***
— Леди, вы знакомы с мистером Снейпом? — поинтересовался Люциус, подводя Вальбургу к стоящему в стороне от основной массы гостей зельевару с его знакомым каждому ученику школы магии и волшебства за последние семь лет недовольно-презрительному выражению лица. — Он преподаватель зелий в Хогвартсе. — Северус был в нашем доме пару раз во время своей учебы в Хогвартсе, — ответила старая ведьма, одаривая мужчину легким приветственным кивком, полностью соответствующим нормам этикета. — Слышала, с тех пор вы немалого достигли, мастерство в зельеварении, многочисленные победы в дуэлях. Хотя должность декана Слизерина не слишком достойное место для столь выдающегося волшебника. Помню, как вы помогали моему Регулусу с беспалочковыми чарами. — Рад видеть вас в добром здравии, Леди Блэк, — Снейп с достоинством поклонился женщине, и легким кивком, как равного, поприветствовал Малфоя. — Что заставило тебя искать моего общества, Люциус? — Думал, тебе будет интересно познакомиться с одной из твоих будущих змеек, я уже послал эльфа пригласить детей на танцы. Леди Вальбурга, Янина же сможет найти нас? — Не думаю, что это составит для неё проблемы, моя девочка такая умница, — улыбнулась старуха. — А вот и она, Лорд Малфой, и снова с этим Флинтом. Никак не пойму, почему вы допускаете этих торгашей в наше общество. — Не стоит злиться, Маркус пока показывает себя как волшебник с уровнем выше среднего, да и у него есть все задатки, чтобы стать лидером, не так ли, Северус? — декан Слизерина несколько удивлено кивнул, лично он считал юного Флинта той ещё проблемой: вспыльчивый, рассекающий по коридорам в компании ещё нескольких таких же раздолбаев. Половину стычек с Гриффиндором можно смело записывать на счет этой компании. Но волшебником тот действительно был неслабым, и лидерские качества он проявлял весьма умело. — Ты хотела видеть меня, бабушка? — миниатюрная девочка в синем платье присела в реверансе и замерла, ожидая разрешения подняться. Снейп не успел разглядеть её лицо, когда та подходила, а теперь и вовсе мог лицезреть лишь по-блэковски чёрную макушку. — Да, Янина, хочу представить тебе кое-кого. Мистер Снейп, мастер-зельевар, преподаватель в Хогвартсе и твой будущий декан, — она указала раскрытой ладонью в сторону мужчины. — Рада знакомству, профессор Снейп, — девочка подняла голову и лукаво блеснула синими глазами. — Вы декан Слизерина, верно? — Северус рвано кивнул, ошеломленный сходством девочки со своим детским недругом. Подстриги ей волосы да одень в мужской костюм и получишь вылитого Сириуса Блэка. — Жаль расстраивать бабушку, но вы вряд ли будете моим деканом. — Как? — тихо охнула Вальбурга, вопросительно изогнув бровь. — И куда же ты собралась, Янина? Почему тебя не устраивает такой благородный факультет, как Слизерин? — Там холодно и сыро, — пожала тонкими плечиками девочка. — Да и вообще, мне не пойдет зелёный. Мужчины дружно хмыкнули, прикрывая улыбки бокалами. А Северус подумал, что от дядюшки девочка явно унаследовала не только внешность, но и бунтарский характер. — Янина, с чего ты взяла, что в гостиных Слизерина холодно и сыро? — задал вопрос Люциус. — Мне Маркус сказал, — просто ответила девочка. — Вот так прямо и сказал? — обеспокоенно переспросил Лорд Малфой, всё-таки его Драко тоже часто общался с Маркусом Флинтом и из-за своей матери был довольно изнежен, так что мужчина мог серьезно опасаться, что слова о некомфортных условиях в подземельях могут заставить мальчика поглядывать и на другие факультеты. — Нет, конечно, — махнула ручкой юная Блэк. — Маркус, наоборот, всё время хвалил Слизерин, просто даже в истории Хогвартса сказано, что гостиные змей находятся в подземельях под озером — а значит там наверняка сыро. А еще Маркус хвастался, что первое заклинание, которое он выучил в замке — согревающее. Профессор Снейп, вы же наверняка неплохо изучили Маркуса и должны понимать, что если он первыми выучил согревающие чары, а не боевые, то ему, должно быть, очень холодно. Взрослые облегченно рассмеялись: Вальбурга от того, что ещё раз убедилась, что порченая кровь её старшего сына никак не повлияла на её девочку. Люциус, что его сын, к счастью или сожалению, никогда не сумеет построить такую логическую цепочку на основе обрывков