Выше! Выше! Я хочу достать до звёзд!

Суббота, 11ое января Лев

Лев не помнил, как прошла смена. Не помнил, вывозил ли утром баки. Помнил только, как Яку-сан ругался на него за то, что он не хочет обедать, а потом будто вырезали всё — Яку-сан уже сидел в закрытом ресторане за своим рабочим столиком у почерневшего окна, а руки топтавшегося рядом Льва тянулись проверить оповещение в телефоне в тридцатый раз. Алису привёз Тенма. Встал у ресторана, и пару минут никто из машины не выходил. Яку-сан включил чайник и прибавил в передней части ресторана музыку, а в дальней выключил совсем. Лев отнёс туда на один из столов чайные чашки и коробку печенья. Вернулся ко входу, приоткрыл дверь. Алиса вышла из машины и, ещё не замечая брата, приостановилась. Тенма отъехал и тогда Алиса подняла на двери глаза. — Нее-чан, — раскрыл шире дверь Лев. — Лёвочка, — Алиса скорее вошла и обняла его. — Привет, — Лев осторожно поправил запутавшуюся в длинной серёжке прядь её волос. Конский хвост, шерстяной костюм из пиджака и юбки под шубкой, высокие сапоги и сумочка к ним в цвет. Она тщательно готовилась. Ладно, Лев тоже был не в домашнем. Алиса заметила Яку-сана, поздоровалась. — Я совсем не буду вам мешать, Лев, возьми, — Яку-сан залил кипяток в заварочный чайник. — Чудесный чай. Здесь мило. — Алиса-а... — Ну что такое? — садясь за столик, сестра улыбнулась. Вид у неё всё равно был слегка растерянный. Лев вернулся от вешалки, куда пристроил её шубку. — Сердишься на меня? — За что? Мы все так и не могли добиться ответов от папы. Ты один взялся за это серьёзно, — она вздохнула. — И ты один заговорил о том, что все дольщики должны были получить свою часть денег за дом. — А-а. М-м, мне показали э-э, документ, где он обязался выслать все деньги. — Да, мне звонили, сказали, что он всё подписал. О, и надо предупредить свой банк, чтобы перевод не показался подозрительным! — Ещё и это... Алиса, я не про деньги хотел говорить. Алиса бодро кивнула: — Думаю, с этим уже всё решено. Осталось дождаться перевода. — Ты правда в порядке? — спросил её Лев. — Немного неуютно, — неловко посмеялась она. — Это не разговор на кухне. Сейчас он сделает ещё неуютней. Сейчас-сейчас. Лев отпил глоток из своей чашки, чтобы не хрипеть. Упёрся вытянутыми пальцами в висок, локтем той же руки опираясь на стол. Полузакрытая поза. Не надо было прятать от сестры лица, но очень хотелось. Говорил он, всё равно смотря в стол. — Алиса. Мне нравятся парни. — О-о? — И я встречаюсь с Яку-саном. Недавно... Не важно. У меня и раньше были... нг-х. Я какое-то время работал в Хана-Хане, это т-такой гей-клуб с дурной репутацией. Официантом в клубном ресторане, ничего неприличного. И-и. Мне н-недавно сказали, что папа видел меня рядом с этим местом. И что из-за этого он решил, что я гей, что, вообще-то правда. И что это ему тогда не понравилось. И я совершенно не знаю, как это связано, но после этого он решил развестись с мамой. Пальцы немели, покалывая в самых кончиках. Лев раздражённо растёр руки. Алиса накрыла его ладони своей рукой. Тогда Лев поднял на неё глаза. Она кивнула. Понимающе. Не осуждая. Не была готова сейчас это слышать. Но она кивнула ему!! Лев судорожно выдохнул, руки сами сжались в кулаки. Алиса погладила его руки ещё раз и обхватила свою чашку чая. — Если ему это не понравилось, то понятна вся эта задержка с передачей денег, — она смотрела в сторону. — Да, наверное, — промямлил Лев. Решился: — Ты знала про меня? Алиса покачала головой. — Догадывалась, но так... — Я... Я не говорил, думал, вы расстроитесь. Подумаете самое плохое. Особенно из-за того клуба. — Маленький... Лев не сразу