***
Наруто в компании друзей и ассистенток стоял возле ворот полигона 44. Саске куда-то убежал, Сакура-тян отправилась за ним вдогонку, Толстобровик умчался тренироваться, а Засранец и Свирепая Панда-тян ушли с Толстобровик-сенсеем. Карин-тян нерешительно мялась рядом, в её руках была пара непонятно откуда взявшихся толстых тетрадей. Наруто пытался уговорить всех немедленно отправиться в Ичираку, но в этом его поддерживали только Чоуджи – поесть он любил – и Хината-тян. Ино хотела как можно скорее добраться до горячих источников – «расслабиться после сложного испытания» (в чём были сложности, Наруто не понимал), Киба собирался срочно похвастаться маме и сестре о круто пройденном втором этапе, Шино был всё так же загадочен и молчалив. Ну а желания Шикамару были известны всем. Появление большой группы клонов очень удивило Наруто – сегодня он свою коронную технику не применял. Клоны выстроились полукругом и с чрезвычайно самодовольными мордами смотрели на Наруто, как будто что-то предвкушая. Наконец, нарушая затянувшуюся паузу, один из клонов вышел вперёд и звонко воскликнул: – ЖЕНОЙ ХОКАГЕ БЫЛА УЗУМАКИ! Выражение лица Босса было бесценно. И, глядя на его выпученные глаза и отпавшую челюсть, клоны, хохоча, повалились на землю. Этот момент стоил любых неудобств. Всё так же хохоча и катаясь по земле, клоны исчезли в клубах дыма.***
В голове Ино как будто сложился невероятно сложный паззл. Сразу стали понятны многие представлявшие ранее загадку вещи. В её воображении рядом с фигурой в оранжевом, украшенном языками пламени плаще, внезапно появилась её точная копия. Те же золотые волосы, пронзительные голубые глаза и непокорная шевелюра. Черты красивых лиц сильно различались, но в остальном сходство было несомненно. Разными были цвета похожих на лабораторные халаты плащей с языками пламени, оранжевый и чёрный, белый и оранжевый. Фигура постарше была прямиком из учебника истории, лицо, смотревшее с портрета каждый раз, когда её команде выдавали миссии. Каменное изваяние, наблюдающее за Конохой с известной всем скалы. Минато Намиказе, Четвёртый Хокаге Деревни, Скрытой в Листве. Ино не смогла сдержать возглас: – Так значит, ты сын… Наруто вопросительно глянул на Ино. Повисла неловкая пауза. Тишину нарушил голос Шикамару: – И ты только сейчас заметила? Шино, соглашаясь, кивнул. Киба и Чоуджи недоумённо переглянулись. Карин не понимала, в чём дело, – клановая принадлежность жены Хаширамы Сенджу была общеизвестным фактом. Хината же, тоже сопоставившая факты и пришедшая к тем же выводам, что и Ино, была вовремя подхвачена Наруто. Нет, с её обмороками точно нужно что-то делать!***
Как ни откладывай неприятные решения, но рано или поздно неизбежному суждено случиться. Карин знала, что её время пришло. Проведённое вместе с Наруто время было её бесценным сокровищем, пятью днями счастья в её короткой жизни. Сначала она испытывала к этому громкому и непоседливому генину лишь искреннюю благодарность. Затем, по мере знакомства, крепло чувство глубокой привязанности, вытесненное впоследствии светлой и чистой любовью. Она почти не спала последние две ночи, записывая в выпрошенных у шиноби Конохи тетрадях все свои соображения и плоды тяжёлых раздумий, всё, что поможет Наруто достичь его грандиозных целей. Ведь, несмотря на острый ум (открытие, до сих пор ввергающее Карин в состояние изумления) и нестандартное мышление, с планированием у Наруто было всё также неважно. Карин расписала планы тренировок (общие соображения и пути развития, исходя из количества теневых клонов и бездонных запасов чакры), вехи на дороге к посту Хокаге и многообразие путей развития как учёного. Карин