информации, а Северуса Снейпа просто серьёзно позабавили выводы девочки. Тем более, они были довольно правдивы — в подземельях Слизерина было отнюдь не жарко. — Хотите поступать на Равенкло? — поинтересовался зельевар. — Да! Скажите, а профессор Флитвик дает уроки магического дуэлинга? — Янина даже чуть подпрыгивала от волнения, хотя и пыталась скрыть переполняющие её эмоции. Пожилая волшебница недовольно поджала губы, скрыв свою гримасу за полураспахнутым веером. Темперамент семьи Блэк не могло перебить даже строгое воспитание. — Насколько мне известно, да. Но попасть на эти занятия не так-то просто, и принимают на них только со второго курса, так что не спешите, мисс Блэк. — Спасибо, сэр! — радостно улыбнулась Яни. — Бабушка, Лорд Малфой, профессор, — три неглубоких кивка. — Позвольте удалиться? — Иди, Янина, — разрешила Леди Блэк, взмахом руки отпуская девочку. — Ты же не хочешь пропустить первую кадриль. Янина еще раз присела в реверансе и направилась к стоящим по своим кружкам детям. То и дело ей приходилось останавливаться, чтобы поприветствовать того или иного волшебника. Рядом с миссис Забини девочке пришлось задержаться почти на пять минут, терпеливо снося восторги женщины по поводу сходства между дядей и племянницей. — Ах, помню, доводилось мне встречаться с Сириусом во время учебы, какой был юноша! Девушки всех факультетов были готовы в ноги ему падать. Как жаль, что он так плохо кончил. Вот увидишь, Яни, к пятому курсу ни один студент Хогвартса не сможет пройти мимо тебя, не провожая восхищенным взглядом. А уж я-то такие вещи вижу, — и шутливо погрозила пальчиком. — Ну ты беги-беги, а то скоро танцы… — О чем ты говорила со Снейпом? — поинтересовался Флинт, аккуратно ведя Янину в танце. — Бабушка хотела, чтобы я познакомилась с деканом Слизерина ещё до распределения, — ответила Блэк, отступая на шаг от партнера, звонко топая каблуком по лакированному паркету и снова подавая Маркусу руку. — Ты же знаешь, мы в хороших отношениях с Малфоями, а профессор Снейп — крёстный Драко. Наверняка старшие попросили его присматривать за мной в Хогвартсе. — Политика, интриги, какая мерзость, — недовольно скривился подросток, чуть прокручивая девочку, и начиная первые шаги четырехтактного вальса. — Наследник Флинт, ты же тоже от этого не отвертишься, — улыбнулась Янина. — Тебе всего четыре года осталось до вступления в права наследника. — Не напоминай, порой я завидую грязнокровкам — никакой ответственности. Для них наш мир — веселое приключение. — Потом за это приходится дорого платить. — Да, — задумчиво ответил Маркус, погрузившись в свои мысли до конца танца. — Когда вы собираетесь на Косую Аллею? — спросил он уже после того, как смолкла музыка. — Как и все — тридцать первого. — Тогда встретимся там, познакомлю тебя с друзьями, — Янина кивнула, соглашаясь. Остаток бала прошёл как обычно: девочка станцевала ещё с десяток танцев, не отказывая, когда ее приглашали. Один танец ни к чему не обязывает, тем более Лорд Малфой, учитывая, что праздник официально является детским — День Рождения Драко — всё-таки поставил в программу в основном быстрые весёлые танцы с частой сменой партнеров. Когда окончательно стемнело, Лорд пригласил гостей в сад любоваться салютом. После первого залпа Янина вскинула лицо к небу и с восторгом, затаив дыхание, вглядывалась в разноцветные звёзды, мгновенно затмившие своих небесных собратьев на иссиня-чёрном ночном небе и сложившиеся в сияющих огненных птиц — фениксов. Со следующим залпом на бархате неба расцвело множество райских цветов, которые буквально смёл огромный василиск. Последним к звездам взмыл огромный, почти на все небо, серебряный дракон, разметавший своими крыльями и фениксов, и василиска, да так и замер, через несколько мгновений осыпавшись искрами чистого серебра. На этом праздник можно было считать законченным, и все, бурно обсуждая увиденное, потянулись кто к каминной зале, кто к площадке для трансгрессии.***
