Pantomime

Доктор Ватсон устроился в своем стареньком потертом кресле поудобнее, провел ладонью по щеке, с успевшей отрасти за неделю щетиной, и поставил на колени ноутбук. Рядом на столике остывала большая чашка чая с долькой лимона. В комнате было холодно, но тепло от огня в камине и футболка с длинными рукавами не позволяли обращать на это внимания. Зима в этом году была очень холодной, морозы держались долго, весной пока не пахло. Может оно и к лучшему - это время года Джон переносил не слишком хорошо. За минувшие три года квартира на Бейкер-стрит 221Б преобразилась. Первое, что бросалось в глаза – почти идеальный порядок. Обстановка осталась прежней, но мебель стояла не на своих местах: раньше вся гостиная была обращена к центру комнаты, где друг против друга стояли два кресла, сейчас же осталось одно кресло и стояло оно в углу. На столе не было ничего лишнего, на полках все пространство занимала медицинская литература. Кушетка была покрыта все тем же старым, выцветшим пледом. Из «прошлой жизни» Джон сохранил только две вещи – этот плед и старый череп. Вазы, черно-белые городские пейзажи, мягкий ковер, симпатичные маленькие подушки – все это привнесла в его жизнь она, Мария. Мария убирала, расставляла вещи по своим местам, потом переставляла их с места на место снова и снова – в общем, занималась декорированием его жилища. Миссис Хадсон, со временем, отошедшая от горя, однажды призналась, что теперь эти апартаменты похожи на пристанище приличного человека, не стесненного в средствах. Взяв со столика чашку, Джон отпил глоток уже остывшего чая, не отрываясь от монитора. Глаза скользили по строчкам очередного E-mail: коллега просил внести коррективы в его статью о наркотиках. Бедняга пытался получить один из грантов на исследования, но там уже давно все было распределено. В общем, это было одно из тех сообщений, что с радостью закрывают вечером в пятницу, откладывая всю эту рутину на понедельник, не желая портить себе настроение перед выходными. Для Джона теперь пятница значила то же, что и для любого другого нормального человека: ужин с Марией в ресторане или заказ еды на дом, и вечер только для них двоих. Эта пятница выделялась из череды других. Джон еще раз бросил взгляд на часы, примостившиеся на углу его письменного стола. Для Джона они отсчитывали время до прихода долгожданного гостя. Меньше часа. Каких-то сорок-пятьдесят минут, и он встретится с человеком, переписка с которым длится вот уже два с половиной года. Пустующая комната наверху, ранее принадлежавшая Шерлоку аккуратно оплачивалась Майкрофтом для сохранения вещей брата. Сейчас она представляла собой некое подобие гостевой комнаты с удобной двуспальной кроватью и огромным количеством всевозможных коробок. За годы, что комната оставалась без хозяина, она превратилась в музей, где практически все напоминало о НЕМ. Тогда, три года назад, Джон ожидал, что Майкрофт выделит толику времени в своем жестком графике и разберет вещи брата, но время шло, а коробки так и стояли нераспечатанными. Миссис Хадсон, немного отойдя от горя, упаковала все вещи бывшего постояльца как могла, рассовав их по коробкам, подписав «вещи со стола» и «исследования». Пока за комнату платили, хозяйку не сильно волновало, как ее используют, да и думать об этом было слишком больно. Хотя стоит отметить, что теперь Майкрофт платил лишь за одну эту комнату, все остальные траты по содержанию взял на себя Джон, как только вышел из депрессии. Подсознательно Джон уже давно считал комнату своей, и сейчас, не раздумывая, решил поселить в ней на несколько дней Джеймса, зная, что проживание в комнате покойного нисколько не покоробит его. «Секретный агент» был большим фанатом Шерлока. В самом начале их знакомства