Выше! Выше! Я хочу достать до звёзд!

Суббота, 11ое января Лев

Алисе было слегка неловко в присутствии Яку-сана, но она старалась не показывать этого, пока они ждали внизу её такси. Она собиралась ехать к маме немедленно. — Спасибо, что заботишься о братике, Яккун. Яку-сан кивнул, обещая продолжать делать это и впредь. Такси подъехало. Алиса взялась за ручку двери. — А Лёвочка с тобой взрослее. Яку-сан не успел ответить ей, она выбежала наружу. Помахала рукой, садясь назад. Машина отъехала от ресторана. — Что ж, — Яку-сан запер вход. — Я там печенье на столе оставил... Пойду, принесу назад... — пробормотал Лев. Яку-сан включил ему на минуту свет, а потом ждал в баре, когда Лев вернётся из кухни, где надо было оставить использованные чайник и чашки. Было темно и лампы горели только над баром опять, но Лев не чувствовал, что уже давно наступил вечер. Казалось, едва началось утро. А вот сил не было. — Посидим здесь? — спросил его Яку-сан. — Или хочешь наверх? — Не знаю, чего хотеть, — Лев опустился на высокий стул с той стороны бара, где обычно садились посетители. — Пива? Вина? Кофе? — Яку-сан улыбнулся. — Капучино, — попросил Лев. — Чтобы сладкий до жопы. Яку-сан хмыкнул, но заказ выполнил. Сам он пил тоже какой-то кофе. — Как ты? — Хорошо, думаю, — вздохнув, ответил Лев. Вытер ладони о колени и протянул руки за стеклянным стаканом, где Яку-сан уже размешал пакетика четыре сахара. — Мало? — Ещё один, пожалуйста. Вот теперь как надо. — Ты как будто что-то горькое заедаешь... — Н-нет. Всё хорошо. Алиса меня... М-м. — Приняла, — кивнул Яку-сан. — Это я понял. Это очень хорошо Лев. Он легонько звякнул своим стаканом о его. Дома Лев лежал на диване и молчал. На котацу рядом валялись его тетрадка и ручка. Надо было убрать их в не-комнату, но руки бы обожгло, если бы Лев их коснулся. Отец читал его дневник. Строчку, часть записи. Лев даже не узнает, что именно. Но если это был дневник некомовского периода, о точно что-то про любовь к Яку-сану. Какая пакость. Он же сам учил, что нельзя вскрывать чужие письма, без спросу раздавать телефонные номера и лезть узнавать чужие оценки за контрольные. Вроде, не такая уж мразь. Лев тоже хорош, проебать и волейбол, и учёбу, и пропустить родительский развод... Алиса — святая, прощать ему это всё, снова пускать к себе в гости и бесконечно любить. — А ты переживаешь совсем по-другому, чем я, — Яку-сан сел с ним рядом. Где он был? Лев не знал. — М-м? Но я же... — Я помню, полежишь, музыку послушаешь, или без неё. Но потом тебе будет легче. Но я всё это время не могу догадываться, что ты чувствуешь... Ты знаешь, я обычно ору, когда мне что не так, — он улыбнулся. — Можешь мне две минуты уделить? Без подробностей, если Алиса тебя приняла, то что она знала и сказала ли что-нибудь про твоего отца? Волновался за него. — Версия от юриста подтвердилась. Как вы и говорили, она слышала обрывки разговоров мамы и папы. И вот. Папа из-за этого поссорился с мамой и ушёл. И всё перечеркнул. Нетуменясына. Да иди ты нахер, раздражённо подумал Лев. Никак не получалось унять разрушительный ураган в душе: он ненавидел, ненавидел свои дневники. Если б он ни слова не написал? Нет, нет, нет. Он даже не сразу понял, что из глаз потекли слёзы, а Яку-сан держал его за руку. Он утёр лицо и хотел подняться. — Нет уж, лежи здесь. В не-комнате холодно, — остановил его семпай. — А-а. — Мне тут... Фукунага звонил. Я скоро отъеду часа на полтора. Хочешь — полежишь как тебе надо. Хочешь — поехали с нами. Ехать Лев никуда не хотел. Даже не стал спрашивать, куда