приготовила прощальный подарок, чтобы хоть немного отблагодарить за щедрость, искренность и доброту. Она с теплом подумала о Хинате, чья влюблённость была очевидна всем, кроме самого Наруто, – рядом с любимым останется близкий человек – и с презрением о Сакуре, в своей одержимости надменным Учихой, не замечающей настоящее сокровище, находящееся рядом. Насколько нужно быть слепой, чтобы не видеть эту преданность, силу и безграничный потенциал? Глядя на разыгрывавшееся перед глазами представление, Карин поняла, что просто тянет время. Она глубоко вдохнула, выдохнула и решилась: – Наруто-кун, больше всего в жизни я хочу остаться с тобой в Конохе. Но время моё пришло и мне нужно идти на встречу с командой. Так как ни одна команда из Кусы не прошла второй этап, я даже не останусь на этот месяц. Спасибо за всё, что ты сделал для меня, спасибо за твою доброту и щедрость, спасибо, что ты спас мне жизнь. Я знаю, что никогда не смогу отплатить тебе за всё, что ты сделал для меня, поэтому прими в подарок эти… – она так и не смогла договорить. Наруто схватил её за руку и с возгласом: «Пошли к дедуле!» потянул за собой. В голове его крутилась одна-единственная мысль: «Если Узумаки красноволосые, почему же я блондин?».***
Карин едва поспевала за Наруто, настойчиво тянущим её за руку. В её голове была куча вопросов и сомнений. Имеет ли таинственный «дедуля» хоть какое-нибудь влияние, тешит ли она себя пустыми надеждами, или действительно Наруто знаком с кем-то из пожилых имеющих имеющих вес шиноби. Или, с ужасом подумала, она, знакомый Наруто – кто-то из бюрократического аппарата, а, значит, в кадровых вопросах шиноби никакого влияния не имеет. По мере приближения к Башне Хокаге её надежда крепла. «Дедуля» мог быть кем-то из важных персон! Карин, тяжело дыша, прокричала, жмурясь от встречных потоков воздуха: – Наруто, а твой дедуля шиноби? – Конечно! Карин облегчённо вздохнула: – А он чунин или джонин? Наруто оторвался от своих мыслей: – Не знаю. Но он очень крутой! Надежда Карин рухнула, разбившись на тысячу сверкающих осколков. Отличить старшие ранги шиноби от обычного генина можно было элементарно, по форменному жилету. Карин сделала последнюю попытку: – А он носит жилет? – Неа, для чего ему? Надежда была собрана и похоронена. «Если я блондин, то почему я Узумаки», – занимала голову Наруто новая мысль. К тому времени, как они ворвались в Башню и Наруто мимоходом спросил сидящую со стопкой бумаг секретаршу: «Дедуля у себя?», Карин была готова расплакаться. Та небрежность, с которой он распахнул дверь в чей-то кабинет, не предвещала ничего хорошего.***
Третий Хокаге Конохагакуре сидел за своим хрустальным шаром. От длительного использования дзюцу тяжело ломило виски и ныли напряжённые мышцы спины. Появление Орочимару сулило немало проблем – было непонятно, чего ожидать от бывшего ученика и что ему нужно в Деревне. После пятидневной паузы, пока генины ждали жеребьёвки в Башне, были отозваны Анбу, прочёсывавшие Деревню частым гребнем, а режим тревоги был сменён на повышенную готовность. «Я слишком стар для этого дерьма», – думал Хирузен, – «Минато, почему ты ушёл? Почему не дал мне завершить ту технику? Я бы сейчас был в Чистом Мире с Бивако, а нынешние проблемы лучше решать молодым». И как будто в ответ на его мысли дверь в кабинет распахнулась с оглушительным грохотом. Сарутоби подумал, что напряжение последних дней играет с его воображением дурную шутку: в дверях стояла пара с очень легко узнаваемым цветом волос – золотистой непокорной шевелюрой Четвёртого Хокаге и алыми волосами того характерного оттенка, который он в последний раз видел на похоронах трёх самых