» — прошептал голос перед тем, как раствориться. **** Исикава сидела на кровати Узумаки, дыша ртом. В носу дико начало щипать, а сердце нечасто покалывало. Она только что закончила разговор с Сакурой с телефона Наруто. «Он был там… — грудная клетка стала интенсивнее подниматься и опускаться, — он был с ней…» — Исикава не верила в то, что слышала его уверенный голос, который четко дал понять, что Харуно с ним. Юми не шевелилась, а ком в горле всё нарастал, глаза уже начало застилать пеленой. «Саске… — Исикава шевелила губами, словно рыба, — ты… ты с ней… с ней…» — шатенка моргнула, как первая пара капель сорвалась с нижних ресничек. «Ну да, с ней», — как нечто очевидное произнес внутренний голос. «Но почему? Почему?» — Юми моргнула ещё раз, и ещё несколько слезинок скатились по щекам. Ей так и хотелось закричать: «А как же я?! Саске, как же я?!» — но разве могла она себе это позволить? Взяв звонивший мобильник Узумаки, Исикава, не ведая того, сама подписала акт о выполненной сделке. Сакура была вне себя, когда услышала Юми, это не могло не радовать шатенку, вот только всё пошло не так, когда третьим в их разговор вступил Саске… Исикава бросила телефон блондина на подушку, туда, где он и был оставлен хозяином. Вцепившись в волосы, Юми скрючилась, как гусеница, не в силах поверить в то, что это конец. «Это всё? Это всё? — дыхание стало таким частым, что у шатенки невольно начала кружиться голова, — это… не может… нет…» «Так, а что «нет»? — не понял внутренний голос, — он хотел быть с Сакурой с самого начала. Всё закончилось. Саске с ней». Исикава не желала верить второму «я». «Только не Саске… — шептала та, — только не с ней… кто угодно, но только не он… — отрицательно мотала головой та, жмурясь от душевной боли и поджимая губы, — пусть Наруто с ней останется, пусть будут вместе навсегда. Мне плевать!!! — студентка скрючилась ещё больше, — но только не Саске…» «Саске с ней. Сейчас с ней. Потом будет с не…» «Ну, а что со мной? Что со мной, Саске?!» — рычащее эхо пронеслось в её сознании. «Ты опоздала…» — прошептал голос перед тем, как раствориться. — Юми, я принес твой чаек, — с довольной улыбкой в комнате показался Наруто, — Юми… — чашки чуть не выпали из рук, когда Узумаки увидел студентку, — Юми, — насторожился тот, — что случилось? — блондин, быстро поставив посуду с напитками на пол, подошел к Исикаве и, опустившись перед ней на корточки, коснулся ладонями её коленей, — Юми… Взгляд Наруто был как никогда обеспокоенным. Что могло случиться за эти десять минут, что он отлучился на кухню? — Эй… — блондин потряс девушку за коленку. Исикава была скрючена, как засохший лист, распущенные волосы закрывали лицо, отчего Узумаки не видел, как она со всей силы зажимала ладонями свой рот, следя за тем, чтобы ни одного звука не сорвалось с её губ. Слезы спокойно стекали по щекам, перемещаясь на шею, а затем растворяясь в футболке. Исикава невидящим взглядом смотрела на то, как ладони Узумаки касаются её коленей, да даже если бы Наруто сейчас встал перед шатенкой на колено и сделал предложение, она этого не заметила бы. Юми была в ужасе от того, что сделала. В ужасе от того, что произошло. Сделка закрыта. За-кры-та. И почему-то только в этот самый момент Исикава поняла насколько сильно важен для неё Саске. Юми больше надавила на рот, чувствуя, как огромная волна душевной боли накрывает её с головой, сметая всё на своём пути. — Эй, — Наруто сильнее начал трясти шатенку, — ты меня пугаешь, что случилось? — требовательнее произнес он. Почувствовав, как спазм прихватил её тело, Исикава резко положила одну руку на плечо Узумаки. Девушка шумно начала дышать ртом, да так, словно минут десять была без воздуха. — Юми… — блондин непроизвольно накрыл ладонь шатенки своей, — скажи мне, что произошло? — взгляд его сейчас был самым искренним, он действительно переживал за студентку. И не из-за того, что может накрыться его проект, потому что она себя плохо чувствует, а из-за того, что когда-то сам сильно обидел её… из-за того, что сам причинил ей столько боли. Наруто даже представить не мог, насколько тяжело смотреть на Юми в таком состоянии. Сакуру такой он никогда не видел. Все муки Харуно были лишь напускными и капризными, высосанными из пальца, а Юми… сейчас её изнутри словно заживо