Выше! Выше! Я хочу достать до звёзд!

Суббота, 28ое декабря 2019 Яку

В субботнее утро Яку снова вывез баки сам. По его возвращении, спящий Лев оказался на его стороне дивана. — Эй, сдвинься. Я же не перелезу через тебя! — Чего?.. — Подвинься! ...Ещё подвинься. — Да сколько вас там? Яку хихикнул. Недовольный пробуждением, Лев обнял его под одеялом. Получил за вчерашнее утро! Чего он-то хихикал? Яку снова забудет спросить... Перед завтраком, пока Лев умывался, новая нарисованная ёлочка и мармеладка чуть не достались Кубо. — Яку, Рождество прошло, ты в курсе? — Эй, это Хайбе. У русских какие-то свои заморочки с датами. Так что нет ещё, не прошло. И ещё у них новый год с ёлкой и подарками — забавно, правда? — И что, ты два раза будешь устанавливать ёлку? — Хм, а что? Я в этот раз не доставал даже, но если захочу, то и поставлю, кто мне запретит? — Да хоть летом ставь. Потрясающе, они и холодные вкусные. — Пирожки? Оставь нам парочку. — Я и не думал, что Хайба готовит что-то сложнее тостов с яичницей. За вас можно совсем не волноваться, стало быть. — Эй, я сносно готовлю! — ухмыльнулся Яку. Пусть скажет спасибо, что Яку не вздумалось ввести эксклюзивную русскую кухню в меню. Алиса вчера в ответ на фото выстрелила десятком других рецептов и Лев, похоже, нашёл точку сближения с сестрой. Кто их готовке учил, интересно — мать или отец? Время с десяти до пяти пролетело незаметно. Потом все перекусили и ринулись убираться под предводительством Яку. Конец года — время для генеральнейшей из уборок, будь она неладна. Лев просился помогать и был загнан на верхи, оттирать жир с не снимаемых решёток на кухне и выметать с потолка пыль в зале. Со вторым он быстро расправился, потому что Оота-сан и так не бездельничала и раз в неделю проходила и потолок тоже. Льва Яку отпустил после этого, и тот поскакал к своим кошкам, пока остальные заканчивали уборку. Потом Яку пришлось засесть за переучёт всех и вся. Для этого с ним остался только повар Хироши. Закончив, Яку пролистал свой домашний список дел, переписал себе кое-что на листочек и поехал в строительный магазин за уплотнителем для окна и другими штуками, забрав на обратном пути Хайбу из его кошачьего питомника-приюта. Не очень романтично чинить неполадки в доме, но тоже важно ведь! Зато они снова целовались в машине, в этот раз у дома, в закутке у гаража. Было бы теплее, Яку бы продолжил именно там! Был бы Лев не голодным, тоже бы согласился продолжить. Пока Лев разогревал на кухне ужин, Яку нарисовал ему такого же, как на салфетке, львёнка и обвёл в кружок. И даже вырезал: — Это тебе медаль за твою героическую помощь в приюте котят! — А за убо-о-о-орку? — Лев смешно упёрся кулаками в бока. — За это могу только проставиться пивом! — Фу, как не романтично! А вина не будет? — Может, тебе ещё и свечи зажечь? — И зажгите! — конечно же захотел Лев. Со свечами есть на кухне оказалось довольно темно и, признавшись друг другу, что чувствуют себя глупо, Лев и Яку включили верхний свет. — А ведь это было в вашем старом списке, — вздохнул Лев. — Ты его наизусть выучил? — спросил Яку. — Нет, но кое-что запомнилось. А ещё мы некоторые штуки уже делали, и это так классно! — порадовался Лев. — Можно считать, что "ужин при свечах" мы тоже делали? Лев, это.. немного странно... — Почему это? — Не может быть, чтобы все идеи из списка получались. — Я и не жду, что всё получится! Там очень многое не может получиться, потому что мы с вами уже не в школе — а там что-то было про завтраки и школьную