Выше! Выше! Я хочу достать до звёзд!

Среда, 5ое февраля Яку

Как Яку устал! Матрасы Лев бегал покупать по одному в два захода. Они были свёрнуты в тяжёлые неудобные рулеты, Яку даже не пытался пыжиться, чтобы один такой поднять в магазине. Ожидая Льва со вторым, Яку пристраивал в коробе позади пассажирского сиденья купленные бра. Те две лампочки над кроватью с обеих сторон, о которых грезил Лев. А вот штору на окно они не нашли. Пока что обойдутся ширмой, никак Яку с ней не расстанется. К дому дяди и тёти подъезжали мимо Некомы. Яку привык, а вот Льва впечатлило. В дом он входил робко и в комнату по лестнице наверх первым не побежал. — А нас не примут за воров и всё такое? — пробормотал он в темноте коридора. — Нет, — пробрался мимо него Яку. — Соседи знают мою машину. Но арестовать тебя я могу. — У вас наручников нет... Яку дотянулся включить электричество в щитке, потом щёлкнул выключателем в коридоре, чтобы при свете лампы можно было разуться, снять куртки и подняться наверх. — А холодильник они как, размораживают каждый раз, если уезжают? — спросил про его тётю и дядю Лев. — Он тут маленький очень. Часть продуктов хранят в подвале, там погреб холодный. Но вообще, у них нет привычки дома иметь еду, и готовить они оба не любят. Едят в ресторанчиках в округе. По-моему у них даже расписание на неделю, — Яку позвал Льва за собой наверх кивком головы. — Интересно, как собственный ресторан на уклад жизни влияет... — Хе-хе. Ещё не ясно, во что мы сами превратимся. — А ведь ваш холодильник такой старый, Яку-сан! — Поменяю, только когда совсем крякнет! У него пока даже саморазморозка нормально работает, — не захотел слышать про покупку холодильника Яку, решительно открыл дверь в свою комнату и включил там свет. Лев шумно вдохнул и перешагнул порог вслед за ним. Главным, что Яку хотел забрать помимо чемодана, был его моментальный фотоаппарат и бумагу для него. Камера и всякие другие его сокровища Льва пока не интересовали, он сразу уставился на одёжный шкаф. Но потом всё же огляделся вокруг. Здесь всё было чуточку иначе. У стены на раскладном столике, за которым оравой когда-то делали уроки, сидя на полу, теперь стояли горшки с цветами. Над большим столом полка была занята вовсе не учебниками, а на самом столе лежала широкая белая доска и был прикручен сбоку штатив — тетя здесь снимала свои дневники для Ютуба. Яку спрашивал их с дядей конечно, прежде чем заехать в их отсутствие и взять свои вещи. Заодно они велели проверить дом на всякий случай. У тёти имелся в нём свой "финансовый кабинет" с кучей бумаг в узком шкафчике вдоль стены. Но в этой комнате ей было бы намного просторней. В общем, прямо сейчас Яку насовсем съезжал из своей комнаты, чтобы отдать её в тётино полное распоряжение. Всё, что из его вещей оставалось на столе и над ним, было убрано на полку в одежный шкаф, да ещё в самый низ в незнакомых плетённых корзинках, подоткнутых коробками с настольными играми с боков. На полках уровня глаз же лежали тетины книжечки и альбомы. Наверху секции было пусто. Раньше за этой дверцей стенного шкафа жили футоны и бельё с футболками и спортивной одеждой. Когда Яку съезжал в свою собственную квартиру, всё забрал. Оставалась только одежда, висевшая на плечиках, за соседними раздвижными дверцами. Разлюбленные свитера, худи, футболки с принтами, которые он так не любил гладить, школьная форма. Гакуран с оторванными пуговицами из средней школы, пиджак и жилет из старшей. Яку сдвинул дверцы