****
Такое странное, почти позабытое ощущение, почти неведомое чувство – осознать, что снова любишь кого-то. Рейгар никогда не думал, что способен полюбить кого-нибудь помимо Лианны, одна мысль об этом казалась преступной, ужасной, дикой и противоречащей его сердцу, но как он ни сопротивлялся, а маленькая дикая волчица разрушила все его представления и серым ураганом ворвалась в его жизнь, разломала такой удобный мир иллюзий. Впервые он столкнулся с ней в одной из аудиторий университета. Это было помещение, несколько отдалённое от других, но столь удобное для одиночества, что Рейгар тут же сделал его своим и часто уединялся там, спасаясь от навязчивого внимания противоположного пола. Молодые студентки, зрелые женщины и даже пожилые преподавательницы – все они были неравнодушны к его персоне. Вернее как – неравнодушны к его лицу с прекрасными чертами, к взгляду тёмно-индиговых глаз, к великолепным серебристым волосам, к бархатному голосу, обходительному характеру и просто невероятной по силе харизме. То, за что многие мужчины отдали бы всё, досталось ему почти что даром. Вот только, как ни странно, этот дар был для Рейгара хуже всякого проклятия. Навязчивое внимание, постоянные прикосновения «ненароком», зазывные взгляды, попытки затащить его в свою компанию – и это лишь малая часть того, на что пошли женщины, чтобы привлечь его внимание. Это сделало и без того нелюдимого Рейгара ещё более отчуждённым. Сбегая от ненужного внимания он замкнулся в своём мире и выстроил вокруг себя непреодолимую каменную стену, за которой спрятался от всех людей. За эти годы он забыл, что такое человеческое тепло, отношения, чурался каждого прикосновения и любого проявления чувств. Он знал, что многие шепчут у него за спиной, что в его груди каменное сердце. Даже не ледяное, потому как лед так легко тает в тепле, а именно каменное – твёрдое, холодное, бесчувственное, мертвое. И самое страшное было то, что это – абсолютная правда… Это стена, затвердевшее сердце, отсутствие чувств были своеобразным побегом от реальности в свой мир, где всё хорошо и просто. И он привык жить в этом мире, привык никого не подпускать к себе, привык к царящему внутри холоду… как неожиданный серый вихрь, который оказался бойкой девчушкой, ворвался в его аудиторию. Поначалу он даже не понял, что произошло. Он просто сидел и читал книгу (они стали верными спутниками его одиночества), как дверь тихо отворилась, и в аудиторию кто-то зашел. Рейгар даже не услышал этого, пока негромкий голос не заставил его вздрогнуть: – А здесь проходит пара Якена Хгара? Он поднял взгляд и хотел было ледяным голосом отправить наглеца, нарушившего его покой в нужную аудиторию, но посмотрев в глаза невольного собеседника, вздрогнул… они были отражением его собственных глаз, которые он видел каждый день в зеркале. В них царил холод, отчужденность, пустота… и глубокое горе. Но не это заставило его замереть. Не плескающиеся в глазах эмоции, а сами глаза, которые смотрели на него взглядом из прошлого. Это были глаза его возлюбленной – Лианны, погибшей несколько лет назад и вместе с гибелью унёсшей жизнь из его сердца. Только глаза Лианны были скорее цвета грозовых облаков в непогоду, в то время как эти были сравнимы с холодом стали, колкой и очень опасной. И сочетание всего этого просто загипнотизировало его. Сама девчушка, которой принадлежал взгляд, стояла перед ним и явно не понимала, что сейчас происходит. Увидев её, Рейгар почувствовал, как сердце срывается в глухую пропасть, а он теряет рассудок. Боги! Перед ним стояла Лианна Старк. Живая и невредимая, только несколько младше, чем он помнил её. Вот только его возлюбленная покоилась под толщей холодной земли, а эта просто была как две капли воды похожа на неё. Уменьшенная копия Лианны. – Я, скорее всего, ошиблась, да? – тусклый, полный печали голос прорезал тишину, как острый нож режет гладкую ткань. – А что, я похож на Якена Хгара? – поинтересовался Рейгар охрипшим голосом. Как ни старался, он не мог взять чувства под контроль, и они теперь бушевали внутри него мощным горным потоком. Он был слишком ошеломлён, чтобы что-то соображать. – Я не