Ночи, в которых ты потерян

Уже две недели как Джаред стал Рэйон. Бюджет фильма был небольшой, поэтому съемки не растягивали. Процесс шел интенсивно. Все работали не покладая рук, а в силу своих психологических и профессиональных особенностей Джаред не выходил из образа даже вне съемочной площадки. Это было трудно — роль изматывала, переживания персонажа, его характер, Джареду начало казаться, что он сам болен. Снимая грим, он уже не видел границы, за которой заканчивалось лицо Рэйон и начиналось его собственное. Психика истоньшалась, как и жизнь героини. Это был экстремальный опыт, в принципе такой же, как и вся его жизнь. Джей еще сильнее похудел, он вообще перестал есть, чтобы выглядеть больным. При росте 178 см он весил 52 килограмма, но такое преображение положительно сказывалось на работе, и режиссер ценил его жертвы во благо проекта, поэтому Джаред продолжал себя изводить, как физически, так и морально. Колин не объявился, он не звонил и не писал. Нервная Рэйон в силу своего нестабильного душевного состояния остро переживала игнор важного человека. Но из-за своей природной гордости также продолжала хранить молчание. Ее не раз предавали, и это предательство она отчаянно старалась преодолеть, только сейчас почему-то было сложнее. Ей было трудно вдали от дома, вдали от близких, в чужом теле, под новой кожей. Плюс столько проблем, совсем некстати дурные мысли, сложные ежедневные испытания, ее никто не понимал, а так хотелось быть кому-то нужной. Нет, не кому-то — только ему. Хотелось, чтобы он думал о ней, чтобы помнил все, что было между ними. Лишь один человек казался не чужим, Мэттью относился к ней серьезно. Он единственный разговаривал с ней, как с Рэйон, не пытаясь достучаться до дремлющего внутри Джареда Лето. Мэттью был милым, сильным, и ему тоже приходилось нелегко в новой для себя оболочке. Она называла его Рон и гладила по спине после очередной тяжелой сцены, после всех этих слез и криков. Слишком талантливыми актерами они были, настолько одаренными, что всем порой начинало казаться, что нет больше ни Мэттью, ни Джареда, что в итоге останется только Рэй и Рон, правда, ненадолго. Играть умирающих, да еще от такой страшной болезни, оказалось слишком тяжелым испытанием. Никто не предполагал, что этот опыт навсегда их изменит. *** Они раскуривались в трейлере Мэттью. В то время, как все отправлялись ужинать, они шли к нему и курили до тех пор пока не уходил стресс. Травка заменяла еду и помогала уживаться в новых телах. Своеобразная диета подходила обоим, ведь Мэттью для роли тоже полагалось быть истощенным болезнью, поэтому ужины для него так же были под запретом. Но даже под кайфом Рэйон никуда не уходила, она просто укуривалась в хлам и деликатно несла чушь. — Спать хочу, — сказал МакКонахи. — Я бы тоже не отказалась. Только думаю, нормально высплюсь лишь дома. — Интересно будет встретиться после съемок, как думаешь? — Думаю, это будет очень странно, — Рэйон засмеялась, но в этом смехе было больше от Джареда. — Придется заново знакомиться. Мэттью задумчиво улыбнулся в ответ, такому смеху сложно было не улыбнуться. Он думал о чем-то, сомневаясь, стоит ли произнести свои мысли вслух. Он еще плохо знал Рэйон и был не уверен, правильно ли она отреагирует на его слова. Раздумья прервало пришедшее кому-то из них сообщение. Рэйон достала телефон. Сердце забилось, как сумасшедшее, когда она увидела имя отправителя. Колин писал: «Приземляюсь в Торонто через двадцать минут. Ты еще в городе? Забронировал номер в гостинице „Four Seasons“. Приезжай, я буду ждать». Тонкие пальцы судорожно заскользили по сенсору, она отвечала с присущим женщинам нетерпением: „Да, я все еще здесь. Позвони из аэропорта. До встречи“. — Что-то случилось? — Мэттью уловил перемену в ее настроение. — Да. То есть, нет. Ничего серьезного. Просто… мне нужно собираться. Ты извини, но просто… — на лице снова улыбка, только незнакомая, не наркотическая и не болезненная, как обычно, а счастливая, что ли? Мэттью ни разу с момента их знакомства не видел Рэйон такой. Большие синие глаза светились жизнью. — Мне нужно идти. — Ладно, давай. Только не опаздывай завтра. — Конечно, я помню, — кинула она напоследок и быстро вышла из пропахшего марихуаной дома на колесах. Он позвонил через полчаса. Уточнил свои координаты и напомнил, что будет ждать. Рэйон вышла из такси у