они всё время ездят. Яку-сан ещё раз сказал, как хорошо, что Алиса от него не отвернулась. Потому что у него самого было странное ощущение, будто его ждала вторая часть разговора с его собственной сестрой, из-за каминг-аута перед которой он оставался в подвешенном состоянии уже неделю, не понимая толком её отношения. Лев обернулся вокруг него калачиком. Яку-сан положил руку ему на голову. Позвонил спросить, как прошло, Со. — Ты сказал им тоже? Хорошо, — Яку-сан одобрил. — Поедешь к ним? — К ним? — К Инуоке с Шибаямой? — Мне только Со звонил... Они же не сиамские близнецы... Зачем ехать, Яку-сан? — Проветришься и расскажешь им, как прошло. — Но? Вам? Вы не хотите?.. — Хочу. Но я могу подождать. И у меня предвзятое мнение насчёт ну вообще всей этой ситуации. Инуока или Шибаяма, кто в курсе проблемы тоже... или Куроо — могут дать взгляд со стороны. Он тебе и нужен. Ещё через пять минут Яку-сан переоделся и ушёл вниз. Лев слышал, как от дома отъехала машина, но даже не встал посмотреть в окно. Плакать в одиночестве не хотелось. И дневники писать тоже. Ещё утром Лев думал, что сразу запишет всю беседу с Алисой, чтобы не забыть ни словечка. Ха, как же. От тетрадки воротило. Со увидеться не мог, только завтра утром пред волейболом. Зато время было у Юки. Лев поехал поговорить с ним, встретились в раменной, где Юки ужинал после работы. Вот ему почему-то всё рассказалось легко. После своего пересказа Лев вздохнул. На самом деле ему не хватало Тыковки. — Дети всегда чего-нибудь как скажут. Но эта девочка — в яблочко всегда. Юки почесал коленку: — Могу побыть ребёнком. Цитирую мультик: Ka'ohana — значит семья. — И всё? — Всё. Вряд ли ты с ребёнком потом полчаса это обсуждаешь. — Ну Юки, я не понимаю, — комкал и разглаживал обратно уже изрядно помятую салфетку ничего не заказавший себе Лев. — А чего тебе надо? Конечно, то, что твой отец сказал, это какой-то беспросветный пиздец, не спорю. Но ты можешь на остальных сконцентрироваться? Стейки обратно хрюкать не побегут, ты не отменишь того, что случилось. Но дальше-то что? — Что? Юки со свистом втянул последнюю лапшичку из своей миски. — Я тут набрёл на все эти блоги в Тамблере. Кого-то били за ориентацию. Морально унижали дома, но при чужих людях вся семья делала вид, что всё идеально. Кого-то по дороге домой с парада измордовали за ленточки. Заказные изнасилования, чтоб лесбиянки поняли, как важен член. Травля в школе, даже с подачи преподов. Всякое дерьмо. — Хочешь сказать, я легко отделался? — Я не говорю, что тебе должно быть легче оттого, что кому-то, да, пришлось ещё хуже, чем тебе. Но, похоже, ты всё это держал в уме, раз никогда сам им не говорил. Я сочувствую, но, наверное, до конца никогда этого не осознаю. Столько ужаса... — Юки... Да это ж было чертовски трогательно, что он так вник в тему. Лев вдруг понял, что его больше не подташнивает теперь, и расправил плечи. — И знаешь, они там не отступаются. От своего, — продолжил Юки. — Я тоже не собираюсь бросать Яку-сана, чтобы стать для папы хорошим. Клал я уже на то, что он там хорошим считает... — Вот. Эти люди. Строят свои собственные семьи. С любимыми людьми. С детьми и с собакенами. Без унижения. — Превозмогают. Думаешь, прошлое следов не оставляет, когда всё налаживается?.. — Нет, конечно. Просто, кто тебя из близких ещё ранил, кроме одного, — Юки показал палец, — отца? Это один человек, от которого ты даже не зависишь. Он даже оказался настолько труслив, что едва его чуток прижали, вернул все деньги за дом. Это ведь единственный козырь его был? А