знаю, как выглядит Якен Хгар, – внезапно огрызнулась девушка, и Рейгар вздрогнул. Именно такое выражение лица было у Лианны, когда она за что-то сердилась на него. – Я только переехала в этот город и только перевелась в ваш университет. Мне лишь говорили, что его аудитория где-то здесь, а сам преподаватель молодой, высокий, стройный, с серебристыми волосами, красивый. Вот я и… – тут девчонка осеклась, поняв, что сболтнула лишнего. – Мне конечно льстит, что ты считаешь меня красивым, – с безразличным выражением лица промолвил Рейгар. Он уже успел спрятаться за столь привычной и столь знакомой маской ледяного спокойствия и холодности, только горящий внутри пламень грозился растопить этот лёд и выпустить на волю все эмоции, которые захватили его. – Однако тебя немного сбили. Якен Хгар вполне подходит под это описание, только его волосы серебристые лишь с одной стороны, а с другой – рыжие. Он мой дальний родственник, так что можно и попутать. А его аудитория находится в другом конце здания. – Спасибо, – внезапно проявившаяся эмоция растаяла, словно легкая дымка, а на лице у девушки снова отразилось холодное равнодушие и отстранённость от всего. Лишь глубокая печаль продолжала царить в глазах. Та, что так была знакома ему. Та, которая царила в глазах Лианны, когда она думала о брошенном доме и покинутых родных. Та, что навсегда завладела его душой после смерти возлюбленной. Рейгар мотнул головой, стараясь стряхнуть наваждение. Девушка повернулась, чтобы выйти из аудитории, но он поспешно окликнул её. – Постой, как твоё имя? – сейчас это было жизненно важно знать ему, как же зовут его призрака. – Зачем Вам это? – девчушка с непониманием посмотрела на него, хмуря свои брови. Мужчина почувствовал, как его охватывает дрожь. Боги! Опять! Это выражение, которое сделало её схожесть с Лианной просто невероятным. – Просто, – Рейгар заглянул в её глаза с мольбой. Впервые за всё это время он позволил глазам отразить хоть одну эмоцию. – Ты можешь оказаться моей студенткой, и я должен знать хотя бы твоё имя… Но на самом деле, – тут он вцепился рукой в колено заставляя себя смотреть на копию Лианны не отрываясь. – Ты напомнила мне одну девушку… В глазах новой знакомки отразилась печальная улыбка. – Мне так часто говорят те, кто знал мою тётю, Лианну, – потускневшим голосом ответила она. Рейгар замер. Он не мог поверить услышанному, это было слишком невероятно, даже для него. Сердце тревожно забилось, и мужчина почувствовал, как оно оживает. – Но я не она. Я Арья Старк. С этими словами Арья повернулась и выскользнула за дверь, оставив мужчину одного разбираться со своими эмоциями…*****
После той судьбоносной встречи Рейгар долго не мог прийти в себя. Призрак Лианны преследовал его во сне и нашел своё воплощение наяву в её племяннице. Это было как наваждение, как странный, но вместе с тем прекрасный сон, встретить её. Он узнал, что Арья в страшном пожаре потеряла всю семью и свой дом, старинное и очень красивое поместье Винтерфелл. Много было пересудов вокруг этого пожара. Кто-то говорил, что это трагическая случайность, кто-то шептался, что это действия конкурентов, решивших раз и навсегда разобраться с влиятельным семейством, кто-то упоминал Ланнистеров. Арья выжила по чистой случайности, и версии её спасения звучали по-разному, но никто не знал истинной причины. Впрочем, это было не важно. Она осталась одна во всем мире, без самых близких людей, и Рейгар почувствовал душевную близость с юной Старк. Она была очень похожа на его возлюбленную, их связывала единая кровь, но она была так же одинока как Рейгар и так же предпочла замкнуться и никого не подпускать. Только в отличии от мужчины она не убегала, а предпочитала нападать, и в её арсенале был и колкий язычок, и гневный взгляд, и холодный голос, а самых надоедливых встречали поставленные удары её тонких на вид, но крепких на деле ручек. От неё отвязались, поняв, что лучше не нарываться и не иметь никаких дел, а она, довольная этим, выстроила вокруг себя столь же высокую стену, как Рейгар. А Рейгар… Рейгар почувствовал просто непреодолимое желание защищать её. Она не нуждалась в защите, была очень