форму! Но Яку-сан! Это же всё равно забавно, даже если не получается, как задумано. C'est La Vie! — Тебя официанты покусали? — ужаснулся Яку. — Скажи ещё что-нибудь на французском? — Je suis, — Лев подумал секунду и почему-то напел, наморщив лоб: — mala-a-a-ade! Complètement malade! Je verse mon sang dans ton corps. Et je suis comme un oiseau mort. Quand toi tu dors... Je suis malade! Parfaitement malade... Голос его, громкий по началу, затих, и Лев как-то совсем растерянно замолчал. — А дальше? — открыл рот жадно слушающий Яку. — Дальше я не помню, — смешно зажмурился Лев, руша всю атмосферу от трагичного пения. — Нгх!! Вот не ожидал, что ты такое знаешь вообще! — Я больше не знаю совсем ничего на французском, Яку-сан!! Это... в средней школе локальный мем был после одного фестиваля. Третьегодки устроили конкурс талантов, один парень вот это так круто спел, а нам всем так понравилось, что мы потом просто на каждой перемене её орали. Выпросили текст припева и орали. Месяц, наверное. Учителя просто вешались. — Пхех, культурные какие дети! Но ты.. красиво поёшь, Лев, — признал Яку. — Merci, mon coeur! — хихикнул Лев. Яку пнул его под столом ногой, потому что эту фразу они оба знали от Хани: именно так тот благодарил за что-нибудь Банни. Пусть и милая по смыслу, сейчас фразочка звучала насмешливо. После ужина Яку проверил телефон и выругался: — Ну твою за ногу, Куроо! — Чего он? — полюбопытствовал забившийся под котацу Лев. — Вон, — пожаловался Яку, показывая с дивана телефон. — Прислал статью. Статься называлась "Десять важных вопросов, которые партнёрам стоит задать друг другу, перед тем как съехаться" и начиналась так: "Многие девушки стесняются начинать обсуждение столь важной темы, и только встретившись с проблемами лицом к лицу, готовы прояснять вопросы со... Читать далее в источнике." Читать далее не было никакого желания, да и тупая картинка на маленькой превьюшке, всё равно выдавшая мужской и женский силуэты, отбивала весь интерес. — Осталось понять, кто из нас девушка. — Кто стесняется, тот и девушка, — фыркнул Яку. Пригляделся к сообщению. Да оно же в скобках! Это от Кенмы!! Вот жучара! Яку пообещал им прислать самую вредную зверюгу из кошачьего приюта Льва. И всё-таки открыл статью. На некоторое время они вдвоём с Хайбой погрузились в чтение. Закончив, Лев почесал нос: — Воды столько... Тут можно было в четыре абзаца уместить... — Ну, пара важных штук есть, — пожал плечами Яку. — Мне вчера Тыковка попеняла за то, что занят скучными взрослыми делами вместо кошек. А это ещё скучнее. — Ну извини, что мы оба такие сильно взрослые и без сюрпризов. Яку целых двадцать пять, скоро песок сыпаться начнёт. — Ладно тогда, начинайте, — Лев вздохнул. Они договорились про уборку в доме и про покупку еды. Про то, что если Лев закроется зачем-нибудь в не-комнате, Яку ни за что не станет к нему лезть. Живя там раньше, практически в проходе, Яку имел побольше уважения к личному пространству других. Льва это почему-то удивило. — Это не будет нарушаться? — Да. Разве это сложно? — А разве нет? А если вам очень надо будет? — У меня есть рот, чтобы позвать, и руки, чтобы постучаться. Или могу ещё тебе позвонить в не-комнату. — Хм... А ваше личное пространство тогда где? — Я не против компании. Даже в делах. Но если выгоняю тебя из кабинета, то, уж пожалуйста, выходи. Лев согласился. Они обнаружили, что чудесно переносят вынос и вывоз мусора и мытьё посуды, с чем друг друга поздравили, пожав руки. С ванной нужно было что-то делать в перспективе, потому что Лев признался, что стукается о лейку душа, которую из-за короткого шланга и невысоко прикрученного к стене держателя нельзя было пока закрепить выше. — Почему головой-то? Она тебе.. по грудь должна быть? — прикинул Яку. — Хотя, и это неприятно. Скрючившись моешься, что ли? — Ну вот поэтому и стукаюсь, — шмыгнул носом Лев. — Бедненький — пожалел кохая Яку. — У тебя так перманентная шишка от ударов на голове вырастет, станешь ещё выше. ...