дорогих для него людей. Из ступора его вывел громкий знакомый голос: – Дедуля! Я Узумаки, почему я не красноволосый, как Карин-тян? И да, Карин-тян хочет поселиться со мной в Конохе! Хокаге усмехнулся. Наруто действительно был самым непредсказуемым ниндзя Конохи. Он не только выяснил своё происхождение, но и невероятным образом нашёл родню, члена уничтоженного клана. Мощную чакру Узумаки в девушке с протектором Кусагакуре, чьи глаза от изумления, кажется, вот-вот вылезут из орбит, трудно с чем-либо перепутать. Она была полна жизни и энергии, как чакра госпожи Мито и Кушины-тян. – Когда я думаю, что повидал на своём веку всё, ты всегда преподносишь сюрприз. Поздравляю, Наруто, ты опять сделал невозможное, нашёл выжившего члена твоей семьи. У не ожидавшего подобных новостей Наруто глаза сравнялись по размеру с глазами аловолосой куноичи.***
Карин пребывала в полном ступоре. Она уже убедила себя, что «родственник» Наруто – кто-то, даже теоретически неспособный помочь, что возможности «дедули» – плод бурного воображения ненастоящего Узумаки, искренней веры и не менее искреннего заблуждения. Когда Наруто по-простому задал вопрос кабинетной работнице, это убеждение окрепло. Увидев, что Наруто резко, чуть ли не с ноги открывает дверь кабинета, она готова была увидеть что угодно, только не квадратную шляпу Хокаге. Действительно, «дедуля» не был чунином, не был он и джонином. Он был правителем Скрытой Деревни. Единственный вопрос по кругу крутился в её голове: «Кто ты, Наруто Узумаки»? Из бесконечного цикла её вывел палец, невежливо стучащий по прикрытому протектором лбу. – …рин-тян! Карин-тян! Ау, Карин-тян! Карин рывком вернулась в реальность. – Как зовут твоего сенсея? – спросил Хирузен Сарутоби, легендарный ниндзя, Бог Шиноби, Профессор, Третий Хокаге Деревни, Скрытой в Листве, одной из Великих Скрытых Деревень. – З-з-зосуи! – Анбу, немедленно доставить Зосуи из Скрытой Травы! Из теней возникли две фигуры в белых кошачьих масках. Коротко кивнув, они быстро покинули кабинет. Не выдержав напряжения, облегчения и вновь вспыхнувшей надежды, Карин разрыдалась на плече своего нового родственника. Она не знала, сколько прошло времени, но мягкое похлопывание руки по плечу вернуло её в реальность. В кабинете стоял Зосуи-сенсей. Его чёрные рыбьи глаза смотрели на неё с отвращением. Он попытался сказать что-то оскорбительное, но его прервал Хокаге: – Карин из Травы уходит в отставку и, как член Узумаки Ичизоку, получает гражданство Конохи. Будет ли она присоединяться к силам шиноби Конохогакуре – решать ей и главе её клана. Соответствующие свитки с её заявлением об отставке и решением о смене гражданства вы получите в секретариате. Свободны. Зосуи одарил её ненавидящим взглядом и попытался возразить: – Вы не можете этого сделать! Вам не позволят! Тяжёлая, давящая жажда убийства залила кабинет. Добрый дедушка с трубкой внезапно перестал казаться дедушкой и быть добрым. Перед ней из глубокого кресла вставало разгневанное божество. Не выдержав напора концентрированной сакки, Зосуи упал на одно колено. – Могу ли я? Позволено ли МНЕ?! Спроси себя, джонин, могу ли я НЕ принять потомка нашего древнего союзника, клана, связанного с нашей Деревней узами нерушимой преданности? Не принять осколок Скрытой Деревни, чьё падение вечно будет темнейшей страницей нашей истории, пятном несмываемого позора? Или ты думаешь, что Великие Деревни развяжут войну из-за того, что один много возомнивший о себе шиноби решил возразить исконному праву защиты союзника? Вон! Анбу! Фигуры в масках появились рядом с ошеломлённым Зосуи, рывком подняли его на ноги и исчезли в вихре листвы. За столом снова сидел добрый улыбчивый дедушка. Участливым тоном он обратился к ней: – Карин, расскажи, пожалуйста, о себе. Карин начала свой печальный рассказ. И по её щекам ручьём стекали слёзы.***
