Выше! Выше! Я хочу достать до звёзд!

Вторник, 14ое января Яку

— Мы встретились с Лизой сегодня в припортовом кафе... — Да-а? Надо же, здорово, — отозвалась Минеко-нее-чан. — Она не говорила тебе? — А разве?.. — Нее-чан, пожалуйста. Мне с тобой тоже нужно поговорить. Я же знаю, что ты во всём этом участвуешь. — Я участвую в чём? В фарсе и цирке. Яку сдержался. — Итак. Докладываю, — вместо этого сказал он. — Мы с Лизой расстались. Напоминаю: это было сразу после моей травмы, четыре года назад. Сегодня только снова обсудили это. Никаких изменений, слышишь? Я знаю, что ты подталкивала её снова общаться со мной с тех пор, как я рассказал тебе о Льве. Да, конечно, на Рождество Лиза заявилась к Яку сама, без Минеко, но тем же днём девочки встретились и стали общаться ближе. А после того, как Яку рассказал сестре про отношения со Львом, Лиза стала донимать его звонками и посещениями. — Персик... — Не называй меня так. Сестру он подловил на выходе с работы. Отвадил коллегу и привёл Минеко в ближайший торговый центр со скамейками посреди широких коридоров. На одну такую возле закрытого павильона они и сели. Никто не мог им мешать здесь. — Какой ты злой. Бука. — Бяка. Ещё какая. Знаешь, как мне неприятно? Я послушался и не лез, когда ты попросила не трогать твоего британца. Мне не нравился не он, а то, как он с тобой обращался — это я так, тоже просто напоминаю. И об этом я говорил только с тобой. О твоих чувствах. Не с ним. Не со своими друзьями, — наседал на двоюродную сестру Яку. — Персик, перестань. — Почему это? Теперь ты скажи мне прямо: тебе не нравится, что у твоего братца парень. Просто скажи, я не обижусь. Это намного лучше, чем втравливать Лизу. Она и так не самый счастливый человек. — Я не думала, что она это так воспримет, — возразила Минеко-нее-чан. — Получился вполне себе призыв к действию. Ей больно. Мне тоже. И Хайбе неприятно, очень. Всем плохо, все страдают. Сделал из сестрёнки вселенское зло... — Ох, Мориске. — Минеко. — Ты очень прямолинеен, — сказала она. — Осточертели недопонимания и увиливания. Я хочу чётко знать, что думает обо мне моя семья. Если вы считаете, что я плохо поступил, я имею право это услышать. В нём ещё плескался гнев на реакцию родителей Льва к тому же. — Зачем ты так разговариваешь? — Ради правды. — Кому от неё лучше? — Как это понимать? — Я ничего не сказала папе и маме, — сложила в замок пальцы Минеко и обняла свою коленку. — Спасаешь меня? — Послушай, Персик... Но это же не на всю жизнь! — Это не развлечение, — Яку сердито расстегнул пальто. Здесь было довольно жарко! Минеко надула губы: — У-уф!! Нечестно, я не готова к такому разговору! — Однако, вмешивать Лизу ты готова была. — Я не хотела её вмешивать!! Ты сам ей сказал что-то про него! Тогда, на Рождество! Больше никто не знает — с кем я ещё могла обсудить? — Обсуждать было необходимо? ...Не говоря уже о том, что она моя бывшая... — Но как ты представляешь, я должна была это пережить? — сестра дёрнула плечом. — Ох? Пережить? — оскорбился Яку. — Перенести. Осмыслить, в конце концов. Ты с этим заявлением как снег на голову! Я даже не поняла, что я чувствую! Всё ещё не понимаю! И если Лиза приняла это за возможность к тебе вернуться — я не виновата, я ей такого не говорила. — Так, вы, девчонки, едва ли подруги, скажу я тебе. — Ох-х-х-х, ну и неважно, — она сердито покачивала ногой. — Ты меня ненавидишь теперь? — спросил Яку. — Что?! Вовсе нет!! Яку прикрыл лицо рукой. Как сложно с девушками. Как он устал делать вид, что держится. Чувствуя, что он кипятится, Минеко согласилась продолжить разговор. Сняла свою курточку и сложила у себя на коленях. — Слушай, никто не