Мальчишки

Персонажи: Рауль Менендес, Фидель Кастро За бортом старенькой барки, в ночном искристом парном море, далеко на глубине, скользят хищные агухи, эмперадоры, тибуроны. Большая рыба, как говорят местные рыбаки. Рауль не видит ничего, кроме темной воды, но видит, как опускают сеть. Двигатель барки ворчит чуть слышно — обороты сброшены. Первый зажигает фитиль в большой закрытой лампе, залитой нефтью, и ставит ее в таблеро — крестовину поплавка. Второй швыряет горящую лампу в море, как падающую звезду, и следом кованый крюк с наживкой — вялыми полосатыми макрелями. Третий бросает буй и проверяет, как спускается толстая упругая леска, держа ее между ладонями. Час уходит на эту изматывающую однообразную работу. Семь километров снастей сброшены в море. Они тянутся следом за баркой как шлейф, колышутся на глубине, и лампы в сетях сияют слабым подобием звездной россыпи над головой. Большая рыба, с предвкушением думает Рауль. Сейчас он снова не больше чем паренек из самого сердца континента, который никогда не видел раньше, как кубинские рыбаки забрасывают сети в Карибское море. Кубинцы уходят в камбуз. Запах жареной рыбы на жирном оливковом масле, запах крепчайшего кофе расползаются по палубе. Большая рыба кружит на глубине — жадные мощные стремительные акулы — истинные хозяева глубин. Тот, кто пригласил Рауля, и сам похож на хищника из глубины. Дон Фидель сидит в плетеном кресле, сигара тлеет между пальцами. Ему еще нет шестидесяти. Он — хозяин большого острова, враг врагов Рауля Менендеса, паренька из самого сердца континента. Янки предлагают за его голову хорошие деньги, но Рауль здесь не за этим. Акулы кружат на глубине под баркой — но руку оттяпают только так, лишь протяни. Янки раскидывают свои сети от мыса Мерчисон до мыса Горн, но у Кубы — близкой, только руку протяни — слишком острые зубы. Кубинцы воюют без страха, умирают без сожалений.

***

Когда одна из ламп гаснет, значит, макрель проглочена. Большая рыба вцепилась в наживку. Фидель наблюдает за тем, как рыбаки начинают тянуть снасть. Двигатель снова гудит. Первый стоит у руля, второй вьет петлю у каната, третий держит багор. И десять лет назад, и двадцать, и тридцать — ничего не изменилось за эти годы, кубинцы делают свою работу спокойно и упрямо. В свете прожектора, который тут же включают, как только раздается команда капитана, видно, что снасти гнутся под тяжестью. Фидель спокойно перекатывает сигару во рту. Он знает: если это эмперадор, значит, команда вытянет, если тибурон — придется брать его измором и силой. Еще минута за минутой, леска дрожит, натягивается, кажется, еще мгновение и оборвется. За бортом тяжелое громадное тело, которое тянет от барки туда, назад, в глубину. Это тибурон, и он желает взять свою добычу и уйти прочь. Рыбаки почти воют, вытягивая сети. Приготовлен узел, чтобы заарканить тибурона, приготовлены багры и дубины. Фидель видит, что Рауль Менендес, его молодой гость, не выдержав, впрягается в работу наравне с остальными, подхватывает сеть, стараясь перебороть ярость тибурона. Он похож на янки в своем белом костюме — на тех самых янки с канадскими визами, которые любят отдыхать на пляжах в Варадеро. Но у янки с пляжей не бывает такого непрощающего взгляда. Этот парень из Никарагуа — не тот, с кем стоило бы связываться. Сейчас его бизнес пахнет гнилью, так пахнут листья коки на расстеленных шерстяных одеялах под солнцем. Но если Фидель пожелает, то будет — порохом и горячим металлом. Тибурон стремительным движением задевает борт, Фидель чувствует этот толчок, даже в кресле. Ушел, думает он. — Ушел! — восклицают рыбаки, бросая тут же ослабевшую сеть. Рауль вместе со всеми свешивается за борт. Но нельзя увидеть, как тибурон уходит на глубину, только его тень. А потом снова только прозрачную зеленую волну, подсвеченную прожектором. Рауль задумчиво слизывает кровь на иссеченной леской ладони. Вспотевший, в грязных белых штанах, он выглядит странно довольным, как будто и в самом деле сумел вытащить свою большую рыбу.

***

Гаснет лампа за лампой, улов сегодня хорош. Рыбаки делают свое дело — быстро, слаженно, с глухими гортанными возгласами. Фидель встает с кресла, чтобы сварить кофе. Он делает кофе по своему особому рецепту — получается резко и пряно. Рауль втягивает в себя острые раздражающие запахи: пот, солярка, масло, обжаренные зерна. Здесь, в открытом море, ничего не напоминает ему о доме, где слишком много страха и нищеты. Он мог бы взять одну из этих ламп, залитых нефтью, и швырнуть как можно дальше, до самых берегов, чтобы, разбившись, она вспыхнула пламенем и подожгла весь континент. Однажды так и будет.