— Кричер! — закричала Вальбурга, выходя из домашнего камина. — Да, хозяйка, — с громким хлопком появился эльф и тут же согнулся в глубоком поклоне. — Омут Памяти в мой кабинет. И поторапливайся! — жёстко приказала старуха. — Да, хозяйка. Кричер все сделает, хозяйка. — Янина, идем за мной, — поманила девочку женщина. — Мне нужно показать тебе кое-что до тех пор, пока ты не уехала в Хогвартс. Яни заинтересованно кивнула и поспешила за родственницей на второй этаж, гадая, что же сейчас узнает. — Садись, — волшебница указала на пару кресел, стоящих вокруг низкого столика, на котором стояла массивная чаша из матово-чёрного камня. — Ты же помнишь, как пользоваться Омутом? — девочка кивнула, и Вальбурга, взмахнув рукой, приманила из шкафа флакон с серебристой жидкостью. — Перед тем, как я покажу тебе эти воспоминая, запомни несколько вещей. Во-первых, в Хогвартсе есть немало людей, кому наш род стоит, как кость, поперек горла. Поступи ты на Слизерин, мне было бы куда спокойнее, всё-таки змеиный факультет всегда защищает своих членов, но не захотела туда идти, и я это вижу. Равенкло — хороший выбор, достойный. Там учился брат моего мужа — Альфард. Тебе будет там комфортно, это факультет мудрых, тех, кто любит и ценит знания, индивидуалистов. На Равенкло тебе придется самой защищать себя, но я верю, ты справишься. Ты сильная девочка, Яни, достойная своего имени, моя звездочка-защитница, — без особого труда можно было заметить, как при этих словах на лице старухи промелькнула настоящая нежность. — Тебе будут немало говорить о нашей семье, чаще всего плохое, и только тебе решать, верить этим словам или нет, но запомни, я всегда делала для рода всё, что могла. Всегда. — Я запомню, бабушка, — Янина внимательно слушала женщину и пыталась понять, к чему та хочет её подвести. — Хорошо. И во-вторых, тебе уже не раз говорили, как ты похожа на Сириуса, на моего непутевого сына, — Янина кивнула. — Тогда давай, пожалуй, начнем, — Вальбурга перевернула флакон, переливая воспоминания. — Давай! Девочка глубоко вздохнула и опустила голову в Омут. Первым, что она увидела, была столовая их дома на Гриммо. За длинным столом сидела большая дружная семья. — Да, когда-то мы были именно такими, — Леди Блэк опустила руку на плечо внучки и начала по очереди указывать на собравшихся. — Мой муж — Орион, — высокий синеглазый мужчина с легкой проседью в длинных черных волосах мягко улыбался собравшимся. — Его брат — Альфард, — еще один мужчина, чуть моложе, синие с легкой зеленью глаза глядят на собравшихся со смехом, а маггловский костюм с кожаным пиджаком выдает в нем вольнодумца и бунтаря. — Сигнус и Друэлла, — красивая и гармоничная пара из чуть полноватого мужчины с прилизанными чёрными, как у большинства Блэков, волосами, и худощавой блондинки с ярко-голубыми глазами и недовольно поджатыми губами. — Их дочери — Беллатриса, Андромеда и Нарцисса, — волшебница по очереди показывает на таких разных, но очень дружных девочек: старшая, черноволосая, черноглазая с легкой безуминкой старается изо всех сил подражать поведению взрослых; средняя тоже черноволосая, но синеглазая, аккуратно причесанная, в отличие от старшей сестры ей не нужно прилагать усилий, чтобы вести себя как положено; в беловолосом же ангелочке, сидящем рядом с матерью, практически невозможно узнать ледяную королеву — Леди Малфой. Голубоглазая, как и мать, маленькая Нарцисса была удивительно живой и подвижной, она постоянно отвлекалась на сидящих напротив мальчишек, негромко смеялась и улыбалась. Все собравшиеся здесь улыбались. Янина почувствовала, как на глазах выступают слезы. — Мои сыновья, — с все той же нежностью продолжила женщина, указывая на двоих мальчиков погодок. — Регулус, — серьёзные серые глаза, сияющие любознательностью, и собранные в низкий хвост черные волосы. — И Сириус, — девочка с удивлением смотрела на свое зеркальное отражение. Глаза, черты лица, даже некоторые жесты. — Твой отец. — Но… — Хотела было возразить девчушка. — Смотри дальше, — урезонила её старуха. Тут воспоминание сменяется, и Янина видит, как выросший Сириус кричит на Вальбургу, хватает чемодан и, громко хлопнув дверью, выскакивает из дома. — Это лето после его пятого курса, день, когда я видела сына в последний раз. Вновь смена, тот же дом, но уже пустынный, затхлый, мертвый. — В тот год умер Орион. Был конец мая, и я ещё не успела прийти в себя после похорон, когда здесь появилась ты. Громкий стук в дверь. На пороге стоит молодая волшебница, у неё яркие медно-рыжие волосы и зелёные глаза, обычно сверкающие счастьем