пожирают скарабеи. Плечи шатенки начали заметно подрагивать, а затем Наруто услышал, как Исикава стала шмыгать носом, тихо давясь слезами. «Юми…» — сострадание дало о себе знать, и Узумаки так нежно и успокаивающе погладил ладонь девушки. — От-отвези… д-домой… — только и смогла выговорить Исикава, как заплакала ещё сильнее. «Почему ты, Наруто? Почему ты?! — думала та, ощущая нежные прикосновения блондина, — Саске…» — Конечно, как скажешь, — с сочувствием произнес тот, — но ты можешь остаться здесь, — решил предложить студент, подумав, что для неё так будет лучше, но шатенка лишь отрицательно замотала головой, — хорошо… И Наруто отвез девушку. Вот только за всё время та ни разу не подняла головы и не промолвила и слова. Узумаки задавал один и тот же вопрос разными словами, но в ответ получал лишь тишину, разбавляемую всхлипами. Сердце студента всё больше и больше начинало колоть от такой «картины». Наруто даже проводил шатенку до двери квартиры, придерживая за талию. — Юми, если тебе что-нибудь ну… — не успел тот и вопрос задать, как входная дверь захлопнулась перед его носом, — м-да… — вздохнул тот, опустив голову, — если что, позвони мне! — крикнул тот, будучи уверенным в том, что девушка его услышит. Вот только Исикава его не услышала. Юми не слышала ничего, кроме неровных ударов собственного сердца. Шатенка подошла к своему небольшому дивану и легла на него с краю, свернувшись в клубочек, продолжая держать ладони на губах. «Саске…» — ещё одна волна боли, словно одеялом, накрыла студентку, «заботливо» подоткнув края. Как же ей хотелось, чтобы он сейчас позвонил, чтобы сказал, что всё не правда, что Юми всё не так поняла, и что… Исикава всхлипнула, а ногти впились в нежную кожу лица. Как же ей хотелось, чтобы Саске сейчас просто был рядом. Пусть завтра уйдет. Пусть завтра скажет, что остается с Сакурой! Но сейчас… пусть он будет с ней лишь сейчас… И, возможно, желание Исикавы могло бы быть исполнено, ведь Учиха звонил и не один раз, вот только телефон шатенки стоял на беззвучном с того самого дня, как они поругались в кафе. **** — Ц… даттебайо! — выругался Узумаки, когда нашел свой телефон на кровати, вернувшись домой, — а я уж думал, что просрал тебя по дороге! Но не успел Наруто даже коснуться гаджета, как тот зазвонил, оповестив, что с ним хочет связаться его любимая. — Сакура, привет… — мягко поздоровался с ней юноша, сладко зевнув и сев на кровать, — знаешь, я… Ситуация с Юми заставила сердце этого парня стучать по-иному. Увидев, в каком состоянии сегодня была Исикава, Наруто однозначно понял, что ни за что в жизни не хочет видеть Сакуру такой. Он будет терпеть её напускные капризы, истерики, даже измены, лишь бы не допустить того, чтобы его девушке было так же плохо. И сейчас, преисполненный накатившей волной нежности, юноша только собирался окутать Харуно своими сладкими речами, как на него вылили самый огромный чан с самыми вонючими и гнилыми помоями. Романтическое настроение исчезло напрочь… Блондин, нахмурив свои светлые брови, выпрямился. С каждой секундой телефонного разговора голубые глаза темнели от зарождающегося гнева. Наруто слушал Сакуру, не перебивая. У Харуно будто сорвало башню. Девушка использовала самые грязные и обидные слова не только в адрес Наруто, а ещё и в адрес Юми, а так же в общий адрес Юми с Наруто. Фразы сочились опаснейшим ядом. Сакура буквально плевалась этими погаными словами, не ведая того, что отравляет сердце своего парня. Сейчас ей было не до этого. Сейчас хотелось высказать всё. Всё, что накопилось с того дня, как они вместе. Харуно, начав с сегодняшнего вечера, припомнила все ситуации, в которых в той или иной степени фигурировала Исикава, припомнила каждую его оплошность, будто позабыв о том, как во многом была виновата сама. — Ублюдок! — выплюнула та, — как ты мог с этой сукой… — зашипела та, — да как ты мог прикрываться делами, уезжая с ней?! Блять… — ещё немного и она зарычит, — эта… эта… эта… — Харуно не могла подобрать слова, ведь она уже столько «синонимов» использовала. Наруто, опустив голову, тяжело вздохнул. И это ради неё, несколько секунд назад, он готов был терпеть всё? Неужели эта девушка та самая, в которую он влюблен? Узумаки на несколько мгновений отвлекся от разговора, вспомнив Юми. Ей было так