ведь хорошо, что мама с ним разведена и они не живут вместе. А то бы у отца был второй козырь. Лев не мог представить папу, влияющего на его поведение угрозами портить маме жизнь, но... Кто теперь знал, что у этого человека внутри? Что он на самом деле может? — Деньги ещё не пришли, но... Да? — Ну вот. Враг слился сам. Отсеялся. Круто. А всё остальное у тебя уже есть. Для счастливой жизни, когда всё вот это дерьмо из прошлого остаётся там, в прошлом. Как будто в понимании Юки всё закончилось и пошли титры. А если не был отец таким дьяволом, как они тут все представляют? Если проклинал маму в гневе, но после решил просто отдалиться от тех, кого не принимал? Не стал опускаться до того, чтобы систематически унижать свою жену или детей, пытаясь подчинить себе и заставить вести себя "правильно". Не спился. Никого не бил. Не подставил. Да и зачем бы ему было перевоспитывать Льва или досаждать ему мелкими пакостями? Откуда Льву знать, что они с мамой не помирились, могли же они на новый год вместе на семейном празднике находиться? Разве отец смог бы продолжительно вредить им, ведь он действительно струсил, когда вместо несмелых вопросов Алисы получил звонки от целого юриста. Лев поймал себя на том, что почти оправдывает его. Нет, отец не сделал больше того, что сделал — но. Деньги он держал у себя до последнего. И это многое говорило о нём. — Я всё равно с ним поговорю когда-нибудь. И с мамой. — И что тогда? Будешь обладателем всей правды мира? — Юки не разделял такого рвения. — Я хочу знать правду, да. Может, за разводом ещё что-то было, кроме моей ориентации. — Ну даже если они тебе эту всю правду честно расскажут. Что дальше? Разойдётесь же всё равно жить свои жизни дальше каждый сам себе. — Предлагаешь так всё оставить? — Лев нахмурился. — Предлагаю меньше нервничать уже сейчас. Визуализируй себе ту счастливую картинку. Ориентируйся на неё, а не на то, что батя оказался так себе. Я думаю, что это важнее. И я не согласен с Со, что надо обязательно помириться. — А я думаю, что разобраться тоже надо. Мне так будет спокойнее. — ...а Яку-сан тебе что говорит? — сам спросил Юки. — М-м-м... Что Алиса классная. Что мама запуталась. Что папа... си-ильно не прав. Вообще-то, ваши мнения совпадают очень даже. — О-о. Нет, круто, что он тебе с юристом помог... — Он и Куроо-сан. — Да, но ездил-то с тобой Яку-сан. — Так. Он крутой — и что? — заподозрил какое-то "но" Лев. — Да не, ничего. ...Ты и отца своего простишь когда-нибудь, да? — Не сравнивай!! — возмутился Лев. — Не могу. Меня пиздец как вымораживают те, кто ранят моих друзей и меня, — Юки сердито сложил руки на груди. — Ты обещал не вмешиваться... — Но спросить, всё ли между вами в порядке, я могу? Я хочу знать, что ты опять не вляпался в абьюз, как с тем твоим придурком. Я тоже хочу сказать Яку-сану спасибо за помощь тебе с юристом — никто из нас не взялся, даже стыдно! Но как это выглядело в его исполнении? Палкой тебя туда погнал или вы прям? Беседуете? Без, я не знаю?.. О-ох, Юки... Лев пытался придумать, что же сказать такого, что могло сойти за хороший довод, за доказательство, что всё мило, мирно и хорошо, перебирал в памяти все их моменты. Глядя на него, Юки отодвинулся подальше, хмыкнул: — Ладно уж. Сотри эти счастливые сопли с лица, пол запачкаешь. — Грубо! — Лев показал ему язык. — Грубо — это быть таким бессовестно счастливым и при этом страдать из-за того, что папе не угодил. — Звучишь на 96% как Яку-сан. — Фе. И чего мне до ста не хватает? — Он ещё называет меня чучелом, когда вот так отчитывает. — Это