Что там ещё? Важные даты. — У меня день рождения в октябре. — Я знаю! Что насчёт других днюх, чтобы ты, например, поехал поздравлять Алисиных дочек, и я тебя ничем другим не грузил на этот день? Лев поморщился. — Тут календарь нужен. И вообще, всё бы на бумажку записать. — Протестую писать, это предварительная беседа! Я хочу быстро пробежаться по всем аспектам, чтобы представлять объём. — Объём чего? Думанья? — Вот-вот. Как я рад, что в этой идее виноват не я и не ты, — вздохнул Яку. Из возможных гостей Льва смущал Кубо, который вряд ли снова захотел бы их стеснять, и Минеко, имеющая свои ключи. Яку заверил его, что никто без спросу сюда не заваливается. А сестра и вовсе предпочитает встречи в ресторане, а не в квартире. Больше к Яку в квартиру никто не приходил, даже Куроо и Кенма редко поднимались, если заезжали в гости. Ещё Лев предложил иметь ввиду субботы, чтобы ходить в клуб. Они обсудили прочие нудные мелочи и Яку улыбнулся: — Ну что, закончили? — Объявляю перерыв. Теперь походим, пару дней подумаем об этом, а потом в самом деле запишем на листочек. — Шутишь? Может, и в рамочку на стену его? — На холодильник под магнит. Самый серьёзный вопрос это то, почему Кенма-сан нам это прислал. — Потому что мы съехались! ...Я говорил с ним немного в клубе. Пытался объяснить, что за нас не надо переживать. — Ах, вот оно что, — понял Лев. — Странно, что мы с тобой... не одни. Другим есть дело, но на это даже не рассердиться толком, потому что все только добра желают и ты в самом деле это чувствуешь. — Значит, всё правильно, — Лев кивнул. — Это называется поддержкой друзей, Яку-сан. Больше не говорите, что никому не нужны и что вы один. Это не так! — Я очень стараюсь так больше не считать. Потому что куда я от вас всех денусь, — улыбнулся Яку. — Давай закутаемся вместе под плед? Лев с удовольствием перелез к нему на диван. — Яку-сан! Ай! Голову надо на подушку класть. — Теперь твой живот — моя подушка. Ого, ты что делаешь? Это Лев напряг мышцы живота, сделав его твердым. Совершенно негодная подушка. Негодная и, должно быть, зверски сексуальная. Яку не вытерпел, поднял голову и даже задрал Льву футболку, чтобы посмотреть. Лев тут же расслабил живот. Хихикнул, когда Яку ткнул в него пальцем. Потом снова задёргал, напрягая и расслабляя мышцы. — Ты со мной пузом заигрываешь? — поднял брови Яку. Придуриваться и пытаться впечатлить своей силой — было стопроцентно в его духе. Даже мило. Но Лев всё равно был чучелом. Яку передвинулся, чтобы дотянуться ладонями до его лица и сжать ему щёки. Получилась та самая смешная мордаха, от которой защемило в сердце, и Яку, уже в который раз, не сдержавшись, выдохнул: — Обожаю тебя! Лев только моргнул, вызвав у Яку счастливый смех. Не надо было этому субботнему вечеру пропадать просто так за ленивыми посиделками. Чмокнув Льва, Яку бездумно предложил: — Нам стоит сходить куда-нибудь? — Что, сейчас? Я думал, вы устали! — изумился Лев. — Ну и что? — Вот вы внезапный! Уже вечер и всё закрыто. Мы поели — значит, не в