и пылающие жизнью, но сейчас печально затухшие. — И кто ты такая? — Спрашивает Вальбурга из воспоминаний, недовольно осматривая гостью. — Меня зовут Лили Эванс, у меня к вам просьба, — девушка мнется, нервно теребит подол длинной светло-зелёной юбки, смотрит куда-то в пол и порывается убежать. — Ты принесла мне ублюдка от Сириуса? — поджимает губы волшебница и смотрит на Эванс, как на ничтожество. — Я... Как вы… — от удивления девушка потеряла дар речи. — Будто грязнокровки способны наложить качественные иллюзии, — хмыкает женщина. — Я заберу ребёнка, придешь сюда вновь через две недели в субботу, проведем все необходимые ритуалы. — Но ведь это тёмная магия! — возмутилась было Лили — Заткнись, дура! Не смей говорить мне, какая магия тёмная, а какая — нет, коли сама ничего в ней не смыслишь! — Вальбурга взмахивает рукой — А теперь прочь. За свою глупость нужно платить, ты заплатишь тем, что поучаствуешь в тёмной, по твоему мнению, магии. И да, надеюсь, мой никчемный сын о бастарде ничего не знает? — Я не говорила… никто не знает, — женщина усмехнулась, будто бы говоря, что хоть на что-то у Лили её скудных мозгов хватило. — У меня есть жених, и я не хочу скандала. — Дважды дура, — припечатала ведьма, и, мигом растеряв весь свой относительно благожелательный настрой, отослала рыжеволосую девушку. — Пошла прочь! Ритуальный зал, в нем трое — молодой юноша, пожилая женщина и младенец. Лили Эванс уже успела уйти после того, как признала перед магией, что отрекается от дочери, да и не позволили бы ей остаться. — Регулус, возьми девчушку на руки, отныне она будет твоей дочерью для всего мира. Перед Родом и Магией признаешь ли ты, Регулус Арктурус Блэк, Янину Адару Блэк своей дочерью и наследницей? — Признаю! — юноша бережно качает ребенка на руках, девочка весело агукает и беспорядочно машет маленькими ручками. — Матушка, у нее глаза Сири. — Надеюсь, только глаза, — качает головой Вальбурга и забирает ребенка. — Нужно подобрать ей мать. Присмотрись в Хогвартсе, какая-нибудь полукровка или чистокровная, но не из благородных. — Конечно, матушка, — кивает Регулус и с грустью смотрит на младенца. — Когда её представят семье? — Следующим летом, пусть ей будет хотя бы год. Не стоит спешить. — Какая милашка! Ну ты, Рег, даешь, — смеется Беллатриса, чуть подкидывая Янину в воздух. — Мать хоть довольна осталась? — Регулус стремительно краснеет, а Белла смеется еще громче. — Скоро и у меня будет такое же сокровище, — Она огладила округлившийся живот, едва заметно выделяющийся под свободной мантией. — Это был тысяча девятьсот восьмидесятый, двадцать пятое июля, — голос Вальбурги звучит, словно сквозь вату. Янина смотрит на смеющуюся семью, которая пока ещё жива, предательские слёзы наворачиваются на глаза и приходится часто-часто моргать, чтобы разогнать белёсую пелену, повторяя про себя, словно мантру: «Наследницы древних и благородных родов не имеют права плакать, подвывая от тоски, как обиженные дети. Даже если очень хочется, а на душе скребут мантикоры.» — Мой милый Регулус умер через десять дней. Пятого августа он пропал и больше никогда не возвращался. Было видно, что женщина готова осесть на пол и, в обнимку с маленькой с внучкой, разрыдаться от переполняющих её эмоций и тоски по исчезнувшему сыну, единственному, кто у неё оставался. — Пора возвращаться, — старуха переборола свои эмоции, загнала под давно ставшую привычной маску отчуждения чувства и взмахнула рукой. Девочка сразу почувствовала, как ее тащит наверх. — Выпей, — Леди Блэк подала внучке чашку с остывшим чаем и устало осела в кресло. — Я не протяну долго, Яни. Еще два, может быть, три года, и ты останешься одна. Но ты сильная, звёздочка моя, ты со всем справишься. И я верю, вернешь нашему роду былое величие, — она поднялась и порывисто обняла девочку, крепко прижав к себе, утешая. — А теперь иди, и мне, и тебе стоит побыть одним. — Я обещаю, бабушка, — стирая все же выступившие слезы, дрогнувшим было на миг, но вскоре зазвучавшим громко и не по-детски серьёзно, голосом поклялась Янина. — Ты еще увидишь этот дом, наполненный жизнью и смехом, как тогда в твоих воспоминаниях; сможешь искренне улыбаться, не пряча эмоций; обретёшь надежду и веру в светлое завтра. Я обещаю тебе, я клянусь.