Понедельник, 6ое января Яку
Шестого числа Шимидзу-сан не подняла трубку, но мило ответила на текстовое поздравление. Яку рискнул у неё спросить, не знает ли она, куда запропастился Суга. Та ответила, что он либо в отпуске, либо наконец-то уволился, потому что что-то там давно назревало. О-ох-х-х, беда? Суга был нужен ему! Шимидзу-сан после паузы скинула ему номер Суги, на всякий случай. Номер-то у Яку был, а вот решительности по рабочим вопросам писать на личные номера Сугаваре — нет. Шестого же числа вернулась продавать школьникам вкусности Рей. Хани и Банни приветствовали её едва ли не салютом с оркестром. Лев в качестве такого же, как она, помощника их чуточку бесил: они теперь называли его Хайба-сан и никак иначе, и это было уморительно, потому что манеру доёбываться до него со всякой чепухой они не оставили. Яку их просто обожал, если честно. Они были одной из основных сил, удерживающих ресторан на плаву. Разумеется, кухня и организованность тоже имели вес. Но без таких официантов ресторан был бы унылым дерьмом как для посетителей, так и для других сотрудников. Яку безумно повезло с ними. И с Рей. Рей строила Льва только так, сразу же смекнув, в чём дело, и так же называя его Хайба-саном, и ругала за любые оплошности хуже Яку. Хайба-сан маялся и нигде не находил понимания. В этот понедельник Яку заставил его выдержать все двенадцать часов, полный день с десяти до десяти, и вечером тот потрясённо признал, что такой ритм тяжелее курьерского. Отвык, наверное. Яку велел ему собрать себя в кучку и не сметь показывать слабости при новых курьерах, те на него смотрели, как на боженьку. А на Яку, которого боженька побаивался, как на сверх-боженьку. Вели себя прилично и лажали по-минимуму. Дома Яку сжалился, Лев не участвовал ни в приготовлении ужина, ни в мытье посуды. После еды он лежал на диване и безучастно пялился телевизор, едва ли обращая внимание на включенные клипы. Яку почистил ножиком яблоко и отрезал от него тонкие ломтики, скармливая по одному Льву. Это занятие было куда интереснее телевизора. — Это было в списке? — Что? — Кормление яблоками. — Без понятия. Но там точно был массаж. Хочешь массаж? — предложил Яку. — Там был массаж спины. Я большой и жёсткий, вы надо мной стоять устанете. — Обидно! ...Надо тебя пореже кормить, чтоб уменьшился, — Яку сам съел протянутый было ему кусочек яблока. — Эй, но я люблю кушать! — испугался Лев. — Что, мне теперь всё повычеркивать из списка, что ли, если у меня нога кучу всего не позволяет... — У-у, не-е-ет, вы чего! Я могу их делать для вас, вообще-то, — Лев обнял его в кольцо рук, даже не поднимаясь, только подвинулся чуточку. — Ты на диване прыгать отказался! Нет тебе веры! И конверт я тебе не отдам. — Какой конверт? — Лев даже сел. — Мне что-то по почте прислали? Сюда? Уже? Он так обрадовался, что Яку сделалось даже неловко — в письме была всего лишь рабочая карточка. И отправлено оно было на имя Яку, заведовал-то рестораном он, а не Лев. Зато никаких больше бумажек с записыванием за ним часов. Теперь придётся следить, чтобы Хайба-сан не забывал прикладывать свою карточку при открытии и закрытии ресторана. — Ну хочешь, я тебе почтовую открытку отправлю? — Яку положил голову ему на плечо, пока Лев уже не так радостно рассматривал свою карточку. — О-о, Яку-сан! А это я помню из списка! — Лев улыбнулся. — Хочу марку с котом! — Ха! Он уже заказывает! — улыбнулся Яку. Но напоминание в телефоне поставил.Вторник, 7ое января Яку
