Выше! Выше! Я хочу достать до звёзд!

Четверг, 26ое декабря 2019 Лев

С утра народу в ресторане не было и это спасало Хани, пришедшего на работу с головной болью. Яку-сан заметил, конечно, отчитывать не стал, сам тоже не отличался свежим видом. К тому же, это был первый раз, когда официант позволил себе не прятать усталость. Лев на всякий случай уточнил, всё ли у него в порядке, получил максимально едкий комментарий в ответ, означающий только, что всё прекрасно. Хани с Яку-саном сидели за витриной абсолютно одинаковыми обессиленными мешочками, пока Лев прибегал и убегал со своими обычными офисными заказами. Малышка Тыковка хвасталась своими подарками, но долго задерживаться у неё Лев не мог. Выпрошенный на удачу поцелуй от Яку-сана сработал на все его поездки, не принеся Льву ни одной сложной ситуации на дорогах. В половину второго в ресторан приехала Минеко-нее-сан с родителями — дядей и тётей Яку-сана. Тот представил им Льва, как разделяющего теперь с ним жилплощадь кохая и сотрудника, сел обедать вместе с ними. Они беседовали о своих делах и Минеко-нее-сан всё пыталась выпытать у брата, что это было во вторник с Лизой, но тот не желал поддаваться. Ну и хорошо, и пусть. Не надо было им сейчас говорить, что Лев на самом деле его парень. А то мало ли, как они отреагируют. Лев никогда в жизни не говорил со своими родителями на эту тему. С Алисой тоже, но допускал, что старшая сестра что-то подозревала. Первое и самое очевидное: у Льва никогда не было девушки. И второе, являющееся только подозрением: это Алиса тогда спасла из покидаемого дома все-все его личные дневники, она знала, что это за тетрадки и где они лежали, она имела возможность их прочитать. Если прочитала, что плохо, конечно, то знала его секрет. Но если знала и продолжала общаться и звать в гости, значит, приняла и любила. Надо написать ей, чтобы не забыла как-нибудь выкроить время для их разговора без свидетелей. Даже если Тенма тысячу раз классный парень, при нём Лев откровенничать с сестрой не сможет. К двум часам Рей с кокетливым платочком на шее влетела в ресторан, озадачив Льва своим приходом — с сегодняшнего дня начались каникулы и школьников никто не ждал в ресторане. Она попросила его притаранить ей стремянку и тогда он понял, что пришла пора снимать рождественские украшения. И немедленно вешать новогодние. Вот зачем Яку-сан её сегодня вызвал. Расправившись с этим делом за час, Рей пожелала всем хороших праздников и попрощалась аж до второго января. Минеко-нее-сан уехала первой вместе с матерью, а дядю Яку-сан позже отвёз куда-то сам. Вернулся совсем уставший и Льву было его жалко. Потом случилось совсем странное: Кенма-сан позвонил по телефону вместо того, чтобы как обычно через Куроо-сана передать короткое сообщение. Спросил, до какого часа Лев работает и сможет ли привезти им после смены их вещи, вернуть ингалятор, раз уж он больше не нужен, и захватить заказ. — Вы опять спите весь день? — удивился Яку-сан, записав заказ и добавив пару позиций в подарок, потому что там явно ждали, что Лев присоединится к ним на поздний обед. — Не, ездили по делам и не хотим ничего готовить. А, Куро хочет видеть Льва. — Соскучился? — Ага. Пустишь? — Он у меня не на цепи, — улыбнулся Яку-сан. Лев вздохнул. Если обед будет аж после пяти, сейчас придётся заткнуть голод каким-нибудь онигири. Школьники, кстати, за ними приходили, только не в таком количестве и не в школьной форме — просто жили рядом, а походы за съедобностями в ресторан Яку-сана стали для них уже традицией. — Они ещё не взяли свой подарок, так что, наверное, бери такси, а то я не знаю, как это всё в поезде везти, — сказал ему Яку-сан, когда пробило пять. Они поднялись наверх, чтобы собраться. Подарок он случайно упрятал за диван, когда убирал туда вчера ненужные почтовые коробки. Среди них оказалась и одна из коробок Льва, случайно забытая им ещё во вторник в зале. Яку-сан неловко перевернул её и оттуда посыпались в стороны тетрадки, папки с документами и прочие бумажки. — А-а-а!! Прости, я не хотел!! — Да чего вы? Нормально всё, я сам подниму, — заверил его