в бок и отошёл, чтобы Лев мог взглянуть на эту коллекцию. Сам Яку достал из плетённой корзинки лежащий наверху универский учебник, школьные он все вернул в библиотеку, но этот всё равно навевал... воспоминания. Он глянул на Льва, как раз отыскавшего синий пиджак с красным полосатым галстуком. — Интересно, вы из неё выросли, да? — Мне примерить? — Ой. Что, прямо... сейчас?.. Льва, видимо, замучили флешбеки, что-то он не нападал на Яку с безудержным сексом. Вид у него был растерянный, не как утром перед работой. Он не снял вешалку со штанги, не прикладывал пиджак к Яку. Только потрогал синий рукав. — Что такое? — мягко обнял Яку Льва. — М-м... Он сам не знал ещё? Лев тоже обнял Яку, а тот переложил руки ему на грудь. Так они постояли рядом несколько минут в тишине, привыкая к этому месту и прислушиваясь к своим ощущениям. Яку глядел за окно в стремительно темнеющее вечернее небо с единственной звёздочкой над кончиком ёлки соседнего дома, думал, что не знает, что теперь, здесь и сейчас должен делать, только это совсем не пугало. Лев сжал его немного крепче, поцеловал в макушку. Яку поднял голову. — Снова жалеешь, что не сказал мне тогда? Лев помотал головой. — Не надо мне так цепляться за прошлое. — Так что? Не будет у нас сейчас.. не знаю... А чего Яку ждал? Попытки представить, что сейчас двенадцатый-тринадцатый год, и Лев признался? А он типа согласился, и они тогда сразу... Как это в слова облекать? И какая же это чушь... Но Хайба и без уточнений понял, едва заметно мотнул головой. — Лев. Лев, ты не этого хотел, — понял его Яку. — Я... Может, и хотел, но не надо цепляться за прошлое, — повторил он. — Весна. Идём вперёд. — Ты не разочарован?.. Мало ли, что не так... Чтобы переубедить, доказать, что всё прекрасно, Лев поцеловал его: — Ты моя любовь. Если Лев был в "сейчас", то у Яку пробежали мурашки по спине. Из них двоих в ощущения прошлого погрузило именно его. Он даже немного охрип, спросил сразу, едва Лев поднял от него лицо: — И прямо вот лучше всех твоих ожиданий? — Какие ожидания могли быть у шестнадцатилетнего мальчишки, не посмевшего признаться даже анонимно? Наверное, не очень вменяемые. Сейчас взрослый и живой Яку вполне устраивал живого и тоже повзрослевшего Льва. Только что они забыли здесь, в комнате их подростковой жизни? На стене, когда-то увешанной плакатами со смазливыми певичками, теперь висели снимки, картинки и открытки, привезённые тётей и дядей из путешествий, присланные Минеко и друзьями. На небольшом стеллаже когда-то стояли фигурки. Яку их забирал, но когда вернулся с больной ногой, пакет с ними отправил под стеллаж. Там он и лежал, никем не тронутый. Сам стеллаж был полон сувениров из поездок тёти и дяди. Тётя ведь каждый раз спрашивала, можно ли его немного подвинуть. Яку удивлялся. Он в эту комнату почти не поднимался после травмы, жил на первом этаже, заняв футоном и кучкой одежды одну из частей огромной гостиной. И, переехав в жилище над рестораном, больше не посещал её, гостя в этом доме. Здесь уже давно не было его духа, за ненадобностью эта комната тоже давно перестала быть его, вот только Льва всё равно ведь тоже проняло, несмотря на все изменения. Он оглядывался, равнодушно скользя взглядом по новым вещам и цепляясь за малейшие знакомые. С растерянным видом кусал губы. Тоже не знал, что ему теперь делать? Достать фигурки, что ли? Яку вытащил из-под стеллажа пакет, стряхнул с него пыль и через силу поднялся. Лев не успел поддержать его под