разобрал, что во взгляде сестры было сострадание. Маленький — младший, малыш? Как же он отвык быть маленьким даже для старшей сестры. Лев нервно вздохнул. Холод, с утра сковывавший его, отступал. Алиса задумчиво разгладила на столе салфетку из коробочки, разломила над ней печенье напополам. Постучала половинкой по салфетке и оставила лежать, отряхнув пальцы. Говорила о том, как папа тогда внезапно привёз несколько коробок с её вещами к ней в дом, напугал старшую дочку. Младшая была ещё совсем крошкой. Лицо у него чёрное было, совсем чужое. Оказалось, мама неделю уже как живёт у тёти. Никаких объяснений в тот день. Страшно злился, когда она спросила о вещах брата. Но почему-то успокаивался, глядя на своих внучек. — Я поехала туда. Меня как пружиной подбросило. Как это неправильно, что я, глядя на них с мамой, тоже стала замалчивать это всё... — И мама была там? — Они решали, что вывозить, а что оставлять. Когда всё вывозили. Я сложила твои тетрадки все в пакет, отнесла к другим вещам. Папа... Он решил, что это школьное, велел выбросить. Я объяснила, что это дневники... Он зачем-то захотел проверить, правда ли дневники. Листал один... Говорил, что если здесь оставил, значит они тебе не нужны. Я только сейчас понимаю, чего он так хмыкнул, а тогда меня просто возмутило, что он вчитался в одну из твоих записей. Я вырвала у него из рук, ведь нельзя же читать чужие дневники... Он прочитал. Он прочитал его дневник. Блять. Алиса раздавила печенье. Осмотрела приливший к пальцам кусочек и отправила его рот. Разгрызла с хрустом. Переживала заново ту недопустимую сцену, где папа посягал на что-то чужое и личное, а она смела перечить. Не зная, куда себя деть, Лев подлил ей чай. Крышечка чайника противно лязгнула. Алиса поправила её, протянула брату руки над столом, чтобы он взял её ладони в свои. Лев спросил: — Вы поссорились? — Нет, он всё замял... — Алиса вздохнула опять. — Мне сейчас кажется, что он прочитал что-то такое, что могло подтвердить его догадки. Если ты, конечно, об этом писал... Ох, Лёвочка... — Но почему надо было разводиться с мамой? Он мог просто вышвырнуть меня из дома, если так возненавидел, при чём тут она? — Помнишь, он нам читал что-то из русских авторов... — Нее-чан? — поразился перемене темы Лев. — Про мужчину, у которого маленький ребёнок долго не говорил. А потом заговорил, оказался буквально гением. И тот мужчина от радости побежал целовать живот своей жене, благодарил её, за то, что она принесла ему такого ребёнка... — Алис? Лев не помнил такой книги, но с её слов картинка довольно ярко встала перед глазами. Алиса снова заговорила о их родителях: — Они же не разговаривали почти. Я по обрывкам разговора поняла, что он маму... за тебя... проклинал. При этих словах Лев сжал её руку, сделав сестре больно, испугался, покрыл её маленькие пальчики поцелуями, извиняясь. Это из-за Яку-сана слишком привык выражать чувства поцелуями, да и о таком личном говорил только с ним. Но Алисе именно его ласка и нужна была сейчас. Зеркально запомнившейся ей ситуации из книги их собственный отец проклинал маму за то, что сын уродился чем-то неугодным ему? — За маму он... — Лев нахмурился. В нём клокотала закипающая злоба. Алиса приложила ладони к лицу: — Если они при мне не разговаривали, то, когда оставались одни, наверняка ссорились... Она заплакала и Лев встал скорее, обнял и прижал её к груди. Алиска ревела, а он ненавидел себя за то, что она стала свидетельницей всего этого ужаса, что он не мог защитить маму, потому что просто не был рядом. Как гадко! — Зачем я его слушала и не рассказывала тебе! — Алис, не надо. Не говори ему теперь