Лев. Яку-сан всё равно опустился на пол помогать. Боялся, что помял что-нибудь. — Те самые твои дневники? — протянул он Льву тетрадки. — Ага, — кивнул Лев, перекладывая в коробку пачку бумаг. Сверху бросил остававшийся последним на полу конверт. Яку-сан углядел на нём надпись. — Чего это за "выпускнику 2013"? Ты же на два года позже выпустился? — не мог не удивиться он. Ну вот надо было именно этой бумажке остаться?.. Лев печально взял её в руки. Стыдно было за свою глупость. — А это не мне. Это я вам хотел подарить. — И чего не подарил? — недоверчиво посмотрел на него Яку-сан. Лев подумал немного, держа конверт в обеих ладонях. Протянул Яку-сану: — Теперь дарю. — Хм! Что-то ты не выглядишь, как будто хочешь. Уверен? — он принял бумагу в руки. — Вы и сами догадываетесь, наверное, сколько раз я тогда пытался набраться смелости. Чтобы признаться. Яку-сан достал страшно запоздавшее послание из незапечатанного конверта. В открытке, лежащей в конверте, были вложены две тонких фенечки и не дописано поздравление с пожеланием блистательного будущего. Яку-сан посмотрел на Льва в ожидании объяснений. Пришлось рассказать, как Алиса научила плести, как он смог, даже успел вовремя, но так и не посмел подарить. — Они парные, да? Цвета в фенечках что-то означают, верно? Это ведь не цвета некомовской формы? — Яку-сан погладил пальцами верёвочные браслетики в красную и белую полосочку. — Угу. — Ну так что? Я могу это носить сейчас или что-то сильно изменилось со времени составления этого послания? Лев покачал головой и закусил губу, чтобы слёзы на глазах не выступили. Он совсем забыл про эти браслетики. Случайность, вот так без предупреждения подкинувшая их ему сейчас, казалась слишком жестокой. Но Яку-сан не смеялся над ним. Даже не собирался! Принял эти безнадёжно протянутые к нему сквозь прошлое лапки неразумного котёнка, как теперь принимал все его поцелуи. Как же я вас люблю! Яку-сан выбрал одну из фенечек и Лев сам повязал ему её на запястье. Смотрелось даже круче, чем он себе представлял тогда, в шестнадцать. Вторую фенечку Яку-сан завязал ему на руке. Они выглядели совсем как новенькие и бросались в глаза. — Знаешь, а это даже круче, чем роза, — признал Яку-сан. — Ну то есть, роза, конечно же тоже крутая, просто... — Они не вянут, — понял Лев. — Эй. Спасибо. — А... Ага... — Они красивые. И видно, что ты старался, когда их делал. У меня бы и на половину терпения не хватило! Немного смущённый, Лев улыбнулся. Но когда Яку-сан поцеловал его, вздохнул: — Уже шестой час, а это только четырнадцатый поцелуй за сегодня. — Ох, так ты что, на удачу с тринадцатым весь день проездил? — Ну не с четвёртым же. А ещё я слышал, что у итальянцев тринадцать — счастливое число! — Тогда поднимайся, amore mio. У тебя сверхурочный заказ горит, — улыбнулся Яку-сан. Пришлось ехать. Потому что Куроо-сан вчера не столько о волейбольной команде говорил, сколько о развитии личности и том, что делает человека счастливым. Они, конечно, пьяные были, а с этим Таки вообще о глобальном потеплении спорили, но, видимо Куроо-сан хотел договорить. — Только недолго, — предупредил с порога Лев. — У меня четырёх кошуль сегодня отдают из питомника, я хочу присутствовать. — А по наглой морде палкой? — тоже не поздоровался Куроо-сан почему-то с очкам Кенмы-сана на носу. — Входи давай! Видно было, что они сами только что вернулись с улицы: Кенма-сан устало лежал на полу комнаты прямо в куртке, явно решивший прилечь сразу с порога. — Где гуляли? — поинтересовался Лев, передавая Куроо-сану свой груз и втискиваясь в коридор так, чтобы не выпустить бесившуюся кошку Сайру. — У Чикары день рождения, — пояснил тот. — Кенма не хотел ехать один. — Придумал тоже после Рождества рождаться, — простонал в пол Кенма-сан. Куроо-сан аккуратно вытряхнул его из курточки. Кенма-сан оказался в потасканных джинсах и свитере на пару размеров больше нужного, разительно отличаясь от вчерашнего себя. Зато Куроо-сан был как обычно нарядный. Льву это в нём нравилось, он всегда прекрасно выглядел и на него даже хотелось равняться. — Так он решил отмечать среди недели, да