входа в гостиницу „Four Seasons“. На ресепшене она представилась другим именем и ее сразу пропустили, напомнив номер апартаментов, где ждали встречи с ней. Она постучала в дверь нужного номера, в ожидании забывая дышать. Дверь открылась почти сразу. Колин только что из душа, с еще мокрыми волосами в белой футболке и темных штанах стоял на пороге. — Джей… — на губах мелькнула едва уловимая улыбка. Только сейчас ирландец понял, как на самом деле сильно по нему скучал. — Проходи. Джей переступил порог. Он не решался снять капюшон, скрывающий от мира его новый образ. Переминаясь, он все стоял у двери, только сейчас понимая, что не предупредил партнера о том, что выглядит теперь, мягко говоря, иначе. — Как долетел? — спросил он, поправив очки в черной оправе, цель которых была визуально компенсировать полное отсутствие бровей. — Да нормально я долетел. Ты проходить собираешься? — Я должен тебя предупредить, я сейчас, как бы это сказать… Больше не в силах ждать Колин в два шага преодолел разделяющее их расстояние, он схватил Джея, крепко к себе прижимая, и поцеловал несдержанно так, собственнически. Джей задохнулся, впуская его язык, наслаждаясь забытым вкусом его губ. Стало хорошо, спокойно и легко, как всегда бывало рядом с ним. Лето обнял его за плечи, позволяя целовать себя столько, сколько Колу было нужно, чтобы заглушить свою тоску по ним. — Прости, я перебил… Что ты хотел сказать? — Колин обнимал не отстраняясь, постепенно понимая, что не может нащупать сквозь всю эту одежду контуры его тела. — Ты совсем худой… — он озабоченно посмотрел в синие глаза сквозь стекла очков. — С тобой все в порядке? — Об этом я и хотел сказать. Я изменился. К этому надо привыкнуть. Джей имел в виду в основном душевную перемену: появившиеся загоны, новое видение себя и все такое, а Колин лишь стянул с него капюшон, пытаясь лучше рассмотреть внешность. Темные волосы легко легли на плечи, мягкие и послушные, как и раньше. Следом Фаррелл снял с него очки. Он пытался убрать удивление, но это было сложно. Джей забрал аксессуар из его рук и надел обратно: — Знаю, страшный, — он усмехнулся, приглаживая растрепанные волосы. — Не говори ерунды, просто это странно, только и всего. — Они удалили мне волосы на теле. Знаешь, что такое восковая эпиляция? Девятый круг ада — вот что это. Колин молча рассматривал его новое лицо. Теперь, когда на него не падала тень капюшона, ирландец хорошо видел, как отчетливо выделялись скулы, как заострился подбородок и нос, а под глазами пролегли темные круги, от чего взгляд стал еще более глубоким. — Ты поражен, я понимаю. Это неприятное зрелище. — Я больше поражен тому, что у тебя мимика женская и интонации в голосе тоже. Сложная роль? — Непростая … — Джей не хотел признаваться, что эта роль перестала быть ролью, незаметно став частью его личности. Он знал, что такие эксперименты вредны его сложной, восприимчивой натуре, он помнил и то, что с прошлыми ролями было также. Персонажы всегда овладевали им слишком сильно и в последствие Джей долго и болезненно искал дорогу обратно к себе. Наверное, это и называют актерским талантом, но именно по этим причинам шесть лет назад он решил завязать с кино. Он не хотел говорить Колину, что впервые с начала съемок надел свои вещи, что Рэйон до сих пор здесь, с ними, она никуда не исчезла, просто пытается вспомнить, как это - снова быть парнем. Но Колину знать о нем такие вещи совершенно ни к чему, они не настолько близки. Джей просто секс для ирландца, и нельзя забывать об этом ни на секунду. Колин приблизился сзади и обнял, не произнося ни слова. У Джея по спине побежали мурашки, обычно его подобным не пронять, но вот Рэйон внутри привносила свои эмоции. — Ты знаешь, что действительно странно? — прервал немую сцену Колин. — Я улетаю уже завтра. Времени мало, а мы так глупо растрачиваем его на это молчание. Сильные руки заскользили по далеко несильным теперь плечам. Мгновение и Джей почувствовал, как на шее застегивают ошейник. — Хочу тебя, — шепнул Хозяин, зарываясь лицом в мягкие волосы. — Пошли. Рэйон забеспокоилась, ей впервые предстоял подобный опыт. Джаред же ликовал в глубине своего больного сознания. Все стало на свои места. Колин вернулся в его неидеальный мир, принеся с собой частицу привычной жизни. От таких мыслей становилось легче даже дышать, и снова хотелось обернуться прежним Джеем.