настаивает, чтобы ты снова сходился с Лизой, но зачем.. так? Ты себя погубишь. Я думала, ты совсем одичаешь без девушки. Я пыталась помочь. — Ты просто хочешь себе новую подружку. — Подружку, а не друга. Что это? Не ожидала от тебя. Яку наклонил голову в бок: — Скажи, нее-чан, чисто в теории. Как моя гипотетическая девушка сможет общаться с моей сестрёнкой, зная, что та дружит с моей бывшей? Она смолчала. — И я думал, Лев казался тебе хорошим парнем. — Хорошим парнем. А не хорошим твоим парнем. Что в нём такого? — Такого? — не понял Яку. — В Хайбе. Что в нём такого, что ты готов воевать со мной и родными? И прости, что напоминаю, но где он был, когда мы возились с тобой после операции? — В чёрном списке, где он ещё мог быть вместе с остальными волейболистами... — пробормотал Яку. — И что изменилось? Взяли и влюбились друг в друга? — Минеко снова сердито качнула ножкой. — Так это выглядит?.. — Ну а как ещё? Персик, я ничего не понимаю. Я не могу за тебя не переживать. Яку тоскливо вздохнул, будто ища подсказки у потолка над головой: — Чё б такого сделать, чтобы все уже перестали за меня переживать, а? — Серьёзно? Мне сказать это? — Скажи, — он посмотрел на сестру. — Лечи ногу! — потребовала она. — А. Подожди секунду. Вот, — он показал ей свой календарь в телефоне. — Я записался на обследование. Он записался не на обследование даже, на предварительную встречу с хирургом. Это было жутко. Но он сделал это, потому что тогда встреча с Лизой стала казаться комариным укусом. Да и вчерашние её подозрения, а до этого вопрос Рей, не решился ли он... Кажется, ещё не решился, но если всем скажет, что работает над этим, увильнуть уже не получится. Лев был слишком чутким, а у Яку ещё оставалась совесть, чтобы не повторить то, чего напророчила вчера в машине Лиза. Может, всё ещё выйдет неплохо, когда Яку прооперируется. Во всяком случае, получив травму, он считал, что жизнь его кончилась. Теперь же, да ещё с Хайбой рядом, жизнь у него продолжалась. Для собственного комфорта ему нужно было минимизировать боль в ноге. — Что?.. — Смотри. Операция будет, — кого он убеждал, сестру или себя? — И если уж ты спрашиваешь, что в Хайбе такого — это из-за него. Надеюсь, это хоть немного аргумент. — Убью тебя, если это неправда!! — Но это правда? Нее-чан?! — Обними меня сейчас же, несносный братишка, — потребовала сестра. — Ох, типа? Всё.. в порядке? — протянул к ней руки Яку. Они под руку прогулялись до парковки, где была оставлена её машина. — Ладно, признаю, — покусала губы Минеко. — Раз уж ты так грубо это всё назвал. Похоже, что ты прав. Я думала, Лиза-чан сможет тебя убедить лечиться. Может даже... Тебе станет стыдно за всё то прошлое и ты захочешь всё исправить вот так. — Коварный план, нее-чан. — Не план! Ты слушаешь меня? Говорю: я так думала. Или чувствовала. Но я никогда не выдумывала никакого хитрого плана!! Никому такого не говорила. И никого не заставляла в нём участвовать. Персик, я была занята своим собственным разрывом все эти дни, дурачок. — И всё же вы обсуждали меня и Льва с Лизой, не отрицай. Могло у тебя вырваться при ней всё-таки что-то такое, что натолкнуло её попробовать вернуться ко мне? Минеко помолчала, перебирая в памяти беседы с Лизой. Хотя бы не пошла в отказ сразу же — Яку видел, что она старалась его понять. — Может, и могло. ...