Колыбель для монстра

      Вот уже на протяжении трех часов в штаб-квартире Варии не прекращалась суматоха. Подчинённые офицерам и командиру мужчины и женщины в форме организации бегали из одной комнаты в другую максимально быстро и точно выполняя приказы свыше. Медикаменты, аппаратура, компетентные люди и даже некоторые медицинские справочники были предоставлены Луссурии в кратчайшие сроки. Мальчишка, которого они принесли с собой, по приказу был обмыт, переодет и обвешен многочисленными капельницами с тонизирующими физрастворами. К нему тут же приставили нескольких сержантов с достаточно сильным пламенем Солнца, которые отслеживали и докладывали каждые пятнадцать минут о состоянии мальца, который, к слову, был без сознания.       А Луссурия резво и живо командовал не только своими подопечными, но и другими офицерами и командиром. Все его действия были обдуманы заранее, а «генеральные репетиции по возвращению нашего дорогого и любимого Босса» только помогали резво управляться с тоннами информации и бесчувственным телом Занзаса.       Как только они поняли, что мальчик перенес их в тот самый парк, хранители, не теряя и секунды, подхватили тела бывших пленников и рысью побежали в сторону замка. Варийское Небо тут же был подключен к огромному количеству разных датчиков и мониторов, а сгибы локтей стали похожи на ежиков — Лусс, от всей души и не жалея ничего для родного человека, утыкал его многочисленными растворами и капельницами. Одни медикаменты разгоняли кровь, другие пополняли силы тела, третьи — растапливали остатки льда техники Ноно. И все эти препараты были изготовлены лично Солнцем с примесями собственного пламени.       – Скуало, мать твою, не отвлекайся и продолжай окутывать Босса Дождем. Если он вдруг проснется, то взорвет здесь все к чертовой матери. Бель, прекрати бездельничать и наполняй капсулы своим пламенем, а потом иди и помоги Маммону с охраной территории замка, у нас уже наверняка завелись крысы. Леви, перестань нервничать, отойди нафиг от мониторов и стой в углу — ты запасной план и наша реанимация. И, кто-нибудь, принесите мне уже долбаный кофе и шприцы с адреналином — я сейчас сдохну от перегрузки. – Мастер боевых искусств командовал громко, четко и немного нервно. Краем уха выслушивая очередной отчет о чуде-ребенке и вливая в себя, уже Бог знает какую по счету, кружку кофе, он благодарил всех Богородиц за то, что Занзас ещё жив. Его состояние хоть и было весьма плачевным, но он хотя бы был стабилен. А все благодаря тому маленькому зайке.       Мужчина не особо верил в магию, чудеса и ведьм, но, когда состояние его любимого Босса стало резко ухудшаться после мысли «всё хорошо», Лусс понял: сглазил. А потом он снова начал кричать и командовать так, что даже Скуало немного позавидовал, но исправно продолжал успокаивать бессознательное тело, которое даже в таком состоянии периодически пыталось зажарить всех присутствующих. Всполохи ярко-красного пламени появлялись неожиданно и окутывали тело, причиняя вред не только окружающим, но и владельцу. И Лусс матерился. От всей души и с чувством он вспоминал всех своих и чужих предков, богов и неодушевлённые предметы. Потому что состояние ухудшалось с каждой секундой — Занзас вредил сам себе, и даже команда с пламенем Дождя и командиром не справлялась. А что самое ужасное — так то, что лед снова начал разрастаться во внутренних органах, особенно в сердце и лёгких.       На секунду мужчина прекратил всю свою бурную деятельность и растерялся — он совершенно не знает, что делать. Как избавиться от того, что ему не подвластно? Для льда Прорыва Точки Нуля все их попытки и пламя — ничто. Как бы Солнце Варии не старался и какие бы медикаменты не вливал в Босса, он прекрасно понимал, что для этого проклятого остатка это сродни подкормке, которая усыпляет рост не на долго, а потом... Острый ум, подкованный знанием медицины и пламени, автоматом выносит приговор — Занзас не доживет до следующего дня.       – Эй, стой, тебе сюда нельзя! – Громкий крик одного из сержантов, охраняющих вход в комнату, раздался внезапно и растворился в какофонии гудящей аппаратуры и мата Суперби. Но Луссурия услышал, а потом и увидел, как тяжелая и дорогая дубовая дверь разлетелась в щепки, а до этого кричащий подчиненный влетел в комнату со скоростью и, любовно повстречавшись со стеной, затих и обмяк.       В комнату неровной и дерганной поступью вошел тот самый ребенок и апатично обвел взглядом своих карих глаз всех присутствующих. Несколько сержантов хотели было подойти к мальчику, но так и застыли столбами посреди комнаты. Темно-синие, почти черные щупальца направились в сторону всех, за исключением офицеров — Луссурии, Суперби и Леви. Мощное пламя Тумана охватывало головы сержантов и врачей-наемников, превращая их в безвольных кукол.       – Врой! Что за хрень? – Отточенным движением капитан взметнул руку с мечом и направил ее в сторону мальца.       – Не мешай. – Голос одного из сержантов был пустым и безжизненным. Когда этот наглец посмотрел в глаза своего, уже бывшего, капитана, мечник невольно сглотнул. Голубые глаза сейчас горели янтарными всполохами. Сержанты мягко, но настойчиво отодвинули своих начальников и начали колдовать над телом Занзаса. Один из нанятых медиков подошел к ребенку и, аккуратно взяв на руки, перенес на кровать, поближе к бессознательному телу.       – Начали, – скомандовал один из врачей, и в ту же секунду в комнате все «околдованные» начали свои запрограммированные движения. Сержанты зажгли свое пламя Дождя, окутывая тело Занзаса. Удивленный Скуало сглотнул — он никогда не видел такой мощи, но подсознательно знал, что это невозможно. С таким потоком человек долго не продержится, он высушивает себя и отдает жизненную силу. Однако бывших подчинённых это, видимо, не особо и волновало. Они выполняли команды хозяина, который всё тем же безжизненным взглядом наблюдал, как один из охваченных пламенем подчинения медиков скальпелем делал глубокий разрез под ребрами бессознательного Босса Варии. Когда маленькая ручка с силой вошла в этот разрез по самое предплечье, Леви чуть не сошел с ума — что этот мелкий паршивец делает? Однако пошевелиться не было никакой возможности, как бы А-Тан не старался. Оставалось лишь молиться, чтобы Бельфегор вернулся с патрулирования и истребления крыс поскорее. Ведь ни Леви, ни остальные «разумные» не двигались.       Пламя Занзаса горело ярко и гневно, пытаясь навредить маленькому мальчику. Оно обжигало правое предплечье руки, которая сейчас находилась внутри хозяина. Оно сжигало все, до чего могло дотянуться, и с каждой секундой становилось всё яростнее. Суть и смысл его заключались в защите мужчины, и оно делало это так, как понимало. Даже если это значило убить единственного, кто способен спасти жизнь.       Ребенок, в свою очередь же, не обращал никакого внимания на кровоточащие раны и обугленную спину, продолжая вливать свое пламя прямым контактом с сердцем и внутренностями. Ему было плевать на свои марионетки, которые сейчас сгорали в прямом смысле этого слова. Ему было всё равно на врачей, чьи руки точно так же были обуглены. Жизнь этих людей – ничтожна, а он дал им смысл жизни. И они выполняли приказы маленького господина, вливая в Занзаса последние жизненные силы и продолжая делать глубокие надрезы, чтобы щупальца чистейшего пламени Неба смогли проникнуть вовнутрь тела «пациента».       Офицеры и капитан с каким-то суеверным ужасом смотрели, как один за другим обладатели Дождя, иссушенные и обгоревшие, падали на пол. Из десяти на ногах оставалось ещё трое. Врачи же, как только очередное щупальце заканчивало свою работу и выскальзывало из тела, тут же, сильнейшим пламенем Солнца залечивали раны, не оставляя и малейшего шрама.       Для любящего всем сердцем и душой своего Босса Леви эта странная операция тянулась непозволительно долго. Он с ужасом смотрел на ребенка, который раз за разом проталкивал свою правую руку в огромные разрезы. Пламя Неба, запах крови и горелого мяса туманили разум, и ему хотелось лишь закрыть глаза и уснуть. Хранитель Грозы больше не хотел видеть ни слишком бледное тело, казавшееся сейчас мёртвым, ни кровавые разводы на простынях, ни трупы бывших подчиненных, ни обезумевших врачей. И особенно не хотелось видеть маленькое хрупкое тельце, измазанное кровью и сажей. Леви никогда не был религиозен, но Занзас для него был божественным созданием. И сейчас отродье Сатаны раз за разом «дырявило» его Бога. В том, что этот малец ребенок Люцифера, Гроза был уверен на все сто.       Когда Занзас издал рваный и хриплый полувздох-полукрик, Скуало и Луссурия вздрогнули, а Леви всхлипнул. Мелкий же, наконец, вытащил свои поганые руки из Босса, а последний оставшийся в живых ученный-марионетка, залечив разорванный шрам под ребрами, упал уже мертвым. Со всех сил рванув к кровати, Леви удивленно понял, что наконец способен двигаться. Точным и сильным ударом он отправил ребенка в полет до ближайшей стены, а сам начал судорожно проверять состояния Босса. Бесконечные цифры на мониторе совершенно не давали никаких ответов.       – Занзас в порядке, – как-то удивленно и потерянно сказал Луссурия. В отличие от своего коллеги, он понимал в бесконечных мониторах-трубках-проводах. Он провел быстрое сканирование и понял, что техника Первого перестала разрастаться, а те маленькие осколки чужого Неба больше не несут в себе былой опасности для жизни. Хранитель Солнца провел ладонью по голому торсу Босса и не заметил ни одного шрама, хотя был уверен, что те останутся. У него был самый лучший обзор и разорванная, немного обожженная кожа не внушала доверие, что ЭТО когда-нибудь можно будет излечить.       Суперби чувствовал, что способность двигаться вернулась, но продолжал стоять замершим столбом недалеко от кровати. Запах крови и гари каждую секунду с новой силой бил по нервам, а из глаз почему-то текли слезы. Скуало, как любой другой брутальный и сильный мужчина, никогда не плакал. Исключение составлял лишь тот день, когда ему отрезали руку, но то была нормальная реакция тела, точно так же, как и последующий болевой шок. А сейчас все было по-другому. Мечник чувствовал облегчение, когда Луссурия зачитывал данные с мониторов; счастье, когда Солнце заверял, что показатели резко поползли вверх; страх, когда осознание о недавнем посмертном состоянии урода-босса накатывало сильными и непрекращающимися волнами; раздражение из-за постоянно мельтешащего Леви, который мешал Луссу крепить капельницы; и бесконечную ненависть к застывшему маленькому телу у стены.       – Маленький ублюдок, прощайся с жизнью! – Рычание получилось какое-то уж слишком громкое, но было совершенно не стыдно. Слишком уж много всего случилось и накопилось за этот гребаный день.       – Скуало, постой! – Однако крик Солнца не смог остановить ни бешеный нрав мечника, ни клинок, что желал пролить кровь этого мелкого уродца. Суперби желал смерти ребенка. Это он во всем повинен. Если бы его не было в подземельях, то спасение чертова Босса прошло бы гладко и бесшумно. А так... Им придется отвечать перед Вонголой и Девятым. И, хоть Занзас теперь с ними, это ещё не значит, что они защищены. Ослабленное и, на данный момент, бессознательное тело не сможет дать достойный отпор. И Скуало до дрожи в коленях боялся, что его Небо снова заберут и запрут в подземельях.       Занесенный для удара клинок был в паре сантиметров от безэмоционального лица, когда столб фиолетового пламени окутал тело ребенка и бросился на мужчину. Отброшенный в сторону, он не сразу понял, что над ним склонился огромный волк из пламени. Он скалился и рычал, обещая разорвать мечника, если тот встанет.       – Милый, извини, пожалуйста, Скуало. Он просто очень испугался, понимаешь? Он не со зла, пожалуйста... – Однако и утешительная речи Луссурии, и поползновения в сторону мальчика закончились резко, впрочем, не убив желания подойти и обнять скукожившийся комок. Огромные волки из пламени Облака появлялись один за другим. Они были грозными и страшными. Бешеные черные глаза с красными вертикальными зрачками и полыхающая шерсть. Они рычали и подавались чуть вперед, стоило кому-то из Варийцев дернуться. Двое потусторонним рыком отпугивали Леви от кровати, один прижал Скуало к полу, а третий стоял в нападающей стойке и не сводил взгляда с Луссурии. Еще три хищника загораживали тело мальчишки, а один зализывал его ожоги. Сам хозяин этих адских тварей сломанной куклой подпирал стену и продолжал смотреть на весь мир пустыми глазами. Когда его ожоги на руке и спине были зализаны шершавым языком его питомца, он перевел взгляд на волка, от чего тот, словно обычная домашняя собака, завилял хвостом и начал скулить. Он ластился к маленькому телу, в надежде получить похвалу или же новый приказ, но ребенок ничего не предпринимал, лишь смотрел и ждал, когда своевольная псина, созданная его пламенем Тумана и Облака, наконец, прекратит глупить и поймет, что от него хотят. Лишь через пару секунд волк довольно тявкнул и начал покрываться еще большим количеством пламени. Небо, Облако, Туман — ни один из мужчин не видел такой странной и мощной комбинации. Тем временем волк начал перевоплощаться, и вот, спустя минуту, рядом с ребенком стоит человекообразное существо. Высокий рост, ненормально длинные руки и ноги, гибкая шея, почему-то не имевшая опоры в виде позвоночника и болтавшаяся во все стороны. Все тело его было покрыто фиолетовыми бинтами разной ширины и длины и рваной больничной формой. Оголенная кожа же имела сероватый трупный оттенок, а ногти на его руках и ногах были длинными и черными, порой загибающиеся вовнутрь. Длинные, до пола, волосы переливались синим пламенем, и порой в них можно было увидеть иллюзии ростков растений или же всякого рода насекомых, которые ссыпались с него непрерывно. Зоркий глаз Скуало даже увидел в них маленькую змею ядовито-желтого цвета, которая позже начала переползать на шею и тело, а потом окутала левую лодыжку странного существа плотным кольцом и окаменела. Лицо же у этого создания вообще отсутствовало. Не было ни ушей, ни рта, ни глаз.       