Колыбель для монстра

      Емитсу бушевал и разбрызгивал слюну во все стороны. Его мальчик, его милый сыночек ни на шаг не отходил от психованного маньяка Бельфегора, исполняя все его малейшие капризы. Принц хочет гулять – они идут на улицу даже в дождь, Его Величество заскучал – Тсуна создает иллюзии. Если же безумный офицер пожелал крови – Тсунаеши тут же убивал кого-то из прислуги. Мужчина совершенно не понимал и не замечал, что все эти «хотелки» по большей части делались ради его сына, который провел большую часть своей жизни в колбе. Именно Бель бегал за своей пиявкой, поражая подростка бесконечным весельем этого мира. Книги, фильмы, прогулки под дождем, Бельфегор с решительной готовностью бросил весь мир под ноги своего вампирчика. Они занимались постоянным контролем бушующего гибридного пламени, Принц истощал все еще слабое тело Тсуны на столько, что тот просто отключался, погружаясь в спасительный сон. Потрошитель даже волка своей пиявке подарил, чтобы псинка постоянно бегала с своим хозяином, развивая тело. Офицер Варии полностью переселился на ПМЖ в поместье Вонголы, все миссии выполнял в кротчайшие сроки, отчеты писал разборчивые и детальные. Ураган делал абсолютно все, лишь бы постоянно быть с Тсуной.       Девятый совершенно не протестовал против такой рьяной заботы и защиты, прекрасно понимая, что только Бельфегору было даровано право быть рядом. В отношение молодежи он не вмешивался – убивают шпионов и вражеских лазутчиков, ну и ладно. Главное что Тсунаеши по настоящему счастлив, вон даже с братом теперь иногда разговаривает. Редко конечно, да и слов десять он сказал от силы, но Мамору уже и этого хватало. Будущий Десятый сверкал как начищенный пятак, генерируя лучи добра в неимоверном количестве. Младший брат дал свое благословление на столь странные отношения, признавая Бельфегора частью своей семьи. В отличии от отца Мамору был менее эгоистичен и ограничен в кругозоре. Если брат по настоящему счастлив только рядом с Потрошителем – то так тому и быть. Кто он такой, чтобы мешать чужой любви?       Для Десятого поколения Вонголы уже стали привычны посиделки Бельфегора и Тсуны у камина по вечерам. Потрошитель читал какие-нибудь книги вслух, интерпретируя все по-своему, а Тсунаеши лежал у того на коленях, постепенно погружаясь в сон. Мамору участливо сидел вместе с ними, болтая иногда ни о чем, а верные друзья все никак не отходили от братьев, считая что должны защищать Савад. Правда своенравные Мукуро и Хибари, скорей всего, крутились рядом по своим причинам, но их никто не спрашивал, не желая напороться на грубость.       - Вот так и сдохли свиньи, - торжественно закончил Бельфегор, отбрасывая книгу в сторону.       - Странно. Всегда думал, что история про трех поросят по другому звучит, - Мамору впервые слышал, чтобы брать-свинки созданные Холивеллом-Филлипсом были злостными сатанистами, а волк-экзорцист спасал весь мир от нашествия четырех всадников Апокалипсиса. Бурная фантазия Бельфегора поражала своей неадекватностью.       - Принц знает лучше. Правда, пиявка? - Тсунаеши на коленях Потрошителя завозился, согласно кивая.       - Не честно, Тсуна всегда с тобой соглашается! - загорланил младший Савада, а Бельфегор оскалился.       - Это потому что королевские слова – прописная истина этого мира, - Тсуна потер глаза и обречено вздохнул. Было лениво куда-то идти. – Эй, пиявка, не ленись. Иди сюда, Принц соизволит помочь.       Подросток послушно сел и Бельфегор начал шустро раздевать его. Прифигевшие хранители смотрели как рубашка обладателя гибридного пламени, носки с ботинками летят в стороны.       - Парни, я все понимаю, любовь-морковь, но не надо при нас свою страсть проявлять, - нервы Гокудеры не выдержали, когда Бель начал стаскивать ремень с совершенно не сопротивляющегося тела.       - Если бы Принц хотел пиявку, то просто сжег бы его одежду, - Тсуна закивал, подтверждая правдивость этих слов, и лениво встал с дивана, потягиваясь.       - Полнолуние, - безэмоционально произнес Мукуро, и глаза двадцать седьмого вспыхнули алым.       - Да, - весело захохотал Бельфегор, освобождая длинные волосы своей пиявки от ленты. – Сегодня прольется кровь недостойных, - руки Потрошителя пропустили несколько шелковистых прядей через пальцы.       - Чего? – удивленно хлопнул глазками Мамору, а потом побелел. Точно! Ведь тот извращенец умер именно в полнолуние.       - Веселой охоты, - пожелал Бельфегор и поцеловал мочку уха его пиявки, уже шепотом добавляя: «Феникс, фас».       Тело Тсунаеши напряглось, а из спины вырвался такой привычно неправильный металлический хвост. Подросток сделал несколько быстрых шагов и выпрыгнул в окно. Бель помахал рукой и пожелав плебеям приятных снов, собрал одежду с пола и направился в их спальню. Сегодня Бельфегора ждет воистину страстная ночь и стоило бы подготовить ванну для Феникса. Всегда же измажется в грязи и крови. Такая неаккуратная пиявка.       Когда Тсунаеши возвращается обратно в поместье, Мамору еще не спит. Он словно преданная собака сидит на ступеньках у главного выхода, понемногу замерзает и думает ни о чем. Тсуна появляется из темноты как-то неожиданно и младший брат лишь вздрагивает от вида хищника. Зрачки все еще красные и вертикальные, отросшие когти кажутся невероятно острыми и опасными, как и клыки. Подросток покрыт кровью и измазан грязью. В руках он несет оторванную голову ученого, кажется Джона, держа того за волосы, а сам улыбается как-то счастливо и умиротворенно.       - С возвращением, - неуверенно блеет Мамору, и брат лишь кивает, начиная подниматься по ступенькам наверх.       Внутри поместья их уже ждут. Верные хранители и друзья все-таки не пошли спать и решил дождаться возвращения Савад. Они все синхронно кривятся и морщатся, когда замечают трофей хищника.       - Тебе нравится? – вопрос Мукуро останавливает Тсуну, и тот замирает посреди залы.       Обернувшись, Феникс лишь недоуменно смотрит на Иллюзиониста. Странный ананас вызывает смешанные чувства.       - Тебе нравится? – повторяет свой вопрос Рокудо, кивая на голову ученого.       - А тебе нет? – удивлено, но тихо спрашивает нумерованный, кидая ту Иллюзионисту под ноги.       - Разве должно? – Мукуро не морщится и не кривится, даже не отфутболивает чужой трофей от себя подальше. Ему важно узнать, помнит ли Тсуна его.       - Я не ты, я не знаю, - пожимает тот в ответ плечами.       - Ты помнишь меня? – Иллюзионист знает, что после охоты нумерованные с доминирующим животным геном становятся намного разумнее и общительнее. Да и противного Урагана рядом нет, а Десятое поколение и Мамору не помешают разговору.       - Ты помнишь песни? – вдруг спрашивает Тсуна и Рокудо вздрагивает.       Он не хочет их помнить. Они важны для него, но те крики, те мольбы, та боль... Он не хочет вспоминать ее. Для него она не существует. Как и все то, что было в тех лабораториях.       - Я помню, - Савада-старший расслабленно улыбается и смотрит куда-то поверх Мукуро, будто бы выпадая из реальности. – Их агония, их просьбы, их истории, их души, их глаза. Я помню.       Рокудо страшно смотреть на одухотворенное лицо другого нумерованного, который вспоминает их общую боль с такой ностальгией и радость в голосе. У них точно одинаковое прошлое? Может в XBT не опыты проводили, а чайные церемонии?       - Ты не хочешь помнить? – кроваво-алые глаза смотрят в самую душу, и Рокудо лишь кивает.       Разве это плохо просто забыть все то, что было? Ему не легче от собственных страхов, но и не сложнее. Просто дышать иногда по утрам сложно и часто щемит где-то в груди. А так, все нормально, даже привычно. Он уже давно поклялся себе, что больше никогда не будет чувствовать боль и терзаться сомнениями.       