— Лев, тут мышь, — после завтрака позвал из кухни Яку. — Чего? — недоуменно переспросил переодевающийся в комнате Лев. — Говорю, тут мышь, а я боюсь! Спасай, — таким же спокойным тоном повторил Яку. — Вы шутите, что ли? — Хайба вернулся на кухню, натягивая свитер на ходу. Яку показал пальцем в угол: — Ты кот или нет? В атаку! Всё ещё сбитый с толку, Лев заглянул за холодильник. Там на полу лежала традиционная уже бумажка с ёлочкой, а на ней сидела... — Это конфета! Яку-сан! — Лев хмыкнул, поднимая конусообразную шоколадку, обёрнутую в цветную фольгу, к острому кончику которой были приклеены усы и круглые ушки. — Я человек простой, вижу мышь — зову кота, — Яку упрямо сложил на груди руки. Лев посмеялся, зажал развёрнутую шоколадку в зубах. Наклонился к Яку. Вместо того, чтобы разделить добычу, откусив торчащую мышиную попку, Яку, как котёнка, почесал Льва под подбородком. Лев пискнул, сжав шоколадку, и та растеклась начинкой по его лицу. Он смешно сморщился. — Всему тебя учить надо, даже мышей есть, — потянулся к нему Яку и слизнул сладкую каплю. Лев невнятно мявкнул, ловя его губы и не давая разорвать этот шоколадный поцелуй с апельсиновым ароматом. Сегодня Яку собирался отпустить Льва после пяти часов, в конце первой смены. Лев обещал, что вернётся от своих кошек ровно к закрытию. Яку же понадеялся, что у него всё же имеются ещё какие-нибудь дела, кроме питомника. А то они оба совсем одичают — только дом, ресторан и кошки. Днём после схлынувших из ресторана школьников Рей поднялась к Яку в кабинет, спросила, когда шеф её уволит, раз уж теперь Хайба-сан есть. Яку отложил телефон. — Ничего подобного, дорогая, ты мне нужна, как воздух. Что ещё за "уволю"? Он оставлял ей витрину и школьников, и ещё предупредил, что иногда у него и Льва будут совместные вылазки наружу — по бюрократическим делам, банковским или хоть по завозам. Её такой расплывчатый график не особо радовал, но что сейчас Яку мог поделать? Лев переехал по всем документам, наконец. Теперь был занят юристом, разборками. То и дело отвлекался на звонки. Он ещё не был на сто процентов времени в ресторане. — И потом... Если я когда-нибудь решусь на операцию, то выпаду из жизни на какое-то время. И тогда ресторану нужны будут и Рей, и Хайба-сан, — улыбнулся Яку. — Ты оперироваться решил? — потрясенно переспросила Рей. Яку смутился, недовольно проворчал: — Это пока так, мысли вслух. Я бы даже на такой период взял тебя на полную ставку, а Льва — наоборот на подхвате быть. — О-ого. Спасибо за доверие, — потрясённо пробормотала Рей. — Но пока точных дат нет? — Не-а. — Но ты хоть понимаешь, что это реально нужно, — она имела ввиду операцию. — Лев постарался? — В каком-то смысле, — пришлось кивнуть Яку. Рей ушла и Яку сам с себя охренел. Это всё было логично и правильно, и много раз всплывало в мыслях, тревожа душу. Оставалась одна неувязочка: ебучий приебучий страх. Яку так и не был готов, а операция всё ещё казалась чем-то отдалённым, что случится когда-нибудь, когда совсем прижмёт. Что-то, что будет с кем-то, но не с ним. Что-то, что можно бесконечно откладывать. Прижимать уже начинало, вообще-то. Из-за Льва Яку двигался в разы больше теперь. Нет, даже было лучше, он "расходился", так сказать. Но вот, когда снова болела нога, очень сложно было не выть от боли. А ещё он слишком часто просыпался на правом боку — очень больно было переворачиваться или вставать. Он всё чаще просил Льва помочь. Ловил настороженные взгляды, от которых сжималось сердце. Если тот что-то спросит, Яку сорвётся. А срываться было нельзя. Иначе будет как с Лизой. А он так не хотел. Лев такого не заслужил. А-а-а. Яку