вы уже милыми домашними кличками обзавелись? — Это не домашняя кличка! Это он уже давно... Но домашняя для меня у него тоже есть. — Я не хочу знать! — Я тебе и не скажу. — Ну а ты его по имени называешь уже? — ухмыльнулся Юки. — Нет!!! — Пха-ха! А я-то уже подумал, у вас там близость высшего уровня. Лев хотел пнуть его ногой под столом, но тот успел поджать лапки. Юки отодвинул от себя стопку тарелок и хлопнул ладонями по столу: — Так, всё, Хайба. Пошли в бар девчат клеить. Сидишь тут, даже пива не заказал. — Не лезет в меня ничего, — улыбнулся Лев. Юки повёл его на соседнюю улицу, где в баре встречались несколько его новых друзей, приобретённых уже после школы, один из их некомовских одноклассников и пара ребят, которых Лев теперь знал по их общей волейбольной команде. Обсуждали школьный волейбол, игры были в самом разгаре. На следующей неделе страна должна была узнать нового чемпиона. Девчата тоже были, одна, самая высокая звала Льва караулить её от хулиганов, пока она покурит на улице. — А если я сам хулиган? — хмыкнул Лев, но пошёл. В баре стояла духота, а ещё он так и не сделал больше пары глотков из своей кружки. Пиво было ужасным, но всё остальное довольно расслабляющим. На улице было прохладно, девчонка жалась поближе, а сигаретный запах дразнился. Лев мысленно метался между обещанием Яку-сану бросить курить и желанием маленьким таким штрихом дополнить вечер, будто наградить себя за сложный день. Позже ему пришлось провожать с Юки их перебравшего одноклассника домой. К девяти вечера на Льва, наконец, напал голод, и они долго сидели в фастфуде вдвоём, просматривая трансляции матчей. Лев показывал Юки что-то на своём телефоне тоже, как обычно отмахиваясь от инстаграмных уведомлений. Выскочившее "Я чёто соскучилась всяяяя" от Руны-чан не осталось для Юки незамеченным, он хихикнул: сначала незнакомка с сигаретами, теперь поклонница в инстаграме! Лев пытался оправдываться, но Юки его сокрушил, велел посмотреть в левом кармане куртки. Хайба с ужасом обнаружил у себя там подброшенную пачку сигарет от той девушки. — Скажи спасибо, что не отправил тебя с таким компроматом к Яку-сану! — засмеялся Юки. На пачке был нацарапан её номер телефона, а внутри лежали две сигареты. Юки задумчиво поразглядывал цифры и вернул Льву пачку. — Не хочешь сам ей написать? — Лев не знал, что с этим подарком делать. — Она выше меня? Тогда нет, — отказался Юки. — Офигеть. Алиса выше Тенмы и ничего! — Рад за них всем сердцем, но я так не могу вообще. Как тебя Яку-сан терпит... — Ха-а? Теперь моя очередь смеяться? Юки показал ему язык и пришлось продолжить войну ногами под столом. Лев ещё думал, домой ему ехать или продолжать тусить с Юки всю ночь, но тот сам его прогнал: собирался в сэнто и сразу спать. В пять утра рейд, в семь короткое свидание-пробежка с милой собачницей и тремя её мохнатыми шариками на поводках, а потом подготовка к тренировке. — Живёшь полной жизнью. — Да! А вечером ещё одно свидание. — На вечерней пробежке? — Ха! Нет, это другая девочка, в кино сходим. — Чего-о? Да зачем так делать? — Эй, это только у тебя с пол-пинка серьёзные отношения начинаются вечно! Нормальным людям надо знакомиться и притираться! — фыркнул Юки. Лев вытянул губы, спрятал руки в карманы. Подумаешь! Он разве виноват? В кармане хрустнула пачка. Выбросить сигареты руки не поднимались. Но не носить же их без пачки. Ka'ohana — значит семья. Значит, понимание. — И чего? — спросил забравший его Яку-сан, когда припарковался у дома и Лев выдал ему всю правду. — Мне девушка дала свой