плохо, словно шатенке совершили самую ужасную новость. Она должна была крушить и ломать всех и вся на своем пути! Она могла позволить себе любую выходку, и Узумаки бы стерпел, пусть из скрытого чувства вины, но, тем не менее, стерпел бы. Глядя на то, как Исикава чуть ли не ломается от внутренней боли, Наруто, не в силах выносить такое зрелище, готов был закрыть глаза на любой выпад, но Юми не сделала ничего… ни одного оскорбительного слова, ни одного оскорбительного жеста. Она не сделала ничего. Исикава продолжала держать разрушающую боль в себе, когда та в разы превосходила муки, что «вежливо» преподнес ей Узумаки, выбрав Сакуру. И это тогда Юми плевалась ядом, превратилась в язву, распустила язык, как помело, стала той, с кем познакомился Итачи Учиха. Так почему сейчас она молчала? Почему не залепила запоздалую пощечину? Почему не закричала, что есть сил? — Замолчи, — холодно сказал Узумаки. — Что? — возмутилась та, — это я «замолчи»?! Да это тебе надо закрыть рот и слушать меня! — властно прокричала та, — я в миллионный раз спрашиваю, какого хуя эта сука отвечает на твой телефон? — брови Наруто в момент подскочили на лоб, — вы там что, так долго трахались, что ты уснул?! — Сакура… — блондин замотал головой, стараясь сложить всё в одну картину. Исикава ответила на мобильный Наруто. Наверняка это было в те десять минут, пока он готовил чай. — Что ты ей сказала? — строго спросил блондин. Харуно вдруг как язык проглотила. — Что ты ей сказала? — с напором повторил Узумаки. — Урод, — срывающимся голосом произнесла Сакура, — я так и знала, — зашипела та, — так и знала, что тогда между вами что-то произошло, — намекнула розоволосая на инцидент, когда Наруто и Юми закрыли в комнате на вечеринке у Нара, — так и знала… — подавленно произнесла девушка. — Что ты ей сказала?! — яро напомнил блондин о том, что ответ так и не был получен. — Что я ей сказала?! Хочешь знать? — злостно кроша слова зубами, говорила зеленоглазка, — сказала, что я с Саске. И в этот момент Наруто услышал, как в его сознании будто бы выстрелили из пистолета. **** Утром следующего дня Фугаку проснулся лишь ближе к девяти утра. — М-да… — мужчина сонно потер глаза, глядя на то, как за окном ливень усиленно поливает Токио, — слава Богу, — зевнул тот, — что сегодня никуда не надо, — довольно улыбнулся тот, а затем с наслаждением потянулся. Мужчина почти неделю работал без выходных, а сейчас решил взять себе небольшой отгул. Так сказать, сам себя не похвалишь, никто не похвалит. Фугаку так сладко спал, что не услышал, как ушла Микото и как убежал Саске. «Вся квартира в моем распоряжении!» — ехидно улыбнулся глава семьи. Пройдя все водные процедуры, мужчина сидел на кухне и, довольствуясь вкусным завтраком, с интересом листал один из новых журналов по архитектуре Европы, что ему привезли по работе. И всё по началу было хорошо… успокаивающий дождь, что поливает всех и вся, кроме Фугаку, вкусная еда, приготовленная любимой женщиной, прекрасные вдохновляющие проекты… но вся эта волшебная картинка разбилась вдребезги, как только в дверь раздался звонок. Рука мужчины почему-то дернулась, а по телу пробежалась толпа мурашек, знаменуя приход тревоги. Глава Учиха никого не ждал. Микото всегда предупреждает, когда возвращается… «А… — брюнет с облегчением выдохнул, — Саске… растяпа», — по-доброму улыбнулся мужчина и направился к двери. Звонок повторился, как и новая вспышка тревоги. «У Саске ведь есть ключи…» — подумал тот, положив ладонь на грудную клетку, где начал разрастаться металлический шар. Какое-то странное чувство начинало метаться внутри. Это не опасность. Не угроза. Что-то тревожное… но что? Что могло случиться? Решительно подойдя к порогу, Учиха провернул ключ несколько раз, а затем открыл дверь. Отцовское сердце, пропустив удар, рухнуло в пропасть, а затем разбилось вдребезги… На пороге стоял его старший сын. Итачи… Молодой мужчина был вымокший до нитки. Его лицо привычно бледно, лишь глаза очень красные, будто он читал несколько дней подряд без перерыва, и опухшие, будто он долго плакал… — Отец… — хриплым голосом, сказал сын. Лишь услышав его голос, глава семейства ощутил, как в тело его будто вонзились сотни невидимых игл. Молодой мужчина порывисто упал на колени, склонив голову. — Прости меня…