Или я ещё представляла, что ты влюбишься и поймёшь, что жизнь не закончилась. И захочешь ради девочки выздороветь. Раз уж ради себя не хотел всё это время... — Так и происходит сейчас, — заметил Яку. — С одним одним маленьким отличием... — Не такой уж он и маленький, — Яку усмехнулся. Минеко-нее-чан вздохнула. — Относительно того, что твоя влюблённость заставляет тебя согласиться на операцию — всё так. Но что потом? Какая это дальше жизнь? — Жизнь с любимым человеком, — пожал плечами Яку. — Счастливая. Без боли. Меньше ограничений. — У твоей ноги, может, и будет их меньше... Но что до остального? Этот мир, он... Не для такого. — Не надо бояться менять мир под себя. — Но мы не всесильные! Мы очень маленькие, — пыталась объяснить ему Минеко. — Если б я держался за эту мысль, я бы не встал с пола тогда, в шестнадцатом году. Я бы не взялся за ресторан, — возразил Яку. — Ты всё делал правильно. — А с парнем быть — неправильно? — Да, — она признала это, не увиливая. — Мне жаль, что ты так думаешь. — Я прекрасно вижу, что ты стал счастливый. Но мы не фрики из телевизора, чтобы нам такое прощалось. Ты не можешь знать, как тебе это отзовётся потом! Минуту! Что она сказала? Яку остановился. — Почему ты говоришь "мы"? Эй, признавайся. Первую яойную мангу, которую я прочитал в свой жизни, я спиздил у тебя. — Вот ты задница!! — осерчала Минеко и отвернулась, вырвав у него свою руку. Яку обнял её за плечи: — Я никому не скажу. — Ты дурак? Божечки, мы с тобой столько ссорились, почему ты никогда не использовал это против меня?? Яку весело улыбнулся, пожал плечами. — Наверное, я просто не такой грандиозный мерзавец, каким меня рисует Лиза. — Грандиозный? Это она тебя так назвала? — Круто звучит, а? — Божечки, — повторила сестра. — Подвезёшь меня к станции? Я там свою машину оставил, — попросил её Яку. — Ближе мест не было? — сестра всё же кивнула. Идти пришлось бы в обратную сторону, а ещё мёрзнуть на светофорах. Яку думал, она его высадит, но Минеко припарковалась на свободное место через одно от его машины. — Нее-чан? Она шмыгнула носом. — Никому не скажешь. Даже Льву. Похоже, ты ему всё-всё доверяешь. — Разумеется, не скажу! Я уже пообещал ведь. — Уф-ф. Минеко побарабанила пальчиками по рулю. — Ты не про мангу, да? — догадался Яку. — Мне в школе нравилась девочка, — выпалила она. — Вот и всё. Ничего не было никогда. И другие девочки, которых я находила красивыми, во мне таких чувств не вызывали. Фу-у-уф. Я уже и забыла об этом давно. — Ну... Это у всех в школьном возрасте было... Не надо так переживать. Познавать сексуальность это естественная штука. — М-ну. Ну как-то странно. Но, наверное, ты прав. — Ничего странного или плохого, нее-чан. Серьёзно тебе говорю. — Ага. — Ты не признавалась ей? Той девочке? — Ты что! — Ну и чего распереживалась-то теперь. Минеко покачала головой: — Я помню, чего я испугалась тогда. Из-за чего даже не думала признаваться. Если ты знал о своей ориентации с того же возраста, ты должен понимать, о чём я. Ты понимаешь, как я боюсь за тебя сейчас. — Нее-чан. Мне не тринадцать сейчас. Я знаю, на что иду. — Я надеюсь. Конечно, Яку не переживал тех ужасов, которых начитался Шибаяма и недавно пересказал Льву. Конечно, из-за него не разводились собственные родители. И ещё его не травили в школе за внешний вид, как досталось Минеко, едва она поступила в Некому. Он всего лишь разок подрался, и то, нельзя сказать, что это было именно из-за его ориентации. Зато Яку пережил немало разборок из-за других вещей, и не всегда выходил победителем или оставался правым. Ничего эксклюзивного в том, что кто-то где-то не одобрит его за отношения с парнем, не было. Постоять за себя он давно научился, так же, как и не переживать зря за то, что кто-то про него что-то подумает. Яку ободряюще усмехнулся: — Когда за мужеложство введут смертную казнь, придёшь на мою? — Дура-ак? — Минеко замахала на него перчатками, выгоняя из своей машины. Смеясь, Яку помахал ей рукой. — Звони почаще, бяка! — Бука!