номер телефона, Яку-сан!! — Первый раз, что ли? — Нет... — И чего ты от меня хочешь? Чтобы я ревновал, что ли? — Я.. Я не хочу!! Объясняю, чтобы вы не подумали так... — оправдывался Лев. — Чучело ты, блять, какое, — Яку-сан хлопнул себя по лбу. — Я надеялся, что ты там оторвался в своём баре хоть немножко, что отдохнул. А ты начинаешь переживать из-за какой-то хуйни! Я думал, ты сейчас опять из-за всего этого страдать начнёшь. А на него, блять, девочка повелась. Новость, то же мне. Дай сюда, я это выброшу. — Не дам, — надулся Лев. — Их тут ровно две. Яку-сан смотрел на него, наверное, целую минуту. — Так ты покурить хочешь? — Угу, — буркнул Лев. Яку-сан расхохотался. — Не в моей машине. Брысь наружу, — велел он. Неужели разрешал! Они спрятались от ветра в углу у стены дома и гаража, и Яку-сан откуда-то достал зажигалку. — Вы же говорили мне бросить, — не утерпел Лев. — Я? Когда? — Ну? Летом, вроде? — не припомнил точно Лев. — Так и сказал: "бросай курить"? Не было такого! — Не было, — согласился Лев. — Вы только так фыркнули, зачем я это делаю с собой. Или что-то в этом духе. Яку-сан смотрел на него снизу вверх: — И ты после этого решил бросить? Типа, ради меня? — Ага. — Ох... Я... Я не знал, — он почему-то растерялся. — А вы курили когда-нибудь, Яку-сан? — Да, недолго. Скорее, просто пробовал. Ты их зачем принёс? — Это было в списке дел, — вздохнул Лев. — Глупо, да? — А если б в списке был полёт в космос? — Яку-сан усмехнулся, повертел в руках зажигалку. — Покурил бы там в баре, я и не сказал бы тебе ничего... — Я с вами хочу. Если вы согласитесь, — добавил Лев. — Как ребёнок. Он почему-то молчал и Лев принимал это за нерешительность. — Там разве не было что-то про дождь и кофе? — припомнил Яку-сан. — Это другой номер. Но можно совместить. — Тогда не сейчас. Не будем же мы потом ради этого целую пачку покупать. Лев кивнул. Именно количество сигарет в этой пачке заставило его вспомнить про курение из списка дел. Так бы он тоже не захотел покупать пачку. Не у Кубо-сана же стрелять сигареты!! — Точно? Можешь подождать? Я просто не бросал же никогда, может, тебя ломает без курения? — Вовсе нет. Давайте в другой раз, — легко согласился Лев. Наклонился: — Лучше поцелуйте меня. Я соскучился. Яку-сан потянулся к нему. Сигареты Лев положил на подоконник в не-комнате, надеясь, что привидение их не скурит. Яку-сан так и не был дома, катался с Фукунагой-саном, потом встретил бывшую одноклассницу и поужинал с ней. Пошутил, что тоже неплохо провёл время с девушкой. Потом встретил Ямамото Такетору и подвёз его куда-то по его делам. Там неподалёку заправился. Встретил на заправке Лизу-сан и совершил подвиг — поздоровался. И ничего не случилось страшного. — В общем, мы оба поужинавшие и уставшие. Предлагаю лежать, — подытожил Лев. — Лежать без одежды, — немедленно уточнил Яку-сан. — Принято! — Я боялся, что вы меня тут один ждёте, а я там балдею, — бормотал под одеялом Лев. — Что же у меня, без тебя дел нет? — возразил Яку-сан, как-то по своему поцеловал его в уголок рта. Он недавно начал делать это и, кажется, совсем за собой не замечал, что у него появилось маленькое особенное действие. Лев прижался к нему. — И правильно. — Ле-ев, — позвал он. — Ты не любишь про плохое перед сном, я согласен, но... Я немного волнуюсь, всё ли в порядке. Ничего не добавишь к своему рассказу про... отца?.. Лев выключил ночник, спрятался под одеяло и оттуда пересказывал всё, стараясь припомнить все детали разговора с Алисой. Если не бумага, то пусть Яку-сан сегодня побудет его дневником.