они только и делали, что обсуждали его расследования, и лишь немного погодя перешли на личность Джона. Трудно было признаться самому себе, что Джеймс был одним из тех спасательных кругов, что удержали его на плаву в течении первого года после трагедии. Письма и короткие сообщения о зарубежных поездках, шпионаже, стали той отдушиной, благодаря которой хоть не надолго отступали ежедневная рутина и тоска. Каждое новое сообщение давало такое необходимое тогда чувство и понимание, что есть где-то тот, кому он не безразличен, кто думает о нем. Джон все ждал, что Сигерсон устанет от их общения, пожелает ему всего хорошего и исчезнет в неизвестном направлении. Ну, подумайте, зачем агенту секретной разведывательной службы Великобритании так рисковать и оставлять в Лондоне неприкрытый источник информации? Но он ничего такого не сделал. Складывалось ощущение, что самому Джеймсу была необходима эта, пусть и призрачная, связь с нормальной жизнью простого обывателя, так же как Джону нужно было что-то большее, чем его собственная жизнь и проблемы. И вот сейчас он собирался сюда, на Бейкер-Стрит, возвращаясь из своего многолетнего путешествия. Джону, конечно, льстило: после стольких лет отсутствия Джеймс первым делом собрался проведать его и никого другого. Конечно, личная встреча скорее всего выйдет несколько неуклюжей, но если повезет - дорога до Лондона была столь же увлекательна как и все остальные путешествия, и им найдется о чем поговорить. Телефон тренькнул, экран засветился – пришло сообщение. Читая его, Джон почувствовал, что против воли по лицу расползлась улыбка. «В такси пахнет жженым маслом. Как насчет поужинать где-нибудь?" Ну, может быть, будет не настолько неловко. «Есть одно местечко, мое любимое. При встрече поговорим» Убрав телефон и поставив компьютер на пол, Джон, захватив чашку со столика, направился на кухню. Нужно не забыть смахнуть крошки и проследить, чтобы не осталось чайных подтеков от кружки. Впервые за несколько лет у него вновь появился друг, или приятель, и предстоит познакомиться (заочное знакомство через электронные письма не в счет), и не стоит портить о себе первое впечатление такой вот неряшливостью. Открыв холодильник, мужчина с недоумением обнаружил ряд разноцветных контейнеров с едой. Точно. Мария. Благослови ее Господь, она и об этом позаботилась. Быстро вынув телефон из кармана и открыв сообщения, Джон пролистал цепочку сообщений. В каждом третьем можно было заметить слова о любви, иногда даже чаще. Глядя на все это обилие смайликов на душе каждый раз теплело, и сразу же вспоминалось кольцо, надежно запрятанное в черепушке у … ээ черепа. Это единственный предмет во всем доме, который Мария обходила стороной, за все то время, что она помогала ему по хозяйству и ни разу не прикоснулась к этому наследству Шерлока. Так, что надежнее места в доме было не найти, ну а череп стойко хранил свою тайну. В один прекрасный день ЭТО случится, - привычно пообещал себе Джон. Тогда все станет совсем замечательно. Написав ответ с благодарностью, Джон поспешил наверх – нужно было еще раз убедиться, что «музей» пригоден для проживания. Не прошло и минуты, как внизу ему померещился звук открывающейся двери, но эту мысль мужчина отмел как неправдоподобную. Миссис Хадсон гостила у кого-то из своих подруг – дамам было о чем вспомнить и поболтать, и входная дверь совершенно точно была заперта. Поэтому присутствие незнакомого мужчины с тростью в одной руке и шляпой в другой на лестничном проеме между первым и вторым этажом стало для Джона полнейшей неожиданностью. Повисло молчание. Хозяин дома раздумывал о том, что стоит ли беспокоиться? На грабителя пришелец мало походил, хотя с другой стороны кто еще будет врываться в