Колыбель для монстра

      Чистейшее пламя Неба, неизвестно откуда взявшееся, взметнулось ввысь, а потом окружило ребенка. Оно защищало его от нескончаемых пуль и атак Девятого. Словно дикий зверь, оно обжигало стрелявших и Дона, ревностно защищая хозяина. В том, что пламя принадлежало именно этому непонятному ребенку, Варийцы были уверены. Уж больно любовно оно терлось об почти нагое тело.       Когда пламя змеей обвило обессиленное тело и перенесло его поближе к Колыбели Босса, даже малейшие зачатки сомнения погасли. Пламя было ярким, горячим и безумно чистым. Такого ни один из них ещё не видел. Лишь спустя секунду они поняли, что пламя этого ребенка отгородило их от противников плотной и безумно горячей стеной. Оно достигало самого потолка и находилось в постоянном движении.       Убедившись, что пламя не пропустит врагов и не причинит им вреда, Суперби начал рассматривать ребенка, который сейчас сидел на полу перед их Боссом. Кольца Варии были переданы владельцам все тем же пламенем, которое приняло образ осьминожьих щупалец и сейчас обвивало Колыбель их Босса. Лед под ними плавился с невероятной скоростью, а сам ребенок какой-то безвольной куклой сидел рядом и наблюдал за этим процессом.       Маленькое худое тельце выглядело как-то болезненно и истощенно. Руки и ноги были больше похожи на ниточки, а не на конечности нормального человека. Безумно длинные волосы цвета каштана опутали все тело и пол вокруг этого ребенка. Пустые глаза цвета карамели безучастно и отстранено наблюдали за Варийцами.       Когда последние осколки льда растаяли, щупальца пламени подхватили бессознательное тело Занзаса и подтащили поближе к ребенку. Он, в свою очередь, аккуратно обнял его и посмотрел на каждого офицера по очереди. У Леви появилось смутное подозрение, что этот непонятный пацан сканирует их на верность к Боссу. Маммон почувствовал в своем сознании легкое покалывание и удивленно приподнял бровь — а малец силен. Ещё никому не удавалось с такой легкостью проникнуть в разум Иллюзиониста. За сохранность информации в своей голове Туман Варии не переживал — малец проверял, враг или друг он Занзасу, и нашел информацию о месте жительства.       – Малыш, мы друзья Занзаса и твои, не переживай. Мы не будем нападать, правда-правда, – с чего это Луссурия начал разговаривать с этим непонятным ребенком, никто из Варийцев так и не понял. Бель хотел было засмеяться своим фирменным смехом и сказать какую-нибудь гадость, но заткнулся, как только Солнце посмотрел на него. Уж больно угрожающим и с явным посылом был этот взгляд.       А Луссурия не понимал, что вообще происходит. Этот ребенок, так трогательно обнимающий его Босса своими маленькими ручками и сильным пламенем, был до одури странным, немного пугающим, но каким-то родным. Мужчина не понимал сам себя — он никогда не страдал особой привязанностью к детям, хоть и заботился о Бельфегоре, когда тот только вступил в их ряды. Да и мамочкой он был только для других офицеров, капитана, Босса и подчиненных. Все остальные не заслуживали его заботы и «кудахтанья». А этот ребенок, такой пугающе сильный, но, все равно, маленький, вызывал в нем материно-отцовский инстинкт. А ещё благодарность. Луссурия видел, как мальчик вливает в Занзаса просто неимоверно огромное количество пламени, оживляя и поддерживая организм.       – Солнышко, меня зовут Луссурия, а это мои друзья — Скуало, Леви, Бельфегор и Маммон. Ты не пугайся нас, мы только на вид страшные. – Солнце говорил медленно, выговаривая каждую букву, а еще очень-очень нежно.       То, что ребенок был напуган ими — он знал, чувствовал сердцем. Он бы тоже испугался, будь ему восемь. В том, что ребенку именно восемь, Луссурия был не уверен. Уж больно мелко он выглядит. Но Колыбель — не курорт, и поэтому теория о возрасте имела право быть.       – Рыбка, скажи, тебе помочь? – Вариец кивнул в сторону Занзаса, как бы намекая, о чем он. Ребенок смотрел на него долго и пристально, а потом неуверенно кивнул. Пламя Солнца в полной мере ему не подвластно, а на одном Небе далеко не уедешь.       Получив доступ к телу Босса, Лусс первым-наперво провел полное сканирование тела своим пламенем. Та информация, которую он получил, встревожила и, что уж таить, напугала его.       – Все внутренние органы просто в ужасном состоянии, часть из них практически не работает — лед заморозил все. Как Занзас выжил? Я не понимаю.       Рассеяно погладив свое Небо по голове, он положил руки на торс черноволосого. В первую очередь нужно уменьшить количество льда в органах, «растопить» их, хотя бы чуть-чуть, а потом уже можно будет переносить его в замок и там продолжать лечение.       – Босс выживет? – как-то уж слишком потеряно и не по-мужски спросил Леви. В эту секунду он больше походил на испуганного малыша, а не на мужлана под два метра и закованного в пирсинг.       – Да, но, если бы не пламя ягодки, я сомневаюсь, что мне бы удалось его вытащить.       Все офицеры словно только сейчас заметили, что мелкий и вправду вливает пламя в их Яростное Небо. На несколько секунд Маммон был уверен, что во всполохе золотистого он разглядел щупальца фиолетового и синего пламени. Встряхнув головой, Маммон уверил себя, что этот, хоть и сильный, но все же ребенок не может владеть пламенем Облака и Тумана.       Леви и Скуало благодарно хмыкнули, а Бельфегор ободряюще зашипел. Туман Варии предпочел промолчать. Он судорожно обдумывал план побега, да и сомневался он, что ребенок после Колыбели сможет долго продержать завесу пламени. Они и так находятся в ней уже около пяти минут, а, если учесть, что по ту сторону Девятый не прекратил попыток добраться до них, да и подкрепление, скорее всего, уже давно вызвал... Дело дрянь.       – Милый, сколько ты еще сможешь защищать нас всех? – Луссурия снял с языка вопрос, который так хотел задать Туман. Одобрительно хмыкнув, тот продолжил разрабатывать идеи побега.       Неопределенно поведя плечом, мальчик продолжил вливать свое пламя в человека, которого слышал все эти годы. Солнце прикусил губу и продолжил разговаривать малыша.       – Котик, понимаешь, по ту сторону наши враги. Они хотят навредить нам всем. А ты защищаешь нас, что, несомненно, очень хорошо, но нам надо поскорее сбежать отсюда. Занзасу нужна более серьезная помощь. Одним лишь пламенем его не вылечить. Нужна специальная аппаратура и медикаменты. Нам нужно домой.       Луссурия уже не помнил, когда начал называть домом величественный, но угрюмый и отталкивающий замок, где находилась штаб-квартира Варии. Но там он чувствовал себя защищенным. У него была своя комната и мастерская, а еще там была его кухня, где каждое воскресенье он баловал офицеров своими кулинарными шедеврами.       Когда он перевел свой взгляд на мальчика, то встретился с пустыми и какими-то грустными глазами. Кивнув чему-то своему, ребенок покрепче прижался к Занзасу. Пламя, защищающее их все это время, начало сужаться, подталкивая офицеров поближе к центру. Те, хоть и не понимали, что происходит, смиренно подчинялись. Варийцы понимали, что, чтобы удержать такое количество пламени, нужно очень много сил и выдержки, а мелкий еще и Босса лечит. Так что, пожертвовав своим личным пространством, они продолжили вслух и матами обдумывать план побега. В принципе, ничего невозможного нет, но вот с бессознательным Боссом и выдохшимся ребенком не повоюешь.       Каково же было удивление офицеров, когда на полу начали появляться всполохи пламени Тумана. Офицеры удивленно перевели взгляд на Маммона, однако, Иллюзионист был поражен не меньше их. А пламя продолжало разрастаться, куполам накрывая их. Скуало заметил, что пламя Неба, защищающее их в это время, начало двигаться быстрее и полыхать ещё ярче. Когда Туман полностью покрыл пространство внутри, до Маммона начало доходить. Мальчишка! Этот ребенок действительно владеет не просто слабыми отголосками синего пламени.       – Думайте о доме и откройте свой разум! – рявкнул Аркобалено. Он по себе знал, что визуальное изображение помогает в создании иллюзии.       Поражённые Варийцы подчинились и начали вспоминать замок, свои комнаты и небольшой парк, оборудованный недалеко от дома. Там они проводили большую часть своих тренировок.       Почувствовав рывок невероятной силы, все мужчины попадали на колени. Пространство давило и сдавливало. Скуало, которому однажды «посчастливилось» пролежать под обвалом камней несколько часов, вспомнил это удушающее чувство и беспомощность.       Пара секунд, и все прекратилось — давление пропало, а удивленные Варийцы смотрели на свой родной замок.