Тсунаеши смотрит на Рокудо как-то жалостливо и немного отстраненно, будто бы осуждая каждую мысль такого же нумерованного. Он хочет наказать его за его же слабость, но в последний момент останавливается, вспоминая, что, кажется, он когда-то давно думал так же. А еще, кажется, у него тогда были Солнце, говорящий нежно и Яростное Небо, держащий крепко. Почему-то думая о них, он вспоминает не совсем понятное, но отчего-то важное слово «Семья».       Подумав еще немного, Феникс подходит к Мукуро почти в плотную. Тот не дергается и не пытается вырваться, когда его хватают за запястье левой руки. Тсунаеши начинает вырабатывать просто неимоверно огромное количество пламени, а Рокудо лишь завороженно смотрит в глаза того, чьи крики приносили больше всего боли.       Пламя Неба ревет раненым волком, и обжигает тело Иллюзиониста, выжигая номер, поставленный ненавистными людьми. Феникс сверкает глазами и держит крепко, как когда-то держали его. А Мукуро начинает орать что есть силы, пытаясь изо всех сил сбежать из стальной хватки. Он кричит и оплакивает каждую секунду своего ничтожества, слабости и боли. Рокудо проклинает громко и страстно, желая каждому человеку на этой планете сдохнуть в Адских муках. Он не затыкается и на секунду, а сильные руки прижимают только сильнее. Феникс укачивает его словно ребенка, поет ИХ песни и не останавливает пламя и на секунду, не давая передохнуть или сбежать.       На крики Мукуро и выброс чистейшего пламени Неба, сбегается Вария, что так часто гостит в поместье. Девятый с Емитсу тоже прибегают. Их глаза полны ужаса и непонимания, а Рокудо Мукуро продолжает заливаться слезами и гореть в огне, не прекращая попыток убить человечество лишь одними словами.       - Кричи, - тихо-тихо поет Феникс. – Кричи громко, пусть каждый услышит нас. Пусть каждый поймет. Пусть каждый проклянет себя же. Кричи и будет легче.       Тсунаеши как-то отстранено смотрит на окружающих их силуэты. Где-то вдалеке раздается смех его человека, а в голове всплывают воспоминания. Он помнит что-то, от чего ему когда-то стало легче. И он хочет поделиться этим с... братом.       - Живи и помни бесконечные имена своих братьев и сестер. Воскреси их сказки и песни, желания и идеи. Живи ими и ради них. Живи на зло, создай собственное счастье и мир. Живи и останься, - он помнит грубый голос, сильные руки. Он помнит их отчетливо и ярко, он помнит чужую мощь. Он помнит их слова. Он помнит их уроки и заботу. Он помнит.       Мукуро затихает, а собственное пламя гаснет. Номера больше нет, его брат хотел забыть, поэтому он стер его. Теперь SR-69 не существует. Остается только немного обоженное тело, с выжженными отметинами. У нумерованных должен быть выбор.       - Тсуна, - как-то потерянно и испуганно блеет Мамору.       - Феникс, - громко и уверенно зовет Бельфегор. Нумерованный тут же поворачивает голову на своего человека.       - Я помню, - улыбается Небо, а по щекам не прекращая льются слезы. Ему не грустно, он просто рад.       Бельфегор резво спускается по ступенькам, и небрежно отталкивает скопившуюся толпу. Потрошитель садится совсем рядом, и аккуратно вытирает щеки свой пиявки.       - Забудь, - просит он, прекрасно видя вампирчика насквозь.       - Но я помню, - обреченно говорит Тсунаеши, будто бы подписывая себе приговор. – Я - Облако.       - Феникс, ты чудовище, - Принц улыбается самими уголками губ, и нежно, практически невесомо целует свое безумие. – Они не помнят, они не вспомнят. Ты не Облако. Просто забудь.       - Он дал мне имя, - подросток все еще улыбается, автоматом продолжая вливать в Иллюзиониста свое пламя. Состояние брата должно скоро стабилизироваться.       - Он был ненастоящим, - Потрошитель как-то потерянно начинает оглядываться в надежде, что зрители уже разошлись. Нет, плебеи стоят ровно, сопят громко и вслушиваясь в чужой разговор цепко. – Тот мир – фальшивка. Люди тоже.       - А ты? – фыркает Тсуна. Его человек не логичен.       - Я – Принц, - смеется Потрошитель. – Королевскую кровь невозможно подделать.       - Я помню, - упрямо повторяет Тсуна. – Я помню песни о белых землях. Я помню сказки о луне, звездах и солнце. Я помню, что Ураганы сносят острые концы башен. Я помню, что надо искать звук твоего сердца. Я помню песок под ногами и море. Я помню Солнце, рассказывающие сказки на ночь. Я помню Дождь, пытающийся уберечь меня от всего на свете. Я помню Грозу, обучающую меня контролю. Я помню ненавистный и любимый мною Туман, который склонил колени на могиле нумерованных. Я помню Ураган, свевший меня с ума. Я помню Небо, давшее имя и выбор.       - Этого никогда не было и не повторится, - Потрошитель понимает каждую крупинку эмоций своего вампирчика. И это осознание приносит боль. Феникс – ребенок, не разумное чудовище, больше не способное понять где вверх, а где низ.       - Я – Облако, - упрямо повторяет нумерованный. – Мое Небо несет хаос и разрушение. Я помню его.       - Он не твое Небо, - клятвенно обещает Потрошитель. – Ты сам Небо, а я твой Ураган. Все остальное не важно.       - Не важно, - как-то потерянно повторяет подросток, поглаживая Мукуро по голове. Брат проснется завтра и ему сразу станет легче. – Но я все равно помню.       Рокудо исчезает в дымке Тумана – Тсунаеши отправил того спать в мягкую кровать. Бельфегор тут же подскакивает на ноги. Он тоже помнит все, что было. Потрошителя не смущало то, что он прожил две жизни одновременно. Его вообще мало что смущает. Но с этой ситуаций стоит разобраться побыстрее. Принц знает, что станет с пиявкой, если тот вспомнит каждую секунду проведенную в иллюзорном мире. А еще он яростно ревнует свое безумие. Эта Вария не достойна Феникса.       - Сынок, - тихо-тихо зовет Емитсу. Он совершенно не понимает, что тут происходит.       - Я хочу увидеть семью, - решительно говорит нумерованный, и Бельфегор вздрагивает.       - Сынок, ты уже с семьей и дома, - Внешний Советник пытается привлечь внимание Тсуны на себя всеми силами, только тот видит лишь проклятого Бельфегора.       - Бель, я хочу, - властно произносит Феникс, и поднимается с мраморного пола.       - Ши-ши-ши, Принц не обязан подчиняться пиявке, - Потрошитель резко пытается изобразить из себя психа, только вот вампирчик не ведется и отращивает свой обожаемый хвост. Острый конец упирается Бельфегору в грудь, а глаза его обезумлено сейчас горят Адским огнем.       - Бель, я убью тебя, - Потрошитель согласно кивает, понимая это. – Я хочу увидеть семью. Отведи.       - Утром, - устало выдыхает Принц, и встает перед своим безумием на колени. Он не может ослушаться приказа пиявки. А еще не хочет. Пускай все будет так, как захочет его чудовище. – Я отведу тебя к семье. И если хочешь помнить – помни. Я не могу тебя заставить.       - Если я сойду с ума, мы все равно встретимся, - нумерованный убирает свой хвост обратно в тело. Он понимает своего человека даже без слов, поэтому прекрасно осознает последствия. Когда-то Бель понял, успокоил его и нашел решение проблемы, так и не обманув. Здесь и сейчас он сделает тоже самое.       Феникс протягивает своему человеку руку, и тот послушно поднимается, прижимаясь к своему безумию сильнее.       - Тьма никогда не бросит, - улыбается нумерованный, поправляя диадему Урагана. – Я отдал ей свою душу, став ее ребенком. Ты – мой человек, часть меня, а значит и ее. Вечность это очень долго, Бель.       - И смерть не разлучит нас! – вдруг заливается хохотом Потрошитель, и тянет пиявку к ним в комнату, профессионально игнорируя всех зрителей. Пошли они к черту, эти сталкеры. Они и так с пиявкой из графика выбились – у них снова ничья и нужно переигрывать. А завтра будет новый день, который Бельфегор с удовольствием бросит под ноги только его Феникса.