чужой дом? Высокий мужчина, бледная кожа, круглое лицо, густая борода, закрывающая добрую половину лица, рыжие волосы, очки. Хороший костюм выглядывал из ворота зимнего пальто. Конец трости отбит и поцарапан, но набалдашник отполирован. Края у шляпы истончились от частой носки. Не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять – перед Джоном стоял обеспеченный человек, занимающийся отнюдь не физическим трудом. Джон глубоко вдохнул, стараясь немного успокоиться: сердце стучало в груди как ненормальное. - Ты решил просто вскрыть мою дверь, Джеймс? Широкая улыбка расползлась по лицу гостя, обнажив ряд ровных зубов, мужчина кивнул, стараясь выглядеть максимально невинно. Покачав головой, Джон развернулся и направился обратно в гостиную. - Знаешь, тебе очень повезло, что револьвер у меня не при себе. Мог бы запросто тебя застрелить. Что бы тогда делали секретные службы? Гость все молчал, но Джон чувствовал, что он идет следом. Поведение Джеймса удивляло все больше: войдя в гостиную, он плотно закрыл за собой дверь. Вновь повисло неловкое молчание. Джон попытался хоть как-то разрядить обстановку. - Не слишком-то много у тебя багажа. Его доставят позже? Сигерсон, проигнорировав вопрос, молча, оглядывал комнату, придя к какому-то определенному выводу, он кивнул самому себе и обратил все свое внимание хозяину дома. - Могу я попросить миску? Вот чего-чего, а такого Ватсон точно не ожидал, это было так странно, что он даже не сразу обратил внимание на голос собеседника. Голос был глухим и невнятным, слова были какими-то отрывистыми, приходилось прилагать усилия, чтобы понять смысл сказанного. Не проблемы ли с речью были причиной, почему их многолетнее общение сводилось лишь к переписке? - Миску? Эээ…конечно. Сейчас, - из кухни Джон вернулся с большим керамическим блюдом и выражением полнейшего недоумения на лице. – Для чего? Ответа вновь не последовало. Вместо этого гость открыл рот и извлек наружу несколько аккуратных комков ваты, после чего аккуратно сложил их в миску. Зубная боль? Травма челюстей? Внутриполостные повреждения? Что может заставить взрослого человека засунуть в рот вату и ходить так несколько часов? Хотя ответ был куда прозаичнее: круглые щеки исчезли в мгновение ока. Покончив со своими странными манипуляциями, Джеймс убрал миску на стол, ближе к своей шляпе и трости. - Спасибо, Джон, - голос стал глубоким и обволакивающим как мед. Джеймс аккуратно потянул за рыжую прядку волос, та в свою очередь послушно отделилась от головы и осталась в руках. Мужчина, убрав парик в шляпу, привычным жестом взъерошил черную копну вьющихся волос, на лоб упали взмокшие черные локоны. Он работает в секретной службе, разумеется, ему нужна маскировка. Джеймс снял очки. Нащупал что-то на затылке, секунда, другая, и бороды уже нет и в помине. Джона бросило в жар. В комнате разом стало душно. Кровь стучала в ушах, сердце стучало как ненормальное, готовое вот-вот выскочить из груди. В исступлении он замотал головой, стремясь вычеркнуть из памяти, то, что только что увидел. «Нет…». Сказать еще хоть слово стало просто непосильной задачей. Оставалось лишь молиться, желая, чтобы все это оказалось очередным кошмаром. - Джон, - Джеймс практически шептал, не помогло. Он все также пугающе был похож на Шерлока. - Нет, нет, нет, - Джон, с трудом отведя глаза, сорвался с места. Слишком по-детски, но единственным правильным решением на этот момент он посчитал спрятаться за креслом. Хоть какая-то защита от этого ужаса. Вцепившись пальцами в спинку кресла, так что побелели костяшки, мужчина пытался успокоиться. - Нет, ты мертв. Я видел, как ты … я видел тебя … видел … - Джон, я могу … - Нет! Нет, ты мертв! Шерлок шагнул к нему, но этим он заставил собеседника