самостоятельной после гибели всей семьи и даже показала свои острые коготки юной волчицы… но Рейгар всё равно чувствовал потребность быть рядом, оберегать изо всех сил. Он не смог уберечь Лианну, но Арья, последняя связующая ниточка, во что бы то ни стало должна быть в безопасности. Тем более конкуренты, да и треклятые Ланнистеры не дремали и несли в себе потенциальную угрозу для его волчонка. Такая потребность во что бы то ни стало защитить вскоре переросла в паранойю, а Рейгар понимал, что день ото дня становится более одержим Арьей, но ничего поделать с этим не мог. Он бдительно следил за тем, как с ней обращаются в университете, следовал за ней тихой тенью до дома, преследовал на прогулках, благо она до того была погружена в свои печальные думы, размышления и воспоминания о семье, что попросту не замечала его, а когда паранойя вышла из-под контроля, снял себе квартиру по соседству с ней, чтобы всегда быть рядом и иметь возможность защитить её. Под предлогом «нам же по пути», он получил возможность спокойно сопровождать её до дома, когда их пары заканчивались в одно время, а когда Арья уходила без него, а он вынужден был оставаться в университете, сходил с ума от беспокойства, думая, как же там она, и не случилось ли с ней что… И при первой же возможности сбегал домой, чтобы уверится, что всё в порядке под любым благовидным предлогом (соль, спички, нужные тарелки, вкусный чай, пироги, которые он научился готовить лишь для того, чтобы приходить к ней – все идеи шли в ход). Как ни странно, девушка не насторожилась от такого внимательного отношения, более обеспокоена своей самостоятельной жизнью, мыслями о доме и родных и о том, как жить дальше, а вскоре и вовсе приняла всё за дружеские проявления и позволила себе немного сблизится с Рейгаром, что не могло не радовать его. Правда по университету поползли слухи про их парочку, многие косились на них, а за спиной строили различные теории по поводу отношений студентки и преподавателя, однако в открытую против них никто идти не смел, а на слухи обоим было глубоко плевать. Для Рейгара было важно лишь то, что он мог находится рядом, чувствуя, как жизнь наполняет его. Это было странно – они не были близки, но она вернула ему позабытое ощущение того, что он существует. Что он так же дышит, имеет чаяния, надежды, ощущает необходимое биение жизни, и что его сердце вовсе не каменное, оно ещё способно на что-то… И это было невероятно – почувствовать пульсирующую мышцу, ощутить тепло на душе и то, что было отдалённо похоже на счастье, именно то, что он чувствовал всякий раз рядом с Лианной. Такое необходимо было сберечь любой ценой… Вот только когда простая потребность сберечь, защитить перенесла в нечто большее? Когда он перестал видеть в ней лишь племянницу его возлюбленной? Когда она стала более значимой, важной, кем-то, кого он не только хотел защищать, но и оберегать, быть рядом, прижимать к себе, отдавать своё тепло, прикасаться невесомыми поцелуями к её коже, чувствовать, как быстро и неровно бьётся маленькое сердце, отзываясь в его сердце ответной дрожью? Он хотел быть не просто защитником, он хотел быть тем, в объятиях которого она бы трепетала, которому дарила бы самые нежные улыбки, на которого бы смотрела с непередаваемым восхищением, которому отдала бы всю себя, своё сердце и полюбила бы этим сердцем, с которым была бы счастлива... С внезапным страхом Рейгар осознал, что он хотел бы быть её мужчиной. Поначалу он яростно отрицал это, старался отвлечься, убежать от этой мысли, всё больше завладевающей его сознанием. После этого нашёл достаточно простое объяснение — он просто видит в Арье свою возлюбленную Лианну. Это, конечно нечестно по отношению к Арье, ведь она не виновата в том, что является тенью его любимой, но что поделать, когда облик Лианны находится с ним всю жизнь, а сейчас воплотился вполне конкретной личности? Он ведь не повинен в том, что так любит синюю розу, что разыскал её в обличии маленькой волчицы, так похожей на этот непокорный цветок. Сначала эта мысль его успокоила, вот только сомнение и совсем не вовремя взыгравшая честность сыграли с ним злую шутку, лишив сна