ещё утром? — Нет, пати в эти выходные. — Но я не пойду, — макушку Кенмы-сана пришёл понюхать кот Бром. — А сегодня на квартире его можно было застать только с утра. И мы рванули. — Ненавижу утро. — А не надо было рубиться в свои игрули до упора. — Ты нагло заснул и бросил меня в средине баттла. — Вы не спали ещё что ли, Кенма-сан?! — изумился Лев. Кенма-сан оторвал от пола лицо с во-о-от такенными мешками под глазами. Перевернулся на спину и так и не раскрыл глаза. — Издевательство какое, Куроо-сан! Это же сутки! — Он только что порхал как бабочка. А потом сделал роковую ошибку и прилёг. Теперь ты видишь то, что видишь. Кенма, если ты не поешь, я пущу тебе рис внутривенно. — Хоть через жопу, мам, я всё равно труп. — Через жопу не едят, балда, поднимайся. Сайра собирается на тебя поссать. Кенма-сан настороженно поднял голову и приоткрыл один глаз. Рядом был только Бром, а Сайра уже давно шуршала в отброшенном пакете от коробочек с едой. Со стоном бывший связующий поднялся и пришёл к ним на кухню за стол. — А по почте подарок нельзя было отправить? — пожалел его Лев. — Ты его видел вообще? — возмутился Кенма. — Он меня с говном сожрёт за такое отношение. — Кенма, не за столом, — отругал его за нехорошее слово Куроо-сан. И впрямь "мама". Сам как будто не ругается. — Это Энношита Чикара, да? — уточнил Лев. Одногодка Кенмы-сана, когда-то капитан Карасуно, страшный, лютый ворон. — Назвали ж человека, — кивнул Кенма-сан, засыпая над рисовыми шариками и забывая жевать. Куроо-сан потыкал его пальцем и объяснил: — Он после тайфуна этой осенью переехал из Сендая в Токио. Говорит, полгода поживёт тут, если ничего не выловит, вернётся обратно. — Всем станет легче. — Эй, ты его любишь, — укорил его Куроо-сан. — Я люблю поспать, — заявил Кенма-сан и героически доел третий шарик. — И поесть. Кенма-сан о чём-то задумался, вглядываясь в свою тарелку, а потом у неё же спросил: — Где мои очки?.. Лев фыркнул, а Куроо-сан улыбнулся: — На самом видном месте! Кенма-сан нахмурился и пошарил рукой у себя на макушке. Очков там почему-то не обнаружилось. Он поднял глаза на двух ржущих парней. — Нашлась пропажа? — сквозь смех спросил его Куроо-сан. — А-а.. Ага, блин. Посмейтесь за меня кто-нибудь, а то чёто сил нет, — отреагировал Кенма-сан. Куроо-сан приобнял его за плечо: — Ляжешь? В ответ тот смог только кивнуть. Сонной гусеничкой повис в его руках. Куроо-сан унёс его в спальню и вернулся уже без очков. — Бу-у, я тоже так хочу, — надул губы Лев. — На ручки и к Кенме в постель? — поднял брови Куроо-сан. — Хах! Нет! ...Яку-сан не даёт брать его на руки, — пожаловался Хайба. — Ну предложи ему посидеть у тебя на спине, пока ты отжимаешься, — припомнил юность Куроо-сан, возвращаясь к еде. Не-е-ет, Лев больше не будет застревать в воспоминаниях о прошлом, его больше в это не втянуть, фигушки! У него настоящий Яку-сан теперь есть! Пусть не идёт на руки, зато умеет сидеть на коленках и носит его фенечку! — А Кенма-сан сказал, что вы хотели меня видеть. — Я хотел спросить, правда ли у вас всё в порядке. Но вчера увидел достаточно. Только у меня куча вопросов: как давно ты переехал к Яку, это чьё решение? Спонтанное или обдуманное? Как Яку клуб? Вы были внизу? Это был первый раз? И изначально, как вообще-то прошло твоё признание? Какое лицо было у Яку, когда ты просил у него руки, ноги и сердца? Простуда Яку это случайность или твой коварный план? Что за вязаный браслетик на твоей руке и есть ли такой же у Яку? У тебя есть фотка Яку в носках с кошачьими лапами? Кто из вас кому дарил красную розу? Кому ещё, кроме меня, ты можешь рассказать подробности, не Инуоке же с Шибаямой? И напомни мне отдать вам одну штуку, я её пока не нашёл, но она где-то лежит. Лев глубоко-глубоко вздохнул и тихонечко завыл. Куроо-сан подождал, пока у него кончился воздух и вдруг сделался серьёзным. — Мы не договорили вчера. Если я дам тебе возможность, вернёшься в волейбол? Ох, блин. Они не только хорошие моменты восславляли вчера за барной стойкой. Это предложение тоже прозвучало. Лев считал это мало похожим на правду. Поэтому ответил: — Нет. Хочу быть с Яку-саном. — Быть с кем-то вместе не означает работать вместе тоже. Подумай, у тебя всего пара дней. — Нет. Не хочу справляться с этим снова. — А я-то надеялся, что переубедил тебя вчера, — вздохнул Куроо-сан. Хиро-сан когда-то за несколько недель не сумел, а он надеялся за один разговор справиться? Кто-то переоценивает себя. Или любовь Льва к волейболу. — Вам просто не хочется подтягивать того кохая из Нохеби. — Конечно нет, он ещё жопешнее, чем Дайшо. — Куроо-сан, не за столом, — напомнил Лев. Тот фыркнул. "Маму" не поправляют! — Короче, думай. А то мне Кагеямина и Ушивакина рожи уже опостылели. — А Бокуто-сан? — улыбнулся Лев. — Его не трогай, он мой сыночка! Это несерьёзно, думал Лев, возвращаясь из гостей без поклажи в электричке. Нельзя вернуться обратно в волейбол. Даже если его сам Куроо-сан станет подтягивать. Никакого смысла. Лев не размяк, но остался на своём уровне. Ровный игрок, ничего сверхвыдающегося. Он команду профи на дно потянет именно тем, что не развивается дальше. Он уже давно забыл, как это — жопу рвать, а не ради удовольствия лупить по мячу. Не соперник другим претендентам, никогда не бросавшим упорные тренировки. И в то же время очень хотелось сыграть с такими крутыми ребятами снова хоть раз. Ради этого сходить и облажаться разок, чтобы вытурили со свистом? Хах. И совета ни у кого не спросишь. Не хотелось говорить об этом Яку-сану. Что до других его друзей — Лев примерно знал, что любой из них мог бы ответить, так что и спрашивать не надо было. Советовать им, а как поступать, решать только ему самому. Лев приехал к котятам. Раздать удалось сразу пятерых. На радостях Руна-чан полезла обниматься ко Льву. После, одеваясь в куртку, он с ужасом обнаружил у себя на плече её волос. — Мы должны отпраздновать! — присоединилась она к нему у вешалки. — Мы вчера с друзьями напились до невозможности, а сегодня пришлось работать, я и так на последнем издыхании! Пожалей меня! — он припомнил лежащего навзничь Кенму-сана и захотелось прилечь так же. — Тем более пошли! Хочу знать, как ты отпраздновал рождество! — не дала ему отбиться Руна-чан. Потащила в своё любимое кафе с пироженками. Лев чувствовал себя неуютно, пока Руна-чан не напомнила, что уезжает по учёбе на ветеринарную практику лечить в деревне всяческих коров. Это было прощание почти на месяц. — Вот я балда, совсем забыл... — Угости меня бейглом с кремом и ягодками за это! — улыбнулась она. — И почитай, пока меня не будет. — Что это? — Лев взял у неё брошюрку. — Коварно пытаюсь затащить тебя в свою секту! — посмеялась Руна-чан. Брошюра была из её универа, ознакомление для желающих поступить. — У тебя предрасположенность! — уверила его девушка. Лев призадумался. — Это уже второе предложение как мне быть со своим будущим. Даже, третье, наверное. За эту неделю. От Юки расплывчатое подумать об учёбе, от Яку-сана стать помощником в ресторане. От Куроо-сана — попробовать вернуться в волейбол. И вот теперь ветеринарка. Четвёртое предложение. Они все слишком многого ждут от человека, который так плохо считает. — А оно всегда так на голову комом сваливается, — Руна-чан с удовольствием откусила своё пирожное. — Страшно, — пожаловался Лев. — Когда-то надо выбрать свой путь. Кажется, Лев давно уже выбрал следовать за Яку-саном. И чего всем хотелось его решение перекроить на свой лад? Он чувствовал себя капризным ребёнком, которого все пытались заставить проглотить горькую лечебную пилюлю. Только лечить было нечего. Яку-сан — не болезнь. Руне-чан разве это объяснишь? Они расстались и Лев направился домой. Домой. Насколько же шикарное слово! Ресторан ещё был открыт. Лев умудрился встретить Яку-сана в укромном уголке, чтобы получить от него пятнадцатый за сегодня поцелуй, и побежал наверх. Немного повозился со своими вещами, распределяя их на полках стеллажа и доводя не-комнату до совершенства, а потом засел перед телевизором за котацу, на котором обнаружил лоток с мандаринами. На них лежала самая короткая в мире записочка от Яку-сана. Кроме "Лев ♡" на ней больше ничего не значилось, но как же она грела душу!