Хирузен смотрел на дверь вслед ушедшим Узумаки, тяжело потирая виски. Ощущения, которые он испытывал, были сложной смесью отвращения к себе и гордости за хорошо сделанную работу. Когда Наруто появился с членом своего клана, Хирузен предположил ("Как оказалось – ошибочно, и меня провёл генин", – со смешком подумал он), что Наруто выяснил о своих родителях – в конце концов, сопоставить общедоступную информацию и прийти к нужным выводам несложно. Сарутоби до сих пор изумлялся, как об этом не знает каждый шиноби Конохи, знающий, что нужно искать сокрытое в сокрытом, как любил повторять Минато. Хирузен не сомневался, что происхождение Наруто не является секретом для руководства других Скрытых Деревень – не в том случае, когда о «демоне» знает каждый взрослый человек в Конохе. Хирузен знал, насколько Наруто жаждал семьи, знал, насколько велика его преданность дорогим ему людям и что защита их являлась его ниндо – путём ниндзя. И если бы единственного родственника Наруто не оставили в деревне, последствия могли быть непредсказуемыми. Хирузен не собирался выяснять, что крепче – преданность Наруто деревне и мечте стать Хокаге или верность своим идеалам. Хороший командир никогда не поставит подчинённого перед подобным выбором. Поэтому, внутренне морщась, он и устроил представление для двух Узумаки, предельно жёстко разговаривая с джонином Травы. То, что это позволило сбросить напряжение, вызванное появлением Орочимару, было приятным дополнением. Что ж, отношения с Кусагакуре могут сильно ухудшиться. Деревня, искушённая в дипломатии, может доставить немало неприятных моментов. Но в целом негативные последствия его решения оказались удивительно незначительны. Для самой Карин опасности практически не возникло, особенно в сравнении с тем, что ожидало её в родной Деревне. Её не поместят в книгу Бинго – безвестному генину туда попасть нереально; любая открытая претензия будет смехотворной – Коноха в своём праве. Покушений тоже опасаться не стоило. Максимальные последствия для Карин – злые взгляды шиноби бывшей родины. Теперь у Наруто появилась семья, появилась ответственность. И если он повзрослеет, станет более зрелым, то, может, и настанет время рассказать ему о родителях. Причиной, по которой это до сих пор не произошло, являлись не многочисленные враги Минато, хотя именно эту причину Хирузен и собирался озвучить Наруто, причиной были хвастовство и несдержанность самого Узумаки. В конце концов, опасные враги – неизбежные спутники любого более-менее могущественного шиноби, враги были у него самого (и сделать больно через Конохамару было несложно), были у клана Учиха. И причиной того, что дети были до сих пор живы, являлся обычный прагматизм шиноби. Нет смысла разменивать жизнь как минимум джонина на возможность сорвать злость на невинном ребёнке, неважно, какой у него потенциал. Уж если рисковать политическими последствиями, то выгодней его похитить и либо использовать как источник ценных генов и чакры (как это происходило с Кушиной и Хинатой), либо вырастить в сильного и преданного соратника, пока детская психика пластична и воспитать из ребёнка можно кого угодно. Вспоминая счастливые лица Наруто и Карин, Хирузен довольно улыбнулся. Как же прекрасно, когда твой долг совпадает с твоими желаниями. Когда то, что ты делать обязан, не противоречит тому, что ты считаешь правильным. Хокаге набил свою верную трубку, зажёг табак привычным огненным дзюцу и расслабленно откинулся на кресло.