ничего. — Но? Лев наклонился, вытирал Алиске слёзы, как в детстве она утирала их ему: — Нее-чан. Он тебя искренне любит. Не прощу ему, если он сорвётся ещё и на тебя. За маму... Сам с ним поговорю, слышишь? Но ты не подставляйся. Он всё-таки умеет быть и хорошим. А ты — как бы это ни прозвучало — его совершенно ничем не разочаровала, в отличие от меня. — Но как один человек может так по-разному относиться... Ох, Лёвочка, как же это страшно... — Но лучше знать, чем вот так, как он устроил молчанку. Они постояли обнявшись, чего Алисе страшно не хватало уже давно, и оба думали об одном. Желая успокоиться, Алиса разглядывала картину на стене, разноцветные акриловые завихрушки, выполненные Яку-саном. Зачем-то спрашивала, настоящая картина или печать. Слушая объяснения, немного уняла свою дрожь. А потом попросила: — Нарисуй мне такую? Нарисуй с ним вместе? Про себя, про вас. Чтобы я на неё смотрела и знала, что у тебя всё хорошо. — Я? Попробую? — Это ведь он помог тебе с юристом и всем этим, ты писал?.. — Да. Он знает всё. — Поддерживает тебя. Как хорошо, Лёв. Она положила голову ему на плечо и закрыла глаза. Лев тоже разглядывал завитушки. — Знаешь, если захочешь всё рассказать Тенме, я только за. — О, у него есть знакомый, у которого младший брат... гей. Я знаю, что Тенма его успокаивал когда-то, чтобы тот не переживал. Даже не волнуйся об этом. Всё в порядке, правда. — Так и думал. Тенма классный. Очень. — Лёвочка, я пойду умоюсь, — отстранилась Алиса. Из-за объятий у неё выбились прядки в причёске. Страха и горечи не было в её глазах, только усталость. — Может, хочешь наверх? Там ванная лучше, чем туалет здесь, — предложил Лев. — А Яккун не будет против? — Не-а, пойдём, посмотришь, где я теперь живу. Алиса вытащила из серьги снова запутавшийся в ней локон, взяла в руки сумочку. Лев снял с вешалки её шубу, показал сестре, где лестница наверх. Сам отбежал к витрине: — Яку-сан, мы наверх ненадолго. — Конечно. Всё в порядке? — Да. Да. Яку-сан улыбнулся, свёл брови и кивнул ему в ответ. Поднимаясь за Алисой наверх, Лев слышал, как внизу щёлкают выключатели: Яку-сан погасил лишний свет в зале. Лев открыл Алисе дверь, помог разуться, показал ванную. В образовавшейся паузе хотел было написать Яку-сану хоть что-нибудь о прошедшей беседе, но решил, что лучше будет пересказать всё после. Через несколько минут Алиса вышла к нему, распустив волосы и сняв свои серёжки. Рассматривала их жилище. Прятала ладонью улыбку, глядя на фотографии и картинки на стенах не-комнаты. Слушала про котятковые открытки от Тыковки и ёлочки со сладостями от Яку-сана по утрам. Кухню Алиса знала по фотографиям: — О-о, это здесь ты жарил пирожки! — она коснулась пивной кружки с тюльпанами. В тот раз там ещё была роза. — Нее-чан! Расскажи про начинку с рыбой, — попросил Лев. Алиса будто услышала что-то важное, с надеждой посмотрела в его лицо: — Лёвочка! — Что? — Ты не ненавидишь? — Чт-то ненавижу?.. — Ру.. Русское, — она сжала одной руку другую. — Всё то, что нам... папа привил. — А-а? Нет, конечно, ты что! — Льву и в голову такое не приходило! Он снова взял сестру за руки. Алиса облегчённо улыбнулась. Подумала. — Я поеду поговорить с мамой. Получается, она всё про тебя знала. Нет, я хочу всё выяснить теперь! — Я хочу поговорить с отцом. Скажешь, мне, где он живёт? — Но я не знаю сама! Есть у тебя номер его телефона? — Он бросает трубку, как только слышит мой голос. Алиса закусила палец. — Только не у тебя дома встречаться! — предупредил её мысль Лев. — Не надо малышек пугать. Потом что-нибудь придумаем. — Уф. Ну хорошо. Не всё сразу, — Алиса кивнула и набрала номер матери.