локоть, чтобы помочь, нахмурился: — Прекратите притворяться, что всё в порядке. Я сам всё сложу и отнесу вниз. — Нет, просто носи вниз. Там я буду складывать в коробки. — Ух-х-х, Яку-сан. А Яку раскрыл пакет. — Бедненькая, — достал он первую фигурку, чёрт знает сколько не видевшую света. — Ух ты, Сейлор-Меркурий, — опознал девочку Лев. — Ага, — вынул Яку следующую. Доспех Ала из "Алхимика", пустой внутри, хотя должен был скрывать котёночка. Ах да, Яку же подарил его своей девушке ещё на первом году Некомы. Ха. Воспоминания на него напали. В основном о том, как он старался заработать на эти фигурки. Ещё две из игр, сами игры, несколько томиков манги. Картинка с Доком Хадсоном на прозрачном акриле, пенал для ручек с парой марвеловских брелоков на застёжке, жалко было вешать на ключи... Лев повертел в руках открывающийся доспех и обнаружил пустоту внутри. Криво улыбнулся: — Помню его. Я тогда хотел сюда записочку спрятать. Яку улыбнулся совсем иначе, почти с умилением: почему именно туда? Почему туда, кто бы там искал, в комнате полно места... Ох, ладно, он сам в пятнадцать лет тоже не гений был. — Спрячешь ещё. Будет жить в не-комнате. Мы отсюда всё забираем, — приободрил он Льва. — В моей комнате? — почему-то переспросил тот. — Ага. Да. В твоей. В твоей комнате, Лев. — Вы же туда не заходите совсем. — Но она ведь. Твоя, — Яку не понимал, укор это или благодарность от заметившего это Льва. — Я тронут, честно, — сказал тот. — Но как вы тогда найдёте в нём записочку? Нет, он будет жить в зале или в спальне, или там, где шкаф... — В гардеробной. — Вот, да, у нас целая гардеробная со столом у окна. — Так что, тебе всё ещё интересно пополнить гардероб? — Яку выдвинул из шкафа таящийся под повешенной одеждой короб. Откинул сложенный сверху старый колючий плед, несколько ненужных сейчас футболок для университетской физ-ры. Свет лампы наконец-то упал на красную тройку на белой форме. Яку дал Льву самому достать её. Ох. Хайба едва дышал теперь. Следующей лежала такая же красная некомовская футболка. Лев прижал их обе к носу. Была бы у него ещё рука, он бы и шорты схватил. И как они только сохранились ещё... Яку посмеялся, отошёл к другой секции. В плетёной корзинке нашёлся старый дезодорант. Кончившийся, но не выброшенный из-за картинки с Луффи на боку флакончика. Колпачок хранил запах, отправляющий прямиком в школьные годы. Яку перебросил его Льву. — Я щас умру, — предупредил тот с самым растерянным видом. Все недоступные когда-то сокровища во главе с самим Яку были теперь его. И дали Яку очень остро почувствовать одну вещь: — Ты меня любишь не так, как тогда. — Я не знаю уже. Просто люблю и всё. Очень-очень люблю!! Что это тогда было? Подростковое влечение? Восхищение семпаем по клубу? Яку не мог знать. Но сейчас перед ним был возмужавший парень, совсем недавно поборовший кучу своих страхов, учащийся не бояться обжечься и учащий этому и самого Яку. Не бестолковый шумный ребёнок. Настоящий лев. Самый дорогой Яку человек. Самый сексуальный. Ты же так хотел сюда... Как хорошо иметь парня. Как хорошо, что это ты. Яку думал об этом и не мог ничего, совсем ничего придумать, чтобы отвлечься и переключиться на запланированный тут секс так, чтобы не вышло глупо. Вот этого он до сих пор смущался, и давно было пора признаться себе, что это происходило именно из-за того, что они со Львом оба были парнями. С девушкой здесь, сейчас, в этой ситуации у Яку не было бы никаких загвоздок. Он бы прижал