кафе. — Кино? Клуб, бар, бильярд, квеструмы какие-нибудь, аттракционы, пачинко, антикафе. Мы же не в самом глухом районе Токио. Лев, впечатлённый списком, захотел сразу всё. Давно Яку не срывался никуда без подготовки. Точнее, вообще никуда не срывался, кроме магазинов. На сегодня они остановились на маленькой бильярдной через три улицы, подождали там свободный стол и один раз сыграли, особо не напрягаясь, а следующие два — против присоединившихся к ним парня и девушки немного постарше них, охотно делящихся советами. Оказалось, что это был первый в жизни Льва бильярд. Четвёртый раз они снова играли вдвоём и уже на желание. Как Яку ни поддавался, Лев не выиграл у него. Они взяли в баре по маленькому мороженному, немного удивив бармена, и отправились домой. — Так, а мы не замёрзнем? — пожалел о мороженке Лев, оказавшись на холоде. — Ну ты ешь быстрее и всё. — Вы опять простудитесь!! — А ты опять собираешься меня выхаживать? — Кажется, вы только этого и добиваетесь, Яку-са-а-ан? — Ох-ох-ох, — застонал Яку, падая ему в руки. — Мне что-то поплохело. — А я предупреждал. Где болит? — Ой, везде болит. Везите меня в больничку. — Виу-виу-виу, — потянул его под руки Лев. — Блин, далеко-то как. Кстати, это не входит в вашу страховку, вы платить наличными или картой будете? — Не надо, я сам дойду, — встал на ноги Яку. С этими медицинскими шуточками они вернулись домой. — Но знаешь, — сказал Яку, пока Лев открывал дверь своими ключами. — Я и впрямь чем-то ещё заболел. — Вы серьёзно? — Абсолютно. — И чем же? — оглянулся кохай. — Мне очень плохо, когда ты меня долго не целуешь, — признался Яку. Лев, отперший замок, от неожиданности провалился вслед за открывшейся дверью внутрь дома. — Яку!!! Сан!!! Яку засмеялся, находя его в темноте. — Сейчас доктор Хайба выпишет вам такое лечение!! — Доктор Хайба, у вас стетоскоп холодный? — Я вам покажу стестоскпоп, божечки, слово-то какое, — Лев поднимался за ним по лестнице, попутно выписывая ему поцелуйное лекарство сильнейшего действия. — Прямо в коридоре покажете? А приват-палата мне не полагается? Или вы в кабинете приём проведёте? — Сначала укол поставлю, а потом разберёмся. — Но я боюсь уколов! — ахнул в зале Яку. — Я вас за руку подержу, — пообещал доктор Хайба, когда свалился вслед за ним на диван. На диван. Яку не стал называть его каталкой, а зал операционной, да и вообще заткнулся, слишком занятый поцелуями. Самое время было помолчать, иначе шутки зашли бы слишком далеко, а тратить ночь на смех было бы весело, конечно, но не так приятно, как на секс. Лев исполнял обещанное ещё в четверг ночью: не отпускал его, ни на мгновение не оставляя без ласки. А потом вдруг выдохнул в ухо: — Вы руки не моете, вот и болеете чем попало. — Хватит играть, — потребовал Яку, недовольный испорченным моментом. — Ну Яку-сан. Эти кии и шары тысячи разных людей трогали... — Вот сам иди и мой, — обиделся Яку. Лев потянул его за собой. Наклонился над ним в ванной, глядя поверх его головы на их отражение в зеркале. И так же поверх мыл свои руки над его. Переплёл с ним мыльные пальцы, заставляя замедлить движения. Яку чувствовал себя нелепым и несправедливо обиженным, стоя у раковины с расстёгнутой ширинкой. Лев та ещё бестолочь. Чучело! Мягко вытерев им руки полотенцем, чучело село на край ванны и притянуло Яку к себе, заставив положить ладони ему на плечи. — Как это называется? — спросил его сердитый Яку. — Вы просто очень красивый в этой рубашке, Яку-сан, — Лев не стал читать ему лекцию гигиены. — Я хочу всё