Оно сделало робкий шаг в сторону малыша, подхватило его на руки и рваными шагами пошло в сторону кровати с Занзасом. Остальные же волки продолжали рычать и скалиться, стоило только кому-то из Варийцев двинуться или открыть рот. Существо аккуратно посадило мальчика на кровать, а само в окружении волков устроилось на полу у подножья кровати. В руках его появилась огромная сабля, похожая на те, что в мультиках пририсовывают пиратам и их капитанам. Немного загнутый конец и щербинка посреди лезвия вызвали бы у Суперби приступ смеха, если бы не туша волка, на удивление тяжелая, и то, как умело и легко это существо крутило «игрушечный» меч своими длинными пальцами и руками. Сам же ребенок медленно, на четвереньках, подполз к бессознательному телу Занзаса и калачиком свернулся у его руки. Мощный поток чистейшего пламени Неба взметнулся вверх и, сделав дугу, окутал тело Босса Варии.       Волки один за другим начали отступать от офицеров и командира и поочередно исчезли, оставив лишь одного своего собрата, чья морда сейчас покоилась на ляжке непонятного создания. Оно перебирало своими длинными пальцами руки в шерстке, окутанной пламенем, а животное довольно жмурилось и тихонько посапывало. Вторая же рука чудовища не переставая вертела саблю, показывая всем присутствующим мастер-класс. Но вот не осторожное движение, и подкинутое вверх лезвие мгновенно отрубает полкисти руки создания. С легким, характерным для металла, звоном сабля на половину своей длины входит в паркет, а создание недоуменно «смотрит» на руку. Отрубленная часть испарилась, не касаясь и пола, а из своеобразной раны медленно потекла густая и вязкая жидкость. Нефтяным пятном «кровь» начала расползаться по всему полу, а небольшие шипастые щупальца, что появлялись из неё, начали оплетать ноги варийцев. И лишь тихий «тявк» и недовольное рычание адского пса спасло мужчин от этой страной жидкости. Секунда, и вся она затекла обратно в рану, на месте которой через секунду отросла отрубленная часть конечности. Существо перебирало пальцами и, легким движением вытащив свое оружие из пола, вновь начало им махать.       – Это... – Луссурия не знал, как начать разговор. По всем очевидным фактам мальчик относится к нему лучше всех — волк, удерживающий его, почти не рычал, а лишь злобно зыркал и перегораживал путь. Да и то, как они «общались» в подземельях, вызывало уверенность в себе. Малыш не был настроен против него негативно, так может ему удастся что-нибудь предпринять в сложившейся ситуации?       На легкое обращение в свою сторону ребенок никак не отреагировал. Зачем? Он сейчас слишком занят, а его создания смогут с легкостью заменить его в разговоре. Они запрограммированы на своеобразное сотрудничество, хоть и защита его и Яростного была приоритетной задачей.       Странное чудовище, созданное мальчиком, прекратило болтать своей головой в разные стороны и вывернуло её так, чтобы могло «смотреть» прямо на хранителя Солнца. Огромный глаз открылся посреди «лица» и, не моргая, уставился на мужчину, словно ожидая каких-то действий. А Луссурия смотрел в этот огромный глаз цвета безоблачного дневного неба и понимал, что покрывается холодной испариной. Слишком уж жутко выглядел этот взгляд, даже по меркам убийцы.       Глаз существа смотрел и смотрел, пока не закрылся, и на его месте не появился огромный во все «лицо» рот. Тонкие губы, желтоватые неровные зубы и ярко-красный язык.       – Ты не нужен пока. Я позову потом. Иди. – Писклявый голос вызывал отвращение и мурашки, впрочем, как и улыбка в стиле Чеширского кота.       Услышав напутствие чудовища, Леви зарычал не хуже волка. Он не бросит Босса только потому, что создание так сказало.       – Вон. Убью. – Сабля пролетела в паре миллиметрах от виска Грозы и по рукоять вошла в стену. – Бесполезный. Ненужный. Ты не поможешь. Не мешай.       Односложные предложения и угрозы не вызывали ни у кого желание покинуть комнату и их Небо с чудовищем и неизвестным ребенком. Поняв намерения мужчин, существо лишь вздохнуло, а после дёрнуло свободной рукой, и огромная волна пламени «вымыла» их из комнаты, а дубовая тяжелая дверь, что восстановилась за несколько секунд на их глазах, на прощание пожелала приятных снов и громко хлопнула, отрезая помещение с Боссом от Варийцев. Щелкнул замком, и поверхность засветилась пламенем Облака. Теперь ничто не проломит её.