практически забиться в угол. - Джон, позволь мне все… - Стой, где стоишь! Ни шагу с места! Не смей приближаться ко мне, слышишь? Шерлок кивнул и отошел назад. - Слышу, - голубые глаза как и прежде буравили Джона. Почему, ну почему он решил сегодня оставить револьвер в спальне? Ощущение холодного металла на поясе всегда его успокаивало. Нужно сконцентрироваться на дыхании, все выходит из-под контроля, мысли путались все больше. Шерлок. ШЕРЛОК. В его доме, в его жизни, живой, стоит тут, как дурацкая китайская фарфоровая кукла! Сердце как с ума сошло, глаза заволокла какая-то пелена, в желудке противно засосало, конечности онемели, единственной связью с окружающим миром стало это вот кресло, спинку которого все крепче сжимали пальцы. Со злости Джон оттолкнул кресло, но слишком массивный предмет интерьера и не подумал сдвинуться с места. Но хоть перевернулось, отметил мужчина в каком-то исступлении. Шерлок вздрогнул, зрительный контакт прервался, но с места он не сдвинулся, как и обещал. Нужно взять себя в руки. Но куда, куда, скажите, куда деть все эти чертовы мысли? Схватившись за голову, он облокотился на стену и замер, пытаясь отдышаться. Несколько минут тишины. Приложив максимум усилий, Джону все же удалось немного успокоиться. На негнущихся ногах он пересек комнату, вплотную подойдя к мужчине, которого знал слишком хорошо. - Я должен был догадаться. Поклонник Шерлока? На целом свете не найти большего фаната, чем ты сам! – Ватсон практически выплюнул слова собеседнику в лицо. – Ты, ты, ты был Джеймсом Сигерсоном! Ты был им все это время! Все это… Ты хоть понимаешь.. .? чего ты?... зачем? Черт возьми, да что с тобой не так?! Шерлок, спокойный как и всегда, смотрел на него, не мигая. Ни намека на раскаянье или сожаление. Робот, чего Джон всегда и опасался. Высокий мужчина сглотнул, кадык дернулся, вздох – за этим должна была последовать речь. Кулак выбил из легких весь воздух, да и падение на стол не облегчило ситуацию. Джон тряс рукой: зря он забросил тренировки. Но сейчас самым главным было сдержать себя в руках, не наброситься на лежащего на полу человека, не завершить начатое. Почти без усилий Холмс поднялся с пола. Откинув волосы с лица, он потрогал саднящую скулу, он и не подумал давать сдачи, такой вариант событий был очевиден. - Я никогда бы не стал обманывать тебя, - Шерлок все же решил начать тяжелый разговор. – Но были причины, и я не мог их игнорировать. От меня ничего не зависело. Я пытался… - Ты разыграл собственное самоубийство, Шерлок! Ты заставил меня смотреть на это! Что именно от тебя не зависело? - Джон… - Замолчи! – Джон схватил его за грудки. – Ты сумасшедший, больной, бесчеловечный ублюдок! Хорошо посмеялся, глядя, как я оплакиваю тебя? Как по-твоему, твоя маленькая шутка вышла удачной? Шерлок вздрогнул, услышав дрожь в голосе друга. Боль. Предательство. Страдания. Сейчас и без объяснений Джона, социопат понял, что именно чувствует собеседник. Джон, заметив что-то в этих чертовых глазах, отодвинулся от человека, которого он, похоже, совсем не знал. На лице расползалась улыбка, и совсем не радостная. Вдруг захотелось сказать какую-нибудь гадость, задеть побольнее эту сволочь, и от этого стало так весело, что наружу вырвался приглушенный смешок. - Все это время, Джеймс Сигерсон… Ты не мог просто так умереть, верно? Нужно было помучить даже из могилы? Чем я все это заслужил? – Джон неопределенно указал рукой куда-то в сторону. – Что, черт возьми, я сделал такого ужасного? В чем провинился? - Ты все не так понял. Джеймса Сигерсона я выдумал, чтобы помочь тебе, а не мучить! Бросить все и уйти, вот так вот, было последним чего я желал. Это было необходимо, но я не смог оборвать все связи с близкими мне