её к себе, поцеловал, и она бы пошла за ним. Он бы просто настоял, если бы она зажалась. Скорее всего, так и было бы. Но он не мог так больше. И не хотел — тоже. Иногда получалось инициировать первым секс, и хорошо получалось. Когда у Яку и Льва совпадало на это настроение. Одна волна на двоих, чудесная, яркая, захватывающая. Сейчас на них тоже нашло что-то одно. Но совсем не про задорное желание любви в его старой комнате... Сам Лев не решался переключить их внимание с атакующих память вещей на то, зачем они оба тут оказались. — Ты опять боишься отказа? По многолетней привычке? — спросил его Яку, мягко поведя по его запястьям пальцами. Лев опустил руки с футболками и колпачком, которые так и держал. — Я не боюсь. Вы теперь мой. Это хорошо. И комната дома теперь — его. И сам Яку. — Только твой, — подтвердил он. Это шаг. Лев отступил назад и осторожно отложил вещи на стол. Повернулся к нему: — Я совсем забыл. И вы тоже. — О чём? — Яку почему-то решил, что дело в ноге. Раньше она не болела и никак не могла бы им помешать, а сейчас, займись они попыткой устроить ролевую, не дала бы полностью погрузиться в неё. — Я тогда не думал о сексе с вами, как о чём-то, что действительно может быть между нами. Не представлял, — напомнил Лев. Ай. Да. Точно. Яку закусил губу, признавая просчёт. Ну, мало ли, Лев заводился от любых нарядов на нём. Только к ним не прилагалось окружение и запахи из школьной жизни. Наверное, так же странно было бы пойти в саму Некому и захотеть секса там, где-нибудь в классе или спортзале. С эхом от высоченного потолка. Яку поёжился, отгоняя призраки уже своих древних фантазий, совершенно ненужных сейчас. Но не это вот прямо сейчас было важным. Он посмотрел на одну свою ладонь, потом на другую. Протянул обе ко Льву: — Тебе срочно нужны обнимашки. Лев, замерший у стола, сразу шагнул ему навстречу и тоже крепко обнял. Яку почувствовал, как он шумно вдохнул носом, и знал, что Лев зажмурился, когда пошептал: — У вас волосы яблоками пахнут. Нынешним шампунем, не школьным дезодорантом. И нечего панику разводить. Это мог быть зажигательный секс. Это могло быть пошло и попортило бы впечатление от места. Неважно. Они могут попробовать позже снова, в другой раз. Или никогда, если не захотят. Подумаешь, перехотели секса. Какая в этом беда? Закончив паковать и носить в машину вещи, они обошли дом. Выключили свет. На выходе Яку ласково коснулся веточки цветущей у двери тонкой вишенки: — Моя хорошая. — Вы её сажали? — спросил Лев, стараясь держаться к нему ближе. — Нет, но она была чуть ниже меня, когда мы сюда въехали. Ты понюхай! Лев вгляделся в белые цветочки, такие чёткие в тёмно-синем вечернем воздухе. Сфотографировал соцветие, потом потянул Яку за рукав, чтобы тот встал в цветы. Он улыбнулся в объектив, не ожидая, что в темноте фото выйдет хорошим, но телефон Льва прекрасно справился. — О, нет. Слишком хорошо! Иди сюда в цветочки тоже, — позвал его Яку. На снимке камера запечатлела поцелуй Льва в щёку, Яку счастливо жмурился, окутанный ароматом весны. — Ты точно в порядке? — всё равно спросил он, когда Лев пристегнулся в машине. — Угу. — А-э-э... Подробнее можно? Что ты чувствуешь... Потому что мне не по себе, толком не понимаю отчего. И даже как-то... неловко за это, — сумев это выпалить, Яку выдохнул и глубоко вдохнул снова, только потом посмотрел на Льва. Тот протянул руку и осторожно отцепил от руля сжавшие его пальцы Яку. Взял ладонь в свою. — За что неловко? ...