Леди Янина Блэк

Понедельник — день тяжелый. И первокурсники Равенкло и Хаффлпафа с этим утверждением согласны всегда. Первой парой в этот день у них стоит трансфигурация, а второй сдвоенные зелья. Но первый понедельник после Рождественских каникул 1990 года, пожалуй, мог получить статус самого тяжелого понедельника в году: проверочная работа по трансфигурации, новое зелье от Снейпа и, как апофеоз, невыспавшаяся, а от того очень раздражительная Янина Блэк. На вопросы друзей о том, как прошла вылазка, поначалу девочка отвечала спокойно и обстоятельно: поднялась на башню, переговорила с призраками, о Комнате узнала, сходить можно после занятий. А потом к шушукающимся первокурсникам подошел Август Руквуд и потребовал взять его в дело. В качестве вклада обещал своей властью старосты прикрывать их походы. Янина задумалась и согласилась. На трансфигурацию пришли во всеоружии, вчерашняя подготовка не прошла даром, и особой сложности теоретические вопросы ни для кого не составили. С практикой было сложнее. Янина и Роб справились без проблем, девочка за счёт способностей в предмете, а Тафт богатого воображения очень полезного как для магии Иллюзий, так и для трансфигурации. Кэт сумела превратить спичку в иголку, а вот жук в пуговицу превращаться категорически отказывался, максимум, чего достигла девочка — это наметившихся на жучиной спинке кругов, видимо, должных стать дырочками. У Виктуара проблема была обратная: жуков в пуговицы он превращал играючи, а вот спичка в иголку у него не превращалась. У Сэма всё было куда печальнее: практическая трансфигурация не давалась ему от слова совсем, он мог в совершенстве знать теорию, правильно выполнять все движения палочкой и произносить слова заклинаний, но добиться превращения одного в другое он не мог. Правда, и самого юного ворона, и его друзей, и даже декана это не волновало, на Равенкло царила практика, что никто не требует от студентов быть талантливыми во всём, есть у тебя пара направлений, где ты хорош, так и сосредоточься на них, распыляться на всё — глупость. Но МакГонагалл такого отношения к своему предмету простить не могла и постоянно гоняла Форда на дополнительные занятия, которые, в общем-то, особой пользы не приносили, и жуки в пуговицы у мальчика не превращались. Зелья прошли довольно неплохо, вернув Янине некоторый душевный покой. Девочке всегда нравилось наблюдать, как содержимое котла медленно меняет свой цвет и консистенцию. Ну не считать же за проблему рычащего на студентов Снейпа и в очередной раз чуть не испортившей зелье Кэт? Этого подрывника ребята всегда специально ставили в пару к разбирающимся в зельеварении Яни или Сэму, потому как, работая с кем-то другим или, не дай Мерлин, в одиночку, Одли взрывала каждый второй котел, а каждый первый портила. На обед первокурсники не пошли. Закинув сумки с учебниками в башню и встретив там Августа, компания дружно двинулась на 8 этаж к таинственной комнате.  — И кто пойдет? — спросил Роб, наблюдая, как тролли в балетных пачках гоняют по картине немолодого волшебника в мятой мантии.  — Можно тянуть жребий, — предложил Виктуар и вытащил из кармана десяток иголок-спичек, оставшихся после трансфигурации.  — Давай сюда, — протянул руку Руквуд и легко превратил спички в длинные тонкие палочки. Отсчитав шесть, ссыпал остальные в карман. Ловко отломав одной из палочек кончик, Август зажал их в кулаке и предложил выбирать. Короткая досталась Виктуару. Мальчик, оглядываясь на друзей, подошёл к стене и начал ходить вдоль неё туда-сюда. «Вот бы найти что-нибудь об истории Хогвартса, да такое, о чём никто не знает. Чтоб остальные из клуба обзавидовались» думал он.  — Вот она! Вон! — закричала Кэт, Вик даже подпрыгнул от неожиданности и резко обернулся. И действительно, за его спиной в стене появилась невысокая дверь.  — Прям как к нашему декану в покоях, — усмехнулся Руквуд, рассматривая вырезанные на дереве руны. — Ты что просил?  — Что-нибудь по истории Хогвартса, — стушевался мальчик и неуверенно протянул руку, открывая дверь. Внутри действительно оказался кабинет, выполненный в сине-зелёных тонах. Вдоль стен стояли книжные шкафы, заставленные книгами и свитками, а прям напротив двери висел портрет, изображающий спящую черноволосую женщину лет сорока.  — Это кто? — громким шепотом спросил Роб у стоящего рядом Сэма. Женщина на портрете встрепенулась и подняла голову. Тёмно-серые глаза внимательно оглядели гостей, и на губах появилась добрая мягкая улыбка.  — Здравствуйте, молодые господа, — женщина говорила чуть старомодно, похоже, портрет был очень старым, и, запертый в этой комнате, не имел возможности разговаривать с людьми, что отразилось на её речи. — Кого мне благодарить за возможность беседы со столь юными умами?  — Об этом месте мы спросили у Серой Дамы и Кровавого Барона, а куда попадем — не знали. Виктуар загадывал место, где можно узнать об истории Хогвартса, — ответила на вопрос Янина, подходя ближе.  — Ну, что же, вы угадали. Кто поведает об этом месте больше, чем тот, кто стоял у его истоков. А вот обозначенных вами личностей я не имею чести знать, — женщина на портрете чуть покачала головой и резко обмахнулась веером, который держала в руках.  — Вы Ровена Равенкло? — наперебой спросили все находящие в комнате. Основательница тихонько засмеялась и кокетливо обмахнулась веером.  — Это действительно мое имя, — кивнула женщина, перекидывая веер из правой руки в левую и прикладывая его к правой щеке. — А теперь будьте милостивы, подойдите ближе и представьтесь, — на четверть распахнутый веер пару раз ударил по руке.  — Янина Блэк, — присела в реверансе девочка.  — Август Руквуд, — сдержанный глубокий поклон.  — Виктуар Лабулэ, — изящное движение со взмахом невидимой шляпой за спиной.  — Катрин Одли, — неуверенная попытка повторить за Яниной. Ровена вежливо улыбнулась, наблюдая за попыткой, и обмахнулась раскрывшимся шире веером.  — Самуэль Форд, — еще один поклон, скрывающий чуть крепче обычного сжатые губы.  — Роберт Тафт, — Роб поклонился необычно: сначала прижал правую руку сжатую в кулак в сердцу, а после резко согнулся в поклоне и коснулся рукой земли.  — Очень рада нашей встрече. Прошу, молодые господа, садитесь, — волшебница указала сложенным веером на появившиеся перед картиной кресла и диван.  — А как вы это сделали? — спросил Руквуд, подозрительно осматривая кресла.  — В этом нет никакого секрета, юноша, — Ровена чуть прикрыла лицо веером и одарила Августа насмешливым взглядом. — Магия этой комнаты позволяет ей воплощать мысли тех, кто находится внутри. Так что не пугайся, мебель не исчезнет, пока я не дам ей на то своего позволения.  — Это была разумная осторожность, — пробурчал себе под нос Август и сел на диван рядом с Яниной.  — Скажите мне, какой ныне год? Увы, в этих стенах мне не удается следить за течением времени, — почти полностью закрытый веер снова застучал по раскрытой ладони колдуньи.  — 1990, — ответил Виктуар, с неприкрытым обожанием глядя на Основательницу. Женщина распахнула веер и резко замахала им перед лицом, словно спасаясь от духоты.  — Какой ужас! То есть за последние 300 лет меня ни разу не навестили?! Это бесчеловечно! — веер с громким щелчком захлопнулся, а Ровена встала со своего кресла и подошла ближе к краю картины. — Надо было послушать Хельгу и выбрать себе место поближе к людям. Молодые господа, вы обязаны помочь мне! — Веер в руках дамы полностью раскрылся, а после снова закрылся, дав ребятам возможность полюбоваться богато расшитой бисером зелёной тканью аксессуара.  — Что мы можем сделать для вас, миледи? — подскочил с кресла Виктуар.  — Найдите для меня остальных Основателей, мне тут слишком скучно одной, а наши картины не позволяют нам покидать их, если в пределах одной комнаты нет рамы с определенным рунами. Потому повелеваю вам найти портреты остальных и принести их сюда, в мою комнату. За это деяние вы, конечно же, получите достойную награду, — чуть приоткрытый веер монотонно бился о раскрытую ладонь, пока женщина ожидала решения.  — Мы выполним вашу волю, Леди Равенкло, — в конце концов кивнула Янина, — Но просим вас рассказать, где стоит искать портреты ваших друзей. Потому что нам неизвестно, где они могут быть.  — Где? — веер полностью закрылся, и Ровена села обратно в кресло. — Салазар наверняка пожелал остаться рядом со своей зверюшкой, но даже я не знаю, как можно было бы туда попасть. Раньше это был зал, где Гриффиндор и Слизерин дуэлировали. Годрик был очень сильным магом и крайне активным: если не удавалось найти ему занятие, то его неуемная жажда деятельности могла обретать по истине разрушительный характер. Но после одного эксперимента Салазар принес в замок детеныша василиска и поселил его в том зале, чтобы малыш не навредил другим обитателям Хогвартса. Тогда он повесил на все входы пароли и даже близко запретил Годрику приближаться к тем комнатам. А потом он перенес туда и часть своей лаборатории. Гриффиндор бы повесил свой портрет в месте, где часто и активно сражаются с друг другом, чтобы не потерять возможность наблюдать и советовать. Найти Хельгу вам будет, с одной стороны, проще всего — я точно знаю, что она велела повесить свой портрет в больничном крыле. Это место особым образом было зачаровано мною и Салазаром для скорейшего исцеления больных, так что вряд ли кто-то переместил бы его даже спустя века. Но здесь и скрыта главная сложность — Хаффлпафф очень не любит внимание и очень любит театр. Я более чем уверена, что её портрет недалеко ушел от оригинала и ведет себя соответствующе.  — То есть портрет Хельги Хаффлпафф точно в больничном крыле, притом под портретом может быть другая надпись, а изображенный на нем человек может зваться другим именем? — переспросил Роб.  — Истинно так, — кивнула Основательница, прикладывая веер к правой щеке. — Удачи в поисках, — пожелала волшебница, пару раз медленно взмахнув раскрытым на три четверти веером, и закрыла его, опирая на левую ладонь.

***

 — Весело, — в никуда сказал Руквуд, когда компания покинула Выручай-комнату. — Задание ясно — найти трёх Основателей. Подсказки тоже даны.  — Зато какое приключение, — замахала руками Кэт. — А Ровена такая… Такая…  — Красивая? — подсказал Сэм.  — Величественная! — не согласилась Одли.  — Давайте обсудим Основательницу позднее, Вику явно надо будет высказаться, — улыбнулась Янина, указывая на зависшего француза. — Годрика берём на себя мы с Августом, думаю, в архиве клуба можно будет узнать, где раньше располагались тренировочные залы. Слизерин нам точно не по зубам. Змееустов среди нас нет, а я более чем уверена, что все пароли будут именно на парселтанге.  — Пожалуй, — покивали остальные.  — А как быть с Хаффлпафф? Мадам Помфри точно никого не пустит в больничное крыло без веской причины. А больным она не дает вставать с кроватей.  — Я могу попробовать, — подал голос молчавший до этого Виктуар. — Скажу, что готовлю доклад для клуба по великим целителям — выпускникам Хогвартса, всё-таки в больничном крыле в основном их портреты висят. Только как Хаффлпафф опознать, если она замаскирована?  — Она не может сходить с портрета, — сказал Август. — Помните, Равенкло говорила, их картины особым образом зачарованы, и они не могут их покидать дальше, чем в пределах одной комнаты. Значит, и Хаффлпафф тоже не может выходить если и не своей картины, то из больничного крыла точно. Вряд ли там много портретов, которые ни разу не уходили со своего места.  — Значит, решено? — спросила Янина, — Начинаем поиски, а остальные могут пока поискать что-нибудь о Тайной комнате Салазара и парселтанге, может, есть возможность выучить хотя бы пару слов на этом языке.