спустился вниз, посмотрел на Льва и чуточку успокоился. Рей переоделась, попрощалась со всем и убежала, хорошенькая в новом модном пальто. Улыбнулась входящей девушке, придержала ей дверь. Лиза — Лиза, блять!! Лиза заехала купить с собой онигири, как будто нигде больше нельзя купить онигири, блять. Со странным выражением осмотрела Льва, как и в тот раз, стоящего за витриной. Теперь он продал ей рисовый пирожок из оставшихся. Посмотрела и на Яку, сидящего всё за тем же рабочим столиком и обложенного документами. Покосилась на дверь, за которой давно скрылась Рей. — Привет, — всё-таки сказала она. — Привет, — отозвался Яку. А что ещё скажешь? Пошла нафиг, дубль два при Хайбе? Хайба-сан не заслужил, напомнил себе Яку. — Твоя сестрёнка сказала, что её британец вернулся. Она порвала с ним, ты в курсе? — В курсе, спасибо за беспокойство, но она в порядке. — Ей нужна поддержка сейчас. — Я весь в её распоряжении. Лиза помолчала. Не садилась напротив. Молчание затягивалось и Яку уже собирался попрощаться первым, как она шагнула чуть ближе: — Ты... удалил меня из чёрных списков? — Да, — кивнул Яку. По просьбе Льва. Мотив был простым: пусть не ищет обходные пути через сестру, пусть имеет возможность прямо связаться сама. Она имела, но ещё не пользовалась. Лиза тоже кивнула в ответ на его "да", больше ничего не говоря. Ещё раз растерянно как-то посмотрела на Льва, и всё же ушла. — Не понимаю, чё вообще происходит, — выдохнул Яку, провожая взглядом её отъехавшую машину. Лев подсел к нему за столик. — Я тоже не понимаю, Яку-сан. Но если они с Минеко-нее-сан дружат, то... — То Лиза знает подробности от неё. — Яку-сан... — Это не плохо. По крайней мере, она понимает, что я занят. Отстанет же теперь? — Яку-сан, они могут сказать Алисе. — О-о-оу, не подумал! — честно признался Яку. — Блять. Всё, клянусь, что больше никому про нас ни слова не скажу. Лев невесело улыбнулся уголком рта. Девчонки не были знакомы с сестрой Льва, но кто мог помешать им списаться с Алисой в интернете? Яку устало потёр переносицу: — Лиза никогда не делала мне подлостей за спиной. Если бы хотела мстить, то давно бы уже сделала что-нибудь, а не столько лет спустя. — Но что, если она вас всё ещё любит? — И что? — Просто... если это так, то какая между нами разница? — хмурясь, спросил Лев. — Вами?? — не поверил ушам Яку. — Почему вы выбираете меня? — Лев тревожно посмотрел на него. Яку положил подбородок на ладонь. — Наверное, потому что сейчас в моём вкусе тупые двухметровые котяры? М-м? Ты опять сомневаешься, — он потыкал Льва кончиком ручки в плечо. Лев опустил взгляд и сложил ладони на столе, всё ещё хмурясь. Яку наклонился близко к нему: — Понимаешь, я не выбираю тебя, потому что для меня никакого выбора не стоит. Ты у меня есть — и точка. А всякие Лизы, не Лизы — не существуют, понимаешь? — Но... — Тебя, наверное, надо за жёппу укусить, да? — Не надо меня кусать, не отшучивайтесь. Яку вздохнул. Повертел ручку. Нарисовал Льву между большим и указательным пальцем сердечко. Хайба молча стерпел. Не укладывалось в голове, как Лев ставит на одну полку чувства свои и Лизы, уравнивает их, находит похожими, да ещё считает Лизины — достойными внимания Яку. — Я не хочу быть с Лизой. Для тебя чужие "не хочу" не аргумент? Лев молчал. Яку буркнул: — Это ведь даже не ревность от тебя... Я не понимаю, что это: я тут в тебя влюбляюсь каждый день только сильнее, последние мозги давно ту-ту, а ты меня посылаешь к бывшей. Иди ты нахер сам, Хайба-сан. Не злобно. Просто хотелось хоть как-то обозначить для