по ночам. «Нет, – навязчиво шептали они терзая его разум. – Нет, мой милый. Арья совсем не является отражением Лианны, как бы ты не желал в это верить. И никогда ей не будет для тебя». И это было действительно так. Хоть они и были невероятно похожи, как внешне, так и по характеру, и даже каким-то проявлениям натуры, эмоций и мимики; между тем были разными, и эта разница ему была более чем очевидна. Арья была более упрямой, более своевольной, даже более какой-то резкой. В ней было меньше от Леди, не было той мягкости, которую он так любил в Лианне, не было покорности и ласковости в сочетании с женской мудростью, не было сводящего с ума очарования, что так покорило его в Лианне. Она была другой… Более дикой, более колкой, более своенравной и недружелюбной по отношению к окружающему её миру. Она по-другому мыслила, у неё были другие взгляды, ценности, иное мироощущение… Она не Лианна. Она не была ни её отражением и даже ни её ещё одним воплощением. Она была именно Арьей. Девочкой, которая сама того не зная, украла сердце дракона, хотя это было невозможно… И как он ни мучился, как ни гнал прочь от себя такие пугающие мысли, как ни пытался убежать к спасительной лжи, ничего у него не выходило, а облик Арьи-Лианны не давал ему покоя. Он понял, что отрицать и убегать совсем нет смысла, и тогда просто смирился и принял свои чувства. Хоть это и было тяжело. А вскоре эти чувства разыгрались яркими красками, дикими всполохами от осознания переменившегося отношения к юной волчице. Он понял, почему каждый раз в потоке студентов отыскивает темную макушку и серые как сталь глаза. Почему сердце взволнованно замирает, когда он видит её, почему так хорошо и спокойно становится от её внезапной улыбки и почему он разделяет все её эмоции. Это безумие дошло до того, что Рейгар понял, что чувствует её на эмоциональном уровне. Чувствует, когда ей плохо или когда что-то тревожит её. Такого не было даже с Лианной… Он пытался сблизится с ней, но какой-то барьер всегда останавливал его. Смятение шептало ему, что это предательство его единственной возлюбленной, разум вторил доводами о том, что между ними лежала пропасть из трёх десятков лет*, а отношения преподавателя и студентки – не лучшее подспорье последней в учёбе, а первому на работе. Он мучился, терзался сомнениями и противоречивыми желаниями. Это могло бы продолжаться вечно, если бы один вопрос Арьи, заданный ею на одной из прогулок, не посеял бы больше сомнений, отдалив его. – Слушайте, а Вы не знаете, – тут она опустила голову и взволнованно затеребила пальцы. – Вы не знаете, есть ли у Якена Хгара возлюбленная? Рейгара словно обухом по голове ударили. — Н-не знаю, — вмиг пересохшими губами проронил Рейгар. — Вроде нет. Он достаточно нелюдим, а дам я рядом с ним не видел. Жены точно нет, а возлюбленная... А зачем тебе? — он понимал, зачем, но отчаянно пытался не верить слишком очевидной мысли. — Да так, — юная Старк пожала плечами. — Просто, ничего особенного. С этими словами она пошла вперёд, не замечая, с какой болью преподаватель смотрит ей вслед и что читается в этом взгляде… А Рейгар внезапно понял, что такое переосмыслить все события в совершенно новом свете, увидев, как они заиграли другими красками. И вот перед глазами всплывают виденные ранее эпизоды: Арья и Якен стоят в буфете, дожидаясь своей очереди, чтобы набрать на тарелку блюда шведского стола, и весело переговариваются о чём-то. Казалось бы – ничего такого, но под иным углом данный эпизод увиделся совсем по-другому. Или еще: они сидят на университетской лавочке, перелистывая курсовой проект, сидят слишком близко друг к другу, соприкасаясь плечами, сталкиваясь локтями, а прядки рыже-белых волос кое-где причудливо переплетаются с шоколадными. Или за столиком кафетерия, снова просматривая работу и находясь в опасной близости друг с другом. Пребывая в библиотеке, университетском парке, болея за команду на трибунах – они всегда чересчур часто находились рядом друг с другом. И совсем не обращали внимания на шепотки, полностью поглощённые своим общением. Как!? Как он мог не замечать этого ранее? А если и замечать – то не предавать значения