видеть. Всё-всё. Яку смутился. Позволил примирительный поцелуй. Смягчился. Лев не был так уж неправ, и тысячи рук, хватавшихся за кии, в самом деле ужасали. Сведя брови, Яку посмеялся над своей фантазией. Улыбнулся Хайбе. Лев всё прочитал на его лице и без слов, сладко поцеловал его, уже шаря ладонями под одеждой. Расстегнул Яку рубашку. Они ведь даже слегка принарядились для выхода. Яку понадеялся, что не очень заметно краснел от льстивого осознания, что он так сильно нравится Льву. Что он для него красивый. Чушь какая, всего-то руки немытые — не может это им мешать, останавливать их. Нашёл на что обижаться, глупый Яку! Яку прильнул ко Льву, прижал его голову к себе, не давая больше разрывать поцелуи. Каждый всхлип отдавался от стен. И каждый хлюп. Лев уже запустил ладони в его брюки, надрачивал ему, разглядывая его через опущенные ресницы. Яку судорожно выдохнул, отрываясь от его рта, сжал руками его плечи. Лев беззастенчиво пялился на его раскрасневшиеся губы, одной рукой водя по члену, второй крепко сжимая задницу Яку. Это было... смело. Чуточку пошло — тем и возбуждающе. И всё же... Всё же... Тишина, звенящее эхо, прохлада и голый пол, светлые гладкие стены, яркая лампа сверху. О-о, нет. Нет, нет, нет. Лев вопросительно поднял на него глаза, замечая перемену в его реакции. Яку отстранился с раздражением на свои ассоциации, глядел в сторону, сжимая зубы. — Я не хочу так. Здесь звуки, как в операционной, мне неприятно. Мне страшно. Уберите!!! Яку зажмурился, сжал кулаки. Это его ванная, какого чёрта эти ощущения всплыли снова? Лев немедленно вывел его из ванной, ничего больше не спрашивая. Укрыл его тысячью одеял и объятий, спрятал под своим телом, баюкал в бесконечной ласке, избавляя от одежды и страхов. Яку жадно ловил губами все его поцелуи, спасаясь от мыслей. Лишь бы не думать, не помнить, только бы чувствовать! — Дадите мне ещё один шанс сегодня? — с надеждой спросил его Лев. — Я хочу забыться, — попросил Яку. Его Лев был прекраснее самой красивой розы, ласковее самого тёплого летнего ветерка и нежнее самых мягких облаков. Яку казалось, что снова применено заклинание, снимающее сдерживающую печать с его любви. Кто, кроме него, мог быть таким с Яку? Кому бы ещё тот не стыдился показать разбитого себя? Лев не делал с ним ничего нового, чтобы не вспугнуть ещё больше, но всё равно сумел утопить в кружащих голову ощущениях. Яку больше не заботила печаль оттого, что Хайба не заходит с ним дальше, здесь под укрытием из одеял его тело отзывалось на каждое прикосновение Льва, и Яку мог насытиться этим вдоволь. Наслаждение захлёстывало, выбивая из его тела стоны, а из мыслей всё, кроме желания. Лев победил все его ужасы. Яку очнулся нескоро, потный под одеялами, от жары. Не разбудив, выпутался из объятий, сбежал от Льва умыться и, пошатываясь, добрёл до ванной, где так и горел почему-то свет. Отражение в зеркале не вызвало воспоминаний. А выключив свет, Яку усмехнулся отозвавшейся, наконец, памяти. Ванная больше не пугала его. Он выпил воды и поискал что-нибудь в холодильнике. — Ночной перекус? — слегка испугал его шёпот пришедшего за ним в кухню Льва. Яку молча протянул ему надкусанный бутерброд: булочку с маслом. Они обнялись и глядели в кухонное окно на зимнюю ночь, по очереди откусывая жутко вкусную сейчас булочку. — Ты самый-самый, — сказал Льву Яку. — Я даже не знаю, какими словами описать. Лев вздохнул и поцеловал его в щёку. Яку спрятался у него на груди, чувствуя себя в полной безопасности в его руках.