людьми. Я пытался сказать тебе, намекал. Все сложилось так, как сложилось, уже ничего не изменить, Джон. - Так ты пытался мне намекнуть, действительно? – мужчина фыркнул. – Забавно, я что-то не припомню, чтобы Джеймс упоминал тот факт, что мы с ним старые знакомцы, такое я бы запомнил, уж поверь мне. Шерлок глубоко вздохнул, готовясь ко второму удару, которого, однако, не последовало. - Время отправления, - не прошло и секунды, как он продолжил объяснение, раньше из него щипцами приходилось вытягивать подробности. – Двадцать шесть букв в алфавите, двадцать четыре часа и пятьдесят девять минут в стандартном европейском формате исчислении времени, которое используется при датировке электронной почты. А если учесть, что буквы «Z» и «Y» встречаются в словах и предложениях крайне редко, то расшифровать послание смог бы и ребенок. Джон уставился на собеседника, как первооткрыватель на диковинного зверя. Кулаки сжались непроизвольно, а сердце ухнуло куда-то в район желудка, да так там и осталось. «Хочешь сказать, все эти три года ты отправлял мне скрытые послания? - Нет, только первые три месяца. Позднее было уже бесполезно, если не знать где начало, то дальше все превращается в полнейшую белиберду, которую уже не расшифровать. Джон отвернулся и отошел в сторону в безуспешных попытках разобраться в себе. Запах, внешность, манеры – это был все тот же Шерлок. Прошедшие три года ни капли его не изменили, казалось, не было ни этого чертового телефонного звонка, непонятного бреда Шерлока на том конце провода, этого жуткого прыжка и последующего кошмара. Складывалось ощущение, что он вышел на несколько часов по каким-то своим странным делам и вот сейчас вернулся. Все смешалось воедино: злость, печаль и , Господи Боже помоги ему, радость от того, что он вернулся в его жизнь. Нееет, он не войдет в клетку с тигром второй раз… - Без всяких сомнений, отвратительнее тебя человека на этом свете просто не найти! - Слишком сильное преувеличение. - Нет, это невозможно, Шерлок! – Джон обернулся, хотелось уже просто рычать. – Лучше бы я Мориарти встретил на своей лестничной площадке, нежели тебя! - Мориарти был психопатом. - Я знаю, кем он был. И чего-то такого я мог бы от него ожидать. Но ты, Шерлок, ты был моим другом. Друзья не изображают собственное самоубийство и не исчезают на три года. Ты хоть представляешь, как я себя чувствовал? Хоть на секунду, на одну паршивую секундочку, ты задумался, а как это повлияет на меня? Три. Года. Шерлок. Черт тебя побери! А вот это уже хорошо. Очень-очень хорошо. Шерлок вздрогнул и отвернулся, голова поникла, плечи опустились – вот сейчас можно было подумать, что он сожалеет. Это скорбное зрелище, страдания этого странного человека, бальзамом пролились на истерзанную душу Джона, какая-то часть его души, умершая там, на тротуаре у Бартса, сейчас, казалась, оживала. Это ли не высшая справедливость? Шерлок все молчал. Опять, в который раз за последние три года, он теряет контроль над собой? Нужно сосредоточиться на чем-то конкретном, взять себя в руки, иначе добром этот вечер не кончится. Прикрыв глаза, он начал подсчеты: - Два года, восемь месяцев, двадцать два дня, семнадцать часов… - Замолчи, не смей упоминать это, не смей разыгрывать из себя того, кем не являешься, уж я-то тебя хорошо изучил. Шерлок кивнул, лицо вновь стало каменным, а вот на скуле проступил синяк. - Знаю, ты изучил меня полностью, на все сто процентов. Я понимаю, ты сейчас просто не в состоянии принять тот факт, что Джеймс Сигерсон, человек, с которым ты делился всеми своими переживаниями, это я. Я знаю, чего тебе стоило примириться с моей смертью, начать жить заново, отстроить свою жизнь с нуля. Ты писал все это ему... мне. Но в своих письмах я был