столь очевидным фактам? Конечно, можно было бы списать на его терзания, сомнения, муки и переживания по поводу своего отношения к Арье Старк, но это было лишь частичной правдой… Он просто не хотел замечать и не хотел этого видеть. Он предпочитал закрывать глаза, игнорировать всполохи боли в груди, думать о своих переживаниях, закрываться в себе и своих чувствах, считать, что это дружеское общение студентки, и тут нет ничего такого… идиот! Слепой идиот! Наивный дурак, предпочитающий жить в своих иллюзиях… Смотря вслед удаляющейся фигуре любимой девушки, Рейгар чувствовал, с какой терзающей болью рушится его иллюзорный мир, а его место заполняет жестокая в своей правде реальность…*****
Спустя несколько месяцев после случившегося Рейгар, шёл по коридорам университета, погруженный в свои размышления о волчице, отозвавшееся тянущей пустотой внутри. Ни студенток, приветствовавших его и отчаянно пытающихся строить глазки, ни преподавательниц, подходивших в нему, чтобы что-то обсудить… никого. Все уже привыкли к тому, что он замкнут в себе и тяжело идёт на контакт, но даже такая закрытость вызвала изумление у многих. Он снова думал об Арье и о её возможных отношениях с Якеном. Сначала он пытался уложить новое открытие в систему своих мыслей, осознать и принять это, а потом подумать, что же делать дальше. Когда мысли упорядочились и приняли определенную систему, он попытался спланировать дальнейшие действия, но к своему изумлению обнаружил, что взаимодействия между Арьей и Якеном как не бывало. Они больше не проводили вместе время, не встречались, а если и пересекались, то только случайно в университетских коридорах и даже словом не перекидывались, словно не замечали друг друга. Он не мог понять, что произошло и как это понимать. То чуть ли не целовались на глазах у всех, а то вообще, как будто друг друга не видят. Весьма далёкий от всех любовных перипетий Рейгар между тем пытался уложить ситуацию в голове и соотнести её с тем, что там уже было. Получалось плохо, вернее, не получалось совсем. Всё словно бы в калейдоскопе смешалось яркими красками, непонятными фигурами и лоскутами и не желало укладываться в голове в ясную картину. От этого он ещё больше запутался и теперь совсем не понимал, что думать и как действовать. Предположение о том, что парочка сама по какой-то причине разорвала отношения всё вроде объясняла, но Рейгар уже не был ни в чём уверен. Долго наблюдая за Арьей он давно понял, что та способна выкинуть что угодно и удивить кого угодно, совершенно не укладываясь в логику человеческих отношений. Вот и сейчас он шёл по коридорам и старался понять свою волчицу и то, что она чувствует на самом деле по отношению к Якену. Факты, наблюдения не желали объяснять всё четко и однозначно, и от этого он злился ещё больше. Ноги мужчины несли его в неизвестном направлении, и он сам не заметил, как оказался в холле университета. И он и дальше бы так шёл, словно околдованный, но внезапная картина, представшая перед его глазами, заставила его резко остановится и почувствовать, что ему категорически не хватает воздуха. Возле кофейного аппарата стояли они… И снова разговаривали не замечая ничего вокруг и смотря только друг на друга. Рейгар сжал кулаки, чувствуя, как уже почти позабытая злость и нетипичная для него ярость разгоняются по венам сильными толчками, ударяя в голову, застилая глаза красной пеленой. Больше всего хотелось подойти к ним, схватить Арью, прижать её к себе и не отпускать, заявив свои права на неё. «Так продолжаться не может, – вспыхнуло в его голове яркой мыслью. – Надо действовать незамедлительно, не разбираясь во всех этих отношениях, сложностях и недосказанностях. Я и так потратил много времени на то, чтобы всё понять, а нужно просто действовать. Иначе будет слишком поздно, и я снова потеряю свою любимую, на этот раз даже не приобретя». Резко развернувшись он зашагал прочь, вынашивая в голове планы разрыва Якена и Арьи и покорения последней. Она должна влюбиться в него. Так же сильно, безудержно и безоглядно, как и он. Она должна стать его, только его и ничьей больше. Думая об этом постоянно, он гнал отчаянную мысль, что слишком поздно…*****