Это был лютый флешбек. Не плохой, просто... Я не хочу вас-школьника. — Ох. Ого. Я им выгляжу? — Выглядели там. Ну, почти совсем. — Понятно... — пробормотал Яку. Ничего понятно ему не было. — Это не значит, что я вас вообще не хочу. Или что не захочу дома в форме, — продолжил Лев. — Лев... — Я здесь... тогда... Я каждый раз просто плавился от счастья, когда можно было влезть на ваш стул или прижаться к вашему плечу, пока вы мне что-то писали в черновике. У меня год назад, когда я пришёл в ресторан, то же самое началось, — он сверкнул глазами. — Я же только-только от этого отошёл. Я не хочу ловить фантомы. Я с вами быть хочу. Я вас люблю. Какой вы сейчас. — Ле... — задохнулся Яку, не зная, что отвечать. — Я бы вас поцеловал, только на нас соседка из окна пялится!! — подсказал ему ответ сам Лев. — Да наплевать! — поторопился немедленно притянуть его к себе Яку. Ремень не пустил Льва, пальцы сорвались с его куртки. Хайба беззвучно хмыкнул и чуть откинулся назад, чтобы тут же плавно податься вперёд, навстречу Яку, желающему позабыть обо всём, кроме его губ. — Мы... можем вернуться, — хрипло напомнил Яку через несколько минут. — Да ни за что, — ответил Лев, — Я домой хочу. Яку шумно выдохнул, снова оглушённый стуком сердца в ушах. Лев. Лев-Лев-Лев!!! Разумеется. Мы поедем домой. Дома в почтовом ящике была записка. Пришлось бежать за оставленным у соседей пакетом. Им доставили фотографии с их фотосессии! Флешку и несколько распечаток в красивом конверте. — Сейчас посмотрим! — обрадовался Яку. — Без меня не начинайте, — попросил Лев, тащивший наверх первый матрас. Матрасы они развернули и оставили на полу в спальне приходить в себя после рулетного состояния. Перевезённые из дома вещи решили пока не трогать, чтобы не впадать в то странное настроение снова. И не таскать зря наверх, нужную им одежду всё равно следовало сначала постирать, а машинки были внизу. Единственное, что было поднято наверх — фигурки и фотокамера с бумагой, которые Яку нёс в рюкзаке Льва. Несмотря на ужин в Икее, есть всё равно хотелось. В кухне как раз закипел чайник. За столом с немедленно заваренной лапшой они разглядывали фото и постоянно оттирали их салфеткой от мелких брызг, смеясь над своим упрямством и нежеланием откладывать просмотр. На календарь прицепили одну, где их поставили спина к спине, со сложенными на груди руками. Лев вне кадра, правда, вынужден был присесть, но по фото этого было невидно. — Мы можем вклеить их в наш альбом, — загорелся Лев и торопливо допил суп из стаканчика. — Я хочу что-нибудь в рамку и поставить в спальне. Или повесить. А альбом... Может, возьмём с собой в поездку доделывать? Не думаю, что будем так уж много гулять, — предложил Яку. Потом вспомнил: — Я покупал у Минеко ещё один, как раз под размер этих фоток. Красивый, с такими белыми завитками, помнишь? В кабинете лежит. — Круто как! ...Ай, хорошо. Тогда их туда, а в первый альбом я допечатаю что-нибудь из свежих с телефона, — согласился Лев, в этот раз обойдясь без уточняющего вопроса о больной ноге и прогулках. — С ними мы его совсем заполним, — поцеловал его Яку, вставая, чтобы первым занять ванную. — Правильно. Пора весенний альбом заводить, пусть начинается с поездки, — весело заявил Лев, обнял его и никуда не пустил, пока Яку не поцеловал его снова. — Нравится тебе после лапши целоваться?? — А вы такой домашний, — прижался к его груди щекой сидящий на стуле Лев, но в туалет пустил, а сам ушёл переодеваться в свою комнату.