Льва абсурдность его странной логики. — Обидно, — Лев отобрал у него ручку, потому что Яку уже наметился рисовать на нём второе сердечко. — А мне — нет? Знаешь, что? Той реальности, где ты по мне молча сохнешь, больше нет. Той версии, где я тебя отвергаю — никогда не существовало! Тебе, блять, придётся поверить в то, что я тебя люблю. Это должно быть приоритетом, а не какие-то бывшие. Они шептались, как школьники на задней парте. И ручкой так же друг друга разрисовывали. Хотя им надо было учить уроки, то есть, возиться со списком постоянных заказов и ничего в них не напутать. — Я тебе каждый день эту аксиому доказывать должен? — Яку снова отвоевал себе ручку и пытался начертить Льву на пальце полосочку. — У нас не математика, чтобы вы мне доказывали, — вырвался Лев и уставился на свою левую руку. Яку победно щёлкнул ручкой, потому что на Хайбе теперь красовалось колечко. — А теперь брысь отсюда к телефону! — погнал его от себя Яку. Лев насупился, вздохнул, а потом резко приблизился, молниеносно украв у Яку поцелуй. Тот даже хлопнуть папкой с документами его не успел — он метнулся к витрине и спрятался за неё. Хорошо, что все посетители были в глубине зала, а единственный ближайший, сидел к ним спиной. Зато свидетелем оказался Хани, профессионально делающий незаинтересованное лицо. Яку прикрыл голову папкой и лёг на стол. Это всё Лиза виновата!!! — Знаешь, что, Хайба-сан? Вали уже к своим кошкам! — попросил он. Лев показал ему из-за прилавка язык: — Не положено, ещё пяти часов нет. Он бы ещё что-нибудь ляпнул, но отвлёкся сначала на звонок с заказом доставки, который передал в кухню, а потом ему снова позвонил юрист. Когда он, наконец, сбежал и точно не мог за ним подглядывать, Яку открыл на своём ноуте сайт почты и заказал лист почтовых марок и несколько открыток. Если Льву не понравятся выбранные кошки, будет рисовать себе сам! К ночи, когда они уже собирались лечь спать, Яку с дивана протянул ко Льву руки и позвал: — Идём греться! Лев муркнул натуральней любого кота, мягко прижался к нему. Яку пошарил по нему руками, обнаружил на нём трусы и не удержался, оттянул и хлопнул резинкой по боку. Который уже раз. — Ай! Яку-сан! У вас вредная привычка появилась! — Чего это вредная? — А зачем вы по мне хлопаете? — А что на тебе трусы делают, когда их тут быть не должно? Яку целовал его, а когда Лев нежно поглаживал ладонями его лицо, изворачивался, покусывая и облизывая его пальцы. Лев мягко убирал их, но Яку не давал ему отступить. Он старался не торопиться, растягивал поцелуи, смог заполучить сразу два пальце Льва себе в рот. Посасывать их оказалось так приятно. По затылку пробежались мурашки. Он посмотрел на Льва и, наконец, увидел в его взгляде заинтересованность. Лев выгнул руку, подставляясь, медленно вынул пальцы и так же медленно ввёл их обратно. Яку счастливо зажмурился, больше распаляясь, прижался к нему, упираясь в его бедро своим членом. Лев, почувствовав его возбуждение, немного отстранился и отвёл взгляд. Яку пытался соблазнить Льва на новую попытку — они так и не дошли ведь до пальцев. Но Льва от завтрашней встречи нервно трясло. Не до пальцев было. Лев убрал руку. Яку проводил её взглядом, закусив губу. Ладно, этот отказ не был таким уж обидным, они и не начали ничего толком. Куда хуже было, когда в процессе Лев раздразнивал его, но в итоге снова обманывал ожидания. Сегодня юрист ему ещё раз звонил, а пока Лев был в питомнике, даже по скайпу. Опять, опять. Не мог Лев ни на что больше настроиться, Яку это понимал. — Хей, котик. Чем тебя отвлечь