За окном царила ночь, но внутри огромного, полного людьми зала неровный желтый свет прорывали разноцветные всполохи. Музыка, звон бокалов, гомон разговоров и круговерть одетых в самые разнообразные костюмы и яркие платья людей. Все улыбаются, кто-то танцует, кто-то налегает на фуршетный стол, но каждый собрался здесь, чтобы расслабиться Рейгар окинул внимательным взглядом разноцветную и разномастную толпу. Здесь, в этом большом зале, собрались все студенты и преподаватели их института. Конец года традиционно закрывался таким мероприятием и давал и студентам, и преподавателям возможность взять передышку перед предстоящей летней сессией. Сам Рейгар был одет в строгий классический костюм, его серебристые волосы были забраны в хвост, а в руках находился бокал вина. Как всегда, мужчина выглядел идеалом, выпавшим из мечтаний и иллюзий юной девушки, но самого его совсем не заботил этот образ. Он с этим родился, и пора бы уже привыкнуть, однако, девушки и зрелые женщины их института считали иначе. Некоторые из них подходили с прозрачными намеками на танец, несколько – сказали прямым текстом, но каждой он вежливо отказал, предпочитая оставаться в одиночестве и ждать ЕЁ. Рейгар ещё раз прошёлся глазами по залу и замер… Она стояла недалеко от одного из боковых входов. Такая прекрасная, в этом ярко-алом наряде, облегающем точёную фигурку. Разговаривает с кем-то, улыбается, смеется. Впервые, после страшной трагедии, унёсшей всю её семью… Так странно… Рейгар даже не помнил, когда его хмурая и дерзкая волчица была такой открытой и искренней, почти наивной. Нет, не его. Это просто иллюзия его одинокого воображения, его души, отчаявшейся найти пристанище. Сегодня! Именно сегодня он сделает решительный шаг в сторону своих отношений с юной волчицей. Он смотрит на неё и чувствует, как в голове укладывается четкий план действий. А она всё смеётся, дарит широкие улыбки окружающим, и кажется счастлива. Рейгар делает шаг по направлению к ней, наконец решаясь на более смелые действия по отношению к девушке, которую он так полюбил… но его опережает треклятый Якен Хгар! Подходит, отвлекая от разговора с юношей, в котором Рейгар с удивлением узнаёт одного из своих студентов, Джендри Уотерса. После очаровывающее улыбается, протягивает руку и к ужасу наблюдавшего мужчины, Арья вкладывает свою маленькую ручку в широкую ладонь… А потом кружит в танце со своим преподавателем, и смотрит на него не отрываясь. Вот только этот взгляд совсем не такой, как раньше… Сейчас в нём царит не восторг, а какая-то затаённая нежность, тихая любовь. Так, как можно смотреть лишь на одного человека. И улыбается по-другому: с таким теплом и лаской, так, что у Рейгара всякий раз рвётся сердце от этой улыбки. Но он прикрывает глаза, сжимает кулаки, и надеется, что это лишь плод его распалённой фантазии, его слишком ревнивого воображения. Музыка смолкает, танец заканчивается, и он снова решается. Он делает шаг по направлению к той, которую так трепетно и крепко любит, но внезапное действие Якена заставляет его остановиться: мужчина ведёт Арью за руку, идёт на небольшую сцену и берёт микрофон. Прокашлявшись, чтобы привлечь нужное внимание, он начинает. – Арья, дорогая моя, – тут к общему изумлению Якен встаёт на одно колено перед девушкой. – Все слова нежности Человек скажет тебе наедине. Здесь он хочет произнести лишь одно. Девочка знает, как Человек относится к ней, она знает, что он чувствует, знает, что она значит в жизни Человека. И поэтому официально, при всём этом зале, при всех студентах и преподавателях, с которыми девочка знакома, Человек хочет её спросить, – с каждым его словом Рейгар чувствует, как сердце колотиться всё медленнее и медленнее, наливая грудную клетку глухой и тяжелой болью, от одного лишь предположения. На последних словах оно замирает, словно готовясь умереть… Между тем Якен достаёт небольшую бархатную коробочку и, раскрыв её, показывает своей избраннице кольцо. – Девочка выйдет за Человека? Весь зал замирает. Воцаряется изумленное молчание, а Арья, словно и не знает, что ответить. Напряжение нарастает… Сердце дракона ещё надеется, что