искренен как никогда, это общение было нужно нам обоим. Если ты дашь мне шанс объяснить, обещаю - я расскажу все, что вынудило меня пойти на этот шаг, ничего не утаивая. - Нет. Пауза. - Нет? - Убирайся. - Джон, я понимаю... - Нет, Шерлок, я действительно считаю, что ты не понимаешь, - Джон распахнул дверь на лестницу. - Может быть, когда-нибудь потом мы и поговорим, но сейчас, сегодня, я хочу, чтобы ты покинул мой дом. На секунду, Ватсону показалось, что спор продолжится, накаляя обстановку все сильнее, и тогда выход был только один - револьвер. Но, к собственному удивлению, мужчина понял, что собеседник успокоился. Медленно, он подошел к столику, где осталась его маскировка. Сетка для волос отправилась в карман, а вот парик вернулся на свое законное место. Бороду второй раз без клея надеть было уже невозможно, но вот шарф, обмотанный вокруг лица, спасал положение. Очки, ватные шарики, шляпа и трость - Шерлок Холмс исчез. - У тебя есть мой номер, передумаешь - звони. И, пожалуйста, никому не говори об этом визите, - смысл сказанного понять было крайне сложно, вернулся все тот же противный голос. Джон кивнул, но вот от издевки не удержался. - К чему маскировка? Боишься, тебя узнают и вышибут бесценные мозги? - Нет, - Шерлок уже спускался по лестнице. – Боюсь за твои. Он спускался медленно, вновь пересчитывая ступеньки. Когда-то давно, еще до Бартса, он признался, что делал так в детстве, и эта привычка осталась и во взрослой жизни. Джон оперся об стену: ноги подкашивались, голова шла кругом, а грудь сдавило как железным обручем. Каждый шаг гостя, как удар колокола отдавался в голове, а в ушах все еще звучали последние слова. - Шерлок! Господи Боже, это что, его голос? О чем он только думает? Нельзя с ним разговаривать, пусть уходит, пусть больше никогда не возвращается! Номер... Да точно, нужно стереть сообщение с номером, да-да, именно так... - Одиннадцать, приходи к одиннадцати. Только ради всего святого, напиши, если будешь опаздывать или решишь исчезнуть еще на три года. Шерлок улыбнулся уголками губ, или это его передернуло? - Вернусь через час, спасибо. Джон не питал иллюзий относительно пунктуальности Холмса. Входная дверь открылась, высокая фигура выскользнула на тротуар Бейкер-стрит и зашагала прочь. О чем только он думает? Приехал в Лондон, пришел в этот дом, собирается вернуться? Идиот, самый настоящий идиот. Джон на негнущихся ногах кое-как добрался до кресла, рухнул в него, устало прикрыв глаза. Господи, ну за что ему это все? Нужно взять себя в руки, успокоиться и начать рассуждать здраво. Что он там говорил про намеки? Включив ноутбук, он поспешил открыть почтовый ящик, нужно найти первые послания, что там говорилось про дату? Аккуратно выписывая в блокнот время отправления каждого послания, Джон углубился в чтение. Перечитывая каждое письмо, будь оно от Джеймса или от него самого, мужчина все недоумевал как он мог быть настолько слеп. Теперь, зная, что общался с Шерлоком, вникать во все это было просто невыносимо. Джон краснел, бледнел, срывался с места и долго ходил по комнате, вновь возвращался к компьютеру и снова читал. Колонка цифр в блокноте все росла, но расшифровывать ее не хотелось, результат можно было предугадать. В голове засели фразы двухлетней давности, тогда он в это верил. А сейчас? «- …палка о двух концах. Чтобы я ни сделал, я, так или иначе, наврежу любящим меня людям. - Твои друзья и близкие все поймут, когда ты вернешься, на то они и друзья» Как это просто говорить подобные вещи о ком-то абстрактом, а когда дело доходит до тебя, то все – драка. Ш Е Р Л О К Х О Л М С Ж И В Джон закрыл лицо руками, дыхание сперло, он начал задыхаться. Раздались рыдания, вся его сдержанность катилась псу под хвост.