тогда? — Яку угомонился, лёг рядом, обхватив Льва за руку. Потёрся о плечо щекой: всё хорошо. — Можно, я лучше к кошкам поеду... — тоскливо отозвался Лев. — Прям щас, что ли? — Ах, да... Закрыто уже... — Ле-ев. — Не могу я, Яку-сан. — Я же не настаиваю на сексе!! Но должен же я что-то для тебя сделать? Лев отпирался, говорил, что ему ничего не надо, но уснуть не мог. Свернул футон и забрал свою подушку в не-комнату, чтобы посмотреть в интернете какую-нибудь хрень, не мешая Яку спать. И Пушинку тоже с собой унёс. Даже так. — Если что, возвращайся, — напомнил ему Яку. — Но если я вас разбужу? — Неважно. Слишком много волнений свалилось на Льва. Пусть попробует переключить внимание на что-нибудь, что не жалко портить. Потому что сейчас ещё один испорченный секс расстроит его куда больше ожидаемого. Яку провалился в сон, а через какое-то время почувствовал шевеление. Это Лев осторожно разворачивал футон на диване рядом с ним, стараясь не шуршать. — Что, привидение выгнало? — раскрыл ему руки Яку. — Ага, — пожаловался Лев, прижимаясь к нему под одеялом. Ему было холодно и Яку спрятал его руки у себя под майкой на животе. — Не могу спать, в голове карусель какая-то, — позже вздохнул Лев, уже совсем измученный. — Там вино осталось в кухне под столом. — Я не буду пить! — Полстакана это не пить! Тем более, для тебя! Давай, несколько глотков. И согреешься, у тебя всё ещё руки не очень-то тёплые, хоть я тут печку изображаю изо всех сил. Лев чуть усмехнулся. Яку подтолкнул его с дивана. — Но я не становлюсь сонным от алкоголя! — Ты уставший, поэтому сейчас точно сработает. — А если нет? — Да я тебя точно за жопу укушу. Яку удалось вызвать ещё одну усмешку у Льва. Когда тот вернулся в постель, Яку потеплее укрыл его и долго баюкал, рассказывая про травинки в капельках росы на рассвете, когда встречаешь в горном походе встающее солнце. Как пар от дыхания поднимается и улетает в звенящий от чистоты и тишины воздух, как потрескивают под котелком разгорающиеся дровишки, тревожа ещё сонные головы приятным ароматом дымка. Суга его учил. Говорил представлять морские волны и песок на берегу, но море было Яку не любо, его сердце принадлежало горам. И горы были так же отрезаны от него, как волейбол после травмы. А сейчас он говорил, говорил, и ему было спокойно. Много времени прошло. Достаточно, чтобы его рана начала заживать и теперь уже не болела так сильно. Кое-что можно было вернуть. Яку всё же совсем не наврал Рей сегодня. Он собирался на операцию. Пока только собирался с духом, но собирался же. Лев, поначалу ещё напряжённый, стал дышать ровнее. Поглаживал руку Яку, покоящуюся у него на груди, потом поднял её к своим губам. — Яку-сан, — поцеловал он его пальцы. — Я такого... тогда, с Пушинкой... и раньше, даже и вообразить не мог. Что вы вот так будете... Что вы можете вот так рассказывать... Что вы станете! — Хм, Пушинка дама молчаливая, — заметил Яку. Лев — дурачок. Его дурачок. Яку поцеловал его в тыльную сторону ладони, притянув его руку к себе. На ней всё ещё видно было не до конца смытое сердечко и полоску кольца на пальце. Лев обнял его изрисованной рукой: — Даже не говорите больше, что вы не романтик! Никогда. Ни за что больше не поверю. Наверное, все, кто ходят в горы, идут именно за этим. За душой. За свободным ветром. За предвкушением от преодоления. За усталостью, растекающейся по телу вечером у костра, этого хранителя тысяч историй. За сном под звёздами. За истомой, накатывающей по возвращении домой, в привычную постель со свежими простынями. За покоем.