оно ещё сможет жить, что его не разобьют, не оставят от него ненужных окровавленных ошмёток мяса. – Да, – неожиданно громко раздаётся в зале, заставляя всех вздрогнуть, а Рейгара ощутить, как отчаянная и высасывающая душу пустота заполняет всё его существо. Сердце словно перестаёт биться и навсегда умирает после произнесённых слов. Бокал рвется на осколки в судорожно сжавшемся кулаке. Ошметки мелкого стекла впиваются в ладонь, а он лишь ещё больше крошит их в руке, заставляя причинять как можно больше боли, отрезвляющей, возвращающей к жизни. Вино заливает руку, рукав его белой рубашки, падает липкими красными каплями на пол. Как кровь. И падает вместе с кровью, залившей всю ладонь... Кто-то испуганно охает, бросается к нему, чтобы помочь, но он лишь отстраняет его решительным жестом и выходит прочь. Он не в силах смотреть на то счастье, о котором мечтал сам. Не в силах смотреть, как девушка, которую он так сильно полюбил, дарит самый пылкий, самый нежный и самый искренний поцелуй тому, кого он люто ненавидит. Не в силах видеть, как она смотрит на него глазами полными любви и безграничного счастья, как дарит самую радостную улыбку и как слёзы восторга мелькают в серых как сталь глазах. Всё это теперь принадлежит другому мужчине. Не ему. Не Рейгару Таргариену. Он выходит в пустующий двор университета и в беспамятстве идёт по освящённой одинокими фонарями дорожке. Останавливается. Смотрит на свою окровавленную руку в отблеске жёлтого света. «Пламя и кровь», — неожиданно приходит на ум и отзывается тупой болью в висках. — Пламя и кровь, пламя и кровь, пламя и кровь, — судорожно шепчет он, прикрыв глаза. Отблеск света все так же продолжает играть с кровью на его ладони. — Зима близко, — тихим отзвуком срывается с губ. И это правда. Потому как он чувствует этот холод, который охватил его тело, завладел его существом и липкими пальцами пробрался к самому сердцу, судорожно сжав его в невыносимые тиски, практически рассыпая в пыль пульсирующую мышцу, обжигая прикосновением мертвого льда, испепеляя в чёрную пыль. — Что же ты наделала, Арья Старк? Что же ты сделала со мной? — эта мысль застревает плотным комом в горле перекрывая кислород. — Ну почему так? — в тихом отчаянии обращается он к небу, на которое высыпали яркие, бледные, мерцающие, мелкие, жёлтые, синие, крупные и красные звезды. Однако небо и звезды не ответили. Глупо было даже предполагать, что они отзывчивы к человеческой боли Он вдыхает порцию ночного воздуха, полным потоком врывающемся в легкие. Садится на скамейку. Смотрит на жёлтый свет уличного фонаря пока не начинают болеть глаза. Несколько раз моргает, видя, как под веками расплываются зелёные и жёлтые круги. Обращает лицо к ночному городу, раскинувшемся разноцветным маревом своих звёзд под ногами. Вот он. Его город. Тот, который всегда будет любить его, тот, который ни на кого не променяет, тот, который примет его таким, какой он есть. Рейегар глубже вдыхает прохладный воздух, ощущая, как в нем перемешались запахи свежести, весеннего дождя и ароматных цветов, буйными красками отозвавшимися в мае. На смену разрушающей и опустошающей боли приходят успокоение и иррациональное безразличие. Такое, которое всегда навещает, когда больше ничего не осталось и не для чего жить. Впрочем, почему ничего? У него остался этот город, который он так же любит в ответ. У него осталась его работа, придающая смысл существованию. У него остались даже эти невыносимые студенты, которые теперь были как родные и близкие люди. У него осталась она... Пусть и призрачной, несбыточной и хрупкой мечтой, но она осталась. И по прежнему живёт в его сердце, как бы ни хотел он этого изменить. Но есть то, что неподвластно хозяину этого сердца и поэтому он решает не бороться, а оставить всё как есть. Она навсегда остаётся там. Она его пламя, она его лёд, она его холод... ___________________________________________________ * - Автор взял разницу в возрасте из канона. Там между Рейгаром и Арьей пролегает 30 лет. Здесь Арье 18, Регару соответственно 48. Но даже этот возраст не отменяет того, что он достаточно молод и привлекателен для противоположного пола.